Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

МОЙ ЛЮБИМЫЙ, ЛЮБИМЫЙ… ПРОФЕССОР!

В кабинете молодая девушка

— Я как-то его сразу полюбила… Хотя он был старше меня на тридцать лет. (Девушка плачет и вытирает слёзы). Ну, как же его не полюбить, профессор, умный красивый мужчина. Я тогда студенткой юрфака была. Его повесили. Не верю я, что он сам ушёл.

(Ох, уж эти странности любви!.)

— Он был вашим супругом?

— Мы жили гражданским браком.

(Интересно она пришла ко мне в связи со своей психологической проблемой или желает уяснить для себя истинные причины смерти мужа? Впрочем последнее тоже является психологической проблемой)

— Что вас беспокоит?

— Его повесили? Или он сам ушёл? (девушка опять плачет).

— Почему вы уверены, что он покончил собой?

— Он повесился у себя на даче, на старой толстой яблоне. Под яблоней было найдено множество разорванных верёвок. Судя по всему, верёвка не выдерживала и несколько раз рвалась. Я немного читала по суицидам и выяснила, что по статистике после таких неудач, самоубийца почувствовав как задыхается, как это больно, не желает больше этого. Появляется страх. Значит, его кто-то настойчиво подвешивал. Следователь установил, что верёвка рвалась несколько раз. Его повесили (девушка опять рыдает)

— Давайте не будем анализировать место самоубийства… Расскажите мне лучше каким был ваш супруг?

— Я полюбила его сразу. Он был такой…. живой (опять плачет)

(Живой настолько, что разочаровался в жизни.)

— Что вы понимаете под этим, говоря, что он был живой? Может быть, он слишком живо рассказывал на лекции о самоубийствах?

— (После паузы). Может быть. (Вздыхает) Эту тему он любил. Просто рок какой-то. Ведь влюбилась я в него как раз на его же лекции по суицидам, всяким самоубийствам. Он её прекрасно читал. Это было на втором курсе юрфака. Никогда бы не подумала, что он вот так возьмёт, да и повеситься.

(Моя практика показывает, что суицидники об этом не говорят. А те, кто говорит, то иногда тоже вешаются, но в большинстве случаев это способ повлиять на себя или на другого.)

— Можно сказать, что он слишком живо рассказывал о самоубийцах?

(Девушка забылась. Видно, что она о чём-то вспоминает, что-то представляет.)

— Что это было, какие картинки и воспоминания только что прошли внутри у вас?

— Мой живой профессор живо и активно, читающий лекцию о самоубийствах. Он показывает студентам верёвку, мыло. Показывает как суицидники это делают. Показывает будто завидует самоубийцам. Да… В этом видится какой-то патологический аппетит на самоубийство. Странный мой любимый лектор, но забавный.

— Ваш профессор страдал депрессиями, не жаловался на тоску?

(Задаю этот вопрос потому, что важнейшей причиной самоубийства является депрессия. В состоянии депрессии самоубийство воспринимается как избавление от безнадёжного состояния, от мучительной неудовлетворённости собой, неизлечимого или изолирующего от общества заболевания, безрадостной старости, безнадёжного будущего.)

— Нет, нет. Он всегда был весёлый и задорный. Я с ним никогда не скучала. Он был такой жизнерадостный.

(Возможно со стороны профессора это была защита обратным чувством. То есть это была внутренняя депрессия, которая маскировалась под маску жизнеутверждения. Впрочем, бывают суицидные акты на «радостной волне» при различных формах расстройства мышления. Фромм был прав обуздать инстинкт смерти некоторым личностям бывает сложно.)

— Это были лекции о суициде?

— Да. Его лекция о суициде, была не просто лекцией, это был некий спектакль. Он как актёр преображался. Именно в этом он и был мне симпатичен. Этот задор! Эта энергия к жизни! (Восторг переходит в слёзы.)

— Энергия к смерти?

— (вздрагивает) Да… да вы правы! Почему я тогда сразу не поняла! Он же действительно на лекции слишком часто дотрагивался верёвкой до своей шеи. Слишком часто дотрагивался. Часто… Часто… Часто… (Плачет). Он демонстрировал это смакуя. Он возбуждался от этого. Даже краснел.

— Во время вашей близости с ним, он не просил вас чего-нибудь экзотического? Например, задушить?

— Кого? Меня что ли? Нет, этого не было.

— Он не просил вас, чтобы вы его немножко подушили?

— (пауза потом вздрагивает). Задушить… Вспомнила, просил, но я думала, что он шутит и не придала этому значения. Но всё равно обиделась на него. Больше он не просил меня об этом.

(Если бы она понемножку душила-стравливала его во время сексуальных забав, то возможно самоубийства не произошло бы, хотя как сказать… Профессор на то и профессор, Как говорится, «горе от ума».)

— Может быть вы ощущаете комплекс вины, что не пошли тогда ему навстречу и не поиграли в удушение?

— Нет. Я виноватой себя не считаю. Да, вспомнила. Ещё я как-то обнаружила в его дипломате верёвку и мыло. Но я знала, что цикл лекций по суицидам уже прошёл. Я удивилась. Но опять не придала этому значения.

— Теперь вы понимаете, что он целенаправленно шёл к этому.

— (плачет, но с каким-то облегчением вздыхает). Понимаю. Но сама не знаю зачем пришла к вам. Я уверена, что вы мне не поможете, так как это связано не с моим каким-то заболеванием, действительно с тем, что со мной произошло.

— Не зацикливайтесь на том, что считаете себя виноватой в его смерти. Это не так. Судя по всему, вы пришли ко мне, совершенно по другой причине. Вы сильно страдаете после его смерти. Вы, по-видимому, хотите избавиться от этих страданий?

— Вот именно. Я думаю он меня мучает, не вылезает из головы именно потому, что… ну это мистика… его душа просит, летает и желает разобраться. А я ведь была самым близким человеком для него. Я мучаюсь, уже после его смерти почти пять месяцев. Другая уже забыла бы давно, а я всё в плену его воздействия на меня.

— Вы просто часто вспоминаете о нём? У вас идёт мысленный диалог с ним? Ваши мысли, как бы зациклены на нём?

— Какие мысли, я слышу его шаги. Я ложусь спать и слышу как он ходит, ходит, ходит, в другой комнате. Я слышу его дыхание. Это не мысли. Я реально слышу его шаги, его вздохи.

— А голос его вы не слышите? Может быть, он вам что-то говорит?

— Нет, голоса не слышу. Голос его только приходит во сне. В сновидениях он мне постоянно говорит, рассказывает, ругается, а я его слушаю (На лице девушки появилась сильная тревога). И в жизни, ведь он у меня болтун был, говорил, говорил, а я его слушала, слушала.

— Когда вы заговорили о сновидениях, то почему-то я увидел на вашем лице сильный страх и ужас? Сны вас терзают?

— (Слёзы). Он во снах искусал меня всю. Вот смотрите. Видите кровоподтёки. Он меня во сне кусает, а синяки-то на руках реальные. (Показывает руки и действительно видны синяки.) Ну, что это такое? Я и к бабкам ходила и заговоры делала. И общалась с ним. И пыталась уговорить его. А он кусается, ругается. Я в чём-то виновата перед ним. Но в чём? Я его просто любила. Эх, ты… мой любимый, любимый, профессор… (Девушка забывается, что находится в кабинете и как бы общается с профессором.) Ну, за что ты меня так, скажи за что?

(Обычно я сам прошу своих пациентов разыгрывать диалоги с другими личностями, с целью снять психический конфликт методом такой психодрамы. Но данная пациентка сама спонтанно вошла в это состояние диалога, но я обратил внимание, что это оказалось больше не диалогом, а монологом. И я решил его превратить в диалог.)

— А как бы он ответил на ваш последний вопрос? Ну, за что ты меня так, скажи за что?

— Как он ответил бы. Он начал бы говорить, совершенно о другом. Он отвлёк бы меня на другую тему, но так бы не ответил. Он всегда уходил от ответов. Я его спрашивала о многом, а он говорил потом всегда что-то интересное и я отвлекалась на это. Нет. Он бы точно отвлёк бы меня и я бы забылась. Он всегда как бы убегал от меня. То есть был рядом, но ускользал, уходил, как вода из под пальцев. Вроде рядом, а вроде нет. Где-то подпускал близко, а где-то нет. Я мучилась от этой противоречивости, подвешенности.

— Но, за что-то же вы себя кусаете?

— Это я себя кусаю. Вот это поворот. Получается, что это я себя кусаю. (Девушка поднимает руки ко рту.) Вот, видите, я же не могу своим ртом достать до этого места. Попробуй, укуси! Я себя не кусаю. Это точно. Слышите, мне не за что себя кусать.

— А кто-нибудь видел как вы спите, например, ваша мама? За этим же трудно углядеть? Ну, ладно, дело не в том, насколько вы себя кусаете физически. Важно то, что вы едите себя психологически.

(В сновидениях представлены части психики самого пациента, то есть какие бы предметы и персонажи не были во сне, все ония являются проявлениями самого пациента. И кусание, по-видимому, это самокусание, это самоедство, это агрессия моей пациентки, а не агрессия профессора, который явился во сне.)

— Может быть. Я ем себя. Вон как уже похудела.

— Ну, хорошо, а ещё что снится? Ещё как терзает вас ваш любимый профессор?

— Терзает. Я иногда и заснуть из-за него не могу?

— А может быть, вы не засыпаете, ожидая страх, который появится после засыпания?

— Наверное. Но порой я несколько дней не могу заснуть. Слышу его шаги. Помогите, пожалуйста. Почему он напоминает мне о себе и не даёт спать. Он всегда как бы рядом. Вернее он рядом, а его нет… Он мне мерещится…

(По-видимому, это звуковые галлюцинации на почве невроза навязчивого состояния. Девушка осознаёт, что всё это является психическими заблуждениями её сознания. Поэтому говорить о психотической форме её заболевания говорить не приходится.)

— И всё-таки не могли бы вы подробнее рассказать о том, как он мешает вам спать?

— Ложусь я спать, выключаю свет. Хочу заснуть и чувствую, что он лежит у меня под кроватью, я слышу его дыхание. Заглядываю. Залезаю под кровать трогаю в темноте под кроватью, но там нет никого. И чувствую, что он лежит уже на кровати. То есть я слышу дыхание надо мной, т о есть когда я под кроватью. (Вздыхает).

— Так и что дальше. Вы не пытались с ним выйти на диалог?

— Пыталась. Дальше, я ложусь в кровать.

— То есть вы ложитесь к нему в кровать. Ведь вы говорите, что он был на кровати?

— Да, я хочу к нему приблизиться. Но, он и при жизни от меня ускользал.

— Когда вы, услышав его дыхание, ложитесь к нему, т о со страхом ложитесь?

— Я хочу к нему юркнуть под одеяло. Да, хочу, но чувствую его в кровати нет. Я лежу в кровати и опять слышу его дыхание под кроватью. Он уже гад! опять лежит под кроватью.

— Ну, почему гад-то? Что вы в это вкладываете?

— Ну, он же мучает меня. Я его и люблю и ненавижу. Чёрт! Когда это кончится! Казалось бы его нет и конец! (Девушка плачет)

— Так и что дальше. Дальше опять…

— Да, дальше, я опять заглядываю и лезу под кровать, щупаю там и его опять там нет, а он сволочь, уже опять на моей кровати лежит. Ну, и так всю ночь. Я то ложусь, то лазаю под кровать и не могу заснуть, но под утро от такой нагрузки засыпаю. Вчера проснулась и обнаружила себя под кроватью. А он гад, упрямый по-моему всю ночь проспал на моей кровати. Но утром дыхание его я не слышу. Утром его уже нет. Я знаю, что это мне кажется, но я ничего не могу с этим поделать. Слышите! Ничего!

— Когда вы вместе жили, то он где спал?

— Он не давал мне спать, приставал и я его прогоняла и он действительно спал всегда на полу. Видите, опять сама виновата в этом. Поэтому и ем себя. (Плачет.)

— Мне показалось, что тот ужас и страх, который у вас на лице, всё-таки связан не с этими ночными бессонницами под кроватью? Вы чего утаиваете. Утаиваете самый главный страх, который вас сейчас мучает. Не так ли?

— (После длительной паузы). Вы чувствуете это, да?

— Да. И что же с вами всё таки произошло? Не спешите. Расскажите обо всём.

— Уже шесть месяцев как умер мой профессор. Всё-таки он был хороший мужик. Положительный. Всегда был вежлив со мной. Бывало посмотрит на меня через свои очки и веришь его чувствам. Он всегда переживал за моё здоровье. Перед смертью мы поссорились и он жил у своей первой супруги. Она приятная пожилая женщина. Супруга его встретила меня нормально. Я подошла к покойнику и увидела, что его голова как-то лежит не так. Посмотрела, оказывается нужна подушечка под голову. Съездила за подушечкой к себе домой. Быстро привезла. Положила под голову. Сказала его супруге, что возвращать не надо. Точно помню сказала… Через неделю после похорон, приснился мне сон, что мой профессор пришёл ко мне и сказал, что отдал подушечку своей первой супруге.

— Ну, это же сон. Не надо переживать.

— В том-то и дело, я в начале рассуждала точно также. Подумаешь, это же сон. Конечно же у супруги нет никакой подушечки. И всё же сама того не замечая позвонила к ней, а сама волнуюсь, а вдруг подушечка есть. При этом я рассуждала, так, что если подушечка найдётся, то это другая подушечка не та, что уже под землёй. И вы представляете, подушечка у супруги оказалась. Она описала её по телефону. Точная копия. В эти секунды я была уверена, что это не та подушечка.

— И конечно не думали, что так сильно зациклитесь на этой мысли, что станете страдать.

— Так точно. Я не просто зациклилась. Я стала страдать, я высохла. На следующий день я с трудом заснула и опять увидела во сне своего профессора. Он очень просил меня, чтобы я забрала подушечку у супруги.

(К сожалению, бывают такие случаи, когда случайные события усугубляют многие психические заболевания.)

— А вы ему что ответили?

— Не успела, проснулась. И больше не могла заснуть. Пролежала до утра. Утром думаю, ехать к супруге или нет. Решила поехать, чтобы разобраться откуда взялась у неё эта подушечка. Приезжаю. Вижу… Точная копия подушечки лежит на диване. Оказалось, что супруга профессора не знает откуда взялась у них эта подушечка. Я попросила супругу, чтобы на всякий случай она ничего не делала с этой подушечкой. Подушечку не забрала из принципа. Что будет, то будет. Не буду мол потокать покойному ппрофессору. И что вы думаете, он опять приснился и опять просил меня, чтобы я забрала эту подушечку. На утро я поехала к его бывшей жене, всё ей рассказала, забрала эту подушечку и понесла её к одной знахарке. Она сказала, что с помощью этой подушки мои враги хотели навести на меня порчу. И наверняка внутри неё есть иглы. Мой знакомый работает на рентгене. Я оставила подушечку у него, чтобы он просветил её. Сама пошла домой.

— И профессор в эту ночь опять приснился вам?

— Он ругался, почему мол я до сих пор не принесла подушечку домой? В эту ночь меня просто затрясло. На следующий день я забрала подушечку у рентгенолога, кстати, там никаких иголочек обнаружено не было. С тех пор профессор мне ничего по поводу подушечки не говорит, но я до сих пор страдаю каким-то беспокойством и страхами.

— Сейчас вы уверены, что подушечка, которая у вас лежит дома, не та, что под землёй?

— (После паузы). В том-то и дело, что не уверена.

— Именно поэтому вы не можете избавиться от своих беспокойств.

— Если б супруга профессора сказала мне откуда у неё эта подушечка. Я бы сразу перестала беспокоиться. А вы можете мне помочь? Я уже вся высохла. Убедите меня в том, что это другая подушечка. Неужели, чтобы мне вылечиться, необходимо организовать эксгумацию (Девушка рыдает ). Я принесла её сюда. (Девушка вытаскивает подушечку из своей сумки и передаёт в руки психологу. Вот что оказывается она скрывала на протяжении всего сеанса!).

— Расскажите мне о той подушечке. Ну, которая ушла под землю. Откуда она у вас появилась?

— Наволочку от подушки мне подарила мама. Это было давно. До моего замужества.

— Вы когда-нибудь стирали наволочку?

— Конечно. Несколько раз.

— И какого цвета подушечка без наволочки?

— Белого. Точно белого.

— Сейчас я распорю эту вашу подушечку и вы убедитесь, что она действительно другого цвета. И на ваших страданиях мы поставим точку.

(В эти секунды я был уверен, что так и произойдёт. Я был уверен, что это случайное совпадение.)

— (Длительная пауза, женщина вздыхает). Я прям переживаю.

(Я распарываю наволочку, а в ней подушка белого цвета).

Ну вот… та же самая белая подушка… Почему мне всегда не везёт (Плачет)

— Возьмите. Подушечку. Посмотрите, потрогайте её это та же подушечка или всё таки другая.

(Девушка берёт её в руки, и осматривает).

— (После паузы). Ура! Это другая подушечка, здесь какие-то шнурочки, у той подушечки их не было. Спасибо вам. Морочу вам тут голову. (Девушка радуется. Идея-фикс исчезла).

— Если вы вдруг вновь потеряете уверенность, что эта не та подушечка, то я вас жду и мы продолжим это расследование.

Девушка ушла и больше никогда не появлялась в моём кабинете. Я был уверен в том, что она успокоилась. И действительно, спустя год я увидел её на улице, прогуливающейся с мужем, который был опять намного старше её. Они везли детскую колясочку. В ней спал их ребёнок, спал крепко, спал умиротворённо, а под его головой лежала та самая…. подушечка.