Зов лабиринта

ПЕРЕМЕНА РОЛИ

Море подбиралось почти к самым ногам и, слизывая мелкие камешки, уползало прочь. Дикий пляж под самым носом у города был почти пуст.

Она сидела на песке, вжав голову в колени, и ревела. Долго. Горько. Мокро. Кто-то подошел и сел рядом. Провел рукой по трясущимся от озноба плечам.

– Диана. Почему ты плачешь?

Она дернулась всем телом, выпрямилась. Рукой утерла слезы и сопли. Потом судорожно вздохнула и с силой выговорила:

– Ты не поверишь. Но у меня опять новое имя.

– Значит, теперь все встало на свои места.

– Да, – печально согласилась она. – Только и «свое место» может иметь две стороны. И выбор стороны я оставляю за собой…

– Тогда о чем ты горюешь?

Она не отвечала и прислушивалась. Где-то в городе совсем недавно провыли пожарные сирены. Где-то в городе сейчас догорала квартира на втором этаже жилого дома.

– Никита, я же все потеряла. У меня теперь ничего нет. Ни семьи, ни дома… Зато я нашла свои пятые врата. Но это не выход. Это вход.

– Куда вход?

Она посмотрела на море. Потом на небо, на песок, на скалы в отдалении. И снова вздохнула, точно прощалась со всем этим.

– В Лабиринт. Потому что мое имя – Ариадна.

– Уверена? – помолчав, спросил он.

– Да.

– Для чего?

Вопрос был нелогичен, но она поняла.

– Я обещала ему. Я вернусь туда.

– Кому обещала?

– Тому, с кем я буду драться. Его нельзя убить, но можно попытаться держать взаперти там, откуда он приходит.

– Что ты будешь делать?

– Строить баррикады. Ставить заслоны.

– Как?

Ариадна поразмыслила, свесив голову.

– Придется переквалифицироваться из музы в ваятели. В того, кто творит смыслы. Логос против бреда… – Она усмехнулась. – Как тебе такая формула? В любом случае я больше не буду ни от кого и ни от чего бегать.

– Не думаю, что это лучший вариант, – осторожно сказал он. – Лабиринт – его территория. Там ему легче добраться до тебя.

Она покачала головой.

– Лабиринт – нейтральная территория. Но он атакует оттуда. Ты сам это знаешь. А для меня это единственно возможный вариант. Я должна вернуться. – Ариадна грустно улыбнулась. – Я же ничего другого не умею. Только бродить по лабиринту. Кажется, это у меня неплохо получается.

Никита долго молчал. Глядел на горизонт. Наконец сказал:

– Я решил. Я пойду с тобой.

Ариадна посмотрела на него. Будто оценивала и тоже что-то решала. Потом отвернулась, подобрала камешек и неловко бросила в воду.

– Нет, – снова качнула головой. – Ты там никогда не был. Ты не лабиринтный житель. – И с фальшивой бодростью прибавила: – Я не хочу, чтобы ты умер там от тоски.

Быстро поднялась на ноги, опасаясь возражений и продолжения темы, чем-то тревожащей, бередящей свежую рану.

– Нам лучше не встречаться больше. Прощай, Никита. И… спасибо за все.

Аридана повернулась и побрела к городу. С моря донеслись звуки блатного шансона. Белый теплоход «Антон Чехов» совершал увеселительную прогулку вдоль побережья. Единственный на весь пляж загорающий громко всхрапнул, когда Ариадна проходила мимо. Газета «Вчерась», укрывавшая его голову, мерно колыхалась в ритме могучего дыхания спящего. Рядом с телом лежала пустая бутылка из-под пива народной марки «С утречком!». Чуть на отшибе врылась в песок бормочущая спидола времен давно убитых.

– …вас приветствует радиостанция «Маяк». Мы начинаем информационно-развлекательную передачу «Наше завтречко»…

Ариадна оглянулась. Никита шел за ней, на десять шагов позади. Она хотела что-то сказать ему, но передумала.

Так они и шли до города и в городе – связанные невидимой нитью длиной в десять шагов. Ариадна направлялась к храму под золотыми крестами, чтобы облечься там в белые одежды служения Другому.

2002 г.