Зона захвата

22

Эту ночь Липатов спал, не проснувшись ни разу.

Разлепив утром глаза, он удивился такому крепкому сну, ощущая себя отдохнувшим и легким. Даже чувство голода и жажды как будто отступило.

И с желудком все было на удивление в порядке.

К тому же появилась слабая надежда, что ему удалось оторваться от преследователей, пришло ощущение удовлетворения собой: он смог продержаться больше суток, тогда как Илью поймали в первый же вечер.

«Подкрепившись» смородиной, Андрей вновь пошел через чащу, уже не так торопливо, как в первый день. Сейчас он думал о том, что необходимо найти какую-то еду и воду. В противном случае его запала надолго не хватит.

Он продолжал слушать лес, но, к глубочайшему своему удовлетворению, слышал лишь перепевы птиц да перестукивания дятлов.

Запах дымка пришел неожиданно.

В лесу, где, казалось, не ступала нога человека, этот посторонний запах слышен далеко.

Липатов присел на правое колено, взял автомат на изготовку, сняв с предохранителя, передернув затвор. Как зверь, он втягивал трепещущими ноздрями воздух, пытаясь определить, откуда пахнет дымком.

Осторожно, шаг за шагом, начал продвигаться вперед, не меняя прежнего направления.

Запах дыма становился все ощутимее, и Андрей сделал вывод, что идет правильно. Он еще больше замедлил движение, подолгу стоя за деревьями, чутко ловя каждый звук. Где-то впереди трещали потревоженные сороки.

Кто-то там есть…

И это не зверь. Разжигать костры они не умеют.

Это люди. Скорее всего, враги.

Липатов вдруг подумал, что человек, оказавшись в такой ситуации, как он, становится крайне недоверчив. Если, конечно, он не непроходимый тупица. Осторожный человек сначала наблюдает за незнакомцами, пытается определить, насколько они опасны, а уж потом принимает какое-то решение.

Что ждет его там, откуда веет дымком?

Деревья, как назло, стоят частоколом, да еще кусты…

С другой стороны, это помогает ему самому оставаться незамеченным и подойти как можно ближе.

Уже виден сизый дымок, плывущий между деревьев.

Рядом…

Уже рядом…

Они открылись метров с десяти. Позиция Андрея была идеальной – растущая почти от корня «рогаткой» береза. Очень удобно положить автомат.

Они сидели вокруг костерка, разогревая говяжью тушенку в банках. Этот запах Андрей почувствовал не сразу, а только подойдя совсем близко.

Ах, какой это был запах, какой аромат для изголодавшегося беглеца!

Всех троих Липатов узнал сразу. Среди них был тот рыжебородый, что ударил его в городе прикладом в грудь, а возле машины пнул в живот. Казалось, сама судьба свела их здесь и сейчас.

Получается, что он сам зашел преследователям в тыл. Неужели он более суток ходит по лесу кругами?! Не может быть! Наверное, все-таки преследователи шли каким-то своим маршрутом и добрались сюда гораздо быстрее, чем он.

Убедившись, что бородачей только трое, никто не отошел по нужде, Андрей решил: пора. Пусть охотники сами станут добычей.

Первым в прицел он поймал рыжебородого.

Грохнули две короткие очереди.

Пули прошили правый бок рыжебородого и спины двух других бородачей. Несколько пуль угодили в костер, разметав его, выбив из толстых веток тучку золы.

Подскочив ближе, Липатов одиночными выстрелами добил дергающихся в агонии кавказцев и повернулся к рыжебородому.

Тот лежал на спине, скривившись от боли. Из правого уголка рта по рыжей бороде куда-то за ухо текла тонкая струйка крови.

– Ну что, кто «свинья рюсскый»? – подражая чужому акценту, спросил Андрей.

– Не стреляй, Мажор… – вытолкнул из себя вместе с кровью рыжебородый.

– Жить хочешь? – понимающе, с издевкой спросил Липатов.

Кавказец слабо кивнул.

Он на что-то надеялся. На что? Неужели на доброту того, над кем издевался и по чью душу был послан?

– Отжил ты свое, сука! – Плотно сжав губы и недобро прищурившись, Андрей нажал на спусковой крючок.

Грохнул одиночный выстрел. Пуля попала рыжебородому в левую щеку под глаз и вырвала затылок. Кавказец выгнулся дугой, на мгновение замер и обмяк.

Не обращая внимания на убитых, Липатов набросился на тушенку. Он хватал ее ложкой, обжигаясь, толком не прожевывая…

Насыщение пришло только после второй банки. И все равно хотелось еще. Усилием воли Андрей заставил себя отказаться. Он осмотрел бородачей, прикинув размер их обуви и одежды. Разул и раздел одного подходящей комплекции. Горстями старых листьев затер следы крови в области дырок от пуль, сбросил свою робу и нырнул в еще не успевший остыть от прежнего владельца камуфляж и теплые берцы. Потом в один РД, рюкзак десантника, собрал все продукты: девять банок тушенки, завернутую в кусок белой материи стопку мягких лавашей и три фляжки воды. Причем половину первой фляжки Андрей опустошил в один прием.

Со своего АК-47 снял ствольную коробку, отстегнул магазин и разбросал их по сторонам, раскрутил за ствол автомат и кинул его в кусты.

Забрал два АКС-74 – укороченных десантных «калаша» и все магазины к ним, коих оказалось шесть. Разжился одним пистолетом Макарова и собрал все пистолетные обоймы, числом тоже шесть. Два других пистолета постигла участь АК-47.

Еще засунул в рюкзак три коробка спичек, три неполных пачки сигарет, – хоть Липатов и не курил, но лишними они не станут, мало ли что.

С рыжебородого Андрей стащил курточку-безрукавку на искусственном меху и натянул на себя, предварительно листьями затерев кровь. Сразу стало теплее.

Теперь он был экипирован почти по высшему разряду. Один автомат разместил на спине, перекинув ремень через голову и левую подмышку, второй повесил на правое плечо. Пистолет в кобуре нашел себе место с правого боку на ремне, рюкзак пришлось повесить спереди – не очень удобно, но некое подобие защиты есть. Все-таки автоматные магазины и тушенка создавали какую-то иллюзию защищенности от возможных попаданий пуль.

Куда идти дальше, Андрей так и не определился. Поэтому он, как и прежде, пошел наугад. Все равно куда-нибудь да придет, лишь бы не напороться на другие группы преследователей, а то ведь неизвестно, кто кого обнаружит раньше. Лишь бы не дать кругаля и опять не выйти к чертовой ферме.