Зона поражения (СИ)

Глава 11. Но избави нас от лукавого

Стук в дверь выдернул в реальность. За стенкой Ростик обеспокоенно звал:

— Кости-и-и… Константин, вы еще долго? Нам бы отпуст прочитать.

Слышимость, как в картонном домике. Кирилл постарался дышать потише. Костик набрал воздуха и будничным голосом распорядился:

— Пусть Даша читает.

Дверь закрылась. Кирилл медленно выпрямился. В ушах звенело и немного вело голову. Надышался чем-то? Пахло пылью, ладаном и гарью потухших свечей.

— Иди, — приказал Костик с кровати.

Не послушаться почему-то не получилось. Кирилл кивнул темноте и пошел к выходу. За спиной было слишком тихо.

Даша уже дочитала завершающие молитвы, почти все разошлись, а те, кто остался, старались не пялиться, но не получалось. Кирилл шел к лестнице, ощущая спиной любопытные взгляды «братьев» и «сестер». Интересно, на Костика они так же будут глазеть, или он, как жена Цезаря, вне подозрений?

У лестницы догнала Вася, тронула за руку и утешающе погладила по плечу.

— Не отпустил? Не расстраивайтесь. Вот Господь поправится, можно будет к нему сходить.

— Кто не отпустил? — не понял Кирилл.

Муть все не проходила. Если бы он что-то пил или ел, точно подумал бы, что отравили. Или это Костик так на него действовал — как мухомор?

— Грехи не отпустил, — пояснила Вася и улыбнулась. — Костик всегда так, всю душу вымотает. Вы лучше к Господу идите, он добрый.

— Спасибо, Васенька.

Она кивнула и отошла. Так вот чего все глазеют? Думают: дурак, в первый раз к местному Торквемаде полез, не мог подождать. Кирилл теперь не понимал, на кой его вообще туда понесло.

«Привет! Прости, что так поздно. Солнышко, мне нужна помощь. Завтра увидимся. Спокойной ночи!»

Сообщение прочли и ответили смайликом. Вот и хорошо.

В комнате было пусто.

В голове было пусто.

В душе — гадко до невозможности, как будто это не он, а его прижимали к кровати в темноте и крутили руки. Хотелось оправдаться работой, но сам-то Кирилл помнил злое горячее удовольствие от чужого испуга и слабости, от ощущения собственной власти, и тут никаким «злым полицейским» не убедишь себя, что старался только для дела.

Тошно было физически. Кирилл даже постоял над унитазом, но тошнота отпустила. Еще бы отпустили воспоминания о собственной реакции на то, что должно было стать акцией устрашения, а стало чем-то другим. И отмахнуться от беса, шепчущего, что Костик был не против, даже если не понимал или не хотел признавать. Но Костик-то оторва, пропащий, сволочь и сектовод, а Кирилл не такой. Он не может. «Но хочет» — хихикал проклятый бес слишком знакомым голосом, и, чтобы заткнуть его, Кирилл саданул кулаком в стену и ногой о кровать.

Холодный душ не слишком помог, только затрясло еще больше. Кирилл выкрутил батарею на максимум, завернулся в одеяло, закрыл глаза и провалился в ледяной сон, в котором за ним гонялись по пустым улицам незнакомого города, потом он бежал за кем-то, искал адрес, но постоянно выходил к заброшенному вокзалу.

Сон был привычным, лет пять как сменившим красочные кошмары, но изматывал так, что, просыпаясь, первые минуты Кирилл не мог оторвать голову от подушки и пошевелиться.

А когда оторвал, подумал, что еще спит: на полу, прислонившись спиной к стене, сидел Костик и шарился в телефоне. Поглазев на подсвеченное инфернальным синим лицо, Кирилл спросил:

— Ты комнаты перепутал? Или гуглишь «как правильно задушить во сне»?

Костик покачал головой, дописал и отложил телефон. Тот остался включенным и подсвечивал творящийся сюр, изредка помаргивая.

— Нет. Надо поговорить.

— До утра подождать не могло?

Кирилл сел, прикрывшись одеялом. Вроде больше не знобило, наоборот, от тепла в комнате нечем было дышать.

— До утра ты мог передумать, — возразил Костик. — Я хочу уточнить: насколько мне нужно постараться, чтобы ты забыл про нас?

— Что?

— Что нужно сделать, чтобы ты отсюда убрался? У тебя есть список желаний? Можно поделить на группы: во сколько обойдется второй этаж? По кельям или по людям? Условный Эмиль меньше Наташи с Васей?

Кирилл растер руками лицо, опасаясь, что еще не проснулся. Он думал, Костик кинется к старцу, будет негодовать или давить на жалость, но вот такого бухгалтерского подхода не ожидал.

— А что не весь монастырь?

Отмахнулся. Не нужен ему монастырь. А кто именно нужен? Ради кого он согласен… Кирилл сжал кулаки, заставляя себя говорить спокойно.

— Список, говоришь? Ну, запиши всех по мере значимости, обсудим.

— А ты пока тоже примерный список составь, ну, чтобы я хоть приблизительно знал…

— Чего ожидать?

Такого стыда Кирилл не испытывал давненько. А этот сидел и смотрел на него светлым иноком, доверчиво сведя брови. Как в меме про колобка: ну как тебя, такого… Блядь.

— Точно.

— А что, ругаться и проклинать не будешь? Геенной грозить?

— Могу. Могу даже поотбиваться, если это тебя заводит. Ты записывай, я потом изучу, обещаю.

Костик слегка улыбался. Кирилл понял, что именно представляет, только наткнувшись на слишком понимающий взгляд.

— Ты трезвый вообще?

— Кирю… Кир, ты как-то не очень выглядишь. Может, водички?

Кирилл хохотнул, и Костик согласно потупился.

— Ок. Давай хоть окно открою. У тебя тут как в бане. Кошмары сниться начнут.

Кошмары, угу. Наяву. А как еще это назвать? Кирилл был женат. Кирилл любил девушек. Кирилл пялился на задравшуюся футболку и глотал слюну. Ну почему, блядь? Почему именно сейчас, именно он? За что?

Костик прикрутил батарею, с сомнением осмотрел Кирилла, подобрал телефон.

— Ну, я пока пойду? Мы договорились?

— Примерно.

Кирилл-то точно договорился. Лет так на «от трех до семи» при удачливом адвокате. Да еще на чувство вины, которое ело поедом и толкало на глупости, и это не говоря о других чувствах. Да его не на больничный надо, а пинками из органов. Прав был тесть, абсолютно прав: «Кирюш, ты лох серебристый, эта служба не для тебя».

Утром Кирилл проспал: откликнулся на молитву и рухнул снова. Глаза открылись, когда по коридору засновали с ведрами. Уборка шла вовсю, пришлось поспешно сдирать с кровати белье и тащить в цоколь. Даша устроила выговор за то, что не пришел на утреню, а на обратном пути на глаза попалось прекрасное: Александр прислонился к перилам и выставил ногу, а Костик присел и завязывал ему шнурок.

— Ух ты! Это что же за композиция? Пророк на коленях? Что скажет паства?

Костик вскочил и спрятал за спину руки, как ребенок, пойманный с ворованной шоколадкой:

— Привет.

Александр радостно улыбнулся:

— Доброе утро. У меня спина болит, а тут шнурок развязался.

— Ты в гости? Надолго?

— До вечера.

— Ладно, не буду задерживать, еще увидимся. — И повернулся к Костику: — Список жду.

Тот неопределенно кивнул и пообещал:

— В понедельник вечером.

— Сашу туда впиши.

— Обязательно.

Улыбкой то, что перекосило лицо светлого инока, Кирилл бы и в страшном сне не назвал, но остановиться не мог.

— Отдельной строкой.

— Как скажешь.

Александр, успевший подняться на пролет, позвал сверху: «Кость?», и Костик на секунду замешкался, словно ждал разрешения. Кирилл кивнул, отпуская, и побрел застилать постель.

Само паскудное: ему нравилось; вот эта игра в хозяина положения, и измываться над беззащитным Костиком нравилось тоже. И то, что тот не может скрыть уязвимость, дает увидеть, где его пробивает, было так сладко. В пору действительно исповедаться: настолько гадкого нутра в себе Кирилл не подозревал.

— Кирилл, можно вас на минутку?

Вера Сергеевна снова подошла неслышно. Кирилл привычно утонул было в голубых омутах, но обнаружил, что они, хоть и хороши, не дотягивают до Костиковых ни голубизной, ни бездонностью, ни размером, хотя Верины были аккуратно подкрашены, а Костик с утра хлопал опухшими и красными от недосыпа глазами.

— Да, Вера Сергеевна?

— Не могли бы вы еще раз мне помочь?

— Конечно.

В комнате на первый взгляд все было на месте. Кирилл ждал, что скажет хозяйка, но она молчала. Зато постель была красноречиво разобрана, белела отглаженным чистым бельем. Если хочешь — пойми правильно, если нет, просто отвернись.

— Кирилл?

Он мог бы, конечно. И никакие сомнения ему бы не помешали. И даже то, что ее звали как бывшую — мало ли Вер на свете — но, глядя на призывно приоткрытые губы, он вспоминал другие, тоже узкие. Они с Костиком были в чем-то похожи — глаза, губы, тонкие носы, внимательный взгляд. Раньше бы Кирилл подумал, что хочет ее, теперь — что она напоминает…

— Вера!

Костик влетел и затормозил на пороге, рассматривая их, как внезапно вернувшийся муж. Вера повернулась к нему:

— Что?

— Я передумал!

Она пожала плечами.

— Кирилл, пожалуйста, помогите Костику отнести фоно к нему в комнату.

Кирилл подхватил пианино, сдержал желание извиниться и подтолкнул Костика к выходу. Вера закрыла за ними дверь.

В комнате за компом сидел Федор, а Костик так явно не хотел разговаривать, что Кирилл поставил пианино, куда показали, и ушел. Ничего, в одном доме долго бегать друг от друга не получится.

За обедом Александр сидел рядом, а вот Костика нигде не было.

— Где наш герой? — не сдержался Кирилл.

— Кто?

— Вы же все утро не разлеплялись, а теперь он куда делся?

— А, Костик, — сообразил Александр. — Ему позвонили, пошел встречать.

— Это кого?

Ответ стал не нужен: в трапезную влетел Костик, таща за собой Дарью.

— Здравствуйте.

Она остановилась в дверях, неуверенно кивнула сектантам, улыбнулась Кириллу и Саше, и села напротив. Довольный Костик плюхнулся рядом.

— Здорово, что ты приехала. Правда?

Кирилл кивнул, покосившись на Александра. Тот явно был не в восторге, но когда Костик вот так горел и сиял глазами, остановить его могла только стена.

— И как же так получилось?

Дарья нахмурилась от его тона, но пожала плечами как можно безмятежнее.

— Интересно. Вот вы, Кирилл Борисович, тут уже почти месяц. Наверное, вам нравится. И Костик приглашал. Вот и…

От еды она отказалась, умиленно смотрела, как Костик торопится побыстрее все проглотить, а потом они убрались на улицу. Александр тоскливо уставился в тарелку. А ты думал, тут тебя ждут, все глаза проглядели в окошко?

— Пошли погуляем.

Кириллу нетрудно было вытащить Александра из дома: тот погрузился в задумчивость и просто побрел, куда звали, но по мере приближения к беседке начал проявлять признаки жизни. Кирилл же не смущался нисколько: раз он теперь плохой полицейский, может творить, что вздумается, по крайней мере до понедельника.

— А что это вы здесь делаете? — возгласил он, вваливаясь в беседку и таща Александра за собой. — А мы соскучились! Да, Саня?

— Да? — неуверенно отозвался тот.

Парочка, хоть и сидела близко, ничем неприличным не занималась, Кирилл даже расстроился: он-то готовился изображать Отелло, а тут даже за ручки не держатся. Детский сад. Зато Александр взбодрился.

— Я, наверное, поеду.

— А ты на чем добирался? — засуетился Костик. — Дашуль, подбросишь Саню до города?

Он полез в карман.

— У тебя телефон работает? — удивился Кирилл.

— Ну, да. А что?

— У меня уже пятый день не пашет. Пишет, сети нет.

— Да? Бывает. Саш, можно на пару слов? Дашенька, подождешь?

Дарья проводила обоих спокойным взглядом. Явно не ревновала кавалера, не то, что Александр, готовый на Северный полюс за парой слов.

— Ну и что ты тут делаешь? — спросил Кирилл.

— В гости приехала. К другу.

— К другу, значит… Как там Леша, кстати, поживает?

— Спасибо, все хорошо.

— Даш… Ты бы поосторожней.

Понятно было, что все его попытки — об стенку горох. И что можно сказать? «Этот парень псих и манипулятор, держись подальше»? Кто вообще слышит чужие советы, когда влюблен?

— Костик говорил, что вы его не любите, — кивнула Дарья. — И совершенно зря. Он добрый и честный. И заботливый. Вы вот знаете, что когда у него заболел друг, Костик продал квартиру и все деньги отдал на лечение, а сам жил в съемной комнате и подрабатывал в хоре, чтобы было, чем за нее платить?

Информация была новой. Альтруист Костик в нынешнюю картину мира не вписывался. Но мог же и голову девочке задурить.

— В каком хоре?

— В церковном. У них через дорогу церковь была.

— И батюшка в ней работал…

— Тем более, раз вы знаете, должны понимать. Он хороший.

— Ну конечно, хороший. — Для друзей и красивых девушек. — Всех любит, всех утешает…

— Когда старец лежал в больнице, Костик ночами не спал, все время проверял почту.

— А ты-то откуда знаешь?

— Так он у нас ночевал. По полночи в кухне сидел, чтобы не беспокоить.

— Мы же недолго? — ворвался в беседку Костик. — Солнышко, ты не соскучилась?

— Я развлекал, — уверил Кирилл.

Костик слегка замутился, но тут же бодро позвал всех гулять в лес. Александр за спиной был явно согласен, а Кирилл, как ему ни хотелось понаблюдать за треугольником, отказался. Пусть погуляют. Интересно, Костик надеется переключить их друг на друга или нацелился на гарем?

— Я тебе что говорил про Дарью? — угрожающе прошипел он, когда она вышла. — И вообще, ты что вытворяешь?

— До понедельника, — отрезал Костик командирским голосом и сбежал.

Вот же сволочь.

— Перестань глушить его телефон.

— Не перестану. Он в моем компе рылся!

— У него работа такая — рыться. Только не говори, что он что-то нарыл.

— Даже не смог войти! — возмутился Федор.

Чтобы какой-то мент, да сквозь его защиты!

— Вот видишь. Он попробовал, ты ответил, хватит. Включи. А то его потеряют и примчатся вызволять с автоматами.

— Но ты же, Костик, удачно девушку пригласил. Продемонстрировал, что все живы. — Вера расправила юбку и подняла взгляд. — Кстати, хотела предупредить: я увольняюсь, мальчики. Что-то меня в последнее время на море тянет. Вас — нет?

Их если и тянуло, то только выругаться, но при ней все держали себя в руках.

— И когда ты думаешь уезжать?

— Завтра утром.

— А раньше предупредить не могла? Как мы без бухгалтера?

— Найдете другого. Вся документация в ноуте и папках. И проверьте свои счета, а то скажете потом, что там было больше.

— Блядь! — не сдержался все-таки.

Вера поморщилась. Детский дом, как деревню из девушки, не вывести до конца.

— А если проверка?

— Не волнуйся, у меня все в порядке. Вы же за это мне и платили, правда?

— Но почему? Все же нормально! Если ты из-за этого… Извини. Не надо было тебя заставлять.

— Заставлять?

Вера сдержалась, чтобы не взлохматить и без того торчащие волосы. Он ей и правда нравился: такой важный, такой уверенный, что умней всех, такой гадковатый.

— Просто ветер переменился. Время улетать, мальчики. А по поводу Кирилла… Понимаешь, Костик, вот ты сперва смотришь на мою грудь, а потом выше, а он — сразу в глаза.

Костик отвел взгляд от выреза блузки и замотал головой.

— Он же был женат!

— Не показатель. Но могу дать совет. — Вера склонилась ближе, со смешком наблюдая, как взгляд снова сползает в вырез. — Сверху ты, конечно, неотразим, но снизу смотришься лучше.

— Что?

— Поменьше темного властелина, побольше девы в беде, Ярик, и герой кинется тебя спасать, сам не поймет, как.

Все-таки потрепав возмущенного Костика по голове, Вера встала.

— Ну, как говорится, с вами было приятно работать, мальчики, но дальше сами.

— Я тоже уезжаю, — спустя минуту выдал Федор.

Он совершенно никуда не собирался, пока за Верой не закрылась дверь.

— Крысы вы, — обозлился Костик. — Еще ничего не случилось…

— А надо, чтобы случилось? Это тебе похуй, а я с деньгами работаю.

— И что, я один теперь должен со всем ебаться?

— А мне похуй! Я уезжаю!

— Ну и катись! Крыса! Cам разберусь!

— Разберись! Вера плохого не посоветует! Я жопу ментам подставлять не нанимался, а ты — давай! Вперед! Может еще понравится!

Федор хлопнул дверью и выдохнул только на подходе к вольеру. Нужно сперва успокоиться, а потом соваться к животным.

Телефон заработал так же внезапно, как отключился. Кирилл даже не сразу заметил: весь понедельник носился по поручениям. То в монастырь, то в подвал, то на крышу. Так и ждал, что отправят в лес за подснежниками. Он бы подумал, что Даша ему за что-то мстит, но та смотрела умильными глазами и улыбалась так ласково, что Кирилл просто кивал и шел, куда посылали.

Только после вечерней молитвы, дождавшись, когда в коридоре перестанут ходить и хлопать дверями, набрал Руслана. Тот что-то жевал.

— Слушаю.

— Это я слушаю. Что-то новое есть?

Руслан пошуршал бумажками, сказал кому-то: «Нет, по работе», вздохнул.

— Ты мне сейчас семейную жизнь ломаешь. Ладно. Про что тебе рассказать?

— Про Биевского.

Костик опять от него бегал. Кирилл уже готов был перевести их договоренность в шутку, но сообщить об этом было некому: Костика как корова слизала. Не утопился же он от перспектив?

— Про Биевского… Так. После попытки суидциднуться наш клиент лежал в частной клинике, вышел аккурат в день совершеннолетия. Дееспособен.

— А что за диагноз?

— Депрессия. Не помню, как по-научному, но не псих.

— Ладно. Откуда у сироты деньги на клинику? Либо он кому-то сильно задолжал…

— Либо ему был кто-то сильно должен, — хмыкнул Руслан. — Да иду, иду уже! Прости, не тебе.

— Я понял.

— Примерно тогда же его любимый учитель продал двушку в хрущевке и переехал в съемную комнату на задворках. А Биевский вышел из клиники здоровенький и исчез с радаров.

— Думаешь, Вайс ему заплатил, чтобы Костик молчал, и вся эта история — не школьные сплетни? А к нашим делам каким боком? Ладно, Крылов мог старца шантажировать, но бармен-то местный. И что там с фамилией?

— Действительно, поменял при заключении брака. Под обеими нигде не проходил, даже свидетелем.

— Зачем тогда менял?

Дверь аккуратно закрылась. И ведь даже не скрипнула, зараза. Интересно, сколько он тут услышал, пока Кирилл хлопал ушами?

— Хотелось забыть о прошлой жизни, наверное, — расслабленно пояснил Костик. — И Наташкина красивее.

Он вошел и привычно уселся на пол. Кирилл оборвал звонок и вопросительно посмотрел на гостя.

— Удалось забыть?

— Не особо.

— Зато под дверью подслушиваешь, как профи.

— Тяжелое детство, детдомовские привычки.

— И прибедняешься. А, может, ты от кого-то прячешься? ФИО сменил, в глушь забрался, прикрылся старцем? Может, тебе помощь нужна? Ты расскажи, покайся, я помогу.

— Ты очень поможешь, если уедешь отсюда.

— Ну, раз я тебе так противен… Список составил?

Кирилл и сам себе был противен. Что ему дался этот проклятый список? Просто, чтобы посмотреть, как Костик хмурит брови и досадливо выдыхает?

— Я же сказал, мне нужны все.

— Обычно спасают близких людей. Или ты здесь со всеми уже… сблизился?

— Ты обо мне слишком хорошего мнения.

— Не надейся. Ну что, пройдемся по именам? Просто интересно, кого ты еще не успел трахнуть. Вася?

— Побойся бога.

— Наташа?

— Наташа — не трахнуть, Наташа — законная супруга. Прекрасная женщина. Быстро от меня устала.

— Кто еще? Леночка?

— От нее устал я. Но мы это не афишируем, если что.

— Понял. Кто еще у нас есть? Ростик?

Костик рассмеялся.

— Ростик? Вот убил бы он меня с удовольствием. И у него — Венера.

— Сколько слышу про эту Венеру, прямо хочется посмотреть.

— Не надо, — покачал головой Костик. — А то Ростик убьет тебя. Я серьезно.

— Ладно. А старец? С какого-то фига он же тебя пригрел? Сколько тебе было?

— Пятнадцать. Отец очень много для меня сделал.

— То есть с ним — по любви? Я понял.

Костик вздохнул и поднялся.

— Кирюш, что-то ты слишком зациклен на теме. Нет, развод, нервы, давно без секса… Но если ты всегда больше любил поговорить, чем сделать, я понимаю твою жену.

Он потянул со спины толстовку, и Кирилл удобно ухватил оба запястья, спутанных рукавами, а второй рукой — за подбородок, чтобы не увернулся.

— Ах ты, сучонок.

— Так и будем стоять? — поинтересовался «сучонок», нагло щурясь. — Устанешь.

И Кирилл сразу же устал так, что потяжелела голова и заныли ноги. Он разжал руки, отпихнул нагло лыбящегося Костика от себя и сел на кровать.

— Уматывай.

— Что так?

— Не понравился ты мне.

— А наобещал-то!

Костик, совершенно не удивившись, натянул толстовку обратно и пригладил волосы.

— С тобой вообще все в порядке? Может, таблеточку?

— А у Наташи и виагра найдется? — через силу «удивился» Кирилл.

— Это я настолько тебя не возбуждаю?

Возбуждаешь, сука. И, сдается мне, специально. А вот спать ты со мной не хочешь. А чего хочешь — хрен тебя знает.

Костик внимательно всматривался Кириллу в глаза, и тот, запоздало вспомнив совет Ростика, зажмурился. Надо бы рявкнуть на наглеца, но было ужасно лень. А Костик уже стаскивал с него кроссовки.

— Давай, уложу. Тебе кошмары не снятся?

— Ты точно не снишься, не надейся.

— Вот и хорошо.

Под это воркование Кирилла раздели и запихнули в кровать, как маленького. Костик и одеяло ему подоткнул, и по голове погладил.

— Спи. Скоро уедешь, пойдешь на работу, а там — последнее дело закроют, и забудешь о нас.

— Три, — пожаловался Кирилл в полусне.

— Одно осталось, — утешил его шепот в ухо. — И все. И успокоишься.

Как хорошо. Кириллу уже сейчас было спокойно. Он улыбнулся, обнял одеяло и уснул. Костик еще постоял над ним, судорожно вздохнул и поморщился, заметив, как дрожат руки.

— Ну ты и твердый, Кирюша.

Твердый Кирюша всхрапнул. Костик очнулся, пошарил по стене, выключил свет и вышел.