Черное солнце, желтый песок

ЮРИЙ САЛОВ

ЧЕРНОЕ СОЛНЦЕ, ЖЕЛТЫЙ ПЕСОК

Политический триллер. Питерский журналист Марат Громов, случайно узнает, что его сводная сестра Дана, живущая в Казахстане, является одним из лидеров подпольной боевой организации, выступающей за создание Североказахской народной республики и присоединение ее к России. Дана умоляет его доставить в Казахстан жизненно важные документы, которые могли бы помочь организации. Настороженный и неуверенный, Марат знает только одно-он должен помочь своей сестре, о чем бы она ни просила. Выполняя ее просьбу, он становится мишенью для спецслужб России, Казахстана, боевиков-экстремистов и безжалостного убийцы, известного как "Кореец Чен".

Автор считает своим долгом предупредить: все события, описанные в романе, вымышлены. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

Пролог

Район Актау, побережье Каспия, Казахстан

Бактияр Шимедов включил фары, выворачивая ржавый траулер с места. Когда он почувствовал сильный удар о ствол, он выругался, выключил двигатель и потянулся за толстым деревянным шестом, который лежал у его ноги. Шестом он ощупал мутную воду и оттолкнул в сторону ржавый масляный барабан, который дрейфовал через устье слипа. Когда он подпрыгнул в свете, отбрасываемом грузовым судном, разгружающимся в сотне метров от него, он увидел слово "КазТрансОйл", нанесенное по трафарету на конце ствола.

Актау был проклятым грязным портом и с каждым днем становился все хуже. Его гавань воняла больше, чем любая другая на восточном побережье Каспия, и Шимедов уже давно потерял способность чувствовать запах чего-либо, кроме дизельного дыма, нефти и серы. Неосознанно он напряг мышцы небритой челюсти, поворачивая "Фортуну" прочь от ярко освещенных доков, где гигантские краны и силовые машины с оглушительным ревом разгружали три грязных грузовых судна. В бухте слева он увидел мигающие маяки еще четырех кораблей, ожидавших своей очереди, чтобы выгрузить бесконечный поток грузов, предназначенных для Айрантакырского нефтяного месторождения и крупного нефтегазоносного месторождения Жетыбай. Когда он отвел траулер подальше от центра складского района, он повернул лодку в сторону более глубокой воды и направился к Акшукуру, гниющей рыбацкой деревушке в двадцати пяти километрах дальше по побережью. Там ничего не было, но именно туда хотели отправиться его клиенты. У него были и более странные просьбы. Черт, для него это ничего не значило. Они заплатили ему достаточно, чтобы он доплыл хоть до Баку.

Дверь каюты слева от него открылась, и один из пассажиров вышел снизу и присоединился к нему на палубе. Это был молодой казах, лет двадцати с небольшим, догадался Шимедов, когда юноша закурил сигарету, освещавшую его лицо в свете сложенных ладоней. Остальные пассажиры были странной компанией. Четверо из них, двое мертвецки пьяных поддерживали друг друга, когда поднимались на борт. Разговор вел мальчуган. Он сам оплатил поездку из пачки рублей, которую вытащил из брюк цвета хаки. Но пачка банкнот не была такой уж необычной в этой части Казахстана, где видели много необычных вещей. но никогда не показывали, что думают об этом. Бесстрастное лицо и глухие уши были бесценны в Актау. Они набрали скорость и бриз с залива трепал сзади джинсовую рубашку мужчины, высушивая пот, который пропитал ее, пока они сидели в зловонной тишине гавани. Он держал траулер близко к берегу в течение первых пары километров, избегая сети буев дальше, которые отмечали грузовые пути в оживленный порт. Держась так близко к берегу, старая покрытая коркой лодка двигалась в мощном сиянии печально известной сцены, хорошо известной тем, кто бороздил эти прибрежные воды ночью. На десяти километрах темного туманного болота, усеянного мерцающими ямами для сжигания химических отходов, возвышалось чудовищное зрелище нефтеперерабатывающего завода Каракудукмунай - сверкающего замка в пасти ада. Окруженный гигантскими факелами, сжигающими избыточный газ, он изрыгал клубы свинцового дыма, которые висели в ночном небе, как взрывающийся вулканический смог, отражая зловещие оранжевые и красные цвета, которые сами отражались на стеклянных поверхностях застоявшихся лагун. Это было потрясающее зрелище. пожар стоимостью в миллиард долларов в нищих болотах западного Казахстана. Развернув траулер дальше в море, Шимедов переключил свое внимание с берега на воду, где сверкающие башни морских буровых установок были разбросаны по воде в сторону полуострова Мангышлак. Катер с кабиной, который догонял их в течение последних пяти минут, свернул влево к ближайшей буровой установке, оставив за собой расширяющуюся V-образную букву. Эти пуски поддерживали постоянную переправку с Актау, перевозя сменные экипажи и припасы на изолированные буровые установки. Дверь каюты снова распахнулась, и на палубу вышел пожилой мужчина. В коротком всплеске света, упавшем на лицо мужчины. Шимедов заметил, что его напряженное лицо блестит от пота. Хотя внутри, без сомнения, было душно, и в катящемся траулере никто не мог чувствовать себя комфортно. Казалось, что в выражении лица мужчины было нечто большее, чем дискомфорт от тошноты пьяницы. Пожилой казах взглянул на Шимедова и повернувшись к нему спиной, взял у молодого человека сигарету, затеяв неспешный разговор, неслышный для посторонних за грохотом дизеля траулера. Это не мое дело, напомнил себе Шимедов, уловив смолисто-сладкий аромат анаши. Не его собачье дело, что эти бродяги захотели отправиться в эту вонючую прибрежную деревню. Он пытался думать о деньгах и о том, как скоро он доберется до Акшукура. Он подумал о капитальном ремонте двигателя "Фортуны" и о том, что ее корпус нуждается в очистке. Теперь с этим не было никаких проблем, и все, что ему нужно было сделать, - это выспаться одну ночь. Это была хорошая сделка.

Но это была не сделка, и Бактияр Шимедов знал это. Он чувствовал это, несмотря на свой вынужденный оптимизм. Он чувствовал в кармане пухленькую пачку сложенных денег. и по какой-то причине он не мог поверить, что они позволят ему вернуться домой с этим. Он оглянулся на двух мужчин, разговаривающих позади него. Парень нервничал, как кошка, и у Шимедова создалось впечатление, что он был чем-то не в себе. Пожилой мужчина был прямо перед его лицом, давая ему пощечину, которую он не скоро забудет, а парень смотрел ему прямо в глаза, как будто боялся смотреть куда-то еще. Когда мужчина удовлетворенно опустил руку, он повернулся к Шимедову, вытирая лицо платком и пожимая плечами.

- Сколько еще осталось? - спросил он по-казахски.

Шимедов посмотрел в сторону земли, ловя знакомые огни, простые ориентиры. Раньше он использовал буровые установки в заливе в качестве маркеров, но вскоре понял, что им нельзя доверять. Они двигались. меняли позиции, если места не подходили геологам и бурильщикам.

- Думаю, мы уже на полпути, - сказал он, кивая в сторону берега.

- Время. Сколько времени прошло?

Казах даже не пытался скрыть нетерпение в своем голосе. Шимедов посмотрел на него.

− Я бы сказал, пятнадцать минут. Недолго.

Мужчина провел пальцами по прогорклым завиткам своих жирных волос.

- Постучите в каюту как раз перед тем, как отправиться на берег, - скомандовал он.

Он был осторожен, чтобы не открыть дверь слишком широко, когда вернулся внутрь.

- Черт возьми! - сказал Шимедов молодому человеку, не оглядываясь. - Выпивка, конечно, действует ему на мозги, не так ли?

Он знал, что мужчина не был пьян. Юноша не ответил и уныло сел на ящик.

− Привет. - сказал Шимедов, поворачиваясь к нему. - Ты заболел? Они же не блеванут на всю мою каюту, не так ли?

Мальчуган сердито вскинул голову.

- Заткнись! - заорал он. − Заткнись или ...

Внезапно из каюты донесся пронзительный крик, крик безошибочной агонии. Шимедов развернулся лицом к юноше, который уже был на ногах, вытянув обе руки прямо перед собой, его руки сжимали пистолет, направленный в живот Шимедова. Пока они смотрели друг на друга, их обоих потряс второй крик, устойчивый высокий звук, внезапно оборванный ударом, который Шимедов мог ясно слышать с того места, где он стоял. Пригибаясь и кружась, Шимедов ударил по рулевому колесу траулера, заставив судно резко наклониться, когда оно накренилось, он перевернул юношу назад через планширь. Падая за борт, тот выбросил левую руку и схватился за перила; рефлекторное движение правой руки дернуло спусковой крючок, произведя выстрел в воздух. Шимедов выровнял траулер, включил дроссель на полную скорость и направился к ближайшей платформе буровой установки. Он узнал голос пожилого казаха, зовущего: 'Мансур! Мансур!', когда он схватил деревянный шест и шагнул к глухой стороне двери каюты, чтобы подождать, что, как он знал, будет дальше. Когда дверь распахнулась. Шимедов изо всех сил ударил шестом по шее казаха. Рывком открыв дверь, он перешагнул через тело в дверной проем. В одно мгновение его желудок опустел.

Распростертый на полу каюты, с запястьями и лодыжками, привязанными к предметам мебели нейлоновым рыболовным шнуром, который врезался в его плоть с каждым судорожным рывком, лежал россиянин средних лет, одетый в деловую одежду. Его голень была подтянута под мышками, обнажая мягкий белый живот. Его брюки и нижнее белье были спущены до колен. Между его ног лежал открытый портфель, в котором лежала батарея сухих элементов с проводами, идущими от нее к яичкам мужчины. Склонившись над животом мужчины с ледорубом и бутылкой краски, третий мужчина уставился на Шимедова, оторванный от своей задачи нацарапать грубую надпись на мягкой плоти россиянина. Глаза россиянина были открыты, но остекленели. Шимедов знал, что он вышел за рамки того, что мог вынести, и все еще должен был жить. Кровь из его ноздрей запеклась вокруг рта и одним быстрым движением попала на рубашку.

Третий мужчина вскочил на ноги, швырнув ледоруб концом в Шимедова, который увидел, что он приближается, и упал на тело казаха на лестнице.

Ледоруб просвистел над его головой и упал в воду. Когда казах бросился на него, Шимедов ударил его правой ногой и попал ему в горло, это был удачный удар, от которого тот растянулся на россиянине на полу. Шимедов вскарабкался по лестнице, захлопнул дверь каюты и запер ее деревянным шестом. Когда он поднялся на штурвал, выстрел расколол верхнюю часть двери. Враг пришел сзади! Он повернулся к корме траулера и замер при невероятном виде молодого казаха, вцепившегося одной рукой в поручни планширя, а другой целящегося в него из пистолета. Он увидел две вспышки, потом третью. Шимедов не почувствовал, как пуля попала в угол его глаза и он не дал размозжить себе затылок. Он вообще больше ничего не чувствовал.