Звёздный час профессора Минорки

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Вас посылали за малявкой-шмакодявкой, а вы приволокли какую-то лиловую коровищу! — обрушился Мясной Соус на своих подручных, которые захватили отправившуюся на поиски Дорки тётушку Терезу и доставили её к главарю.

Тётушка только было подбоченилась, чтобы как следует прочистить мозги нахалу и научить его уму-разуму, как к фаршу крупной провёртки присоединился его заместитель по рыбной части.

— Да это же вражеские лазутчики! И не один, а двое! Вон к её ногам жмётся мокрая курица!

— Прошу прошения, — осторожно вмешался профессор Минорка, — хоть на вид я, возможно, субтильной конституции, но нельзя же выносить суждение лишь по внешности.

— Что за бред, при чём тут внешность?! — обратился за разъяснением к начальству Филе Сома.

— Почём мне знать, я только в нутре, то бишь в потрохах разбираюсь. А ну, допросить их!

— Говори, зачем припёрлась сюда со своей курицей? — зарычал на пленную рыбных дел мастер.

— Если ещё раз посмеете мне тыкать, костей не соберёте! — взъярилась тётушка Тереза.

Филе Сома — даром что был без костей — на всякий случай попятился. Ведение допроса взял на себя Мясной Соус:

— Кто вы такая и что вам здесь нужно?

— Я тётушка Тереза. — Она поправила широченные поля своей лиловой шляпы. — А это профессор Фёдор Минорка. Сюда нас привела действительно нужда: нам надобно отыскать мою племянницу и метёлку из перьев.

— Пигалицу с косичками, что ли, ищете?

— Свои оскорбления держите при себе! Моя племянница никакая не пигалица, и курица вовсе не мокрая, зато сам вы — дромадер!

Замглаваря по рыбной части, конечно, и слыхом не слыхивал про одногорбых и двугорбых верблюдов, однако, заподозрив неладное, выхватил свою обоюдоострую рыбу-саблю.

— Была у вашей племянницы флейта? — поинтересовался Мясной Соус.

— Вот именно что была! Дорка ищет свою флейту, а мы ищем её.

— Нам удалось захватить…

— Ребёнка или флейту? — уточнил профессор Минорка.

— Обоих, — буркнул грубый фарш.

— Значит, Дорка нашлась?! — радостно оживилась тётушка Тереза. — Наконец-то! Ну, и всыплю я ей по первое число! И где же она?

— Это нам и самим хотелось бы знать. Куда вы подевали эту малявку с косичками? Начинающую шпионку?

— Я подевала?! Какую шпионку? О чём вы говорите?

— За дураков нас держите? — выпрямился со всем своим фаршированным достоинством Мясной Соус. — Сперва подсылаете к нам лазутчицу под видом несмышлёной малявки, потом организуете ей побег! Думаете, нам невдомёк, что вы переодетая торговка и главный шпионский резидент?

Тётушка Тереза от удивления лишилась дара речи. Профессор Минорка попытался утихомирить предводителя мясников, который явно был вне себя от ярости.

— Я считаю…

— Нечего тут считать, шпионское отродье! — оборвал Минорку Филе Сома. — Поклёвывает зёрнышки и зёрнышко по зёрнышку выведывает секреты.

— Шпионаж у них — навязчивая идея, — прошептал Фёдор. — С позволения сказать, — сделал он очередную попытку, — мы разыскиваем метёлку из белых перьев, которой…

— Которой нет! — взревел Филе Сома.

— Как это — нет?

— И никогда не было! — рявкнул Мясной Соус.

— Интересно, что в одном они сходятся, — прошептал профессор. — Насчёт метёлки из белых перьев они того же мнения, что и эта мерзкая Кочерыжка…

— Тот, кто стремится снизить наш боевой дух с помощью дешёвой небылицы про волшебную метёлку, вредней и опаснее целой своры молочников и торговок овощами! — не унимался фаршированный военачальник.

— Тот, кто своими байками подрывает нашу боеготовность, опаснее всякого внешнего врага, потому как является врагом внутренним, глубоко внедрившимся! — не отставал от главаря Филе Сома.

— Помилуйте, да как же мы можем быть глубоко внедрившимися, — ратовал за справедливость профессор, — когда мы только что, впервые…

— Связать обоих!

И тотчас откуда ни возьмись появились Мордабелла с каким-то босоногим малым в холщовых шортах и принялись связывать тётушку Терезу и курицу.

Тётушка отбивалась руками-ногами, но вынуждена была сдаться. Она пристально вглядывалась в малого, который обвязывал её толстыми верёвками.

— Мы с вами, случаем, не встречались?

— Как не встречаться, почтенная госпожа! — откликнулся малый. — Я же Сорокин сын. Может, вы меня помните?

— Помню, — недовольно поморщилась тётушка Тереза. — Как вы сюда попали? Уж вам-то среди этих мясников-рыбников точно не место. У матушки вашей торговые дела идут успешно, «аксессуары радости» всегда спросом пользуются.

— Виноват, не могу ответить на ваш вопрос. Матушка ушла, а меня поставила за прилавок, скоро, говорит, вернусь. Тут как раз и начался переполох. Но матушка мне всегда внушала: поступай, мол, как все остальные.

— И вам не совестно?

— Нет, уважаемая госпожа, нисколечки не совестно, ведь я вёл себя в точности как все остальные.

— Верёвки-то хотя бы не стягивайте так туго, — задыхаясь, вымолвила тётушка Тереза.

— Ах, уважаемая, матушка мне завсегда наказывала слушаться начальства, — парировал сын Галки Сороки и с такой силой стянул путы, что у тётушки Терезы и вовсе дух захватило.

— Точь-в-точь как те торговки, — накрепко связанный профессор с укором глянул на парочку бравых предводителей.

— Что ты сказал?! — выхватил Филе Сома свою обоюдоострую рыбу-саблю.

— Едва унесли ноги из противного лагеря, и вот вам, пожалуйста… — Фёдор закрыл глаза, так как зрелище обнажённой сабли поистине вызывало ужас.

— Из противного лагеря? — опешил Мясной Соус.

Не открывая глаз, Фёдор кивнул.

— В нас уже были нацелены молочные пакеты, когда я стал зачитывать свой научный труд, и…

— Но ведь в таком случае вы — наши герои! Тот, кого враг намеревается утопить в молоке, — наш друг, кто бы он ни был! Выходит, мы — братья по крови! — с этими словами предводитель мясников прижал к груди связанную тётушку Терезу, у которой едва хватило духу ответить ему стоном.

— Собрат по оружию! — Филе Сома крепко стиснул хрупкие косточки профессора, и в этот миг Фёдор Минорка дал священную клятву отныне каждый раз начинать день с дыхательной гимнастики, способствующей расширению лёгких.

— Мордабелла, Сорокин сын! Как вы посмели связать наших друзей и боевых товарищей? Немедленно снять верёвки!

Подручные главарей трясущимися от страха руками развязали узлы. Едва правая рука тётушки Терезы оказалась на свободе, возмущённая матрона влепила малому в холщовых штанах звонкую оплеуху.

— Не извольте гневаться, почтеннейшая госпожа, — жалобно заскулил сын Галки Сороки, — ведь матушка мне говорила…

— Знать не желаю, что там говорила тебе твоя матушка, но я ей при встрече скажу кое-что такое — век помнить будет…

Вконец запуганный малый поспешил убраться прочь, а вслед за ним и Мордабелла, вознося хвалу небесам за то, что счастливо отделался от кары за стратегический просчёт командования.

«Так-то оно гораздо лучше», — думала тётушка Тереза, тщательно приводя в порядок слегка помятую шляпку. Затем с достоинством смерила взглядом незадачливых вожаков и коротко вопросила:

— Где моя племянница?

— Ни про девчонку, ни про метёлку больше не упоминать, есть у нас дела поважнее. Вначале выступлю я, после меня — вы оба. Подробно расскажете обо всех своих злоключениях во вражеском лагере, особо подчеркнёте детали, способные наполнить сердца наших героических воинов справедливой ненавистью к врагу. Ясно?

Тётушка Тереза упрямо мотнула головой, но никто не обратил внимания на её протест.

— По моему мнению… — начал было Фёдор, но его мнение также никого не интересовало.

Филе Сома зычным голосом объявил построение, а Мясной Соус, не теряя времени, вскочил на бочку.

— Мясники! Рыбники! — возопил он, выпятив грудь, чтоб каждому был виден его Орден Крестцовой Кости. — Сегодня для нас великий день! А если вы спросите почему… — он сделал выжидательную паузу, однако никто и не подумал поинтересоваться, так что главарь продолжил: — Я отвечу. Я, облечённый вашим доверием верховный предводитель, принял архиважное решение. Если враг не пойдёт на уступки, мы вынуждены будем применить наше сверхоружие — костемёт. Вы наверняка спросите, что это такое… — Последовала очередная пауза, однако опять-таки никто не вылез с вопросом. — Я не стану от вас скрывать. Костемёт — оружие поистине чудодейственное: электрифицированное, магнетизированное, гальванизированное. Это электрический скат, ясно вам? Одно нажатие кнопки, и он исторгает из себя все косточки, которые залпом устремляются в сторону неприятеля. Стоит торговкам сделать глоток воздуха, и косточки встают им поперёк горла — спасу нет. Если понадобится, завалим рыбными косточками весь рынок. Словом, костемёт — залог нашей победы!

— Ура! Ур-ра! Ур-ра-а! — разразилась ликующими воплями толпа. Нашлись, правда, сомневающиеся — это можно было понять по недоверчиво-тревожному выражению физиономий, однако капитулянты предпочли помалкивать.

— Мы им покажем, почём фунт лиха! Ишь, раскатали губы на наш кран! Теперь им самим — кранты!

— Ура! Ур-ра! Ур-ра-а!

— Трудно представить себе масштаб коварства и жестокости противостоящего нам врага. Поэтому даю слово нашим товарищам по борьбе, которые проявили неслыханную смелость, сбежав из застенков базарных торговок! — Он сделал приглашающий жест в сторону тётушки и курицы.

Бравые солдаты рыбно-мясного фронта выжидательно уставились на них. Тётушка Тереза растерянно переминалась с ноги на ногу.

— Благодарю за оказанное доверие, — наконец начала она, — однако профессор Минорка владеет словом куда лучше меня.

— Нет-нет, почтеннейшая тётушка Тереза, не хочу отбивать у вас хлеб, — учтиво расшаркался профессор.

— Полно скромничать, дорогой Фёдор! Уж до чего вы хорошо говорите — прямо заслушаешься! — С этими словами она водрузила профессора Минорку на бочку.

При одной мысли о том, что именно ему предстоит подстрекать к бесчинствам эту и без того оголтелую ораву мясников, все перья Минорки встопорщились дыбом.

— Храбрые мясники и рыбники, славные бойцы-герои! Как верно заметил предыдущий оратор, мы и впрямь едва не откинули копыта, то бишь едва не попали в ощип в лагере злобных торговок! Плакали бы тогда наши лиловые шляпы!

Слова его сопровождались сочувственным рокотом толпы.

— И всё же… я не стану призывать вас к разжиганию вражды. Должен заявить, что я принадлежу к числу сторонников мира.

Рокот усилился, переходя в возмущённый рык.

— Курица мира, что ли?! — послышался чей-то язвительный оклик, встреченный взрывом недоброго хохота.

— Не нахожу в вашем остроумии ничего смешного! — рассердился Фёдор Минорка. — Мы, куры мира, в такой же степени являемся символом мирных устремлений планеты, как и наши небезызвестные родственники голуби. А посему призываю вас положить конец распрям, или — следуя вашему выражению — кранты вековым раздорам из-за крана. Пора замиряться!

— Долой с трибуны! Пшёл вон! — загалдели мясники и угрожающе придвинулись к бочке.

— Не за тем тебе позволили клюв разевать! — взъярился Мясной Соус.

— Неслыханная дерзость! — угрожал саблей Филе Сома. — Всякие мальки нас учить будут! Тут даже рыбья кровь вскипит в жилах!

Фёдор Минорка распростёр крылья и героическим жестом взмахнул ими.

— Я, профессор Фёдор Минорка, был и остаюсь курицей мира! — воскликнул он. — Всегда был верен своим принципам и…

— Был, да сплыл! — перебил его подручный главаря, целясь в курицу своей обоюдоострой рыбой-саблей. — Мигом изрублю тебя на куриное рагу! — Он рванулся к трибуне. Первые ряды сомкнулись вокруг бочки плотным кольцом.

Тётушка Тереза загородила собой профессора.

— Руки прочь! Курица — моя, не сметь к ней прикасаться!

— Сама пошла прочь! — грозно надвинулся на тётушку Филе Сома. — Твой лиловый гриб солнце застит, ничего вокруг не видно!

Тётушка Тереза отогнула поля шляпы и ледяным тоном уточнила:

— Уж не на шляпу ли мою вы намекаете?

И тут рыбный главарь совершил роковую ошибку, едва не стоившую ему жизни.

— Не на опорки же, которыми и последний босяк погнушается! — слова его прямо-таки источали яд.

— Стало быть, вам не нравится моя шляпа, — сделала тётушка, по сути, правильный вывод.

— Воронье гнездо, а не шляпа! — не унимался Филе Сома, не ведая, что творит.

Больше ему не удалось произнести ни слова. Одной рукой ухватив обидчика за шею, другой тётушка Тереза принялась колотить его башкой о булыжную мостовую. Удары сыпались один за другим, сноровисто и точно, как заколачивают большущий гвоздь. Ошеломлённые свидетели молча наблюдали за этой жуткой сценой, а тётушка Тереза, расплющив безмозглую рыбью башку о булыжники, прошипела:

— Нечего было проезжаться насчёт моей шляпы! — с этими словами она сгребла Фёдора Минорку в охапку и была такова.

Пленники успели отбежать довольно далеко, когда бандиты, отлепив своего рыбного главаря от мостовой, пустились вдогонку.

— Куда бы податься? — обратилась тётушка за советом к курице.

Фёдор взвесил предполагаемые преимущества и недостатки обоих лагерей. Преимуществ нигде не увидел, а посему, по трезвом размышлении, посоветовал следующее:

— Ни вперёд, ни назад.

— Так куда же?

— В сторону! — решительно изрёк Фёдор. — Надо отыскать картофельную корзину. Что ни говорите, а более надёжного убежища не сыскать.

— Корзину так корзину, — вздохнула тётушка Тереза и припустила бежать, так как голоса преследователей угрожающе приближались.