Золото Будды

Глава 14 СУДЬЯ ДИ РАССУЖДАЕТ О ДВУХ ПОКУШЕНИЯХ НА УБИЙСТВО; ПЕРЕД СУДОМ ПРЕДСТАЕТ НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА

Ма Жун и Цзяо Тай вернулись в суд около полуночи. Они пришвартовали корейскую барку под Радужным мостом и велели стражникам у восточных ворот отрядить несколько человек охранять ее.

Судья Ди все еще находился в своем кабинете вместе со старшиной Хуном. Он поднял глаза и в изумлении уставился на потрепанную парочку.

Но пока Ма Жун все ему рассказывал, изумление сменялось яростью. Когда Ма Жун закончил свою историю, судья вскочил с места и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами комнату.

— Это немыслимо! — вдруг взорвался он. — Попытка убийства двух моих людей сразу после покушения на меня самого!

Ошарашенные Ма Жун и Цзяо Тай уставились на Хуна. Тот в двух словах тихо поведал им о подломившейся доске на мостике через расщелину. О появлении призрака покойного наместника он рассказывать не стал, зная, что на всем белом свете грозная парочка боится только нечистой силы.

— Эти псы умело расставляют свои ловушки, — отметил Цзяо Тай. — Нападение на нас тоже было отлично подготовлено. Ловко они подстроили тот разговор в «Саду девяти цветов»!

Судья Ди его не слушал. Остановившись, он сказал:

— Так это контрабанда золота! Слухи об оружии были просто трюком, чтобы отвлечь мое внимание. Но зачем им переправлять в Корею золото? Я всегда полагал, что там и так полно золота.

Он сердито потеребил свою бороду, а потом сел за стол и подытожил:

— До вашего прихода я обсуждал с Хуном, почему эти мошенники хотят убрать меня с дороги. Мы пришли к выводу, что они решили, будто я знаю о них больше, нежели мне известно на самом деле. Но зачем же убивать вас? Нападение на барже явно подготовлено после того, как вы расстались с По Каем и Ким Саном в харчевне. Постарайтесь вспомнить, что из сказанного вами во время трапезы могло их насторожить.

Ма Жун нахмурил лоб и глубоко задумался. Цзяо Тай сосредоточенно крутил свои тонкие усики. Наконец он произнес:

— Ну, это была обычная застольная болтовня. Шутливый разговор, ничего особенного… — Он недоуменно покачал головой.

— Я упомянул о нашей прогулке в заброшенный храм, — сказал Ма Жун. — Поскольку на заседании вы заявили, что мы собираемся арестовать А Квана, я подумал, не будет вреда, если рассказать им, что мы обнаружили его именно там.

— Заходила ли речь о тех старых посохах? — спросил старшина Хун.

— Да, заходила, — кивнул Ма Жуй. — Ким Сан еще отпустил по этому поводу какую-то шуточку.

Судья стукнул кулаком по столу.

— Видимо, в этом-то все и дело! — воскликнул он. — Почему-то эти посохи очень для них важны!

Он достал из рукава веер и принялся энергично обмахиваться, а потом сказал Ма Жуну и Цзяо Таю:

— Послушайте, вы двое, не проявлять ли вам чуточку больше осторожности в беседах с подобными мерзавцами? А Кван рассказал нам перед смертью именно то, что мы желали узнать, а эти корейские лодочники, похоже, лишь выполняли приказы Ким Сана, так что от них толку мало. Вот если бы вы захватили Ким Сана живым, мы, возможно, решили бы все стоящие перед нами задачи.

Цзяо Тай уныло почесал затылок.

— Да, если подумать, то было бы неплохо захватить его живым. Но, понимаете, все случилось так быстро. Все кончилось еще прежде, чем я понял, что оно началось, если можно так выразиться!

— Забудьте все, что я вам наговорил, — улыбнулся судья. — Жаль, конечно, что По Кай подслушал предсмертное признание Ким Сана. Этот негодяй знает теперь столько же, сколько и мы. Если бы его там не было, он бы теперь места себе не находил, гадая, выдал ли Ким Сан истинные цели заговорщиков. А встревоженный преступник совершает ошибки и тем себя выдает.

— А почему бы нам не допросить под пыткой судовладельцев Ку и Ии? — с надеждой в голосе поинтересовался Ма Жун. — В конце концов именно их управляющие пытались убить нас с Цзяо Таем.

— Нам совершенно не в чем их обвинить, — ответил судья. — Мы знаем только, что корейцы играют важную роль в преступном замысле, который, как нам теперь известно, состоит в контрабанде золота в Корею. Наместник Ван совершил роковую ошибку, доверив свои документы той корейской девице.

Она явно показала сверток своему дружку Ким Сану, и он вытащил уличающие бумаги из лакированной шкатулки. Они не решились уничтожить саму шкатулку: ведь наместник Ван мог оставить в своих документах запись о том, что передал сверток девушке; ее бы сразу заподозрили и арестовали, не предъяви она, будучи спрошенной, шкатулку Вероятнее всего, как раз по этой причине личные бумаги покойного наместника были похищены из судейских архивов. В преступлении должно быть замешено множество людей, если у них есть шпионы даже в столице империи. Так или иначе, они явно причастны и к исчезновению женщины в усадьбе Фана, а также связаны с напыщенным ученым болваном Цзао. У нас есть несколько разрозненных фактов, но отсутствует ключ, позволяющий распутать непостижимый клубок предположений и подозрений.

Судья Ди глубоко вздохнул и продолжил:

— Что ж, на дворе глубокая ночь, вам всем лучше теперь хорошенько выспаться и отдохнуть. Старшина, по пути вытащи из постелей трех или четырех писцов и вели им написать приказ об аресте обвиняемого в покушении на убийство По Кая с полным перечнем его примет. Вели стражникам этой же ночью развесить эти объявления на воротах суда и на больших домах по всему городу, так чтобы люди прочитали их утром. Если мы поймаем этого неуловимого мерзавца, то, скорее всего, сильно продвинемся вперед.

На следующее утро, когда старшина Хун подал завтрак судье Ди, вошел начальник стражи и доложил, что судовладельцы Ку и Ии просят о немедленной встрече с наместником.

— Скажи им, чтобы явились на утреннее заседание, — отрезал судья. — Все, что они имеют сказать, пусть говорят на людях.

Затем пришли Ма Жун и Цзяо Тай, а вслед за ним Тан. Тан выглядел еще хуже, чем прежде: лицо его совсем посерело, а руки тряслись еще сильней. Отчаянно заикаясь, он произнес:

— Это… это ужасно. За всю мою жизнь в этом округе не случалось ничего подобного! Нападение на двух служителей суда, я…

— Не стоит так волноваться, — прервал его стенания судья. — Мои помощники способны за себя постоять.

Два друга просияли. Ма Жун уже снял перевязь, да и глаз Цзяо Тая выглядел получше, хотя по-прежнему отливал всеми цветами радуги.

Когда судья вытирал лицо влажным горячим полотенцем, прозвенел гонг. Хун помог судье переодеться, и все направились в зал суда.

Несмотря на ранний час, зал был полон. Горожане, живущие поблизости от восточных ворот, разнесли весть о потасовке на корейской барке, и все ознакомились с приказом о поимке По Кая.

Во время переклички судья заметил стоящих в первом ряду ученого господина Цзао, Йи Пена и Ку Менпина.

Как только судья стукнул молотком, господин Цзао, яростно тряся бородой, рванулся вперед. Он бухнулся на колени и взволнованно заговорил:

— Ваша честь, прошлой ночью у нас случилась ужасная история! Поздним вечером моего бедного сына Цзао Мина разбудило ржание наших лошадей в конюшне у сторожевого домика. Он пошел туда и обнаружил, что лошади очень возбуждены. Он поднял привратника, а потом взял меч и отправился искать среди деревьев вокруг дома, не притаился ли там вор. Вдруг кто-то обрушился ему на спину, и в плечи вонзились когти. Он рухнул на землю, и последнее, что услышал, это лязг зубов прямо у своей шеи. Тут он лишился чувств, ибо при падении ударился головой об острый камень. К счастью, в этот момент подоспел привратник с факелом; он успел заметить, как нечто темное скрывается среди деревьев. Мы уложили сына в постель и перевязали ему раны. Они оказались не опасны, но рана на лбу вызвала наше беспокойство. Утром он ненадолго пришел в себя, но потом начал бредить. На рассвете явился доктор Шень и заявил, что состояние сына очень серьезное. Стоящий перед вами настаивает на том, чтобы суд принял надлежащие и незамедлительные меры к поимке и уничтожению этого тигра-людоеда, что рыщет по всей округе.

Публика одобрительно загудела.

— Сегодня же утром суд направит охотников по следу этого зверя, — провозгласил судья Ди.

Как только господина Цзао препроводили на его место в первом ряду, колени перед судейским столом преклонил Ии Пен. Официально представившись, он заговорил:

— Стоящий перед вами этим утром прочитал объявление, касающееся его управляющего По Кая. Разнесся слух, будто упомянутый По Кай участвовал в драке на корейской барке. Желаю заявить, что упомянутый По Кай — человек странных привычек и сумасбродного поведения, так что я вынужден отказаться от всякой ответственности за все его поступки вне службы.

— Когда и при каких обстоятельствах вы наняли упомянутого По Кая? — спросил судья Ди.

— Он явился ко мне примерно полторы недели назад, ваша честь, — ответил Йи Пен, — с рекомендательным письмом от знаменитого столичного ученого Цзао Фена, кузена моего доброго друга Цзао Хохсина. По Кай сообщил, что расстался со своей женой и хочет какое-то время пожить подальше от столицы, где семья бывшей супруги чинит ему всяческие козни. Он оказался беспробудным пьяницей, но выказал похвальную сноровку в делах. Прочитав объявление, я вызвал своего эконома и спросил, когда он последний раз видел По Кая. Он рассказал мне, что вчера вечером этот человек вернулся очень поздно и сразу направился в свою комнату, находящуюся в четвертом дворе моего особняка, а вскоре снова ушел, держа в руках плоскую шкатулку. Так как мой эконом успел хорошо познакомиться с безнравственными привычками По Кая, он не обратил на это особого внимания, однако его удивило, что тот действовал в большой спешке. Прежде чем направиться в суд, я обыскал его комнату и выяснил, что ничего не исчезло, кроме кожаной шкатулки, в которой он хранил бумаги. Вся его одежда и личные вещи находятся на своих местах.

Он помолчал, будто собираясь с мыслями, и заявил:

— Я бы хотел, чтобы мои заверения о непричастности к незаконной деятельности По Кая были надлежащим образом записаны.

— Они будут записаны, — холодно проговорил судья Ди, — но вместе с моим комментарием, который вы сейчас услышите. Я не принимаю ваши заверения и этим утверждаю, что вы несете полную ответственность за то, что делал или не делал ваш управляющий. Он служил у вас и жил под вашей крышей. Он принимал участие в тщательно подготовленном заговоре с целью убить двух моих помощников. На вас лежит бремя поиска доказательств вашей непричастности ко всему этому.

— Где же я найду эти доказательства, ваша честь? — возопил Ии Пен. — Я вообще ничего об этом не знаю, ваша честь! Я законопослушный горожанин. Разве я не явился на днях к вашей чести, чтобы сообщить…

— Все, вами тогда сказанное, было преднамеренной ложью! — резко прервал его судья Ди. — Мало того, мне доложили о странных делах, что творятся поблизости от вашего особняка, рядом со вторым мостом через канал. Помещаю вас под домашний арест вплоть до дальнейших распоряжений.

Ии Пен начал было возражать, но начальник стражи рявкнул так, что заставил его замолчать. Два стражника препроводили его в казарму, до дальнейших распоряжений судьи Ди относительно условий домашнего ареста.

Как только Йи Пена увели, перед судейским столом опустился на колени Ку Менпин.

— Стоящий перед вами, — начал он, — занимает несколько иную позицию, нежели принятая моим другом и коллегой Йи Пеном. Ввиду того, что мой управляющий, кореец Ким Сан, также участвовал в драке на барке, стоящий перед вами хотел бы решительно заявить, что несет полную ответственность за все действия упомянутого Ким Сана, включая те, что он мог совершить в нерабочее время. Докладываю вашей чести, что корейская барка, на которой имел место возмутительный акт насилия, принадлежала мне, а трое корейцев-лодочников служат у меня матросами. Мой десятник на верфи засвидетельствовал, что вчера вечером, во время вечерней трапезы, Ким Сан явился на верфь и приказал вывести барку из порта, не сообщая, зачем это делается и куда последует барка. Нечего и говорить, что все это совершалось не по моему приказу и без моего ведома. Но я сам проведу тщательное расследование этого вопиющего преступления и готов разместить несколько опытных служителей суда на верфи и в моем доме для наблюдения за моими действиями.

— Суд высоко оценивает стремление Ку Менпина к сотрудничеству, — сказал судья Ди. — Как только расследование покушения на барке завершится, тело упомянутого Ким Сана будет выдано ему для передачи ближайшему родственнику и последующего захоронения.

Судья уже собирался завершить заседание, когда заметил среди публики какое-то возбуждение. Рослая женщина с грубым лицом, одетая в черное платье с аляповатым красным узором, протискивалась сквозь толпу, таща за собой другую женщину, скрытую покрывалом. Первая упала на колени, а вторая замерла рядом с опущенной головой.

— Стоящая перед вами со всем почтением сообщает, что зовут ее госпожа Ляо, она владелица пятой цветочной лодки, что за восточными воротами. Она привела преступницу на суд вашей чести.

Судья подался вперед, стараясь разглядеть стройную фигурку, скрытую покрывалом. Услышанное его весьма удивило, поскольку содержательницы притонов обычно сами и на свой манер разбираются с провинившимися девками.

— Назовите имя этой девицы, а также обвинения, которые вы намерены выдвинуть против нее.

— Она упрямо отказывается сообщить свое имя, ваша честь! — воскликнула женщина. — А кроме того…

— Вам должно быть известно, — сурово прервал ее судья Ди, — что в ваших заведениях не дозволяется предоставлять работу девицам, личность которых неизвестна.

Женщина суетливо ударилась лбом об пол и запричитала:

— Тысячу раз прошу прощения у вашей чести! Мне следовало начать с того, что я вовсе не нанимала эту девку. Все что я скажу, ваша честь, истинная правда! Пятнадцатого, еще до рассвета на мою лодку явился господин По Кай с этой девицей, выряженной в монашеское одеяние. Он сказал, что это его новая пассия, которую он привел к себе домой накануне вечером. Но его Первая жена не позволила ей остаться и разорвала на ней всю одежду в клочья, оскорбляла ее и не желала ничего слушать, хотя господин По Кай пытался объясниться с ней до глубокой ночи. Он сказал, что ему потребуется несколько дней, чтобы переубедить жену, так что он хотел бы оставить девицу на моем судне, пока все не уляжется. Он дал мне денег и велел найти для девицы подходящую одежду, ведь на ней не было ничего, кроме этой рясы. Ваша честь, господин По Кай — очень хороший клиент, а еще он работает на судовладельца Ии Пена, а моряки тоже очень хорошие клиенты, так что же, ваша честь, оставалось делать одинокой женщине? Я дала ей красивое платье, предоставила отдельную каюту, а когда мой помощник сказал, что она тоже могла бы принимать гостей, чтобы оставаться в форме, ведь она все равно не посмеет пожаловаться господину По Каю, так я это начисто запретила. Я слово держу, ваша честь, такие у меня правила! И в то же время я всегда повторяла, повторяю и буду повторять, ваша честь: превыше всего закон! Так что когда сегодня утром мимо нас проплывала джонка зеленщика и он рассказал мне про объявление о розыске По Кая, я сразу и говорю своему помощнику: «Даже если эта девица сама не злодейка, она хотя бы может подсказать, где его чести искать По Кая. И мой долг доложить о ней». Вот почему я привела ее сюда, ваша честь.

Судья Ди выпрямился в кресле и обратился к девушке:

— Скиньте покрывало, назовите свое имя и сообщите, какие отношения связывают вас со злоумышленником По Каем.