Знание-сила, 2009 № 08 (986)

Как срывать землянику на краю бездны

— Едва заныл зуб, прихватило почки, каждый спешит к доктору. Но вот начался раздрай в семье, не складываются отношения с друзьями, с коллгами и шефом — повод ли это обращаться к специалистам? Большинство на верняка пожмет плечами: справимся сами. И напрасно. Для многих россиян слово «психотерапия» связано с болезнью. А ведь это изначально неверно.

На памяти посещение одного из лондонских клубов, куда меня пригласили зарубежные коллеги. За соседним столиком беседовала группа респектабельных мужчин. Неожиданно один из них поднялся: «Прошу извинить, но меня ждет мой психотерапевт». Можно ли представить подобное в России? Вряд ли. То, что престижно на Западе, у нас, мягко говоря, не принято, мало кто решится объявить о своем намерении посоветоваться с психотерапевтом.

Между тем в США, к примеру, психоанализ — одно из самых процветающих ныне направлений здравоохранения. Средний американец тратит примерно 10 тысяч долларов ежегодно, чтобы иметь возможность регулярно беседовать со своим психоаналитиком.

И действительно. Если мышцы не тренировать, они атрофируются. Вспомним китайских красавиц, которым в детстве перебинтовывали ноги. Ныне мы нередко имеем дело с людьми с «перебинтованным воображением». Большинство из нас нуждается в той или иной мере в психологической коррекции. Речь даже не идет о так называемом третьем состоянии — между здоровьем и болезнью, о недуге. Просто перед нами сбои в карьере, череда конфликтов, способных надолго отравить существование.

Можно кого-то ненавидеть, кому-то тихо завидовать, унижать, причем часто неосознанно. А потом, видя результат, искренне удивляться: мы этого совсем не хотели. Кстати, нас тоже могут не любить, а нам непонятно — почему? Причина в том, что мы не научены осознанно разбираться в себе, в собственных глубинных желаниях. Все это имеет непосредственное отношение к адаптации человека. Этим, собственно, и занимается психотерапевт.

— Нельзя ли пояснить эту мысль?

— Возьмем лист бумаги, нарисуем квадрат и разделим его на четыре части. Это — «окно Джогари». Верхняя ячейка — «открытое пространство», то, что я о себе знаю и что знают обо мне другие. Нижняя — что о себе знаю только я. Квадрат, обозначающий то, что другие обо мне не знают, — это так называемое слепое пятно. А то, что ни я о себе, ни другие обо мне не знают, — это наши ресурсы.

Приходится с сожалением констатировать: люди не знают о «слепом пятне» и плохо представляют, какое впечатление оказывают на окружающих. Выражение лица — тяжелое, замкнутое или суетливое, жесты, которые могут отталкивать людей на подсознательном уровне, интонации, манера разговора — есть много такого, чего мы в себе не замечаем. Поэтому-то так важно найти специалиста (им может быть и опытный психотерапевт), который подсказал бы, как мы выглядим со стороны.

— А как вы сами «созрели» до психотерапии?

— У меня два высших образования — режиссера и клинического психолога. Еще в студенческие годы вела театральные занятия с детьми с невротическими реакциями, с нарушением адаптации. Развивая воображение своих подопечных, стала придумывать специальные упражнения, взяв в союзники живопись, пластику, стихосложение. Этот опыт получил дальнейшее развитие при работе со студентами, взрослыми. Так, в активном взаимодействии с врачами и психологами, формировалась методика артсинтезтерапии, которая вобрала в себя основные виды искусств. Методика, нацеленная на расширение эмоционального диапазона личности и тем самым развитие адаптации человека.

Представленная на конференциях по психотерапии в Лондоне, Риме, Берлине, Вене, других столицах мира, она получила международное признание. Как автор, я отмечена Европейским сертификатом психотерапевта.

— Насколько велика, по вашим оценкам, аудитория, нуждающаяся в услугах психотерапевта?

— Проблемы найдутся у каждого. Однако признаться в этом даже себе самому для многих равнозначно слабости. Железобетонный аргумент: «У меня все в порядке. Это в моем окружении что-то не так». А результат? Достаточно вспомнить скандальные выходки некоторых депутатов, свидетелями которых оказались миллионы телезрителей.

Непростые социально-экономические условия последних лет лишь усугубили ситуацию. Согласитесь: мы удивительно изобретательны в умении блокировать выход из трудной для нас ситуации. Хотя оптимальное решение часто находится рядом. Никто не возражает: делопроизводству, бухгалтерии, иностранному языку надо учиться. А вот грамотно взаимодействовать с окружающим миром — считается, что подобное мастерство приходит само по себе, так сказать, с практикой.

В моде короткие тренинги по американской системе. Мало того, что это дорогостоящее удовольствие, главное — оно не срабатывает, не тот менталитет. Нужны специалисты, которые знают российские традиции, плюсы и минусы отечественного характера.

В психотерапии есть такое понятие — паттерн — привычная эмоциональная реакция. В нестандартной ситуации один сразу же замыкается в себе, другой впадает в суетливость, третий — в гнев. А ситуация не стоит выеденного яйца. Однако человек реагирует неадекватно, у него слабо развита реакция на изменяющуюся обстановку.

— Как помочь человеку вырваться из порочного круга?

— Только расширив диапазон эмоционально-волевой сферы. Именно на это ориентирована программа артсинтезтерапии, которая стоит на семи «холмах» — на семи видах искусства. Как известно, у подсознательного, которое часто руководит нами, свой язык — образы. Но ими оперирует и искусство. Это как раз и лежит в основе разработанной мной методики, вобравшей в себя игру с ассоциациями, стихосложение, живопись, риторику, драматургию, театр, импровизации, сценическую пластику.

Программа занятий — а это две сотни упражнений — выстроена так, чтобы человек, даже никогда не занимавшийся искусством, не тушевался, от задания к заданию добивался новых результатов. Психотерапевт при этом, варьируя виды искусств, стремится добиться развития и «настройки» эмоций, помогая пациенту наиболее четко выразить свои переживания, страхи, мечты. Мы все разные. У одних эмоции заперты в «сейфе» и код неизвестен. Другого захлестывают эмоциональные «бури». Третий во власти тревожных ощущений. Все можно привести к гармонии! Настроить, как рояль. И играть на нем, научившись понимать себя и окружающих людей.

— Но, извините, не каждый любит ту же поэзию, а тем более сочиняет вирши. Далеко не каждый способен почувствовать себя драматургом…

— Резонная оговорка. И при всем при том аудитория охотно соглашается поговорить белым стихом, отталкиваясь от ритма, стремясь выразить личные ощущения, то, что радует, огорчает, тревожит. Или возьмите сценическую пластику. Природной грацией одарены отнюдь не все.

А это очень важно — преодолеть неуклюжесть, скованность. Понятно, что фуэте здесь не крутят. Но показать жестом: я тебя зову или я тебя отталкиваю, учатся. От простых танцев переходят к сценическому фехтованию, а заканчивают элементами балета. Владение своим телом — это владение своими эмоциями.

Что касается драматургии, то мы знакомим слушателей с принципами построения пьесы, законами и особенностями драматургических жанров. За двухлетний курс можно испытать себя в мелодраме, комедии, драме. Но, естественно, никого не заставляют быть Шекспиром. Главное, чтобы учащийся, наделив одного из героев пьесы собственными чертами характера, «высвечивал» тайные движения души, пробуждал желание действовать вопреки сложившимся обстоятельствам. В этом эффект занятий.

Чем беднее речь, тем беднее мышление. Вот почему такое значение мы придаем риторике — царице всех искусств, по определению древних. Вырабатывая раскованность слушателей, мы предлагаем им выступить экспромтом и с обвинительной речью, и в роли адвоката.

Мерцающий мазок гуаши. Строка белого стиха. Движение в танце. Все это — «улики», позволяющие оценить психологические ресурсы человека, осознать, что надо укрепить, что надо поправить в характере. Согласитесь, работа, сравнимая с поисками Эркюля Пуаро.

— Иными словами, занятия искусством выступают врачующей силой?

— Точнее говорить об использовании искусства в целях духовной гимнастики. Иначе бы поэты, музыканты были бы самыми здоровыми, самыми адаптированными в обществе людьми. А это далеко не так. Мы не готовим художников, искусствоведов, просто помогаем желающим — а это представители разных возрастов, от 16–17 до 70 лет, разных профессий — расширить эмоциональную сферу, видеть проблемы с разных сторон, «играть» с ними, представляя их в трагическом, комическом, а то и фантастическом свете. И тем самым вырабатывать новое эмоциональное состояние. Диагностика и терапия «в одном флаконе»!

Среди пациентов немало менеджеров. Не секрет: многие нынешние фирмы являются «террариумами единомышленников». Не каждому дано совладать с эмоциями, взаимодействуя с коллегами, особенно в кризисных условиях. Тем важнее наука владеть собой.

— Вошла ли артсинтезтерапия в арсенал современной медицины?

— Думается, не в той мере, как следовало бы. Артсинтезтерапия заслуживает того, чтобы стать серьезным подспорьем в самых различных медицинских, лечебно-оздоровительных центрах, дополняя современные медикаментозные средства наряду с той же традиционной гимнастикой.

Я по-прежнему мечтаю о школе, которая бы тиражировала методику, помогающую людям видеть многомерность жизни, противостоять негативным эмоциям, радоваться жизни. В интересах общества — создать постоянную программу на телевидении по типу канала «Культура», посвященную психотерапии для обуздания психологического невежества.

— Ваш девиз по жизни?

— Мне по душе восточная притча о монахе, за которым гонится тигр. Спасаясь, тот прыгает в пропасть и, падая, цепляется за корни дерева на склоне. Вверху тигр. Внизу бездна. И вдруг монах видит перед собой кустик земляники. Он срывает ягоды и с наслаждением ест их.

Не правда ли, поучительная притча? Жить полноценно надо не завтра и не вчера, а каждое мгновение. Этому я и пытаюсь научить своих слушателей.

Беседу записал Михаил Глуховский.