Зона захвата

54

Мага был в ярости. Столь болезненного укола он давно не получал. И где? На землях, которые привык считать своими! Нет, ну какой же наглец этот Асмолов! Какая-же, право слово, скотина!

От волнения Хаким-бей перешел на родное, но почти забытое наречие. Ругательств не хватало, приходилось перемежать их матом кяфиров. Те вывели свою брань на уровень искусства. Мага изрядно поднаторел в нем во время службы в армии и пользовался приобретенными умениями на всю катушку. Его понимали все – и разом потерявшие боевой дух земляки, и невольники из русских, и бойцы других национальностей.

Но словами беде не поможешь. Хаким-бей, отведя душу, принялся обдумывать ответный ход. Осмелевшие асмоловцы обязаны понести наказание. Таков неписанный закон. Не гор, выживания.

Хочешь остаться наверху – не давай обидчикам спуску. Иначе не поймут в первую очередь свои. Да, сейчас они выглядят жалким сборищем напуганных шакалов, сидящих на поджатых хвостах возле своего Шерхана. Но потом они опомнятся, станут наглеть. Власть сразу станет шаткой, а в нынешних обстоятельствах это смерть. В лучшем случае его низведут до положения раба. Те, кто недавно пресмыкался перед ним, начнут плевать ему в лицо, помыкать и издеваться. Хаким-бей прекрасно разбирался в психологии толпы. Она не умеет прощать ошибок, признает только грубую силу и власть.

Остыв, Мага принялся обдумывать план будущей мести. Откладывать в долгий ящик было нельзя. Асмоловцы наверняка празднуют громкий успех. Что ж, тем сильнее будет их разочарование, тем проще нанести удар. Враг, который думает, что он победил, становится беспечным. Хаким-бей решил этим воспользоваться.

У любой банды есть уязвимые места. Мага давно прощупывал противника и сумел их обнаружить. Власть Асмолова держалась на нескольких укрепленных деревушках-фортах. Оттуда он совершал свои набеги. Потеря любой из этих деревень нанесет ему ощутимый урон, особенно если Мага применит тактику выжженной земли.

Пусть там сгорит все, что может гореть! Пусть потекут реки крови! Огнем и мечом пройдутся слуги Хаким-бея по владениям гяура Асмолова.

Ради такой мести Хаким-бей мог бы и сам возглавить крупный карательный отряд, но, подумав, доверил эту честь Вали Меджидову. Интуиция подсказала, что так будет лучше. К тому же Мага собрался поговорить с профессором. Вопросов к нему накопилось много, и вел себя Петров последние дни слишком подозрительно. Хаким-бей и раньше догадывался, что от него постоянно что-то скрывают, но всему есть предел. Изворотливость профессора стала его напрягать. Не иначе, как случился прокол, который пытаются спрятать от чужих глаз. И не зря давно не было вестей о пропавшем беглеце. Все это начинало складываться в не предвещающую ничего хорошего мозаику.

Вали Меджидов, наделенный самыми широкими полномочиями, которые ему только мог дать Хаким-бей, приступил к формированию карательного отряда. По такому случаю Мага не пожалел лучших людей, сняв внешние караулы у входа в лабораторию. Их начальник Маркелов, как и полагалось бывшему кадровому офицеру, выполнил приказ без расспросов. Надо так надо.

К своему стыду, именно на маркеловцев Мага возлагал основные надежды. От «братьев» всегда много шуму и мало толку. Для масштабной военной операции они не годились. Только исподтишка убивать да грабить – здесь им действительно не было равных.

А что касается лаборатории – ничего, какое-то время Петров перебьется. Тем более, что внутри у него есть и собственная охрана. Она защитит.

Фактически база оставалась оголенной. Чтобы не распылять остатки своего войска, Магомедов отменил на сегодня все работы, рабов загнали в бараки, где те, ничего не понимая, приготовились к худшей участи. Недавние массовые убийства, устроенные бандитами после побега Мажора, крепко впечатались в их память. Несчастные люди мысленно прощались с жизнью.

И тем не менее, даже чувствуя собственную обреченность, никто из них не решился даже на слабое подобие бунта, вызвав столь безвольным поведением дополнительные насмешки и издевательства со стороны надсмотрщиков.

Сборы карателей прошли суетливо, но быстро. Полусотня вооруженных до зубов боевиков занимала места в бортовых грузовиках, пулеметчики расположились в переделанных УАЗах. Такая силища была способна разметать в пух и перья любой из опорных пунктов Асмолова.

Хаким-бей обнял Меджидова и, отстранившись, сказал:

– Выпусти кишки у этих уродов, но так, чтобы они на коленях умоляли тебя о смерти. Заставь их жрать свое дерьмо. Пусть захлебываются в собственной крови и блевотине. Отомсти за наших братьев, Вали. Я на тебя полагаюсь. Да пребудет с тобой Аллах!

Меджидов, догадываясь, что Мага работает на публику, ответил в подобающем духе:

– Спасибо за доверие, Хаким-бей! Я выполню твою волю. Они будут проклинать тот день, когда появились на свет, своих отцов и матерей, которые их породили! Я сделаю так, что они будут ползать за мной и целовать мои ноги, чтобы я подарил им смерть. Но им придется долго меня уговаривать, Хаким-бей. Очень долго. А потом я привезу тебе их глаза и уши.

– Да будет так, брат! – воскликнул Мага.

По его сигналу колонна тронулась и выехала за ворота. Проводив бойцов, Хаким-бей отправился к себе. Перед трудным разговором не мешало расслабиться и вкусить немного земных удовольствий на женской половине. Настоящий мужчина даже после плотских утех остается твердым как кремень, и ничто грешное его больше не совратит. Наложницы помогут ему сбросить пар, чтобы не сорваться во время встречи с профессором. Ну, а линию поведения он успеет продумать за чашечкой ароматного чая.