Bronza

– Не трепыхайся! – прошипела жуткая тварь, роняя слюну с оскалившихся клыков, гипнотизируя его по-змеиному застывшим взглядом. – Не дразни смерть! Она и так тебя дожидается! Не стоит звать ее раньше времени!

Острые когти только слегка цапнули мальчика по бедру, а плотная ткань джинсов тут же разошлась на рваные лоскуты.

– Я могу сделать это и с твоей кожей! – пообещал студент, но уже более спокойно, снова становясь человеком. Он не порвал его на куски. Даже не ударил. Хозяйская псина была выдрессирована… исключительно.

Невольно проникнув в его сознание, Имонн испугался. Никакого сознания… Только голод и пустота… И пустота затягивала…

А студент вежливо, как и полагается милому, приятному во всех отношениях молодому человеку, поинтересовался:

– Поведай же нам, куда это ты несся сломя голову? Неужели спасать… кого-то?! Деточка… тебе не о других… тебе – о себе волноваться надо! – сделал он сочувственное лицо, при этом в глазах Ши светилась чисто человеческая жестокость. – Могу сказать тебе, что твой глупый патрон сейчас уплетает третий десерт в кафе… Между прочим, в твоем обществе! – заметил он мстительно и снова посмотрел на часы. – А наш господин… сейчас принимает ванну! Он уже постелил для тебя шелковые простыни… Сегодня ты умрешь на них!

Имонн болезненно вздрогнул, распахнув и без того огромные глаза, когда до него дошел смысл сказанного. В душе тоскливо заледенело. «Ловушка! Ловушка для Марка, а он станет приманкой…»

Шибан удовлетворенно хмыкнули. Ведь это так по-человечески – несколькими словами причинить другому душевную муку, от которой еще долго будет нестерпимо гореть сердце, не дотронувшись до него даже пальцем!

– А сейчас… нашей детке пора баиньки! – мило улыбнувшись, сказал студент, резким ударом в живот вырубая подростка. Застигнутый врасплох, Байя без звука обмяк в его объятиях, и он выпустил его руку.

Теренс перестал подпирать спиной колонну.

– Хорошо, что милорд больше не собирается церемониться с этими двумя… – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Зачем-то заглянул в свой шлем и легко перепрыгнул через ступеньки. – Ладно, я за Марком! Проводить до дверей! – обернулся он. – А вы домой…

Вывел из кустов мотоцикл. Встряхнул волосами, надел шлем. Кроваво-красная «Yamaha», с утробным рычанием взревев мотором, рванула с места и исчезла за поворотом, унося прильнувшего к ней седока.

Бобби, перышком, поднял на руки бесчувственное тело мальчика.

– Как ты думаешь… – повернулся он к Юджину, – потом хозяин отдаст нам мальчишку? Поиграть…

– Разумеется, отдаст! Не в рамку же он его вставит, чтобы повесить на стенку! – ответил тот, нажимая на брелок.

Притаившийся в тени деревьев зеленый, словно вода в лагуне, «Jaguar» мигнул фарами. На капоте сверкнула серебром, распластавшись в прыжке, фигурка зверя. Через минуту машина тоже исчезла за поворотом. Ей вслед сердито каркнула ворона и, громко хлопая крыльями, перелетела на другую ветку.