Звёздотрясение

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:53:40 GMT

По коре расходилось прерывистое жужжание. Утесный Паук старался не обращать на него внимания, продолжая заниматься приятным делом – расставлять крошечные зонтичники вдоль границы заднего сада, чтобы заменить ими старые растения, которые уже принесли семена. Он выдергивал старые цветки и складывал в кучу, которую должен был забрать Текучий Песок, а после высаживал на их место новые проростки. Это была новая разновидность зонтичника, которую они с Текучим Песком пытались вырастить из мутантной формы, обнаруженной Пауком за время последней работы над инженерным проектом.

У обычного зонтичника имелось двенадцать опорных стержней, которые тянулись вверх и наружу от общего корня, поддерживая красноватую, прохладную поверхность вогнутой формы, излучавшей прямиком в черное небо Яйца. У новых проростков таких стержней было двадцать четыре. Дело, однако же, не ограничивалось простым удвоением: два растительных скелета будто пытались сосуществовать под одной кожей, что подтверждалось чередующимися по полу и цвету пыльцевыми структурами, светящимися на кончиках консольных стержней. Обычные зонтичники медленно пульсировали, и их пыльцевые кончики меняли цвет с темного красно-черного до яркого, раскаленного добела сияния, а затем снова затухали, и все повторялось с начала. Два комплекта наконечников двойного зонтичника находились в состоянии рассинхрона. Когда один был темным, другой ярко светился, создавая эффект приятного мерцания.

Жужжание не унималось.

– Текучий Песок, – крикнул он сквозь кору. – Можешь ответить вместо меня?

– Сами ответьте. Я занят уборкой крадунских комнат, – раздался голос из задней части жилища.

Безразличным жестом Утесный Паук опустошил садовую сумку, обтер манипулятор, растворил короткую, костистую руку и, втянув ее внутрь тела, направился в кабинет. Когда он вполз в комнату, жужжание стало громче. Лесси по-прежнему отдыхала в теплом углу кабинета. Плавным движением Утесный Паук затек на вкусовой экран, и часть его подошвы коснулась квадратика ОТВЕТИТЬ. Это был адмирал Скользящий-среди-Звезд, возглавлявший экспедицию по спасению медлителей. Картинка снова была испещрена белыми пятнами. Придется позвонить провайдеру видеосвязи и заставить их найти слепое пятно в рентгеноволоконном кабеле, ведущем к его жилищу.

– Включи головизор на общегражданском канале, – сказал Скользящий-среди-Звезд. – Законодатели приближаются к финалу дебатов о финансировании Мега-Бейгла. Вскоре должно начаться голосование, а мы, наконец-то, сможем приступить к работе.

Продолжая «видеть» Скользящего сверхчувствительными вкусовыми сосочками своей подошвы, Утесный Паук перевел часть глаз на серебристый экран, встроенный в одну из стен кабинета. Отрастив усик, он протянул его к небольшой, вмонтированной в пол консоли и коснулся нескольких панелей. Пока антенна с фазированной решеткой, установленная в углу его жилища, переключала приемный луч на поток модулированных гамма-волн с далекого спутника, висевшего в небе к западу от Очей Светила, на экране успело смениться несколько коротких сцен.

Четыре его глаза взглянули вверх, на узор из шести ярких астероидов, парящих над Светилом. Кольцо было заметно перекошено.

– Шесть Очей уже сильно отклонились от своей первоначальной формации, – заметил Утесный Паук. – Нам уже давно надо было отправиться туда и все починить. В конце концов, мы дали людям слово.

– Что ж, политики любят раздавать обещания, – сказал в ответ Скользящий-среди-Звезд. – Но когда дело доходит до финансирования, они, похоже, предпочитают не спешить – особенно в ситуациях вроде этой, когда торопиться особо некуда. У нас в запасе целая уйма времени.

– Когда инцидент только произошел, времени было полно, – напомнил ему Утесный Паук. – Но политиканы целых шесть колоссов валяли дурака, пытаясь найти решение подешевле. Мы с моими инженерами сделали все возможное, но даже нам не под силу построить гигантский инерционный двигатель и вывести его в космос, потратив меньше миллиарда звезд, а чем дольше они ждут, тем дороже обойдется весь проект. Как там держатся люди?

– По словам Небесного Наставника, они уже начинают паниковать. Он чувствует это по обертонам в их голосах.

– Сколько до сбоя, по текущим оценкам?

– Сложно сказать. У нас есть гравитационная модель движения восьми тел, которая позволяет довольно точно предугадать будущее расположение корабля и астероидов относительно Яйца, но главная неизвестная – это прочность корпуса Драконоборца. Сейчас люди перебираются в резервуары для защиты от перегрузок – на какое-то время это их защитит. Но лично я бы предпочел исправить ракету до того, как корпус даст слабину, чтобы люди потом смогли привести свой корабль в рабочее состояние, когда придет время отлета. Думаю, у нас есть около двух человеческих минут.

– То есть четыре колосса оборотов, – заключил Утесный Паук. – На постройку двигателя у меня должно уйти меньше двух. Если мы получим деньги. – Он переключил внимание на трехмерную сцену, парившую над полом перед серебристым экраном головизора. Законодатели собрались в большом углублении в центре Светила, служившем местом для собраний. В последнее время им пользовались не так уж часто, ведь в деловых и развлекательных мероприятиях чила обычно участвовали не лично, а при помощи средств удаленной связи.

Но на этот раз заседание Законодательного Совета было последним в преддверии перерыва, по завершении которого должны были состояться выборы, а такие встречи по традиции проводились в конференц-чаше. Последним из нерешенных вопросов оставалось выделение бюджетных средств для строительства гигантского инерционного двигателя, необходимого для замены неисправной человеческой ракеты. Огромное устройство в форме тора ведущие голоновостей окрестили «Мега-Бейглом». Поводом для такого названия стало сходство между двигателем и выпечкой, которую люди употребляли в пищу. В этот момент как раз выступал один из членов Совета, и когда платформа-динамик усилила движения его подошвы, голокамера показала крупный план его колышущихся глазных стебельков.

– …Лично я бы не хотел возвращаться к своему клану перед самыми выборами со словами, что мы собираемся поднять налоги ради спасения горстки невежественных медлителей, которые оказались слишком тупы, чтобы построить достойный корабль. Пусть сами себя спасают, вот мое мнение!

– Уверен, что мой глубокоуважаемый коллега из третьего секстанта палаты, не имел этого в виду на полном серьезе, – с упреком возразил другой голос. – Мы определенно не можем винить медлителей в их невежестве. Они живут так медленно, что любые их попытки с нами сравниться заранее обречены на провал. И все же они не животные. Мы не можем просто закрыть глаза на их беду и бросить их умирать. Как-никак, однажды они нам помогли.

– Но это было давным-давно. Тогда мы были простыми дикарями. Мы сполна вернули им долг, загрузив их кристаллы самыми разными продвинутыми технологиями, которые только могли им пригодиться. Мы даже очистили их Солнце от черных дыр, чтобы предотвратить грозившие им ледниковые периоды. Мы им ничего не должны, говорю вам я. Исследование космоса – рискованное дело. Живые существа – и люди, и чила – часто погибают в несчастных случаях. Эти медлители знали, что их миссия опасна, когда вызвались добровольцами. Удача оказалась не на их стороне, и теперь им придется смириться со своей участью. С какой стати мы должны выворачивать карманы, чтобы спасти их от собственного безрассудства? Я голосую Против!

– Он же не серьезно! – взорвался от ярости Утесный Паук. – Нельзя бросать людей на произвол судьбы, если мы можем легко их спасти! Он наверняка подыгрывает избирателям. Неужели эти придурки и правда могут не дать нам денег?

– Если голосование состоится на этом же обороте, проект, скорее всего, одобрят, но это будет победа на грани, – заключил Скользящий-среди-Звезд. – Больше всего я боюсь, что они решат отложить голосование и проведут его только после выборов. Тогда нам придется иметь дело с целой уймой новоизбранных представителей, а все объяснения и обоснования придется повторять по новой. Это может стоить нам целого колосса оборотов, а время и без того поджимает…

На платформу заполз очередной оратор. Скорее всего, она была лидером четвертого секстанта, раз уж ее место находилось в переднем ряду соответствующего сектора. Ее тело было крупным и твердым, а сама она выглядела весьма внушительно. Волновые движения ее глазных стебельков стали все больше замедляться, когда она привлекла к себе внимание собрания законодателей.

– Законодатели из первого и третьего секстантов – оба компетентные чила. Они оба изучили один и тот же набор фактов, но, как мы видим, все же не могут сойтись во мнении. Я уверена, что они не единственные из присутствующих, кто столкнулся с подобным расколом во мнениях. И поэтому хотела бы предложить компромиссное решение. Я советую вернуть свиток об ассигнованиях на отведенную ему полку и снова достать его по окончании выборов. К тому моменту наши бухгалтеры смогут предоставить больше информации, а инженеры – принять более обоснованное решение. Не исключено, что нам удастся найти более дешевый подход к реализации этого проекта.

– Людям грозит опасность, мы должны действовать сейчас, если хотим им хоть как-то помочь! – воскликнула подошва из первого секстанта. Лидер четвертого секстанта умолкла, отрастила пару усиков и вытащила из телесной сумки какой-то свиток. Они положила его на пол, и он тут же распластался под действием гравитации. Опустив один из глаз к земле, она начала читать.

– Запись отчета, предоставленного законодательной группе по вопросам космоса, коммуникаций и взаимодействия с медлителями. Датирован 112-м оборотом 2875-го колосса эры Контакта. Отчет о текущем положении дел, составленный командующим миссией по спасению медлителей, адмиралом Скользящим-среди-Звезд. – Она пропустила часть текста, а затем продолжила читать.

– Цитирую адмирала Скользящего-среди-Звезд. «По оценкам наших аналитиков, к 2880-му колоссу приливы достигнут такой силы, что разорвут корпус корабля на части. В антигравитационных резервуарах люди смогут прожить еще примерно до 3010-го», – продолжила она. – «По мнению наших инженеров, после одобрения проекта сборка инерционного двигателя и его установка на человеческую ракету займет около двух колоссов».

– У нас еще есть запас времени. Сейчас только подходит к концу 2875-й колосс. Людям ничего не грозит еще как минимум четыре колосса, а на завершение проекта нужно всего два. Мы наверняка можем повременить с решением, пока идут выборы.

Лидер первого секстанта спешно выбрался на ораторскую платформу. – Высокопоставленный лидер четвертого секстанта не сочла нужным продолжить цитату командующего миссией по спасению медлителей. Не будет ли она так любезна прочесть следующий отрывок из отчета, пока он весьма кстати находится под ее подошвой?

Ее глазные стебельки задергались от раздражения, но она все же продолжила читать: «Если же старт проекта будет задержан, фактическая стоимость работ может превысить текущую смету. Чтобы уложиться в намеченный график, ряд производственных шагов придется выполнять в параллель друг к другу. Есть вероятность ошибки, исправление которой может потребовать дорогостоящего ремонта». Она подняла глаз от свитка:

– Верно, задержка старта сопряжена с риском, но риск есть и в том, чтобы приступить к работе прямо сейчас, отказавшись от поиска более дешевого решения. Свиток следует вернуть на полку, и, как лидер четвертого секстанта, я требую вынести этот вопрос на голосование.

– Ну, вот и все, – пробормотал Скользящий-среди-Звезд. – Стоит лидеру одного из секстантов потребовать голосования, и дебаты прекращаются до тех пор, пока не будут собраны и подсчитаны все голоса. Я рад, что ее по крайней мере вынудили прочитать пассаж о дополнительных тратах, но она неплохо отстояла свою позицию. Мы сильно рискуем. Если бы на голосовании решался вопрос, следует или нет выделять деньги на проект, то мы бы, скорее всего, победили, потому что никому не хочется, чтобы его имя значилось в списке тех, кто бросил людей на верную смерть. Но у проекта есть немало сторонников, которые бы с радостью отложили решение до лучших времен.

Картинка на головизоре снова отъехала назад, показав, как законодатели направляются к своим платформам, где они сообщали о своем решении, касаясь подошвенного экрана. В светящейся прямоугольной врезке посреди головизорного блока показывались промежуточные итоги голосования. Табло уже добралось до 114 За возврат свитка и 112 Против, когда по наклонному спуску поспешно проползли еще двое советников, и результатом стала ничья по 114 голосов с каждой стороны.

– Одного законодателя не хватает! – воскликнул адмирал Скользящий-среди-Звезд.

– Я вижу кого-то сзади.

– Да Светила ради! – Адмирал Скользящий-среди-Звезд быстро опознал недостающего чила. – Это Говорящая Подошва из пятого секстанта. Он наверняка захочет вернуть наш свиток на полку. Но у него есть всего три сетоборота, чтобы добраться до платформы.

Они наблюдали, как оставшийся законодатель спускается по пандусу. Он был одним из старших членов Совета, а его платформа располагалась у центра конференц-чаши.

– Остался один сетоборот, – прошептал Скользящий. – Всего двенадцать мигов… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… – Раздался звук гонга, и количество голосов осталось неизменным: сто четырнадцать за и сто четырнадцать против.

– Ничья приравнивается к отрицательному результату, – объявил счетчик голосов.

– Мы победили! – воскликнуло изображение Скользящего, так громко, что у Паука защипало подошву. – Пакуйте сумки. Встретимся в сборочном цехе на восточном полюсе.

– Победили? – недоуменно спросил Утесный Паук. – Они даже не приступили к голосованию насчет бюджетных ассигнований. Какая же это победа?

– Если учесть, с какой легкостью мозговые узлы законодателей любят затягивать с решением, последнее голосование можно с уверенностью назвать безоговорочной победой. Попомните мои слова, когда они, наконец-то, возьмутся за бюджетный свиток, три четверти голосов будут в нашу пользу.

Но Скользящий-среди-Звезд ошибался. Ведь с учетом лидера четвертого секстанта, призвавшей Совет к подошвенному голосованию, решение было принято единогласно.

Утесный Паук отключил головизор и снова занялся садом. Не стоило бросать границу, не доведя дело до конца, а перед тем, как лично возглавить один из крупнейших инженерных проектов за всю историю Паутинных Конструкций, ему бы явно не помешала толика умиротворенного релакса, который он получал, работая манипуляторами с мягкой, морщинистой корой в саду.

Закончив с садом, он вернулся в свое жилище и начал набивать карманы вещами, которые могли ему потребоваться во время долгого путешествия вдали от дома.

– Текучий Песок! – позвал он. – Где мои инженерные значки и нательная краска? Там наверняка будут официальные церемонии, так что мне придется их надеть.

– Они до сих пор лежат в вашей дорожной сумке, – ответил Текучий Песок, поднося сумку Пауку. – Вы ее так и не распаковали с прошлого путешествия. Я вытащил целую пачку испачканных салфеток, на которых было столько грязи и следов от еды, что они бы сгодились на компост. В левом нижнем отверстии платяной стены есть чистые рулоны салфеток и несколько самосветов.

– Просто сложи салфетки в сумку, – сказал Утесный Паук. – Самосветы пусть остаются. Я же работать собираюсь, а не на вечеринку.

– Вы наденете самосветы, – настоял Текучий Песок. – Вам предстоит посетить космические станции и Верховину Космического Фонтана. Может, вы и невысокого мнения о самом себе, но для этих чила вы – знаменитость. Вас ждут официальные приемы, так что и выглядеть вы должны, как подобает владельцу одной из крупнейших частных компаний на всем Яйце. – Текучий Песок достал из отверстия в платяной стене радиоактивные самосветы, сделанные из обогащенных нейтронами кристаллов урана. Затем он передал их Утесному Пауку; тот какое-то время разглядывал камни, переливавшиеся гамма-излучением от спонтанного деления урановых ядер, а потом запихнул их в свою дорожную сумку. Затем он открыл на боку карман и спрятал сумку внутри своего тела. Ее снова пришлось бы вынуть во время посадки на трамплинный корабль. В салоне разрешалось проносить лишь небольшой объем телесного багажа.

Он направился в кабинет, переложил в карманы кое-какие инструменты и свитки с техническими данными, а затем дал своему роботизированному секретарю указания по обработке корреспонденции. Лесси, которая уже много раз видела, как ее хозяин покидает свое жилище, медленно стекла с лежанки и подползла к Пауку, чтобы тот потрепал ее по глазным стебелькам. Похлопав лысеющую крадунью, он стал тихо нашептывать ей электронным голосом, продолжая разговаривать с Текучим Песком при помощи подошвы.

– Прежде, чем я смогу взять перерыв в работе над проектом и заглянуть домой, пройдет не меньше половины колосса, – сказал он. – Может статься, что Лесси не доживет до моего возвращения.

– Я о ней позабочусь, – пообещал Текучий Песок. – Остальные крадуны будут рады, если в их мясных корзинах окажется что-то помимо вялотельского мяса.

– Не отдавай ее крадунам, – велел ему Утесный Паук. – Лесси была моей верной спутницей еще со времен инженерной школы. Я съем ее сам.

– Мне вас не понять! – в голосе Текучего Песка послышались нотки отвращения. – Вы достаточно богаты, чтобы каждый день питаться стейками из чила в расцвете сил, а вместо этого хотите обсасывать жилистое мясо старой крадуньи.

– Так и есть, – отрезал Утесный Паук. – Но насчет ее возраста ты, пожалуй, прав. Самые жесткие куски лучше размолоть в фарш. – Напоследок он еще раз похлопал Лесси, взял цветок-талисман по имени Изящная Паутинка и вытек наружу через дверь; преодолев двор, он оказался на улице, где его уже ждал роботизированный глайдмобиль, который должен был доставить Паука к Трамплинному Кольцу.

Когда Утесный Паук проскользнул на дожидавшуюся его металлическую пластину между передним экраном и задним источником питания, вокруг него сомкнулась прозрачная сверхпроводящая оболочка. Глайдмобиль на несколько микрон оторвался от поверхности Яйца и помчался по улице, ведомый пульсациями магнитного поля, которую генерировала пластина в основании машины.

Пассажирский терминал Трамплинного Кольца располагался на окраине Рая Светила, неподалеку от развалин древнего Священного Храма. Там велись работы по реставрации, и Утесный Паук прямо сейчас видел, как огромные машины передвигают фрагменты коры на глазном холме. Это был один из немногих проектов, не доставшихся Паутинным Конструкциям. И сам Паук, и его инженеры привыкли к высокотехнологичным работам, и всегда проигрывали в цене, когда речь заходила о проектах по перемещению коры. Глайдмобиль остановился, и Утесный Паук вставил в слот свою магникарту. Машина взяла за поездку восемь звезд и шестьдесят четыре клоса, а затем освободила пассажира из его временной, прозрачной тюрьмы.

Терминал располагался в не самой безопасной части города, поэтому он быстро перебрался через улицу, направляясь к двери с надписью «ВХОД». В тот самый момент, когда он активировал автоматическую дверь своей подошвой, из открывшегося проем вырвался миниатюрный юноша. Он был в грязи, а его шкуру, без единого украшения, покрывало такое количество шрамов, которым не могли похвастаться большинство солдат. Удерживая дверь подошвой, он ткнул острой металлической иглой в Утесного Паука, который поспешно отступил назад.

– Да, вот так, жирная яйцесоска. Двигай, и останешься цел. – Он оглянулся назад.

– Мятая Подошва… Пятнистая Верхушка… Быстрее! – окликнул он. – Лязгуны прямо за вами! – Из двери выскочили двое беспризорников, еще меньше главаря банды. На самой мелкой был наряд из ювелирных украшений и расшитой салфетки, очевидно, украденных. Она была не старше малька, и взглянув на ее верховину, Утесный Паук увидел, что Пятнистная Верхушка действительно была покрыта пятнами, которые отличались от остального тела своей излучательной способностью. Пятнистый узор затрагивал и ее глаза; некоторые из них даже были розовыми вместо обычных темно-красных.

Мятая Подошва передал лидеру банды один из двух украденных пакетов, и трое беспризорников разбежались в разные стороны. Утесный Паук услышал, как кто-то колотит в закрывающуюся автоматическую дверь, и встал на коврик-активатор, чтобы выпустить наружу офицера полиции. Моментально оценив обстановку своими двенадцатью глазами, она погналась за главарем, который все еще пытался запихнуть тяжелый пакет внутрь телесного кармана. Утесный Паук проводил ее взглядом, однако у офицера полиции, которой приходилось нести на себе оружие, значки и коммуникатор, очевидно, было не так уж много шансов поймать шустрого юнца.

Утесный Паук был шокирован размерами самой маленькой воровки. В его клановом питомнике такой малек бы до сих пор играл со старцами, слушая древние истории о героях клана и совершенных ими подвигах.

Малышка, скорее всего, была одной их тех, кого соцработники называли «мусорными мальками». Ее мать, вероятно, была безродной проституткой, бросившей свое яйцо на местной мусорной свалке. Если яйцо не съедали падальщики, новоиспеченный малек имел неплохие шансы на выживание, ведь вылупившиеся из яиц чила уже могли питаться самостоятельно, а на свалке всегда хватало доступной пищи. Мальки постарше брали юнцов под свою мантию и учили их воровать ради собственной выгоды.

От одной только мысли о бедном, беззащитном мальке с уродливой пятнистой верховиной Утесный Паук ощутил всплеск старческих чувств. Ему хотелось отыскать несчастную малышку, накрыть ее неказистое, израненное шрамами тельце своей мантией, накормить и окутать любовью. Ему хотелось…

Утесный Паук встрепенулся и оттолкнул нахлынувшие чувства. Пока что он не мог позволить своим гормонам превратить себя в старца. У него еще были дела. Он миновал дверь и оказался внутри терминала, целиком и полностью настроенный на рабочий лад. Отыскав нужный выход на посадку, он преодолел турникет, подтвердив свое место на рейсе при помощи магнитной карты. Билет на трамплинный прыжок стоил немалых денег, поэтому на выходе располагался специальный подошвенный сканер, проверявший, что настоящим владельцем карты был именно он.

Когда он перетек на длинный, грациозный корабль, проводник помог Утесному Пауку извлечь из кармана его дорожную сумку. После этого, заметно похудев, он прополз вперед по узкому коридору и скользнул вбок, занимая отведенную ему ячейку. Он приподнял панель, которая должна была не дать его телу стечь обратно в проход во время ускоренного полета, вытащил свиток и принялся его читать – не самым удобным способом, чему виной были стесненные условия полета. Пауку приходилось просматривать текст по небольшому отрывку за раз, одновременно разворачивая и сворачивая свиток с противоположных концов своими усиками.

Трамплинный корабль стартовал точно по расписанию, и он отложил свиток, чтобы понаблюдать, как вокруг кабинок поднимаются прозрачные сверхпроводящие щиты. Затем корабль съехал по спусковому желобу к началу самого Трамплинного Кольца. По своей форме оно напоминало сплюснутую трубу, которая сначала тянулась вдоль коры, а затем начинала подниматься все выше и выше в небо, будто бросая вызов исполинской гравитации Яйца. Соседом Утесного Паука оказался юноша, который, судя по всему, недавно выпустился из Инженерной Академии Объединенных Кланов в Рае Светила. На нем были надеты инженерные знаки отличия – по виду, совершенно новые.

– Выглядит невозможным, правда? – заметил юноша.

– Как будто вот-вот упадет нам на головы, – согласился Утесный Паук.

– Не переживайте, – заверил его молодой чила. – Кольцо абсолютно безопасно. Понимаете, оно держится за счет невидимой для вас ультраскоростной ленты, которая движется внутри трубы. В подземном туннеле к востоку отсюда находится большой линейный электромагнитный двигатель, который разгоняет ленту до сверхвысоких скоростей и направляет ее внутрь трубы.

Они почувствовали толчок, когда нос корабля начал подниматься вверх, и их прижало к задней стенке ячеек.

– Мы только что пролетели над поворотным магнитом, который отклоняет ленту вверх, – объяснил юный инженер. – Она разгоняется почти до четверти скорости света, и вылетела бы на орбиту, если бы ей не приходилось нести на себе вес трубы.

– О. Неужели?

– Да, – подтвердил инженер. – Но не беспокойтесь, в космос мы не улетим. Сама труба скользит поверх подвижного ремня, благодаря сверхпроводящим рельсам и вскоре должна изогнуть это ремень так, что он будет двигаться над поверхностью Яйца. Вот, пожалуйста. Чувствуете, как ускоряется корабль, когда его магнитные захваты входят в контакт с ремнем?

Когда корабль начал взбираться вверх по трубе, двигаясь по двум сверхпроводящим направляющим, одновременно извлекая энергию из высокоскоростного ремня внутри трубы, пассажиров еще сильнее вжало в стенки ячеек. Они набрали скорость, вышли на плато в десяти метрах на землей, а затем быстро скатились вниз по двухкилометровому отрезку трубы. Слева от них располагалась точно такая же труба, ведущая ремень по обратному маршруту к отправному терминалу. По левой направляющей пронеслась какая-то крупинка, ярко светящаяся в носовой части.

– Это орбитальный корабль, который как раз возвращается из космоса, – объяснил молодой инженер. – Главная сложность в трамплинных прыжках – это сбавить скорость перед посадкой. В отличие от Земли, атмосфера Яйца слишком разреженна, поэтому аэродинамическое торможение здесь не сработает. Магнитный тормоз тоже бесполезен. От него корабль бы просто расплавился. Чтобы замедлиться, судно скользит вдоль трубы и передает часть энергии внутреннему ремню. Когда мы взлетаем, то забираем часть этой энергии себе. Сейчас настолько большое ускорение нам не требуется, так что на серединной станции мы, скорее всего, переключимся на восточный ремень.

На отметке в один километр переключение направляющих вывело их на небольшую петлю, которая развернула корабль на восток. В момент активации генераторов гравитационного поля, встроенных в основание машины, Утесный Паук, который уже много раз пользовался Трамплинным Кольцом, смог ощутить на себе едва заметное увеличение силы тяготения. Затем магнитные захваты сжали ремень, и они начали ускоряться.

– Сначала они должны были включить гравитацию! – воскликнул инженер, нервно подергивая глазными стебельками. – Когда мы соскочим с края трамплина, то окажемся в свободном падении. Гравитация должна быть включена, иначе нас просто разорвет на части!

– Уверен, пилот обо всем позаботится. Я знаю, что эксплуатация гравитационных генераторов обходится недешево, так что он, скорее всего, ждет до последнего мига. – Корабль долетел до конца трамплина и помчался дальше на одной четвертой скорости света, и они оба вытянулись по вертикали, когда гравитация упала до жалкого миллиона g.

– Слабовато по ощущениям, да? – Юноша почувствовал заметное облегчение. – Но этого хватает, чтобы не дать электронам выйти на орбиты, разрушив наши ядерные молекулы.

При их околорелятивистской скорости суборбитальный полет длиной в четверть окружности Яйца занял всего два метоборота. Но за это время Утесный Паук успел вдоволь наслушаться о новых обязанностях молодого инженера, недавно присоединившегося к проекту Мега-Бейгла.

– Это будет самый большой из когда-либо построенных инерционных двигателей и, наверное, самый большой из когда-либо построенных вообще. Но Паутинные Конструкции – крупнейшая строительная компания на всем Яйце, а при их размере такая задача вполне по силам. Мне явно повезло, что я смог получить свою первую работу именно там. Они хорошо относятся к инженерам, которые вкладывают в работу компании все силы, и именно этим я собираюсь заняться. Меня определили в команду, которая будет заниматься строительством пусковых люлек для сегментов двигателя. Это такие…

– Похоже, мы приближаемся к Восхождению Скорохода, – прервал его Утесный Паук.

Молодой инженер посмотрел вперед. – Здесь трамплинное кольцо короче, чем в Рае Светила, – объяснил он. – Им пользуются только для суборбитальных полетов. Кольцо в Рае Светила может разгонять корабли до половины скорости света – более, чем достаточно, чтобы сбежать от гравитации Яйца.

При помощи рулевого двигателя пилот расположил корабль вдоль двух полос, парящих над поверхностью коры. Восхождение Скорохода казался пятном на общем фоне, с прямоугольной сеткой улиц, которая становилась все более хаотичной по мере того, как город медленно взбирался по подножию восточно-полярных гор в сторону курортов, притаившихся в верхних долинах. Высоко над ними нависала громада Космического Фонтана, металлическая игла, уходившая в небо на многие километры.

– Это еще один проект, над которым работает моя компания, – поделился инженер. – Разве не чудесно? Он похож на вертикальное трамплинное кольцо, но вместо ремня в нем используется поток колец.

Они замедлились до наземных скоростей, а затем машина, пролетев остаток расстояния по инерции, остановилась внутри терминала. Молодой инженер уже был в проходе и рывками направлялся к контейнеру с дорожными сумками. Следом полз Утесный Паук, который достал из кармана свой расщельник, чтобы тот смог отдать лишнее тепло прохладном небу.

Юноша с интересом оглядел цветок. – Это растение выглядит в точности, как логотип «Паутинных Конструкций», – заметил он. – Что ж, было приятно с вами поболтать. Чем будете заниматься в Восхождении Скорохода?

– О, я тоже буду работать над Мега-Бейглом, – ответил Утесный Паук.

– Правда? А в каком вы подразделении? В Пусковой Люльке?

– Нет. Я буду заниматься долговременным планированием и финансами.

– О. Ну что ж, полагаю, кому-то надо заниматься и свиточной работой. Но самое интересное – это инженерия. Может, еще увидимся, – добавил он, проталкиваясь сквозь вертикальные линии мощного магнитного поля, пронизывавшего Восхождение Скорохода.

Перебираясь в заднюю ячейку корпоративной машины с шофером, которая дожидалась его на улице, Утесный Паук почувствовал себя старым.

– Административный корпус, – сказал он водителю. – Нет, постойте! Я передумал. Отвезите меня в цех по сборке космического корабля. Свиточная работа может и подождать.

Пока глайдмобиль пробирался через плотный транспортный поток, направляясь к комплексу на окраине Восхождения Скорохода, Утесный Паук при помощи мобильного коммуникатора связался со Скользящим-среди-Звезд, который в этот момент находился в Космическом Центре Объединенных Кланов.

– Мне удалось пропихнуть контракт через бюрократические проволочки в Рае Светила и Космическом Центре, – сообщил Скользящий. – Не хватает только отпечатка вашей подошвы. Куда мне его доставить? Я хочу приступить к делу.

– Мы уже приступили. Почему бы нам не встретиться в сборочном цехе? Я хочу взглянуть на макет прежде, чем его разберут, чтобы освободить место для настоящего двигателя.

Сборочный цех Паутинных Конструкций располагался прямо на территории пусковой базы, неподалеку от штаб-квартиры Космического Центра, так что Скользящий-среди-Звезд оказался там еще до прибытия Утесного Паука.

– Как трамплинный полет? – вежливо спросил Скользящий.

– Это было… занятно, – немного помедлив, ответил Утесный Паук. – Давайте взглянем на макет.

Строительные леса, окружавшие макет, были видны издалека. Они вошли внутрь, миновав пост охраны, а затем сели в небольшой глайдмобиль, который должен был устроить им экскурсию по гигантскому кольцеобразному строению.

– Я велел инженерам проделать на макете полномасштабное моделирование с учетом массовых характеристик, чтобы возвести строительные леса в соответствии с напряжениями конструкции. Сам двигатель будет работать в космосе, но сборку и нагрузочные испытания придется проводить на Яйце – так мы сможем убедиться, что он выдержит эксплуатационную нагрузку во время поворотов в космосе.

Подняв глаза, Скользящий-среди-Звезд увидел над собой чила, которая скользила по узкому пучку с той же легкостью, будто под ней была настоящая кора Яйца.

– Насколько она высоко? – спросил он.

– Толщина двигателя сорок восемь миллиметров, – сказал ему Утесный Паук. – Значит, высота строительных лесов должна быть около шестидесяти.

– Вид с орбиты меня не смущает, – заметил Скользящий-среди-Звезд. – Но на такое я бы никогда не отважился.

– На это способны лишь немногие. Похоже, что лучшие из них принадлежат к клану Белой Скалы. Будучи мальками, они проводят большую часть своего времени, играя среди крутых утесов.

Глайдмобиль остановился у бреши в строении. Один из сегментов макета был отодвинут в сторону.

– Двигатель будет состоят из двенадцати сегментов, – объяснил Утесный Паук. – После нагрузочных испытаний сегменты по отдельности запустят в космос, где и будет происходить их финальная сборка.

Когда глайдмобиль пролетел сквозь разрыв в тороидальном двигателе, они увидели целый комплекс энерговыделителей, компенсаторов напряжений и вихревых генераторов, способных манипулировать самим вакуумом, извлекая из него энергию, а затем использовать эту энергию для придания вакууму инерции, благодаря которой от него можно было отталкиваться, создавая тяговое усилие.

Глайдмобиль остановился рядом с лифтом у рабочих лесов; воспользовавшись им, Паук и Скользящий поднялись на вершину смотровой платформы. Находясь под надежной защитой барьеров, они заглянули вниз, где располагался надкусанный «бейгл» диаметром в сто сорок четыре миллиметра.

– Через один колосс макет заменят полноценным двигателем, – добавил Утесный Паук.

– Давайте подпишем контракт и приступим к работе, – напомнил ему Скользящий-среди-Звезд. – Уже сейчас Драконоборец испытывает заметные деформации из-за гравитационных приливов.

Все двенадцать сегментов Мега-Бейгла были завершены в срок, но нагрузочные испытания показали, что в конструкции есть изъян. Один из силовых соединителей вышел из строя во время активации сверхпроводящего щита.

– Всего есть двенадцать сегментов, и в каждом по сто сорок четыре соединителя, – объяснил Утесный Паук. – Исправление дефектов потребует как минимум двенадцать чила-колоссов, а работы будут завершены с опозданием на двадцать четыре оборота.

– Я обращусь к законодательной группе по вопросам бюджета и попрошу их увеличить финансирование, – пообещал Скользящий-среди-Звезд. – Я уже предупреждал, что задержка старта может быть чревата подобными последствиями. Сколько вам потребуется?

– Нисколько, – ответил Утесный Паук. – Я оплачу разницу из своего кармана. Просто объясните им, почему мы отстаем от графика.

Спустя полколосса, последние сегменты двигателя были загружены в сферические пусковые люльки, которые наполовину играли роль строительных лесов, а наполовину – транспортного судна. Затем сферу вытащили на середину открытого пространства и поместили внутрь углубления в его центре. Под землей располагалась гравитационная катапульта, которая первым делом подняла сферу примерно на сто миллиметров над поверхностью Яйца, дав ей возможность применить инерционные двигатели. Когда их, наконец, пустили в ход, кратковременный всплеск гравитационного отталкивания от огромных подземных катушек забросил сферу в космическое пространство.

– Моментальный разгон от нуля до одной трети скорости света, – заметил Утесный Паук, – и, благодаря гравитационным силам, никаких перегрузок.

– Поразительное достижение для такой старой машины, – согласился Скользящий-среди-Звезд. – Итак, не полететь ли нам следом за ней?

– Сначала я хочу проверить, как продвигается работа над Космическим Фонтаном, – ответил Утесный Паук. – Встретимся на Космической Станции Восточного Полюса.

Адмирал Скользящий-среди-Звезд воспользовался запуском свежеукомплектованного разведывательного корабля, чтобы на собственном опыте почувствовать, что значит быть заброшенным в космос при помощи катапульты. Сама по себе гравитационная катапульта больше не использовалась для обычных путешествий, поскольку ее эксплуатация требовала немалых средств. Проверив, как продвигается работа над Космическим Фонтаном, Утесный Паук сделал еще один трамплинный скачок обратно в Рай Светила, провел там несколько оборотов за работой с саду и играми со своими питомцами, а затем опять вернулся к Трамплинному Кольцу, чтобы совершить длинный прыжок к восточнополярной комической станции. Вместе со Скользящим они вышли в космос на небольшом крейсере, чтобы осмотреть установку Мега-Бейгла на переоборудованном грузовом корабле. До места они добрались как раз в тот момент, когда был установлен последний сегмент двигателя.

– Через несколько оборотов моя работа будет завершена, и дело останется за вами, – сказал Утесный Паук.

– Прекрасно, – ответил Скользящий-среди-Звезд. – Идем точно по графику. Мы заметили, что в герметичном корпусе Дракоборца появились следы повреждений, но его целостность пока что не нарушена. Люди бросили коммуникационную консоль и сейчас отступают в антигравитационные резервуары.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:54:00 GMT

Гравитационные приливы набирали силу. Металлическая фляжка для питья вырвалась из своего держателя в столовой и понеслась вверх по туннелю к соседней палубе. Промелькнув мимо Амалиты, она направилась к одной из электронных исследовательских консолей, встроенных во внешнюю стенку главной палубы аккурат между иллюминаторами. Фляжка врезалась в одну из рукояток, и вскоре по палубе уже носились целых три снаряда – помятый металлический кругляшок и две заостренных половинки пластмассовой рукоятки.

– Ну вот и все, – объявил Пьер. – Здесь становится слишком опасно. Давайте перебираться в резервуары!

– Но как только мы окажемся внутри, спасти корабль уже не удастся, – возразила, держась за стойку, Амалита. Цезарь не стал спорить с Пьером и вскоре уже закрывал изнутри люк своего резервуара.

Пьер указал на внешнюю стенку Драконоборца, которая заметно деформировалась под действием экстремальной гравитации.

– Когда герметичный корпус не выдержит, только эти емкости смогут сохранить нам жизнь, – сказал он в ответ. – Залезай. – Он открыл люк, ведущий в ее резервуар и попридержал его для Амалиты.

Та нехотя открыла расположенный под люком шкафчик, вытащила дыхательную маску и закрыла ей лицо. Как раз в этот момент в их сторону метнулась металлическая фляжка. Амалита схватила ее прямо на лету, сунула в шкафчик, после чего закрыла дверцу и поспешно забралась внутрь резервуара, на ходу поправляя маску. Пьер проверил ее емкость, а затем, когда на иллюминатор уже брызнули первые капли воды, пробрался по периметру центральной колонны, стараясь оставаться как можно ближе к центру масс корабля, чтобы свести к минимуму силу гравитационных приливов. Перед тем, как закрыть собственный люк, он обратил внимание, что механизм, управлявший положением металлических щитов над одним из внешних иллюминаторов, вышел из строя, и теперь, выглянув наружу, Пьер мог увидеть, как мимо них по пять раз в секунду проносится смертоносный шар нейтронной звезды. К счастью, давление еще не превысило прочность стекла. Закрывая люк резервуара, он заметил, как сразу за иллюминатором появилась целая плеяда ярких, похожих на звезды объектов.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:55:05 GMT

– Пресвятое Яйцо! – воскликнул один из членов чильского экипажа, когда небольшая армада кораблей выплыла из пространства между светящимися громадами сверхплотных астероидов. Непрерывно работая двигателями, чтобы скомпенсировать постоянно меняющуюся картину гравитационных сил из-за нарушенной конфигурации масс, судно заняло синхронное положение примерно в пятнадцати метрах от корпуса Драконоборца. Они приближались к одному из иллюминаторов, с которых снова были убраны металлически щиты.

– Подготовьте для меня летун, – приказал Скользящий-среди-Звезд.

– Есть, адмирал! – ответила его старшая помощница, капитан Яркая Звезда. Ее подошва оттарабанила команду, которая сквозь кристаллический корпус корабля дошла до противоположного полушария, где располагалась пусковая бригада летунов.

– Могу я сопроводить вас на другом летуне? – спросила электронным шепотом Яркая Звезда.

– Конечно. Нам нечасто выпадает возможность взглянуть на людей во плоти. Я понимаю, что выглядят они довольно странно, ведь из-за того, что рентгеновские лучи пронизывают их насквозь, мы видим кости их манипуляторов. Собственно говоря, я уверен, что от возможности увидеть медлителей не отказалась бы большая часть нашего экипажа. Подготовьте несколько рентгеновских излучателей и доставьте их к тому иллюминатору, чтобы осветить корабль изнутри.

После того, как излучатели были выведены на позиции, экипаж корабля смог увидеть Драконоборец сквозь матовое стекло с плотной тонировкой. Главная палуба была пуста, если не считать двух медленно плывущих в воздухе зазубренных предметов. Они были почти прозрачны – заметно выделялся лишь изогнутый кусок металла, торчащего в отверстии одного из них. Используя взятую из архивов карту Драконоборца, Скользящий-среди-Звезд смог опознать люк, ведущий в резервуар Пьера. Дверца была наполовину открыта, и за ней Скользящий видел сгусток странной формы и расцветки. Это была голова Пьера. В центре сгустка располагалась сравнительно плотная фиолетовая структура с четырьмя отверстиями. Костный череп был покрыт бело-голубой плотью, а сверху и снизу от него торчали едва заметные желтовато-белые пряди волос.

– Почему он не закрывает люк? – спросила Яркая Звезда.

– Закрывает. Просто у медлителей любое действие занимает целую уйму времени, – ответил Скользящий-среди-Звезд. – Если вернешься через несколько оборотов, то сможешь увидеть, как захлопывается дверь люка. Но чтобы закрыть и запереть ее до конца, потребуется целая дюжина.

К ним присоединился еще один летун. На нем восседал Уотсон-Крик, профессор человековедения и научный руководитель экспедиции.

– Адмирал Скользящий-среди-Звезд, – начал он. – Я понимаю, что согласно первоначальному плану, мы должны были заняться изучением людей после замены ракеты-погонщика. Но теперь, когда все люди, кроме одного, находятся в защитных резервуарах, а у последнего для изучения доступна только голова, я бы хотел поинтересоваться, не выделите ли вы нам немного времени прямо сейчас, пока Пьер не успел захлопнуть свой люк.

– Вам бы не пришлось ни о чем просить, если бы наши законодатели быстрее разобрались с этим проектом, – заметил Скользящий. – Тогда мы были бы здесь еще две минуты назад, и смогли бы изучить целых трех человек.

– Дела и правда плохи, – согласился Уотсон-Крик. – Наши инструменты гораздо взыскательнее, чем те, которыми чила пользовались в прошлый раз, когда им выпал шанс проанализировать живого человека.

– И как давно это было? – спросила Яркая Звезда.

– Больше тысячи колоссов тому назад, – ответил Уотсон-Крик. – Можете выделить нам дюжину оборотов, Адмирал?

Скользящий-среди-Звезд задумался. – Я дам вам полдюжины. А после мы, наконец-то, займемся главной целью этой миссии – починим ракету и спасем людей.

Человековеды были сильно раздосадованы тем, что для изучения им досталась лишь человеческая голова, которая к тому же находилась в двух с лишним метрах от смотрового окна. Но они сделали, что смогли, и завершили работу уже на исходе пятого оборота.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:55:06 GMT

– Итак, – напомнил экипажу Скользящий-среди-Звезд, как только Уотсон-Крик доложил ему о завершении работ. – По человеческим меркам прошла целая секунда. Давайте займемся делом и спасем им жизнь. Выдвигайтесь к неисправной ракете-погонщику, а затем подготовьте грузовой корабль для замены двигателя.

Ударами своей подошвы Яркая Звезда транслировала команду сквозь корпус корабля. Вскоре гигантское судно чила размером с баскетбольный мяч плавно переместилось к одной из шести раскаленных докрасна масс, окружавших Драконоборец.

Крошечный светящийся корабль остановился в нескольких метрах от исполинских стальных балок, при помощи которых поврежденный двигатель крепился к корпусу ракеты.

– Будьте осторожны, – предупредил Скользящий. – Держите дистанцию. Эта материя такая же хрупкая, как малек минипанцирника.

– Запустить резаков и сборщиков, – протарабанила Яркая Звезда, и из углублений сбоку огромного сферического крейсера появилась группа сфер поменьше. Самые маленькие из этих крошечных кораблей представляли собой одноместные сферы-летуны, размером чуть больше своих пассажиров. Каждый чила размахивал длинным резаком из драконьего кристалла. По размеру они не уступали мечам и были разработаны специально для этой миссии.

Они приблизились к балкам в точках намеченных сочленений и принялись резать твердую сталь, будто туман. Другие чила вели роботизированный корабль по зигзагообразной траектории сквозь камеру сгорания заикающегося ракетного двигателя. Экстремальные приливные силы черных дыр в корабле чила разорвали стальную камеру на раскаленные нити; сжавшись, они притянулись к корпусу судна и исчезли во вспышке света, оставив на поверхности сферы лишь крошечный комок вырожденного вещества, который быстро расплющился в тонкий лист светящейся материи. Теперь, когда камера была демонтирована, пришло время установки нового двигателя, который чила доставили с Яйца.

– Выводите грузовой корабль на позицию, – велел адмирал. – Но не спешите и сделайте это как следует – до следующего срабатывания ракеты остается еще целый оборот.

Грузовое судно взмыло в пустоту позади ракеты-погонщика, где раньше находился ее двигатель. Это была сфера 360 миллиметров в поперечнике, на поверхности которой лежал утопленный 144-миллиметровый двигатель в форме тора. Но обе машины казались карликами на фоне выпотрошенных останков погонщика, диаметр которого достигал колоссальных десяти метров.

– Двигатель на месте, – доложила Яркая Звезда.

– Освободить двигатель и убрать грузовой корабль, – приказал Скользящий-среди-Звезд.

Мега-Бейгл и грузовая сфера отделились друг от друга. Когда сфера уплыла в сторону, из крохотных бугорков на поверхности белого, светящегося тора вырвались фиолетовые силовые лучи, ухватившиеся за точки среза балок на каркасе погонщика. Яркость лучей менялась по мере того, как они пытались взять ракету под контроль. Наконец, миниатюрный, но тяжелый двигатель занял отведенное ему место.

Скользящий чувствовал, как отсчитывает сетобороты хронометр в верхней части консоли под его подошвой. В нужный момент он отдал приказ:

– Активировать инерционный двигатель.

Фиолетовые тяговые лучи, удерживавшие двигатель на месте, стали ярче, и в отверстии тора возникла деформация пространства. Звездное поле позади ракеты-погонщика пошло волнами. После долгого ожидания почти в целый дотоборот двигатель отключился, выполнив свою часть работы на текущем цикле вращения. До следующего запуска оставалось еще одиннадцать дотоборотов, так что экипажу оставалось лишь навести порядок и ждать. Следующим шагом станет долгая и нудная проверка двигателя, которая займет еще несколько циклов, и лишь после этого экипаж сможет предоставить ракету самой себе и вернуться на поверхность Яйца.

Скользящий-среди-Звезд был доволен. Миссия завершилась успехом. Три его глаза сосредоточились на старшей помощнице.

– Объявите отдых на ближайший оборот, Яркая Звезда, – прошептал он. – И вскроем пакеты с мякотью.

Но еще до того, как капитан успела протарабанить официальную команду, электронный шепот адмирала услышал экипаж мостика. И вскоре слух Скользящего уловил приглушенное постукивание, отдающееся эхом по всему кораблю. Он щелкнул капитана своим усиком, остановив ее прежде, чем та начала тарабанить команду по палубе судна. Вдвоем они стали вслушиваться в окружающий гомон, и вскоре до их слуха донесся шорох энергичных подошв, спешащих к зоне отдыха, где хранились пакеты с мякотью. Стебельки адмирала начали раздраженно подергиваться на фоне привычного волнообразного движения глаз. Зная, что будет дальше, Яркая Звезда успела подобрать чувствительные края подошвы до того, как кристаллическую толщу корабля сотряс жуткий рев.

– НО СНАЧАЛА!!! – с силой, способной остановить скорохода, прогремела адмиральская подошва. – ПРОВЕРКА!!! Проверка мокрым глазом!

Вслед за этим на корабле воцарилась напряженная тишина. Единственным звуком, доносившимся снаружи корпуса, были холостые пульсации инерционных двигателей.

– Вы только посмотрите на это место! – протарабанил Скользящий-среди-Звезд; говоря это, он обходил мостик, подкидывая своей подошвой комья мусора и пыли, и шлепая усиками по знакам отличия младших офицеров, которые в нарушение правил носили их не в строго горизонтальном положении относительно местной вертикали.

– Разве могу я рассчитывать на то, что остальной экипаж будет поддерживать корабль в должном порядке, если даже мостик похож на вялотельскую яму! – Он прополз по встроенному в палубу экрану, и снова взорвался от ярости.

– Что за крадунское отродье с минипанцирным мозгом заляпало экран мякотным соком?!? От этих пятен у меня вся подошва горит. Немедленно очистить экран и привести корабль в порядок, чтобы я мог где угодно коснуться мокрым глазом, ни разу не моргнув!!

Он в бешенстве удалился в свою каюту и захлопнул раздвижную дверь. Выждав несколько метоборотов, он сосредоточился на вибрациях корпуса. С приглушенным бормотанием Яркая Звезда и остальные офицеры рассредоточились по кораблю. За ним последовали шаркающие звуки, оповестившие Скользящего о том, что экипаж, наконец-то, взялся за давно назревшую уборку.

Скользящий-среди-Звезд отрастил усик, поместил его в боковой карман и вытащил оттуда магникарту. Затем он вставил ключ в разъем сбоку шкафчика, отодвинул дверцу и достал небольшой пакет с Западнополярным двойной перегонки, лучшим на всем Яйце. Держа пакет, он устало проковылял к месту для отдыха, и его тело будто начало сдуваться по мере того, как он ослаблял командирскую осанку, растекаясь по мягкому декоративному коврику. Пакет с мякотью он положил в питьевую сумку и, раздавив его мощным сокращением мышечной стенки, начал продавливать жгучий сок через тонкую мембрану в задней части полости. Затем он отрастил небольшой удерживающий манипулятор и положил конечность на специальную подушку, предварительно ее взбив. При помощи усика Скользящий извлек из бокового сфинктера один из адмиральских знаков отличия в форме двенадцатиконечной звезды. Поднеся звезду к питьевой сумке, он плюнул на нее капелькой мякотного сока, переложил в удерживающий манипулятор и принялся как следует натирать значок видавшей виды тряпкой. Чтобы скоротать время, он включил головизор и погрузился в просмотр заключительной части «Эстрадного обозрения Уме-Уми». И пусть Уме-Уми уже слегка пережила свои лучшие колоссы, она по-прежнему была самой сексуальной самкой на всем Яйце.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:55:07 GMT

– Похоже, что чила исправили ракету, – сообщила из своего резервуара Амалита, голос которой был немного изменен дыхательной маской. – Выхлопной струи нет и сейчас, но гравитационные приливы начали слабеть.

Пьер перевел взгляд с лица Амалиты в левом верхнем углу мультиэкрана на изображение с единственной из оставшихся внешних камер.

– Всего секунду назад я заметил в задней части ракеты какое-то движение, а теперь на месте двигателя виден светящийся каркас, – сказал он.

Воспользовавшись миниатюрной панелью управления, Амалита приблизила картинку с камеры, сфокусировав ее на задней части погонщика. Пять раз в секунду позади ракеты подрагивало окружающее ее звездное поле. Блуждающая компенсаторная масса мало-помалу возвращалась на нужное место, вновь координируя свое движение с движением остальных астероидов, хотя незримое искривление пространства в одном из ее погонщиков заметно контрастировало с ослепительно яркими реактивными вспышками прочих ракет.

Вскоре люди, находившиеся внутри сфер, перестали чувствовать толчки остаточной гравитации, а в ушах исчезло ощущение ультразвуковых волн, которые защищали их от экстремального проявления приливных сил.

– Думаю, теперь снаружи безопасно, – заключил Пьер, обводя взглядом пять лиц на мультиэкранном дисплее внутри резервуара.

– Как там Сейко? – спросила Джин.

Пьер взглянул на экран рядом с изображением Джин. Она медленно дышала, а ее глаза были по-прежнему закрыты.

– Я бы посоветовал дать ей выспаться, – высказался Док Вон, лицо которого находилось экраном ниже. – Я буду приглядывать за ней на случай, если у нее возникнут сложности с дыхательной маской.

– Кто последний – тот сморщенная слива! – Абдул уже приступил к спуску воды из своей емкости.

– Постой! – воскликнула Амалита. – Дай я сначала выберусь и проверю, все ли в порядке. Монитор внутреннего давления держится на одном уровне, но на корабле все равно могут быть протечки и слабые места. – Она отменила слив воды в резервуаре Абдула со своей консоли и вместо этого начала опустошать собственную защитную сферу.

– Надень скафандр, прежде чем обходить корабль и простукивать стены, – напомнил ей Пьер.

– Само собой. – Амалита открыла люк и внимательно прислушалась. Не заметив никаких необычных звуков, она рывком выбралась из пустеющего резервуара на главную палубу и, лежа на спине, поползла по коридору к шкафчику, где хранились скафандры.