Зомби

Глава 24

Синяя стрелка привела в столовую уже с двумя живыми очередями. В одной очереди накладывали бесплатно для беженцев, в другой платно для гостей. Насколько я понял, и теми другим давали одно и тоже. Ладно, назвался гостем полезай… в кошелек. Система снова развернула список вещей и продуктов, принимаемых здесь в качестве оплаты.

Пока стоял в очереди, успел его немного изучить. Во-первых, системные деньги здесь, как я понял, принимаются охотно. За одну монету я могу получить на сутки отдельную комнату с трехразовым питанием. И уже по этой причине системные деньги решаю не транжирить.

Дальше обнаруживаю, что, сбросив за бесценок торговому терминалу Клеопатры весь боеприпас, я продешевил. В поселении «Новая федерация» патроны в качестве оплаты берут не менее охотно, чем те же системные монеты. Любопытно, разве они не знают, что порох с каждым днем деградирует?

В итоге рассчитался еще одной признанной валютой всех времен и народов. За бутылку водки получил тарелку гречневой каши с тушенкой и стакан компота на сухофруктах. Сойдет, зато самому готовить не надо.

Отобедав, отправляюсь по предписанным офицером желтым указателям, что и впрямь выводят во двор. А вот и картонный плакат с надписью: «четвертый отряд». В отряде под сотню игроков самых разных уровней и возрастов. Всплывающая системка указывает на лысоватого дядьку в полицейской форме с калашом на плече, имеющего пятнадцатый, как и у меня уровень, обозначая его как командира.

Докладывать о себе не пришлось, видать над моей башкой тоже всплывающая подсказка маячит. Я встал по молчаливой командирской указке в общий строй, мой таймер показывает, что до времени выхода еще минут десять. Подожду, не проблема. Кто-то толкает меня вбок. Поворачиваюсь. Парень лет двадцати в камуфляже и тоже с автоматом.

— Ты чем воюешь? Системой? — спрашивает он не очень понятно

Я согласно киваю.

— Мечом? — не унимается парень.

— Типа того.

— Самурайским поди… — парень скорее утверждает, чем спрашивает. Я отворачиваюсь. Вольно ему задавать пустые вопросы.

Вообще многие предпочитают «ипонскую катану». И объяснить этот выбор я могу лишь голливудским пиаром. Вот только отныне «кина не будет». На мой взгляд неискушенный, двуручник — тот же топор, только топором рубить удобнее. Подошло время выдвигаться, отряд нестройно двинулся за командиром.

Я напялил шлем, достал щит и шашку и словил от соседей несколько заинтригованных плотоядных взглядов. Сразу появилось желание громко объявить, что предметы привязаны к владельцу, и в случае смерти с меня не выпадут. Понимаю, что без толку. Не поверят и прирежут только затем, чтоб проверить, так ли это на самом деле.

Командир тормознул отряд, немного не дойдя до проспекта. У меня полное впечатление, что никакой особой тактики у него нет. Будем тупо рубиться стенка на стенку. Но я ошибся, командир отделяет часть отряда в прикрытие на случай, если зомби попробуют обойти с тыла. А они попробуют, я в этом не сомневаюсь.

Дальше следует команда разобраться по парам: системщик плюс огнестрел. Ну что ж, и это решение считаю дельным. Командир еще переставляет каких-то людей, как я понимаю, низкоуровневых прячет вглубь строя, бойцов уровнем повыше ставит на флангах, где опасней. Начинаю мужика уважать. Не идеально, но в меру толково.

Совершив последние перестановки отряд делает оставшуюся сотню шагов до проспекта. Меня переставили на левый фланг. Рядом со мной маячит тот парень с автоматом. Пусть маячит, лишь бы по мне в горячке боя не стрельнул. Стоим ждем. Идти никуда не надо. Стадо само придет.

Когда показывается стадо, командир окрикивает, чтоб без приказа не стреляли. Стадо все ближе, напряжение все сильнее. Я тоже напрягся. В одиночку такого мандража не было, похоже он передается как вирус от человека к человеку. Моего напарника с автоматом меленько так потряхивает. Зомби индифферентно бредут, на обращая на нас особого внимания, но загонщики засуетились, начинают сбивать низкоуровневых, уплотнять их толпу.

Когда стадо сближается шагов на пятьдесят командир выкрикивает: «огонь». На мой взгляд можно было подпустить зомби поближе, но думаю, командиру виднее. Стрелки и так на взводе, как бы не начали стрелять вообще без приказа. Я тут же оглох. Напарник зараза, первым на гашетку надавил, мне как по ушам врезали.

Загонщики будто ждали этого, ускорили стадо, погнали на наш строй. Мой напарник отстрелял весь рожок, сколько его пуль попали в зомби, а сколько в машины, что запрудили проспект, не знаю. Знаю, что, если бы стрелял я сам, основной урон прошел бы железным коням. И судя по лопающимся стеклам и железному звону, им действительно досталось немало.

Зомбаки добежали и обрушились на отряд. Мой напарник что-то орет, пытаясь загнать в автомат сменный рожок. Я дерусь в совершенно непривычных для себя условиях. Обычно я постоянно маневрирую, не давая зомби зайти себе за спину, а тут держать строй — важнейшая задача. Отряд почти сразу начал нести потери. Слышу в середине строя вопли и проклятия.

Мне отвлекаться некогда. Рублю головы одну за другой, а сам не выпускаю из поля зрения загонщика. Я этих тварей хорошо изучил, они на амбразуру не кидаются, стараются подгадать момент для броска. Мой напарник перезарядился и расстреливает следующий магазин.

— Да какого хрена, — орет он, выпуская в зомби в упор целую очередь, — Что ж ты не дохнешь-то?

Я догадываюсь почему зомби не дохнет, но просвещать парня нет ни времени, ни желания. Я уже вижу, как загонщик подобрался для прыжка, вижу, как он скалит зубы, сейчас бросится. Залаял пистолет, выплевывая из себя пули одну за другой, выбивая из загонщика очки псевдожизни, но его это уже не остановит.

Загонщик прыгает, в тот же миг я активирую рывок, сбиваю тварину щитом на землю и разрубаю шашкой. Моя спина вспыхивает болью. Поворачиваюсь. Боец с пистолетом смотрит на меня, раскрыв рот.

— Извини, браток, я не хотел. Ты это… так быстро рванул…

Понятно, он стрелял в загонщика, попал в меня. «Получено незначительное ранение. Инородный объект будет вытолкнуть из организма через… полное восстановление организма через…»

— Все путем, — успокаиваю стрелка, — Сам подставился.

Сейчас некогда объясняться, возвращаюсь на свое место, зомби еще не кончились, хотя бой уже перешел в стадию добивания. Я бы упокоил еще одного загонщика, а может и самого вожака, но после случайного попадания от своего же, желание проявлять инициативу резко пропало. Так что просто стоял и смотрел, как несколько десятков мужиков азартно нашпиговывают вожака свинцом, и мне становится предельно ясно, отчего патроны здесь в такой цене. При таком расходе, боеприпаса не напасешься.

После боя командир прошелся по раненым, кому-то вливал зелье регенерации, а кому-то еще и вакцину. Я всматриваюсь в системки раненых, надо же все выживут. Видать у командира зелья на всех припасено. Он и ко мне подошел.

— Кто тут пистолетную пулю словил? — спрашивает командир, и стрелок, что меня подранил указывает на меня пальцем.

— Могу дать зелье регенерации, — говорит командир, — Но сразу предупреждаю, у тебя перед поселением репутация нулевая. Придется возвращать полную стоимость.

— И сколько? — спрашиваю из любопытства.

— Сорок монет, — командир хмыкает, — Это еще по-божески. Вакцина стоит все восемьдесят.

— Понятно, — говорю, — Обойдусь.

— А биться сможешь?

— Да на мне заросло уже почти. Своя регенерация прокачена.

Убитым потеряли всего одного человека. Но я считаю, что и этого много. Хотел уже подойти к командиру, но тот и сам не дурак, отдал приказ городить из брошенных на дороге машин кольцевую оборону. Многие авто почему-то имели простреленные колеса, но в отряде хватает людей, успевших силушку прокачать. Прямо на руках иной раз перетаскивали. А после того, как соорудили из машин укрепление, разбираться с зомби стало намного проще.

До вечера успели расколошматить еще несколько стад. Пару раз вожакам удалось уйти, еще один раз вожак смылся вместе с загонщиками. Одного вожака зарезал я, когда тот кинулся на моего напарника. Напарник выжил, но попал на стоимость зелья и вакцины. Теперь ему на это поселение придется долго ишачить, чтоб отработать.

По итогу дня система насчитала отряду порядка пятисот очков репы с поселением «Новая федерация» и под полторы тысячи монетами. Вроде немало, но, если раскидать на сто бойцов, получается совсем не густо. С опытом тоже самое. Низкоуровневые взяли по уровню, а кто-то и по два, а я от уровня даже четверти не набрал. Решил так, сегодня переночую в поселении, а завтра на свежую голову буду думать. Качаться здесь верно, но медленно или опять искать удачи в одиночку.

Когда вернулись в поселение, нас развели по комнатам. Мне, как гостю поселения, принявшему участие в зачистке, выделили хоть и тесную, но отдельную комнатенку. Ужин, сказали, принесут прямо сюда, а потом оставили в одиночестве, чему я только рад. Денек выдался тяжелый, в ушах до сих пор стоит грохот выстрелов. Чувствую себя оглохшим на оба уха.

Тем не менее стук в дверь услышал. Вошла женщина с подносом, выставила на столик тарелку горохового супа с копченостями, пресную лепешку вместо хлеба, стакан чаю. Женщине под тридцать, довольно привлекательна. Кому-то ее бедра покажутся широковаты. Но я считаю, в этом есть своя красота, некоторым женщинам очень даже идут широкие бедра. Вы спросите, а чего это ты, Витя, вдруг так заострил внимание на внешних данных этой женщины? А я бы и не заострял, если б женщина сразу ушла, а она ушла не сразу.

— Вам еще одна услуга полагается, — женщина говорит так, будто напоминает мне нечто, что я и сам должен знать.

— Какая услуга? — спрашиваю.

— Вам так обязательно… от меня это услышать? Чтобы в слух?

Женщина смотрит на меня, будто я заляпался нехорошим чем-то, чем-то постыдным. Будто я не совсем пустое место, но что-то вроде грязи под ногами. И как бы не хотелось эту грязь не замечать, но считаться приходиться, мол или обход ищи, или ходи по ней, только обувь потом придется отмывать. Не, я привык, что на меня, как на пустое место смотрят, но я с этим не смирился и мириться не собираюсь.

— Да, — говорю, — Обязательно. Именно чтобы в слух.

— Оральный секс… минетик… за щеку взять… другие названия нужны или достаточно?

— Вполне достаточно, — я уже сам начал злиться. С чего она меня-то выставляет дрянью какой-то? Я ее вижу впервые в жизни.

— Тогда позволите приступить? — спрашивает женщина, тщательно пряча отвращение.

— Приступайте, — говорю, вот никогда не мог спокойно реагировать, если меня кто-то пытается взять «на слабо».

Я до последнего думал, что это толи злой розыгрыш, толи проверка какая-то нелепая. Что сейчас женщина остановится, а следом объяснится как-то. Но она не остановилась. Она опустилась на колени, расстегнула мне ширинку и начала делать ровно то, о чем говорила. И при этом довольно жестко, помогая рукой, передергивает туго сжатыми пальцами. Не, я возбудился, конечно, но ведь больно. А я ж не мазохист.

— Хватит… черт… прекрати. Больно же, — я отталкиваю ее руки, — Слушай, я в силовых структурах не служу, у меня хер не дубовый.

Женщина меня выпускает изо рта, обтирает рукавом губы. В ее глазах непоколебимая решимость идущего в атаку бойца и обида в набухающих слезой глазах.

— Может все-таки объяснишь, что здесь происходит? — я умышленно перехожу на «ты», мы с этой женщиной явно уже перешли ту черту, когда «выкать» еще уместно.

— Ты издеваешься? — она тоже «выкать» перестала, — Тебе надо не только мой рот трахнуть, да? Еще и мозги тоже?

— Слушай… — чтобы не перейти на крик, я считаю до трех, — …я здесь первый день. Я чего-то не знаю, видимо. Либо ты объясняешь, либо валишь отсюда. Я твоими обвинениями дурными уже сыт по горло.

— Первый день? — хоть какая-то нормальная эмоция — она удивилась.

— Сядь, — поднимаю ее с колен, усаживаю на кровать, даю в руки кружку, моего между прочим чая.

— Извини… — она смотрит на меня новым взглядом, — Обычно новички низкого уровня. У тебя пятнадцатый. Я подумала, ты давно здесь, просто раньше не попадался.

— Ага, я почти как человек невидимка. Пока в упор со мной не столкнешься, остаюсь незаметным. Так чего ты взъелась на меня?

— До всего этого… дерьма, — она явно пыталась подобрать более благозвучное слово, но по всему видно, не смогла, — У меня был свой бизнес… небольшой, но доходный. Я была уважаемым человеком. А теперь… — она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы хватило сил вытолкнуть из себя тяжелые как камень слова, — а теперь я разношу по комнатам баланду и в перерыве между супом и компотом бойцам минет делаю.

— И кто тебя заставляет? Комендант?

— Система. Меня заставляет система. Для меня это единственный реальный способ набрать очки репутации.

— Я один черт не понимаю, зачем тебе это такой ценой, — я вижу, что она не глупа и не лишена чувства собственного достоинства, но мотивов ее не понимаю совершенно.

— Еще б ты понимал, — она снисходительно усмехается, — А дети у тебя есть?

А вот теперь я начинаю понимать. И я не хочу узнавать подробности, здоровы ее дети или больны, сколько их и в каких условиях выживают. Достаточно знать, что она идет на это ради детей.

— Ладно. Я тебя понял. Но можно это делать хотя бы не второпях? Насколько я успел изучить систему, одного факта твоего унижения ей будет недостаточно…

— Верно понимаешь. Нужен еще факт семяизвержения, — подтверждает женщина, — Но вечера при свечах все равно не выйдет. Мне вставать в шесть утра…

Она смотрит на меня, будто ждет чего-то. И я не понимаю, чего именно. Чтоб я вызвался с утра за нее поработать? Степень моей почтительности к ее материнской самоотверженности так далеко не распространяется, но я все же спрашиваю.

— Есть вариант?

— Можно заказать сауну… там два часа минимум… и мне эти часы зачтут в отработку.

— Сколько?

— Десять системных монет.

— Ладно. Заказывай, — десять монет мне в аккурат начислили по итогу «выполнения боевой задачи» Останусь при своих.

— Ты не думай, — говорит женщина, — Мне сегодня система только на тебя такое задание выдала. Всем подряд интим услуги оказывать не предлагает. Ты наверно что-то важное сделал… может поступок совершил героический…

Пожимаю плечами, переводя десять монет на внутренний счет поселения и подтверждая заказ сауны. Что-то мне там писала система, когда я вожака вальнул, но я не вчитывался. Женщина отнеслась с пониманием, увидела, что обсуждать свои достижения перед системой я не хочу. Предупредив, что зайдет за мной через два часа, ушла, тихонько прикрыв дверь.

Оставшись один я съел поостывший, но все равно вкусный суп. А потом потягивая чай, пытался уложить в голове то, что услышал от этой женщины. Не, не зря я согласился на сауну. В состоянии такого возбуждения, не телесного причем, а именно нервного возбуждения, я один черт не усну.

Вообще разговор с этой женщиной будто добавил недостающий паззл в ту картину мира, что рисуется под диктовку системы. Свобода выбора, возможность каждого поселения самостоятельно выбирать вид общественного устройства — все фикция. Система разрешает нам поиграть в игры самоуправления, может быть для того только, чтоб узнать на что мы готовы пойти ради власти… ради силы… ради детей…

Но при этом система творит свое собственное мироустройство, поощряя определенные действия, раздавая задания, превращает мужчин в зверей, женщин — в шлюх. И я думаю, недолго нам ждать, когда система откроет истинное свое лицо, свои подлинные мотивы. Любая система — орудие в чьих-то руках. У системы должен быть хозяин. Рано или поздно этот хозяин проявится.