Зона поражения (СИ)

Глава 3. В скиту

На третий этаж вела еще одна довольно крутая лестница, «физрук» по ней топал вполне бодро. Пройдя приемную, он тихонько постучал в дверь.

— Господи, благослови.

— Входите с богом.

Кирилл едва не хихикнул: из них троих на бога точно никто не тянул. За дверью был светлый, просторный кабинет с книжными полками, компьютером на столе и горящей в углу у икон лампадкой. Старец поднялся из кресла и приглашающе указал на приготовленные стулья.

— Здравствуйте, дети мои, садитесь. Андрей, иди отдыхать.

«Физрук» бесшумно испарился, они уселись. «Дети»! Ладно еще Александр, а Кирилла этот «старец» старше всего на семь лет.

— Вот, наконец-то поговорим, а то раньше как-то времени не находилось!

Старец радостно улыбался, как будто всю жизнь мечтал с ними встретиться, и вот повезло. Он вообще располагал к себе. Ласковый, милый, этакий добрый доктор, но и не пересахаривал пока, всего в самый раз.

— Как вам у нас?

— Прекрасно! — заверил Кирилл, старательно изображая восторг.

Не переборщить бы.

— А вам, Александр?

— Да.

Даже вежливость не заставила Александра соврать. Тоже мне, артист. За спиной что-то скрежетнуло и бумкнуло. Кирилл подпрыгнул и развернулся на одних инстинктах. Массивные, в рост человека часы принялись отбивать время. Ого, десять?

— Стали вот заедать, чинить пора, — посетовал старец. — Ах, как поздно уже! Вы, наверняка, устали… Кирилл, давайте с вами завтра поговорим? Отдохнете, осмотритесь…

— Я провожу.

В темноватом углу зашевелились, и Кирилл чуть не выругался: оперативник, блин, не заметил в комнате постороннего. Не за шторой же парень прятался. Размяк тут на мягком стуле, немедленно соберись!

Дерганный неожиданно плавным движением вытек из угла и остановился не то в полупоклоне, не то просто ссутулившись, чтобы не возвышаться над старцем. Глазки уставил в пол, и вообще с зализанными тонкими волосами и острым носом выглядел натуральным лакеем из книжки.

— Совсем я растерялся, — расстроился старец, — забыл познакомить. Это наш Константин. Костя, Васеньку позови, а сам останься пока.

Костя утек за дверь. Александр проводил его заинтересованным взглядом, а Кирилл ждал, какого Васю еще принесет и зачем.

— Васенька…

Васенька оказалась девицей выдающегося роста, со спортивной фигурой и совершенно детским лицом. Эдакая лошадка, очень миловидная и порывистая.

— Проводи, пожалуйста, Кирилла в келью. Александр, вы, конечно, тоже устали, но задержитесь на пару минут. Кирилл, ступайте с богом. Ангела в ночь.

Васенька подставилась под благословение, звонко чмокнув поданную руку. Кирилл приготовился не скривиться, но ему старец не стал ничего пихать в лицо, просто дотронулся до головы. Тактичный какой! Или просто умный? Интересно, Александра тут оставлять безопасно? Как бы еще на одного потерпевшего не прибавилось. С другой стороны, вдруг эта Вася — тайный агент, и свернет ему шею, как только выведет за порог?

Они опять полезли вниз. Что за маньяк строил эти лестницы? Никакие колени не выдержат. На втором этаже было много дверей. Васенька исполнительно объясняла:

— Слева — братские кельи, справа — сестринские. Туалеты — вот, душ тут. У вас все удобства в келье.

— Это за какие такие заслуги? — удивился Кирилл.

Он думал, их с Александром опять запихнут в общую, чтобы были под надзором.

— Гостевые. К нам много кто приезжает, — бесхитростно болтала Васенька. — Мэр, господни знакомые из Москвы, пару раз даже артисты были.

— А сейчас, значит, мы.

Комната оказалась похожа на маленький номер в гостинице, туалет и душ действительно внутри. Лампочка, тумбочка, икона в изголовье кровати.

Кирилл не справился с искушением и полез в душ, просто чтобы вспомнить, как живут нормальные люди. Когда он одевался, в коридоре послышались голоса.

— Я вообще все по слуху подбираю. Ноты можно нагуглить. Фоно у Веры стоит, попросимся, она пустит, раз отец сказал.

Дерганый Костя торопился и захлебывался, но старался говорить тихо.

— Я — только с листа, — ответил Александр гораздо дружелюбнее, чем обычно. — Как вообще это можно по слуху?

— Не знаю. Как-то.

Скрипнула дверь. Значит, Александра провожал Костя, и поселили его в келью напротив. Дождавшись, когда дерганного унесет по коридору, Кирилл вломился к товарищу и застал его стоящим посреди комнаты в задумчивом обалдении.

— Ну, чего он тебе говорил?

Александр перевел затуманенный взгляд с кровати на Кирилла.

— Старец попросил спеть на праздничном молении вместе с Костиком. У них голосов не хватает.

— А он уже Костик?

Александр оскалился, и Кирилл поспешил отступить:

— И ты согласился? Когда праздник?

— Конечно согласился, — хмыкнул Александр. — Тут кровать с бельем, даже душ есть. Что я, дурак — отказываться?

— Тем более петь — не доски ворочать.

— Вот именно. Жрать только хочется. Интересно, на завтрак у них тут, как нам, кашу на воде дают?

Жрать Кириллу тоже хотелось. И спать. А надо бы, когда все уснут, поразведать, что тут и как. Главное — осторожно, чтобы не выгнали. Пожелав Александру спокойной ночи, он ушел к себе, присел на кровать и позорно отрубился до самого утра, благо, тут с «молитвами отец» ночью не бегали.

Бегали утром, но без монастырского фанатизма. На стук в дверь Кирилл привычно рявкнул «аминь!», и стучащий двинулся дальше по коридору. Преимущество жизни в скиту были налицо: никто не врывался, чтобы выволочь его из койки, сектанты тихо переговаривались где-то в районе туалетов, и Кирилл спокойно умылся и причесался лежащей на полочке у раковины расческой. Новые щетку и пасту он опробовал уже вечером. Надо же, какой сервис. И непонятно, почему их поселили сюда. Чай, не высокие гости из Москвы. Ладно еще Александр им для чего-то нужен, а пьющий мент зачем? На глазах держать?

В дверь сунулся Александр.

— Чего копаешься? Народ уже вниз потянулся, поближе к кухне.

— Сперва молитва, брат.

Оба синхронно скривились.

— Так, когда праздник? И какой?

Мало ли, может они тут по праздникам певцов в жертву приносят, а своего жалко.

— Какой — я не уточнял. Старец сказал «моление», то ли «великое», то ли «большое». Вроде через неделю.

В зале уже молились. Старца и свиты не наблюдалось, просто одна из вчерашних певиц читала, а остальные крестились и кланялись. Кирилл подстроился к коллективу, Александр стоял столбом. Ох, выгонят идиота взашей, а Кирилла — с ним.

— Кланяйся давай! Вдруг ты не один тут такой солист филармонии. Вылетишь обратно — будешь опять дрова таскать и с Серегой лаяться.

Александр угрюмо зыркнул и перекрестился. Вот и ладушки. После молитвы, наконец, открылись двери в столовую. Все расселись, притянули к себе тарелки.

— Ух ты!

Вместо размазанной перловки на тарелках лежали оладьи с ляпнутой сверху ложкой варенья. Царское угощение, целых четыре штуки! Кирилл набросился на еду, запивая оладьи чаем. Были они, если честно, жирные и клекловатые, как в институтской столовке, но перебирать харчами после двух недель каши не хотелось.

Александр отодвинул тарелку, не доев.

— Ты чего?

— Хватит.

На тарелке лежали два с половинкой оладья, а глаза у Александра были голодные и тоскливые.

— Не дури, ешь.

— Наелся. — Он отхлебнул чай и вздохнул, отставляя. — С сахаром.

Кирилл припомнил канистру с водой и чуть не заржал.

— Что, невеста толстых не любит?

— Я артист! — вполголоса рявкнул Александр. — Я должен…

— Да тебя за пюпитром не видно! Ладно, ладно! — на них уже поглядывали, а Александр покраснел и надулся, как бы не лопнул. — Тогда я за тобой доем, если ты не против. Я ж не артист, могу себе позволить лишний блинчик.

Александр двинул тарелку к нему.

— С твоим ростом — конечно. Живот, правда, вылезет, но вам же так и положено. Вон, у гаишников так прямо стандарт.

Живот был кирилловой головной болью: только расслабишься, он тут же норовил появиться. Вот же, артист подколодный! Кирилл отодвинул его тарелку, но свои оладьи упрямо доел.

После еды к ним подошла Вася.

— Братья! Вас, — повернулась она к Кириллу, — Господь примет попозже, сейчас он занят.

Кирилл невежливо хрюкнул: вот прям таки «Господь»? Нихрена себе монастырь.

— Саша, пойдемте, я провожу, там Костик уже по потолку бегает.

— Чего же сам не прибежал? — искренне поинтересовался Кирилл.

На завтраке ни старца, ни Костика не было. У себя, что ли, едят, отдельно от коллектива?

— Он Господу помогает, — пояснила Вася.

— В чем? Он вообще кто?

Как вовремя Александр включился. Кирилл, конечно, мог спросить и сам, но так даже лучше.

— Он господень келейник.

Какие тут замудренные термины. Келейник — это кто? Прислуга? Доверенное лицо?

— А чем келейники занимаются?

— Чем Господь скажет.

Точно прислуга. Из трапезной, кстати, явно пора выметаться.

— А что мне делать, пока не позовут?

Кириллу интересно было проверить, насколько он тут может передвигаться, ну и вообще. Сейчас вот скажет «сидите в келье» — придется изобретать причины везде полазить.

Васенька пожала плечами:

— Я не знаю. Погуляйте пока. Можете помочь кому-нибудь. Или помолитесь.

— Замечательно! И погуляю, и помолюсь.

Для начала Кирилл помог собирать тарелки и напросился помыть руки. Кухня как кухня. Небольшая, чистая. Поварих две, обе — тучные женщины среднего возраста. Стукнуть, конечно, могут, но ни на одном трупе не было повреждений от ножа или колотушки.

Охранника снова не было видно. Кирилл специально постоял на крыльце, любуясь окрестностями: ждал, не погонят ли назад, но никто не вышел. Ладно, осмотримся на местности, вдруг опять придется через забор.

За сказочным теремом располагались не сказочные постройки: вольер с собаками, какой-то хозблок и гараж. Возле собак суетился угрюмый мужик в затасканной клетчатой рубашке поверх майки. Он зачем-то лупил палкой по сетке, а собаки лаяли и кидались, пытаясь его достать. Прямо иллюстрация из хоррора — мужик и поджарые черные псы.

— А-а-а! Не нравится, сволочи!

Окно третьего этажа открылось, оттуда свесилась женщина и прокричала:

— Марат, уйди, Христа ради! Вот нажалуюсь Господу! Выгонит он тебя!

Марат бросил палку и отскочил за угол дома, прямо под ноги Кириллу.

— Нажалуется она! Стерва! — выскочил обратно и помахал кулаком. — Стерва ты, Наташка, так и запишем!

И снова спрятался за угол.

— Ее, небось, не выгонят!

— А почему? — спросил Кирилл.

— Ты ее сиськи видал? — продолжал в запале Марат. — Кто ж такую выгонит?

Сиськи Кирилл разглядеть не успел, а вот первый скандал его очень порадовал.

— А что, старец с ней?.. — он намекающе повел бровями.

— А я знаю? Может и нет, может и да. Вот ты бы что, отказался? А ты вообще кто? — наконец очухался он.

— Трудник.

— А чего не трудишься? Пошли-ка в гараж, мне там надо…

Кирилл пошел следом за Маратом. Проходя мимо клетки, тот погрозил кулаком успокоившимся собакам.

— У, дряни!

— Чего ты их так не любишь?

— Чего-чего, — пробурчал Марат. — Уродов этих. Развели. На людей спускают.

Что? Кирилл споткнулся и осторожно спросил:

— На каких людей?

Но Марат отвечать не стал.

Подавая ключи, Кирилл продолжил расспрашивать. Марат оказался гастарбайтером и работником «за все».

— Ну, типа завхоз, понимаешь?

— Угу. И давно тут?

— С зимы. Прошлый хозяин с работы выгнал, а тут взяли.

— За что выгнал-то?

— А ни за что!

— Ты, небось, без регистрации? — догадался Кирилл. — А тут как? Платят хоть хорошо?

— Куда там!

Марат помолчал, справляясь с особенно тугим болтом.

— Сплю в подсобке, кормят, не дергают. А работа всегда есть.

Кириллу все не давали покоя собаки.

— А свору эту тоже ты кормишь?

— Ну уж нет! — возмутился Марат. — Еще не хватало.

— А кто?

— Федор. Не видал еще? Невысокий такой, кучерявый. Покажу потом. Вот он над ними трясется, кормит, поит, они слушаются его. Представляешь — четыре адские твари, а ластятся, как к мамке.

— А кого еще слушаются?

И нельзя ли как-то приручить на всякий случай? Не дворняжки, обученные собаки, просто так с куском колбасы не подойдешь.

— Да никого, пожалуй. — Марат выбрался из-под машины и вытер руки тряпкой. — Костика терпят вроде. А больше к ним никто и не суется. Кому они нужны, уроды эти. Ладно, давай пока мусор уберем, а то я один полдня таскать буду.

Мусорные баки стояли в дальнем углу у забора. Оттуда Кирилл разглядел вторые ворота и прямо рядом — гараж. А у дома второй выход был как раз на эту сторону. Удобно: тебя у парадного входа ждут, а ты — по черному, и был таков, в машину или пешком в лес.

Обедать собралось неожиданно мало народу, как раз вся «элита», как для себя окрестил их Кирилл, и несколько человек «рядовых».

— А где все? — спросил он у Марата.

Тот тоже пришел и уселся рядом с Кириллом.

— На послушаниях. В монастыре, на птичнике, в трапезной, кто где. К вечеру соберутся.

Кирилл припомнил, что в монастыре действительно бродили разные «братья и сестры», занимались паломниками, торговали в лавке, надзирали за послушаниями.

— Гляди, гляди! Наташка! Вон, видишь, блондинка такая, суп ест? — подпрыгнул Марат.

Кирилл оглянулся. Действительно, примечательная дама. Высокая, худая, с пухлыми губами. И не только губами.

— Шикарная женщина.

— Ну, а я про что?

Шикарная женщина ела суп, не обращая внимания на глазеющего Кирилла.

В трапезную влетел Костик, таща за руку Александра.

— Не опоздали! Налетай, а то потом не дадут!

Александр с Костиком подсели к ним. Следом в дверь скользнул коренастый мужик с прической престарелого рокера.

— Это тот? — уточнил Кирилл.

— Он.

— Кто? — закрутил головой Костик. — А, Федор? А чего «он»?

— Да, я тут собачек ваших рассмотрел, — пояснил Кирилл. — Хорошие такие собачки.

— А, — рассеянно мыкнул Костик. — Саш, ты всегда так ешь?

Кирилл приготовился успокаивать Александра. Тот вопросы о еде воспринимал, как личное оскорбление. Но нет, Александр ограничился «всегда», а Костик просто кивнул и продолжал запихивать в себя еду совсем не по-монашески, да и порция у него была побольше, чем у остальных. Видимо тощий и вечно голодный, такие обычно в любимчиках у поварих.

Марат ушел, Наташа тоже, Костик лопал, мечтательно глядя в пространство, Александр снова погрузился в себя, и Кирилл решил было свалить, пока никому не нужен, но к ним подошла Вася.

— Кирилл, вас Господь ждет.

Вот и хорошо, давно пора повидаться.