Зов

Глава 14 Последнее пристанище Крона

Спустя четыре месяца

Ранним утром я и дед направлялись в международный аэропорт Шереметьево, на рейс Москва — Афины.

Уезжал я с тяжелым сердцем. Пару недель назад сильно заболела тётя Тамара. Подхватила где-то сезонный грипп, а он дал осложнение на и без того уже сильно изношенное сердце. В итоге — два дня назад жесточайший сердечный приступ, и Тамару Павловну еле спасли. Понятное дело, что подключили самых лучших врачей Москвы, но возраст и нервная работа в молодые годы поизносили сердце тёти Тамары основательно.

Сейчас, как говорят врачи — кризис миновал, но всё равно рядом с Тамарой Павловной круглосуточно дежурили, сменяя друг друга, опытные врачи, а машина скорой помощи постоянно стояла припаркованной недалеко от нашего дома. Доктора меня заверили, что всё под полным контролем, и только поэтому я решился на долгожданную поездку.

Подъезжая к аэропорту, я связался с компанией, которая предоставила нам бизнес-джет.

— Всё нормально! Самолет готов, нас ожидают! — сказал я деду, кладя трубку.

— Ну и отлично! Только с пилотом и стюардессами я сам лично побеседую. Не спорь!

Я только пожал плечами.

Возле небольшого, но явно очень комфортабельного самолета нас встречал экипаж — два пилота и две очень милые и очаровательные стюардессы.

Поздоровавшись со всеми за руку, я поднялся на борт, а дед задержался, как он выразился — пообщаться немного с экипажем.

Самолет действительно был сравнительно небольшой, и с нашими с дедом габаритами как раз на нас двоих. В салоне всего четыре пассажирских кресла и два роскошных дивана со множеством небольших мягких подушек. Роскошью здесь отдавало абсолютно от всего. Повсюду дорогие сорта дерева, уютные кресла, широкие проходы, два сравнительно небольших обеденных столика вдоль диванов, большой плазменный телевизор, небольшие экраны возле каждого кресла. Весь интерьер выполнен в теплых, успокаивающих тонах. Одним словом — лети себе и радуйся.

В салоне появился дед в сопровождении двух улыбающихся во все тридцать два зуба стюардесс.

— Всё! Летим, Коля! А здесь очень мило, надо почаще пользоваться услугами этой авиакомпании!

Четыре часа полета и правда пролетели как-то совсем незаметно. Порадовала и кухня, и обслуживание, дед даже вздремнул немного на диване, укрывшись пледом. Действительно надо почаще передвигаться между странами подобным образом, средства позволяют, а то я всё бизнес-классом, но с моими-то габаритами и там было тесновато. Спасибо деду, надоумил.

В аэропорту Афин мы выбрали себе машину напрокат, закинули сумки в багажник и покатили в сторону горы Парнита. Говорят, сам бог Пан любил там повеселиться…

Дед управлял прокатным «мерседесом» как заправский водитель с многолетним стажем. Быстро несясь по трассе, он всё время поглядывал на окружающую местность и дорожные указатели. Для этого ему приходилось почти касаться руля своим подбородком.

— Нам надо выехать на трассу Афины — Ламия! Я здесь бывал несколько раз, но последний раз уже очень давно — лет так пятьдесят назад. Но ничего… разберемся! — уверенно проговорил он.

На нужную нам трассу, мы выскочили минут через двадцать.

— Так, а теперь как бы нам не прозевать нужный поворот, там, насколько я помню, должен быть указатель. Смотри внимательно, Коля, мало ли я по-стариковски не замечу!

Еще через полчаса мы свернули налево, и почти сразу же начался крутой извилистый подъем на саму гору Парнита. Дед чаще стал крутить головой по сторонам, выискивая только ему знакомые ориентиры. Наконец после очередного крутого поворота он съехал с дороги и остановился, прижавшись к левой обочине.

— Всё, внук, выгружаемся и переодеваемся! Дальше идем только пешком.

Дед достал свой мобильник и начал набирать номер в телефоне.

— Видел рекламу отеля в начале подъема?

Я неопределенно пожал плечами.

— Сейчас я туда позвоню, и нашу машину заберут, — пояснил он свои действия. — Он тут уже совсем рядом, нам всего-то несколько минут надо подождать.

И правда, буквально минут через пятнадцать к нам подъехал старенький потрепанный «фиат». С пассажирского кресла выскочил парень лет двадцати в форме служащего какого-то отеля, быстро о чём-то переговорил с дедом и сел за руль нашей машины. Затем, лихо развернувшись почти на месте, он укатил в направлении вершины горы.

— Вот и хорошо! — дед кивнул подбородком куда-то наверх. — Там и за нашей машиной присмотрят, и нам есть где заночевать если что.

Мы начали спускаться по западному склону горы, пробираясь через хвойный лес.

Где-то через час вышли на еле заметную тропинку, и она, запетляв между крупных камней, достигающих человеческого роста, очень скоро вывела нас к каменным россыпям. Еще час быстрой ходьбы, и вдалеке уже можно было рассмотреть развалины какой-то крепости.

— Это Филис! — дед указал пальцем на развалины. — Одна из самых древних крепостей на территории современной Греции. Когда-то в давние времена, это была нерушимая твердыня, а теперь тут одни камни. Но нам надо вон туда!

Дед перевел свой палец на местность чуть левее крепости.

— Мало кто знает, но это было построено на развалинах еще более древней крепости, — просвещал он меня, — вот нам-то как раз и нужен тот самый, первый фундамент…

Дед, не оглядываясь, быстро пошел вперед, и мне ничего не оставалось делать, как поспешить за ним.

С самого первого взгляда мне стало очевидно, что это совсем не то место, которое снилось мне каждую ночь уже много лет. Нет тут ни моря, ни той скалы, на которой я уже знал каждый камешек, но я твёрдо решил пока ничего не говорить деду — чувствовал, сейчас должно произойти что-то очень важное, настолько, что это изменит всю нашу дальнейшую жизнь и, возможно, даст ответы на многие волнующие всех нас вопросы.

Дед прибавил шагу, почти побежал. До наступления темноты по нашим расчетам оставалось еще около пяти часов, и нам надо было найти подходы к тайнику еще засветло. В противном случае он не гарантировал, что в темноте обнаружит нужные ориентиры. Пришлось нам немного ускориться для того чтобы успеть.

Подойдя к развалинам, дед замер на месте, внимательно осматриваясь по сторонам. Затем показав мне рукой, чтобы я не мешался у него под ногами, стал медленно пробираться по склону вниз. Он часто замирал на месте, приглядываясь и что-то выискивая в высокой траве. Отойдя от меня метров на пятьдесят, он остановился и махнул мне рукой, подзывая к себе.

— Это оно! — воскликнул дед и показал мне пальцем на груду камней. — Один наш далекий предок по имени Деон потратил почти пятьдесят лет на поиски этого тайника. Он же и погиб первым, пытаясь его вскрыть.

Повертев головой по сторонам, он уверенно направился к ничем не примечательному скальному выступу, каких в округе было великое множество.

— Вот, это точно здесь! Чуть позже мне потребуется твоя помощь, а пока ты понаблюдай вокруг, чтобы за нами никто не подглядывал, а я тут расчищу кое-что.

Кивнув, я достал из рюкзака хороший армейский бинокль и полез на ближайшую высокую сосну. Вокруг не было ни души. Километрах в десяти восточнее виднелись красные крыши какого-то небольшого селения.

Прошло минут десять, и дед позвал меня к себе.

— Давай спускайся, без тебя тут уже никак!

Проворно спустившись с дерева, я подбежал к нему.

— Вот эту часть камня, надо сдвинуть немного в сторону, вот в этом направлении, — дед показал мне на скальную глыбу высотой пять и шириной три метра. — Нужно всего-то сантиметров на сорок, больше не надо.

На первый взгляд задача казалась просто невыполнимой, передо мною была огромная глыба тонн так в сорок, но если дед говорит, что там можно что-то сдвинуть, то значит надо двигать!

Поплевав на ладони, я уперся руками в небольшой выступ и, используя в основном силу ног и мышцы спины, изо всех сил напрягся, пытаясь сдвинуть эту скалу хотя бы на сантиметр.

Дед принялся помогать мне, вцепившись руками за каменный выступ, упираясь ногами в землю.

Внутри камня что-то щелкнуло, посыпалась мелкая щебенка, и боковой кусок от этой здоровенной глыбы сантиметр за сантиметром начал сдвигаться в сторону, открывая нам проход.

— Пошла, пошла, родимая! — скрипя зубами, выдавил из себя дед. — Ну, еще немного, ну же!..

От перенапряжения потемнело в глазах. Заныли суставы и заскрипели сухожилия.

Наконец послышался еще один громкий щелчок, и дед, выдохнув облегченно, опустил руки. Отдуваясь и вытирая обильно выступивший на лбу пот, он проговорил:

— Всё, заходим внутрь! Зажги фонарь и не лезь вперед.

Достав из рюкзака два электрических фонарика, один я отдал деду, а свой включил и направил в образовавшийся проход. Дед бочком протиснулся в узкий лаз между камнями, и я незамедлительно последовал за ним. Еле протиснувшись, мы оказались в достаточно широком туннеле, чтобы стоять рядом плечом к плечу.

— Так, вот этот рычаг! — он потянул за какой-то штырь в стене, и каменная плита с грохотом встала на место, закрыв щель и отсекая нас от внешнего мира.

Дед просветил фонарем по грубо обработанным стенам со следами от ударов допотопной киркой и приступил к инструктажу:

— Ступай за мной и смотри под ноги. Только идти надо строго шаг в шаг и никак иначе! Не знаю, какие тут могут быть еще ловушки, так что давай-ка лучше пройдем известным мне маршрутом.

Мы спустились по каменным ступеням вниз, придерживаясь правой стороны, затем пропетляли по извилистому ходу и остановились на пороге какого-то помещения.

Я выглянул из-за плеча деда и увидел впереди небольшой прямоугольный зал размерами приблизительно десять на пятнадцать метров. Лучи наших фонарей выхватывали из темноты стены со множеством явно рукотворных отверстий примерно одного и того же калибра.

Своды этого зала подпирали четыре изящные мраморные колонны, которые на фоне грубой обработки стен, выделялись своими идеально четкими и прямыми линиями. Потолок был перекрыт такими же ровными и массивными мраморными поперечными балками, которые своим видом вызывали у меня ощущение надежности всей этой конструкции. Воль стен на небольших каменных подставках находились древние бронзовые светильники. Но стоило мне только глянуть на самую дальнюю от нас стену и сердце мое учащенно забилось. На расстоянии пятнадцати метров от нас прямо передо мною находилось небольшое возвышение с маленькой площадкой, и на ней был четко виден точно такой же трехпалый отпечаток руки — как и в моём сне. Следуя за дедом шаг в шаг, я близко подошел к той стене, и до трехпалого отпечатка осталось всего метра полтора.

— Это не то место, дед! — глядя прямо в глаза старшему родичу проговорил я.

— Как не то? Вот же отпечаток! — удивился он.

— Здесь нет самого главного из моего сна — моря и скалы! А я на той скале уже каждый камешек знаю, и еще в моём сне эта площадка, — я кивком показал на отпечаток явно не человеческой руки, — находилась под небольшим углом, а здесь она расположена вертикально на стене!

— И что теперь? — растерянно спросил дед.

— Да ничего! — я подошел и быстро без раздумий приложил руку к отпечатку.

Сразу же острая боль вонзилась в ладонь. Сердце бешено заколотилось в груди, расплескивая по венам огромную дозу адреналина. Руку тут же присосало к отпечатку, и она онемела по локоть. Я сначала запаниковал, но затем, сцепив зубы, выдохнул. Если сразу не умер, то, наверное, еще поживем.

А тем временем происходило что-то странное. Против моей воли отпечаток провернулся вместе с моей рукой на пол-оборота влево, затем втянулся в стену еще глубже, и тут же руку выбило вон, как из катапульты, сильно отбросив ее назад.

От невыносимой боли в кисти мои онемевшие пальцы непроизвольно сжались в кулак. Кое-как разжав их, я посмотрел на ладонь. Ровно посередине слегка кровоточила неглубокая круглая ранка с ровными краями.

— И что дальше? — спросил я, баюкая свою руку, и посмотрел на деда.

Он стоял бледный ни жив ни мертв.

— Я не знаю, — тихо проговорил дед. — Коля, ты!.. Я тебя выпорю дома, ты с ума сошел! Ты… ты что творишь, пацан?..

Ответ на мой вопрос пришел буквально через секунду, прервав гневный словесный поток деда. Со втягивающим звуком отпечаток ладони полностью исчез в стене, и почти сразу же ровный монолит стены, размером метр на два, с зубодробительным скрежетом выдвинулся вперед и отъехал немного в сторону.

Мы с дедом переглянулись и осторожно приблизились к образовавшемуся проему. Дед посветил фонариком вовнутрь.

— Я пойду первым. Не спорь! Я и так из-за тебя сегодня пару лет жизни потерял!

Опасности я совсем не ощущал, поэтому со спокойной совестью пропустил его вперед.

— Заходи! Тут интересно! — донесся до меня его слегка приглушённый голос.

Я зашел и, подсвечивая себе фонариком, озирался вокруг.

Да, действительно здесь было очень интересно!

Размерами этот зал совпадал с предыдущим. Такие же точно четыре колонны вдоль стен, массивные балки перекрытий и бронзовые светильники на каменных подставках. У дальней стены сквозь многочисленные покрывала паутины просматривался массивный мраморный трон, на котором восседала высокая высохшая фигура. С левой стороны от трона большой каменный стол с разложенными на нём предметами. По углам четыре больших бронзовых сосуда. На одной из стен угадывались какие-то блеклые росписи.

Всё это мы обозревали при свете ручных фонариков с расстояния пятнадцати метров, не двигаясь с места.

— Я думаю, здесь безопасно! — сказал я, делая шаг вперед.

— Погоди, Коля! — дед положил свою ладонь мне на грудь. — Не спеши, внук! Ты еще не вскрывал подобных тайников и не знаешь, насколько изобретательными были наши далекие предки.

Дед взял рюкзак, в котором были уложены наши вещи, и точным броском отправил его через весь зал к дальней стене.

Рюкзак прорвал завесу паутины и ударился о подножие трона.

— Ну, я же говорил тебе! — вздохнул дед. — Давай второй рюкзак.

— Ты о чём? Я ничего не заметил.

Дед молча отправил второй рюкзак к трону так, чтобы он заскользил по полу.

— И сейчас не заметил?

— Нет!

— Ну, значит, всё нормально! Можно дальше идти и смело смотреть что там.

Я шумно выдохнул, а дед немного нервно рассмеялся.

Не доходя до трона метров десять, дед остановился перед рваным покрывалом из паутины и принюхался.

— Надо ее сжечь! Иначе все извазюкаемся и толком ничего не увидим!

— Не опасно это? — попробовал запротестовать я.

— Ты насчет этого? — дед кивнул в сторону мумии. — Нет, не переживай! Паутина не горит большим пламенем, она больше тлеет, и так от нее легче всего избавиться — проверено!

В подтверждении своих слов дед достал из кармана зажигалку и смело подпалил паутину. Та быстро начала тлеть, выделяя при этом специфический запах.

Так как зажигалка у нас была всего одна, то деду пришлось самому облазить всё вокруг, обходя стороной только мумию на троне и предметы на столе.

В конце концов зажигалка исчерпала свой ресурс, и дед с сожалением положил ее обратно в карман, но благодаря его стараниям мы теперь смогли лучше рассмотреть, что находилось в этом помещении.

С сильно бьющимся сердцем я на негнущихся ногах осторожно подошел к трону и во все глаза уставился на мумию, сидевшую на нём. Тонкий слой пыли и паутины покрывал обтянутый кожей иссохший скелет и все предметы, как по линейке разложенные рядом с ним на каменном столе.

— Пока не дотрагивайся тут ни до чего, — тихо предупредил дед. — Сейчас внимательно всё осматриваем и ничего не пропускаем!

Я кивнул, прекрасно понимая, что прежде чем до чего-нибудь коснуться, надо всё здесь скрупулезно изучить. Я очень внимательно стал разглядывать мумию, стараясь не пропустить ни одного сантиметра.

Это был мужчина, просто гигант какой-то! Даже в таком виде он был намного выше нас с дедом и пошире в кости. Совершенно лысый, на голове нет ни малейшего намёка на волосы. Его крупный череп был обтянут гладкой мумифицированной кожей и обхвачен с виду простым серебристым обручем без каких-либо узоров, лишь с единственным украшением по центру из ромбовидного красного камня. Из одежды на нём была только набедренная повязка из очень тонкой, отдающей синевой ткани.

На левой груди мумии прекрасно сохранилась необычайной красоты татуировка, изображающая скалящего клыкастую пасть какого-то неведомого зверя. Работа была выполнена так тонко и так реалистично, что казалось, протяни руку, и этот свирепый хищник сразу же в нее вцепится! На указательном пальце его правой руки сверкало кольцо из того же металла что и обруч. Синий камень, впаянный в него, казалось, весь светился изнутри и очень походил на идеально ограненный, крупный бриллиант.

Я перевел взгляд на стол, и от увиденного у меня мигом сперло дыхание. На этом массивном каменном столе в строгом порядке были разложены… я всё быстро пересчитал — пятнадцать предметов.

Первый — аккуратный черный сверток — явно какая-то одежда. Я низко опустил голову, стараясь исследовать со всех сторон и понять, из какого материала она была сделана. Повнимательней присмотревшись, я пришел к выводу, что на самом деле не могу определить визуально, что это за материя. С уверенностью можно сказать только одно, учитывая, сколько ей веков, не то что лет, она точно внеземного происхождения.

Перчатки и ботинки, лежавшие рядом, были несколько другой фактуры, и на вид этот материал казался еще более прочным и в тоже время гибким и эластичным. Блестящие наросты на костяшках перчаток создавали впечатление, что надев их на руку, можно легко проломить какую-нибудь бетонную стену.

Обследовав всё это тщательнейшим образом, мы с дедом перешли к следующему предмету. Это был шлем. Элегантный и в то же время изысканный в неземной, в полном понимании этого слова, красоте. Неземные технологии чувствовались в каждой детали, в каждом изгибе завершенных линий. Утолщения по бокам плавно сходили на нет на затыльнике. Маленький гребень разделял шлем ровно посередине. Забрало отсутствовало как таковое, но это никак не могло сбить с толку, что это никакой не парадный, а самый что ни на есть боевой шлем.

Я невольно потянулся прикоснуться к нему, но дед придержал мою руку и строго заметил:

— Не торопись пока! Успеешь. Смотрим дальше.

Далее шла восьмигранная труба, примерно сорока сантиметров длиной и восьми сантиметров в диаметре. Я оглядел ее со всех сторон — на ней нет ни креплений, ни каких-либо украшений, ни отверстий. Просто цельная восьмигранная, полная внутри труба, и на этом всё!

Интересно!

При взгляде на следующий предмет у меня зачесались руки. Это был клинок, лежавший боком на вырезанной из камня подставке. Чуть изогнутое на манер самурайских мечей, черное как смоль обоюдоострое лезвие — длиной около семидесяти сантиметров, плавно переходило в рукоять без цубы. Сама рукоять имела диковинную волнистую форму и заканчивалась навершием в виде искусно выполненной головы оскалившегося зверя, такого же, как и на татуировке у мумии на троне.

Я, не касаясь клинка, примерился к рукояти. Она была рассчитана примерно на два с половиной моих хвата, как у японской Катаны. Полюбовавшись еще немного, я перевел взгляд на то, что лежало рядом.

Это был пояс. Вещь явно высокотехнологичная, набранная из каких-то ромбовидных ячеек с утолщениями через каждые пять сантиметров. Пока непонятно, какие у него дополнительные функции, кроме основной, но было заметно даже невооруженным глазом, что пояс из одного комплекта и с одеждой, и со шлемом.

Восьмой и девятый предметы — это левый и правый наручни, которые внешне отличались друг от друга. Левый был короче на три сантиметра, но зато ощутимо толще и имел плоскую поверхность, а правый был цилиндрической формы с тремя круглыми наростами через равные промежутки по всей длине.

Следующим было миниатюрное устройство продолговатой формы, которое у меня почему-то ассоциировалось с электронным чипом. Хотя на чип, каким я привык его видеть, это совсем не похоже. Он был абсолютно зеленого цвета в форме короткого карандаша и аккуратно лежал на специальной изящной подставочке.

Затем шла круглая трубка длиной примерно в двадцать сантиметров и где-то два сантиметра в диаметре. Полностью гладкая с ровными краями. А нет! Я заметил, что на концах трубки есть небольшое, едва заметное утолщение. Рядом с ней еще один предмет на красивой подставке — крупный кристалл, каратов так двести! Я не мог пока сообразить, для чего он предназначался, и как им пользоваться, но вещь, наверное, крайне полезная.

Так, смотрим дальше!

А вот это уже попалось что-то знакомое! Удобная рукоять, короткий ствол и небольшое квадратное утолщение на стволе сверху. Так и напрашивалось сравнение этого предмета с бластером из сериала о Звездных войнах! Только это оружие было без спусковой скобы, и пока тоже непонятно, как из него стрелять, и заряжен ли он вообще.

Рядом с «бластером» лежал предмет, который вызвал у меня невольную улыбку, напомнив мне почему-то Фому с нашей заставы. Не знаю почему, но это круглое приспособление, так похожее на миниатюрную крышечку от кастрюли, вызвало у меня такие ассоциации. Просто Фома часто, дурачась, прикрывался крышкой от кастрюли и, вооружившись половником, изображал из себя грозного викинга.

Выгоняя из головы все посторонние мысли, я опять сосредоточился на разложенных передо мной предметах. Еще раз внимательно посмотрел на «крышку», отметив для себя, что держать ее будет удобно только одним средним или указательным пальцем.

Ну и последний — пятнадцатый предмет! Это был диск с круглым отверстием ровно по центру. Пока непонятно что это такое, но со временем, я думаю, разберемся и в этом!

И да, я ошибся, посчитав, что предметов на столе только пятнадцать. Шестнадцатой по счету оказалась аккуратно уложенная тончайшая ткань, на которой и лежали сами артефакты. Из-за тонкого слоя пыли и паутины мы не сразу заметили, так как свернутая в несколько слоев она закрывала всю длину и ширину столешницы.

— Посвети мне, я поснимаю здесь всё! — дед достал из сумки видеокамеру.

Он начал со всей скрупулезностью снимать мумию, комбинезон и предметы на столе. Луч фонаря скользнул по стене.

— Дед, смотри! — в волнении воскликнул я.

— Вот это да, такого я еще не встречал!

Краски сильно поблекли, да и само качество настенной живописи оставляло желать лучшего, но всё равно художник как мог постарался изобразить всё в мельчайших деталях.

На одной из стен было изображено что-то совсем уж странное. Огромный воин в инопланетных доспехах сражался в окружении змееголовых чудищ в блестящей чешуе, мечущих в него молнии из странных двухлезвенных копий. Почему-то действие происходило на фоне хорошо знакомых египетских пирамид. В руках воин держал черный меч, которым он отсекал голову крупному полуящеру, вооруженному кинжалом с очень кривым лезвием. Над воином была старательно выведена полустертая и еле читаемая сейчас надпись на древнегреческом языке.

— Кронос — первый среди богов! — прочитал ее дед.

Он скрупулезно всё снимал на камеру, стараясь ничего не пропустить. Я посветил на потолок.

— Дед, смотри-ка туда! — я указал наверх.

Сквозь остатки паутины на нас сверху смотрело лицо с обручем на голове. Древний художник, явно не тот, что описывал настенные баталии, постарался в точности передать черты лица без сомнения нашего далекого предка. Узнаваемые синие глаза, нос, подбородок, он был очень похож на нас, а мы на него. Длинные светлые волосы спадали на его плечи, на голове знакомый серебристый обруч. Еще этот художник смог очень точно передать выражение глаз нашего предка. В них была решимость, самопожертвование и надежда!

Дед подошел к мумии.

— Очевидно это прародитель нашего рода и его основатель!

Он согнулся в почтительном поклоне перед мумией, и я тут же последовал его примеру. Так мы простояли достаточно долго, отдавая дань уважения неизвестному пращуру и, разумеется, отважному воину, положившему начало нашему роду на этой планете.

Я уже давно не сомневался в нашем внеземном происхождении, а теперь все подтверждающие факты были сейчас прямо перед нами. Во всём этом скрывалась какая-то загадка. И то, что именно мне, единственному из нашего рода, сумевшему попасть в усыпальницу, предстояло разгадать ее, я теперь тоже был уверен!

Из раздумий меня вывел голос деда.

— Давай глянем, что там в бронзовых урнах? Я думаю, если мы сюда проникли, то это уже должно быть теперь для нас безопасно.

Я согласно кивнул и подошел к ближайшей. Урна была плотно закрыта крышкой, и ее горловина наглухо залита, похоже, свинцом. Попробовал ее приподнять, тяжеловата, еле-еле смог оторвать на пару сантиметров от земли. Дед тоже подошел, внимательно рассматривая запаянные крышки.

— Мне кажется, они запакованы так не зря, там может быть послание к нам! Поверь моему совсем немаленькому опыту, я знаю что говорю, и пока мы не прочитаем это послание, мы ничего оттуда не возьмем! — сказал он, кивнув на стол.

Дед покопался в своем рюкзаке и достал небольшой складной топорик и многофункциональный нож со встроенными плоскогубцами и маленьким молоточком.

Затем многозначительно посмотрел на меня и ехидно улыбнулся.

— Ну, кто мне говорил, что это лишнее и не пригодится? Не знаешь?

— Всё, дед, сдаюсь! Я проспорил!

— То-то!

Закипела работа.

Через десять минут мы изрядно подпортили лезвие топорика, но вскрыли один из кувшинов, самый большой.

— Ну-с, посмотрим, что это тут у нас? Ага, сейчас… на-ка, надень! — дед протянул мне свои перчатки.

Кувшин доверху был заполнен золотыми слитками размером и толщиной с мой указательный палец.

Дед достал из своего рюкзака еще одну сумку из тонкого, но очень прочного материала.

— Теперь всё аккуратно ссыпай вот в эту сумку, послание должно быть в кожаном или деревянном тубусе, не пропустишь!

Я перебрал из этого кувшина, наверное, килограммов сто мелких золотых слитков, но ничего так и не нашел.

— Дед, я всё выгреб, тубуса нет!

— Ну, тогда давай посмотрим здесь!

Он как раз закончил вскрывать вторую урну. Открыв крышку, мы заглянули вовнутрь.

— М-да! Ну, давай и отсюда всё будем выгребать, — сказал дед, крутя в руке крупный необработанный изумруд, — место в сумке еще есть?

— Да она… она безразмерная какая-то!

— Кстати! Сумка это подарок твоего папы — триста сорок килограммов выдерживает! Он мне таких аж шесть штук привез. Говорит, что ни в одном магазине мира такие не купишь, ни за какие деньги. Оборонка… он так и сказал.

Дед осмотрелся вокруг.

— Три я ему оставил там, в Монако, а три прихватил с собой, когда ехал к тебе, наверное, зря! В смысле — зря ему оставил.

Во втором кувшине нужного нам тубуса тоже не оказалось, зато там мы обнаружили почти восемь килограммов чистейших изумрудов, алмазов и рубинов. Все камни были очень крупные, высокого качества, правда, совсем необработанные и без огранки. Я сначала рассматривал каждый крупный камень в отдельности, а затем, плюнув на это, просто стал перекладывать всё в сумку без разбора, а то тут можно было застрять еще на пару недель.

— И здесь пусто!

— Давай здесь смотреть, — дед уже снимал крышку с третьего кувшина. — Хм! Какие-то серебристые пластинки. Гляди… это что, платина, что ли? Очень даже похоже… не находишь?

— Да, дед, очень похоже. Смотри, какие ровные, прям одна к одной.

— Да, но только эта платина самородная, вот, смотри!

Дед поднес к моим глазам пластинку, но я в свете фонаря ничего там не заметил. Металл как металл, серовато-белый. Я пожал плечами.

— Пересыпай! — коротко бросил дед, переходя к следующему кувшину.

— И здесь нет, — сказал я, набивая уже вторую сумку.

В последнем кувшине снова оказались серебристые пластинки… и никакого тубуса.

— Ну, я думаю, раз мы не нашли здесь никакого послания от нашего предка, то теперь нам надо всё аккуратно собрать со стола. Не просто же так, упоминание об этом тайнике было в книге.

Достав последнюю, третью сумку, дед приглашающе махнул мне рукой в сторону предметов, разложенных на столе.

— Это всё твое! Поэтому прикасаться первым должен только ты.

Я подошел к столу и провел рукой по пыльному свертку одежды. Какой необычный на ощупь материал! Он был весь какой-то мягкий, эластичный и в тоже время очень прочный. Создавалось уверенное впечатление, что его ни прорезать, ни прострелить. Аккуратно взял со стола, и тот неожиданно развернулся в моих руках, оказавшись цельным комбинезоном с прорезью на спине. В глаза сразу бросилась ячеистая ткань по бокам, с плотными вставками по плечам и груди.

Я легко свернул его обратно в рулон и положил в сумку. Следующим пошел шлем, который на вес оказался просто невесомым, а меч я аккуратно переложил вместе с подставкой, стараясь не прикасаться ни к рукояти, ни к лезвию, затем по очереди уложил и все остальные предметы. Прикоснулся к ткани, накрывшей стол. Очень странный материал. Какая-то тончайшая синтетика с вкраплениями каких-то поблескивающих минералов.

Начал осторожно сворачивать полотно.

— Дед, мы не там искали, — тихо проговорил я.

Под покрывалом на камне чем-то очень острым были вырезаны иероглифы нашего родового алфавита. Ими была исчеркана вся столешница вдоль и поперек.

— Это оно, послание! — взволнованно воскликнул дед, лишь только глянув на эти неровные строки.

С полной уверенностью можно сказать следующее — это послание было для нас, так как на всей нашей планете его не прочитал бы никто и никогда, кроме меня, деда и отца.

— Ну-ка, Коля, посвети-ка мне тут хорошенько! Так… и что здесь? — дед встал рядом. — Да, это точно послание, но так-то всё путано…

Для начала дед всё заснял на камеру, и только потом мы начали разбираться с текстом.

Наш предок, оставивший нам это послание, не особенно следил за соблюдением правил правописания, строчки, как и положено, идущие сверху вниз, налезали одна на другую, из-за чего половина слов была непонятна, из-за этого предложения были составлены как бы из обрывков отдельных фраз. Но немного повозившись с текстом, нам всё-таки удалось во многом разобраться и всё систематизировать.

Вот примерно то, что там было начертано:

«Приветствую тебя, мой потомок!

Имя мне Крон ин Стаат, и я Глава клана Кинхов из расы Зотов.

Я прекрасно знаю твое имя! Но не буду сейчас забегать вперед, всему свое время…

Как странно… мне осталось жить совсем немного, а я говорю тебе о том, что не буду забегать вперед, смешно… но пройдет совсем немного времени, ты найдешь в убежище мои тайники, и ты сам всё поймешь…

Пока у меня еще есть силы, и рука держит кортик, я расскажу тебе немного о себе!

Я принес себя в жертву на этой цветущей планете, чтобы спасти остатки нашей расы и не дать прервать окончательно ее существование.

Мудрый Мор помог мне в этом. Я и все остальные представители нашей расы будем ему за это вечно благодарны.

Используя свой великий дар предвидения, он смог заглянуть далеко в будущее, и поэтому я пошел по линии судьбы, начертанной мне его предсказаниями.

Я добровольно остался на этой планете в одиночестве с одним только верным мне Крохом. Мой старый друг не захотел бросать меня здесь одного, и он принял решение разделить со мною мою судьбу. За что я и мои потомки, живущие здесь и сейчас, будут вечно ему благодарны, ведь он спокойно мог дожидаться пробуждения со своей стаей и вместе со всеми жить дальше…

Мое время уже истекло, а Крох всё еще полон сил и хорошо послужит моим потомкам после моего ухода.

Остаться же на Терре среди врагов одному было только моим желанием, и я до сих пор уверен, что это единственное правильное решение.

После той опустошительной войны, что прошлась огненным смерчем по нашим планетам, нельзя было допустить гибели еще хоть одного зотэрианца. Нас осталось так мало… Но таков был план…

Кто-то должен был запечатать главное хранилище и активировать подготовленную нами ловушку. Кто, как не я!

Наши расчеты оказались не совсем верны и, хотя митхарианский флот был полностью нами уничтожен, но множество их спасательных кораблей с десантом и экипажем сумели высадиться на Терре. Мы предполагали, что это произойдет, но не рассчитывали, что их будет так много, и борьба с Митхар да и всё так сильно затянется… Но я не мог больше рисковать своими братьями и сестрами, пока последний представитель ненавистной всем нам митхарианской расы не будет уничтожен. Они коварны, бесстрашны и не знают чести… и они очень опасны!

Я хочу рассказать тебе еще кое о чём важном!

Пока я жил и сражался на этой планете, я вырастил себе достойную замену.

Со мной против наших врагов сражался и будет дальше сражаться после моего ухода мой сын от местной женщины, имя ему Зев, рядом с ним плечом к плечу крепко стоит его сын Аре, и уже его сын по имени Фоб наводит ужас на Митхар.

Как жаль, что никто из них не обладает в должном количестве священной частицей Хро, чтобы в будущем, когда будет уничтожен последний представитель расы Митхар, открыть главное убежище и пробудить спящих зотэрианцев.

Как жаль! Я уже ухожу, а Митхар на Терре всё еще слишком много, и они сильны, несмотря на то, что их оборудование и вооружение уже давно исчерпали свой ресурс.

Поэтому, после смерти последнего их воина, пробудить моих братьев и сестер должен кто-то из моих потомков… и это будешь ты!

Я верю! Если ты проник в мое последнее пристанище и читаешь эти строки, то ты именно тот, кто нам так нужен!

Ты откроешь убежище, и ты поведешь остатки нашей расы за собой! Так пророчествовал Мудрый Мор, и у меня нет оснований ему не доверять…

Сколько бы ни прошло поколений на Терре после моего ухода, я точно знаю, что ты мой прямой потомок и наследник, что только ты обладаешь нужным количеством частицы Хро в крови, и только ты в состоянии пробудить моих братьев и сестер. Иначе, не стоял бы ты здесь и не читал бы эти строки.

Ты должен знать и принять то, что только истинный обладатель частицы Хро может открыть мою усыпальницу, а это значит, что только он является претендентом на то, чтобы, пройдя все испытания, получить признание нашей расы и стать новым Главой нашего клана.

Такова твоя судьба, и если ты читаешь эти строки, то у тебя просто нет выбора, чтобы пойти по другому пути. Но для начала тебе придется пробудить остатки расы зотэрианцев…

Не знаю, посещает ли тебя во снах Мудрый Мор, но там он должен тебе всё объяснить и указать место… и если с митхарианцами покончено, то поторопись…

Я уже стар и немощен, и с большим трудом выцарапываю эти строки, и силы мои давно уже иссякли…

Почти триста местных циклов я неутомимо вел борьбу на этой планете с расой завоевателей Митхар. Не знаю, остались ли еще они при тебе на этой планете, но ты должен знать — они коварно вторглись в наш дом, неся нам разрушение и смерть!

Мы были сильнее их, наши технологии более развитые, но нас осталось слишком мало.

Митхар решили полностью уничтожить нашу расу…

Но в этой войне победителей не будет!..

По требованию всех членов Совета Восьми, чтобы спасти остатки нашей расы и знания, накопленные за всё существование нашей цивилизации, мы покинули основные наши силы и переместились в соседнюю галактику.

В этой Звездной системе мы обнаружили жилую планету, и она стала для нас на какое-то время надежным убежищем.

Нам удалось тут укрыться и взять под свое покровительство большую часть местных жителей.

Раса Митхар в той войне тоже понесла ощутимые потери, и они смогли послать за нами в погоню только лишь свой резервный флот.

Через пятнадцать местных циклов, они сумели выследить нас, появившись у границ здешней системы.

Их было очень много — сотни мощнейших боевых кораблей!

Ищейки Митхар всё-таки разыскали нас!

Но мы к этому хорошо уже подготовились, и я встретил их так, как мы и планировали…

Мне удалось заманить их в хитрую ловушку, которую мы для них подготовили…

Расположение планет в этой системе идеально подходило для моего плана…

Корабли врагов теперь повержены! Сами они никогда уже не смогут покинуть эту систему, и они навсегда останутся здесь.

Все Митхар будут уничтожены нами рано или поздно…

Я хорошо обучил своего сына Зева, как их надо убивать… он безжалостен к врагам, и даже без меня он продолжит мое дело до победного конца.

Я передаю тебе в дар свой Шикр и свое оружие!..

Я считаю, что ты будешь достоин его и, владея им, всё сделаешь для процветания твоего рода, нашего клана и всей расы Зотов…

Открывая мое последние пристанище, ты приложил руку к отпечатку Кинха, и этим самым активизировал программу распознавания владельца. После этого ты можешь прикасаться к моим вещам смело, для тебя это теперь не представляет никакой опасности. Теперь ты и только ты сможешь ими пользоваться, и больше никто, даже обладатели Хигури! Это большая честь для любого зотэрианца.

Шикр… Но хочу тебя предостеречь — если тебе кто-то дорог, и ты не желаешь им страшной и мучительной смерти, не давай им прикасаться к этим вещам, особенно к кортику.

Сейчас уже твой Шикр и всё то остальное, что ты уже забрал с этого стола бесполезны — давно закончилась энергия в накопителях, но всё равно для посторонних они смертельно опасны — помни об этом всегда.

Но не отчаивайся! Как только ты откроешь главное убежище со спящими зотэрианцами, ты сможешь вновь наполнить их энергией, и после установки тебе Бриала они будут послушны тебе, и это даст огромное преимущество их владельцу над другими.

Но своим кортиком, ты легко сможешь пользоваться уже сейчас, для этого ты должен пробудить его из спячки, прикоснувшись к нему. От той жизненной энергии, что он будет брать от тебя, ему будет под силу разрушить любое препятствие в этом мире. Не забудь дать ему новое имя. Он это любит…

Возьми обруч с моей головы и кольцо. Это твое по праву наследия, но не надевай их до установки тебе Бриала и пока не получишь одобрение вновь собранного Совета Восьми и клана Кинхов.

Это смертельно опасно сейчас, даже для тебя!»

Дальше иероглифы уж очень сильно стали налезать один на другой, текст совсем смешался, и нам с дедом пришлось хорошенько повозиться, чтобы разобрать эти царапины на камне:

«… остатки расы надежно укрыты на других планетах этой системы.

Ищущим Митхар их ни за что не найти…

… к сожалению, среди местных жителей у митхарианцев есть союзники, и они им поклоняются как богам, но ты, наверное, также знаешь, что преданные союзники есть на Терре и у меня…

Моя последняя воля…

Ты должен ее исполнить…

Зов Мудрого Мора поможет тебе в этом…

Ты обязан пробудить клан, возродить его величие и посвятить всю свою жизнь делу истребления расы Митхар и их союзников.

Месть за всю нашу расу…

Месть за наш дом… за Гаран! Месть до полного их уничтожения.

… с моим уходом враг всё еще не повержен…

… хитер и коварен, но участь его предрешена…

… ты должен передать этот кристалл в руки Мудрому Мору, когда пробудишь его… там вся информация о моей борьбе…

… если у тебя еще нет сына, не спеши, это важно, чтобы стать Главою нашего клана… Выбери себе Кристу из нашего клана… Тейя, она… Гип…

Сил совсем нет, мне трудно сосредоточиться, и я чувствую, мне осталось уже совсем немного…

Надо обрести спокойствие…

… состояние Рикти и уйти достойно, как подобает настоящему зотэрианцу.

Прощай, и помни о моей последней воле…»

Мы еще долго стояли молча, переваривая прочитанное. Многое после этого стало ясным, но вопросов у меня возникло еще больше.

Кто такой мудрый Мор? Где искать главное убежище Зотов? Как пробудить клан? Что такое Бриал, Криста? Кто такие Тейя, Гип?..

Вопросы, вопросы, одни вопросы! Я посмотрел на деда.

— Значит мы из расы Зотов, — еле слышно прошептал он и тоже посмотрел на меня. — Что ты думаешь про всё это?

Его взгляд был очень серьезен.

— Я думаю, что нам всем надо хорошо подумать над тем, как выполнить последнюю волю нашего прародителя. Это и есть единственное наше предназначение на этой планете!

Дед кивнул.

Мы еще раз с большим почтением поклонились останкам Крона. После чего дед засуетился.

— Ну да ладно, это всё, конечно, хорошо, интересно и волнительно, но нам уже пора и выбираться отсюда!

— Как?! — я посмотрел на сумки.

— А что… не донесем? Вот смотри!

Дед расстегнул клипсы на ручках сумки, и они превратились в лямки, примерно такие же, как на рюкзаке.

— Вот эту здоровую берешь ты, вот эту что поменьше тоже ты, хочешь в руки возьми, хочешь спереди повесь на живот! Вот эту с подарками Крона забирай тоже, я к ней теперь не прикоснусь! Так… теперь эту беру я, тут тоже килограммов сто, не меньше, и наши рюкзаки я тоже беру на себя. Справедливо?

Я вздохнул — справедливо!

Мы перетащили сумки к выходу. Дед посветил куда-то вниз и потянул небольшой бронзовый рычаг на себя. В полной тишине прозвучал громкий щелчок.

— Теперь тяни!

Я схватился за удобную скобу и потянул глыбу в сторону что было сил.

В этот раз огромный каменюка отъехал в сторону без особых усилий. С громким щелчком сработал стопор, и мы протиснулись с сумками в образовавшуюся щель.

Затем дед просунул руку, дернул за рычаг и, быстро отдернув руку, отскочил назад. Каменная глыба с грохотом встала на место.

Я вздохнул полной грудью свежий ночной воздух и посмотрел на часы. Полпервого ночи. Да уж, время пролетело как-то совсем уж незаметно.

При свете фонарей мы постарались тщательно замаскировать проход камнями и щебенкой, и только после того, как удовлетворились своей работой, и нам не к чему было придраться, мы начали навешивать на себя сумки.

— Помоги мне! — дед повернулся ко мне спиной, выставив руки назад.

Я поднял сумку — дед не обманул, действительно килограммов сто, не меньше! Поднапрягшись, я накинул сумку ему на спину как рюкзак.

Потом вместе с ним навьючили сумки уже на меня, и мы, пригибаясь под тяжестью ноши, не спеша пошли в сторону дороги, пробираясь через хвойный лес.

На дорогу вышли уставшие и запыхавшиеся только под утро уже перед самым рассветом. От усталости ломило натруженную шею, спину и ноги. Я-то еще ничего, хотя мне этот переход тоже дался очень нелегко, а вот деду пришлось по-настоящему туго. Пот катился по лицу градом, он всю дорогу тихо ругался, но всё равно упорно шел вперед, не останавливаясь ни на минуту.

Сбросив сумки прямо на асфальт и немного отдышавшись, дед из кармана достал свой мобильник и набрал номер отеля, вызывая машину.

— Как поступим? — спросил он у меня, переводя дух. — Чартер заказан на час дня. Сначала отдохнем в гостинице, потом в аэропорт, или сразу в аэропорт?

— Может, закажем бизнес-джет в Монако? Мне кажется, нам всем есть о чём поговорить, — от усталости я еле ворочал языком.

Дед кивнул.

— Сам хотел тебе это предложить! Тогда я звоню?

Дед позвонил в ту же самую авиакомпанию, которой мы добирались сюда, и выяснилось — наш вчерашний самолет сейчас в аэропорту Афин, заправлен и готов вылететь хоть в Монако, хоть в Сингапур, главное, чтобы вовремя платили. Ну с этим-то как раз у нас проблем не было. Я позвонил в московский офис, и утром, как только откроются банки, на счет авиакомпании сделают необходимый перевод.

Теперь у нас есть перелет до Монако и оттуда до Москвы.

Удобно!

Вылет через три с половиной часа, как раз есть время, чтобы добраться до аэропорта и пройти регистрацию.

— Ополоснуться бы, от нас разит как от бомжей! — дед недовольно сморщил нос.

— В самолете есть душ.

Он кивнул.

Подъехал наш прокатный «мерседес», и за ним тот же самый старенький «фиат», что был вчера. Закинули сумки в машину, отчего та ощутимо просела, щедро дали на чай водителю и не спеша покатили в сторону Афинского аэропорта.

Без проблем пройдя регистрацию (наши сумки на тележках тащили сами полицейские), мы поднялись на борт.

Только и успели по очереди принять душ и плотно позавтракать, как нам объявили заход на посадку.