Эмигрант

Мужчина аннигилировал линии, с которыми работал. Распэ удивленно уставился на него, хотел что‑то спросить, но Жорот отмахнулся, одним движением создал портал, направленный по угасающей линии связи. Служанка была в доме, и это не составило труда. Можно было и пешком, но черт знает, сколько колдун тогда искал бы место трагедии. Одновременно Жорот послал вызов Ларсену – целитель, возможно, еще мог успеть реанимировать пострадавшую. Возможно.

Он оказался в гостиной – там, куда выводились порталы. Краем глаза колдун отметил, что Распэ последовал за ним – его‑то куда несет?! Но картина, представшая перед Жоротом, заставила его позабыть вообще обо всем.

Первое, что ему бросилось в глаза – неподвижно стоящий Роджер, глядящий в пустоту. К тому же голова робота была наполовину отделена от тела, а рядом стоял… Жан?!! Пытаясь вытащить из робота застрявший там длинный кинжал. У ног Роджера лежал недвижимый Робин, возле двери распласталась одна из служанок.

Колдун молча кинулся на Жана. Пока убийца стоял рядом с Роджером, Жорот не мог воздействовать на него сильными заклинаниями – задел бы мужа. Которого, как колдун очень надеялся, еще можно вылечить. А слабые заклинания на Жана не окажут влияния – антимаг. Бывший телохранитель, несмотря на то, что стоял спиной, успел среагировать. Правда, оружие высвободить из шеи Роджера он так и не смог, но стремительно развернулся – в его руке появился второй кинжал – и в следующий миг мужчины сцепились. Жорот пытался применить хоть что‑то из заклинаний – бесполезно. Способности антимага были у Жана усилены – скорей всего амулетами – до такой степени, что любое заклинание скользило по нему, не причиняя вреда. Но получилось, что кинжалом тот достать Жорота не мог – оружие не пробивало щиты колдуна. Сообразив это, телохранитель отшвырнул нож, он только мешался. Зато руки антимага проходили сквозь все щиты колдуна. И Жан в полной мере воспользовался своим преимуществом в силе, весе, да и опытом в подобных потасовках. Бывший телохранитель подмял под себя противника и принялся его душить. Однако Жорот ухитрился вытянуть из выручалки свой кинжал и всадить его гиганту – куда придется – из последних сил вспарывая тело врага как можно больше. Жан заревел – по‑другому не скажешь, и вдруг Жорот понял, что телохранителя с него просто сдернули. Жан упал на рядом пол, безмолвной грудой, а над колдуном склонился бледный Ларсен, торопливо проведя пальцами по его шее. Жорот оттолкнул руки целителя, кашляя и задыхаясь, пытаясь вдохнуть воздух, выдавил:

– Полину… И Робина… Посмотри…

Ларсен взялся за пострадавших, а Жорот попробовал встать – для начала хотя бы на колени. Подскочил Распэ, помог ему подняться.

– Извини, я растерялся… Не знал, чем помочь…

В гостиной появилась Арика и Хью. Жена тут же кинулась к Роджеру, резко‑истеричным тоном приказала:

– Лонг! Немедленно в гостиную. Быстро!!!

– Тьфу, – колдун наконец откашлялся и отдышался, массируя поврежденное горло. И хрипло ответил артефактору. – Хорошо, что не полез, не хватало еще тебя реанимировать. Что с ними?

Целитель, поднявшись с колен, сообщил:

– Робин мертв. Полина будет жить. Вызовите кого‑нибудь из слуг, пусть ее отнесут в постель. Этого лечить или как? – кивок в сторону Жана.

– Он еще жив?!! – зашипела Арика, рванувшись к лежащему гиганту с вполне определенными намерениями.

Жорот ее опередил. Одно движение, и голова Жана отделилась от тела, из шейных артерий хлынула кровь, сначала расползаясь по ковру, а потом и впитываясь в него.

Арика разочарованно выругалась, а Жорот заметил:

– Я лишь закончил начатое.

Жена посмотрела в лицо мужу и отвела взгляд, буркнув что‑то согласно‑извинительное, но по лицу было видно, она оч‑чень расстроена, что не успела приложить руку к смерти предателя. Колдун перевел взгляд на Хью и негромко сказал:

– Извини, пожалуйста, ничего личного, но я вынужден отказаться от телохранителей из службы безопасности. Наберу своих.

Арика, явно растерявшись, уставила на телохранителя. Видно, привязалась к оборотню, но Жорот намеревался настаивать. Хоть Хью и вызывал у него симпатию, но, оставь колдун его, Н'еве попытался бы «доукомплектовать» его охрану. А пока от безопасников были одни неприятности. Да и после наглости Арики в отношении Н'еве Жорот подыскивал предлог убрать из дома потенциальных шпионов. Поскольку жена перешла в разряд если не недругов, то откровенно интересующих безопасника фигур. Хью неожиданно уточнил:

– Я собирался увольняться и подыскивать место частного охранника. Возьмешь к себе?

Колдун не задержался с ответом ни на миг:

– Да.

Нет, теоретически, Хью может «стучать» и после увольнения. Но, во‑первых, против подобного более‑менее предохраняли клятвы‑заклинания, которые сейчас Жорот к Хью применить не мог, поскольку тот работал в службе безопасности. Во‑вторых, вряд ли вообще оборотень согласится этим заниматься – характер не тот.

Кивнув, оборотень ушел. Не прошло и минуты, как появился Лонг. Он тут же попытался выпроводить всех, но подчинились только Ларсен и Распэ, служанку унесли еще раньше. Трупы убрали, по распоряжению Жорота оба – в лабораторию. Арика и Жорот покидать комнату отказались.

Лонг озаботился в первую очередь отнюдь не внешними повреждениями Роджера. Даже застрявший кинжал не стал вытаскивать. Супруги наблюдали, как Лонг воткнул в Роджера иглы, выдвинувшиеся из манипуляторов. И замер. Минуты шли, никаких изменений видно не было. Наконец робот освободил руки, вновь втянул иглы. Что‑то сделал, тело Роджера раскрылось.

Жорот вгляделся в открывшуюся картину. Строение робота внутри ничем не напоминало человеческое. Даже костяк, как таковой, отсутствовал, его заменяло плетение беловато‑серебристых проводов. Лишь почти в том же месте, где у людей находится позвоночник, было некое его подобие – голубоватый стержень, около сантиметра в диаметре. Прозрачная трубка, наполненная то ли голубоватой жидкостью, то ли газом. Она находилась в самом туловище – начиналась чуть ниже шеи и заканчивалась в районе крестца. Причем наполнитель в нижней части трубки выглядел более плотным, чем в верхней. И каким‑то… Кристаллизованным, что ли. От трубки по всему телу разбегались тончайшие нити‑паутинки, похожие на кровеносную систему, только голубого цвета.

Лонг что‑то сделал, что, Жорот не уловил, и в трубку упала небольшая ампула, медленно принявшаяся опускаться на дно. Когда она достигла наполнителя внизу трубки, кристаллы начали растворяться. Ампула тоже, похоже, растворялась, по крайней мере, дна она не достигла. Зато теперь наполнитель в трубке был однородным. Рядом шевельнулась и выдохнула Арика. Лонг вновь замер, только на этот раз он не пользовался иглами – просто положил манипуляторы на плетение проводов.

Прошло около часа, может, чуть больше. За это время к колдуну успели «постучаться» по связи с вопросами «Что случилось и нужна ли помощь?» Н'еве, Эркис и Вулх. Двух последних колдун вежливо попросил не беспокоиться, зато альбиносу высказал все, что о нем думает, заодно описав ситуацию и тут же отказавшись от его телохранителей. Безопасник, буркнув, что по этому поводу они еще поговорят, и что «чертей он своим давно не давал», отключился.

В нижней части трубки вновь начали формироваться кристаллы. Когда их уровень поднялся на два или три сантиметра, Лонг опять кинул в трубку ампулу, с тем же эффектом что и в прошлый раз.

– Что происходит? – не выдержала Арика.

Жорот не думал, что Лонг ответит, но ошибся. Робот четко сообщил:

– Первый закон. Я не могу его обойти. Жан поставил Роджеру установку, что обе смерти – и Робина, и Полины произошли из‑за него. И включилась программа самоуничтожения. Я не могу ее деактивировать.

– И эти кристаллы… – выдохнул Жорот.

– Этот поток частиц, несущих в себе информацию. Он, собственно, наша суть и личность. Или мозг, если для вас так воспринимать проще. Если частицы кристаллизуются хотя бы наполовину, Роджер не будет подлежать восстановлению.

– Он нас слышит?

– Да.

– Тогда он должен знать, что Полина жива!

– Это не имеет решающего значения. Робин мертв. Человек умер не просто в присутствии Роджера, но робот несет ответственность за гибель человека.

– Что за чушь?! – взорвался колдун. – Робин – телохранитель! Он поступил, как должен был! Это его профессия, в конце концов!

– Он человек. И я сейчас не могу с должной эффективностью восстанавливать Роджера постольку, поскольку сложившаяся ситуация логически обоснована.

Арика посмотрела с отчаянием на колдуна. Жорот сам был в шоке – он не мог предположить, что установки, сидящие внутри мужа, настолько жесткие. Какого черта тогда вообще было приставлять к Роджу телохранителя? Почему он это не сказал?

Женщина заговорила, пыталась убедить – то ли Лонга, то ли стоящего в ступоре Роджера – что в случившемся нет вины Роджа. Но толку от этого не было никакого, как и от манипуляций Лонга. На дне трубки вновь появились кристаллы…

– Сколько раз ты сможешь восстанавливать их? – уточнил Жорот.

– У меня есть восемь ампул. Но, думаю, уже на четвертой или пятой они не будут действовать. Частицы при восстановлении отдают энергию. Теряя которую, они и меняют структуру.

– Умирают.

– Весьма близкое по сути определение. И период их активности с каждым разом будет все короче.

– Что это вообще за странные частицы? То ли газ, то ли…

– Они обладают свойствами, близкими к газу, – монотонно ответил Лонг.

– Они опасны для человека? – уточнил Жорот.

– Химически нет. Но при полной кристаллизации скорей всего будет локальный взрыв за счет увеличения их объема и изменения свойств. Однако я предупрежу вас заранее.

– Безопасность людей прежде всего! – ядовито выдохнула Арика.

– Конечно.

Колдун сжал губы, обнял жену за плечи. И спросил:

– Какой шанс, что ты вылечишь Роджа?

– Около одиннадцати процентов.

Жорот скрипнул зубами. Практически никакого. И передал по связи:

«Ар, пожалуйста, дай мне фиал. Чтобы Лонг не видел.»

Плечи жены затвердели под его руками.

«Ты…»

«Не сейчас. Поверь, у меня нет суицидальных наклонностей. Фиал!»

Она замерла, однако тут же положила ладонь на руку мужа, в ладони ощущался маленький гладкий предмет. Жорот забрал фиал в пространственный карман, и вынул обратно, зажав между пальцами. Наложил на вещицу заклинание, сосредоточился – надо было не пропустить момент… Получилось. Внутри трубки с голубоватым газом появился не один предмет, а два. Лонг замер, глядя на неторопливо, словно в замедленной съемке, движущиеся вещицы. Арика прошипела что‑то, вцепившись в руку Жорота мертвой хваткой.

– Роджер, – негромко обратился к мужу колдун. – Я поместил в твою… трубку фиал. Свой. При кристаллизации его скорей всего раздавит. А уж при взрыве ему точно не уцелеть. Если считаешь, что моя жизнь стоит твоих душевных терзаний – давай, продолжай свое самоубийство.

Лонг сделал движение, словно намереваясь извлечь медленно дрейфующий по трубке фиал – на дно тот почему‑то опускаться не спешил.

Колдун так же негромко сообщил:

– Не стоит. Я перед тем, как его туда отправить, наложил заклинание, адаптирующее поверхность фиала к среде. Понимаю, что ваши частицы вроде как химически неактивны, но мало ли… Однако подобное заклинание необратимо. Теперь фиал может находиться только в этой среде. И в этой емкости – каждое вместилище имеет свои, индивидуальные особенности. А при соприкосновении фиала с воздухом, металлом, да чем угодно, его поверхность растворится, что будет равносильно уничтожению.

– У тебя два фиала… – заметил Лонг.

– Верно. И есть шанс, что с потерей одного я выживу. Но, по‑моему, гораздо больше шансов, что умру при уничтожении любого. Будем попробовать?

Невероятно, но Лонг обложил Жорота матом. Трехэтажным. Зато взгляд Роджера приобрел осмысленность, робот даже попытался двинуться. Лонг тут же замер, похоже, начиная заниматься другом всерьез.

Очень скоро Роджер сообщил, что с ним все будет в порядке, осталось лишь убрать внешние повреждения. Жорот, который и сам это прекрасно понял, кивнув, ушел в лабораторию – разбираться с трупами. Арика последовала за мужем, притихшая, и, кажется, подавленная.

К их удивлению, в лаборатории обнаружились Эркис – с вечной сигаретой – Распэ и Ллорг, а допрос Жана уже закончился, хотя лич поддерживал труп в поднятом состоянии. Жорот поинтересовался:

– Это что еще за новости?

– Я записал все на кристалл, чтобы ты не подумал, что собираюсь от тебя что‑то скрыть, – сообщил Эркис. – Да и твои друзья присутствовали. Но, согласись, я смогу провести расследование более профессионально, чем ты. Полину я тоже допросил. Не беспокойся, при Ларсене.

– И поднять Жана ты бы не смог, – заметил Ллорг. – На него было наложено очень сильное противодействующее заклятие. Я едва справился.

– Спасибо за помощь, – неохотно выдавил колдун. Который все же как‑то привык обходиться своими силами.

– Да успокойся ты, – усмехнулся аристократ. – Сам подумай, если мне вдруг понадобится телохранитель со стороны, я же не стану сам отбиваться, а обращусь к специалисту, да хоть к тебе. Хотя бы за консультацией. Давай расскажу, что выяснил, а если у тебя возникнут еще вопросы, будем и их прояснять.

После увольнения Н'еве не только лишил Жана всех заработанных за годы службы привилегий, но и выдал ему «волчий билет». То есть на работу по специальности, при всех достоинствах, Жана никто не хотел брать, а если и соглашались, то расценки были нищенские. Однако Жана взяли на службу в семейство Бласки, для которых он шпионил. Но пробыл он там недолго, очень скоро ему предложили, а, точнее, приказали убить Роджера. Ни на Арику ни на Жорота Жана не пытались натравить, впрочем, дали понять, что против подобной инициативы они не будут. Бласки пообещали оплатить убийство так, что Жан вполне сможет обеспечить жену до самой смерти, а трех детей до совершеннолетия. В случае отказа пригрозили увольнением.

Телохранитель, не боящийся смерти и ранений, столкнувшись с давлением, беспомощностью и угрозой безработицы, сломался.

Жорот сразу перекрыл допуск Жана через порталы, но не догадался внести матрицу предателя в охранные системы, чтобы они сигнализировали в случае, если его проведет кто‑то еще. Ну не пришло колдуну в голову, что у Жана хватит дури и наглости сунуться к ним. Хватило. Причем способ проникновения в дом бывший телохранитель выбрал беспроигрышный.

Неотразимый Жан успел погулять и среди служанок Жорота. Вот к одной из своих любовниц он и обратился, выбрав самую недалекую. Убедил девушку, что его оклеветали, уволили по ошибке, и что он оправдается – наверняка – только для этого ему надо встретиться с Роджером. Мол, он самый разумный среди бывших хозяев, и сразу поймет, что Жан ни в чем не виноват…

Полина провела бывшего телохранителя в дом ближе к концу рабочего дня и оставила его в одной из комнат, прилегающих к гостиной, где располагались порталы. Роджер вернулся с работы, как обычно, телепортировавшись, Жан напал. Убить Робина труда не составило – Жан знал слабые стороны товарища, да еще эффект неожиданности – дом по умолчанию считался безопасной зоной – да еще Жан элементарно был опытнее и сильнее. Роджер и так был почти в шоковом состоянии из‑за смерти, произошедшей на его глазах, а Жан к тому же издевательски сообщил, что причина смерти Робина – робот, что обеспечило Роджеру ступор. Тут в гостиную сунула нос Полина, которой очень хотелось узнать, чем же все кончилось. Любопытная служанка заглядывала туда поминутно, хотя Жан и просил ее этого не делать. Телохранитель уложил и Полину, иначе она поняла бы тревогу. Роджер пытался защитить хоть девушку, но из‑за своего состояния не успел. Это «выбило» его окончательно. Впрочем, так или иначе, Полина тревогу подняла – о том, что Жорот держал свои слуг «на связи», бывший телохранитель не знал и на это не рассчитывал. Подобное, конечно, практиковалось, но отнюдь не повсеместно.

Если бы Бласки не потребовали «материального свидетельства» – то бишь головы жертвы – Жан ушел бы, и пришлось бы его ловить неизвестно где. Но телохранитель задержался – все же тело Роджера было на несколько порядков прочнее человеческого, это убийца не учел.

– Кто именно давал Жану задание? – спросил Жорот с жестким выражением лица.

Ллорг переадресовал вопрос мертвецу. Жан безжизненно ответил:

– Фэрер и Ленском.

Колдун нехорошо прищурился.

– Он ходить может?

– Вполне, – невозмутимо отозвался Ллорг. – Но только в моем присутствии.

– Ты не согласишься составить мне компанию?

– Конечно.

– Эркис, Распэ, если вы не сильно заняты, дождитесь нас, пожалуйста, – попросил колдун. Арика, ты смотри сама, присоединишься или нет.

– Останусь, – ответила женщина. – Пойду взгляну, как там Роджер.

Жорот связался с Н'еве, уточнил, сильно ли тот занят, и, получив разрешение подойти, активировал нужный телепорт. В кабинете колдун, чтобы не тратить зря время, передал Н'еве всю информацию прикосновением.

– Что ты от меня хочешь? – уточнил альбинос.

– Немедленной встречи с Патриархом Бласки, в твоем присутствии в качестве свидетеля. Учитывая, что здесь замешан твой бывший служащий…

– Хорошо‑хорошо, – раздраженно отозвался Н'еве.

Жорот просто использовал его как прикрытие – чтобы Патриарх Бласки не попытался втихую прикончить колдуна со спутником.

– Вызовешь на дуэль Фэрера?

– Нет, собираюсь с ним побрататься за то, что он натравил на Роджа эту скотину! – прорычал Жорот, выведенный из себя идиотским вопросом.

– Ты прекрасно понимаешь, что интрига, скорей всего, велась с ведома и подачи Патриарха…

– Мне плевать, кто из Семейства заплатит за нападение!

– Ты еще сильней восстановишь против себя Бласки! – возразил Н'еве. – Разумней было бы решить дело миром, не обострять конфликт. Тем более, Роджер остался жив…

– Это не обсуждается! – припечатал колдун. – Я в своем праве и тебе это известно!

– О, Силы! – раздраженно рявкнул Н'еве. – Да в тебе гонору больше, чем в любом аристократе!

– Ну, откуда гонор, тебе видней, – язвительно отозвался Жорот. – Ты ж наверняка знаешь наперечет, кто перебывал в постели Роллейны!

Альбинос только плюнул.

Патриарх Бласки, Волверсон, появился в кабинете Н'еве очень быстро – и пяти минут не прошло. Невысокий, кряжистый мужчина с окладистой бородой и волосами, заплетенными в косичку, одетый в коричневую мантию. Он выслушал свидетельства альбиноса, Жорота и откровения мертвеца. Нахмурился и заметил, обращаясь к колдуну:

– Вы, как я понимаю, собираетесь требовать сатисфакции?

– Фэрер ваш сын?

– Внук.

– Я вызываю его на дуэль до смерти.

– Это будет откровенным убийством! Мальчик не боевой, у него против вас нет шансов!

Жорот процедил:

– «Мальчик» должен был думать головой, прежде чем отправлять убийцу к моему мужу. Роджер мало, что не боевой, вообще не может убивать, даже защищаясь! Это подлее, чем поднять руку на ребенка!

– Да уж, на ваших поднимешь, – буркнул Волверсон. В ответ на резкое движение Жорота, маг выставил ладони в успокаивающем жесте:

– Я согласен, Ракис сам спровоцировал нападение. Хоть ваша дочь могла бы более жестко контролировать фамильяра. Но, согласитесь, у вас все остались живы – и в тот раз, и в этот. А вы собираетесь лишить меня второго ребенка. Секунду! – Патриарх сделал повелительный жест, останавливая явно намеревающегося возразить колдуна. И веско произнес: – Надеюсь, вы в состоянии дождаться, пока я закончу. И рассчитываю на эту любезность с вашей стороны, по отношению к человеку, который старше вас чуть не в дюжину раз.

Колдун сжал губы, но промолчал.

– Я понимаю тяжесть поступка Фэрера. И предлагаю вам официальные извинения, денежную компенсацию и мое слово, что, пока я жив, Бласки никогда не выступят против вас и вашей семьи ни словом, ни делом.

Волверсон замолк, ожидая ответа. Жорот машинально помассировал глазные впадины – привычка осталась с тех лет, когда он носил повязку. Можно было, конечно, упереться и настоять на дуэли. Но тогда была очень большая вероятность, что убийство Фэрера потянет за собой следующее и так до бесконечности. Однако аргумент, приведенный Патриархом – что, мол, Роджер выжил, для Жорота никакого веса не имел – это произошло отнюдь не стараниями Бласки! Другое дело, неизвестно, как среагирует сам робот, узнав, что «из‑за него» погиб еще один человек. Мало ли, какая скотина вздумает этим давить на Роджа… И опасность этого перевешивала для Жорота все остальные. Нет, можно было логически обосновать мужу необходимость дуэли. Но если появилась возможность избежать смертоубийства, разумней было воспользоваться. Да и официальные извинения Бласки – вообще‑то для Семейства, тем более аристократического, очень позорные – еще раз покажут, что колдуна и его близких лучше не трогать. То есть, урона репутации, а, следовательно, и побудительных мотивов к новым нападениям не должно быть. Однако «откупные» Волверсона Жорота не совсем устраивали.

– Согласен, если примете мои изменения. Во‑первых, ваше слово должно распространяться не только на мою семью, но и на друзей, которые помогали мне. А то знаю я аристократическую мстительность…

Патриарх посмотрел на Ллорга и кивнул.

– Во‑вторых, я не собираюсь брать плату за кровь моего мужа. Но вы заплатите виру служанке, с помощью которой Жан проник в мой дом и которую тоже едва не убил. Кстати, и пристроите ее на работу – оставлять ее после происшедшего я не собираюсь, а лечиться и приходить в себя ей еще долго.

– Вы отказываетесь от компенсации? Но это значит…

– Да, – жестко кивнул колдун. – Бласки не закроют свой долг в отношении моей семьи. И, учитывая официальные извинения, получается, что долг будет вами признан. Но я, в свою очередь, могу обещать, что вспомню о нем, лишь в случае возникновения между нами трений.

Волверсон молчал, раздумывая, Жорот терпеливо ждал. Наконец Патриарх вздохнул и согласился.

– Официальную церемонию назначим завтра, часов на десять.

– Как скажете, – колдун кивком указал на Жана. – Труп кто из вас заберет? Я с его женой общаться не намерен.

– Я, – опять вздохнул Волверсон. И попросил Ллорга: – Прикажите ему следовать за мной и упокоиться через пять минут.

Дома колдун застал что‑то вроде позднего семейного ужина. За столом сидели притихшие дети, Тойди, Арика, Ларсен, Распэ, Эркис и Хью. Увидев входящих Жорота и Ллорга, оборотень встал и тихо сообщил:

– Я уволился. Официальные бумаги будут завтра, но, фактически… И, мне кажется, мое присутствие сейчас лишним не будет.

– Да, спасибо. Как Родж? И где он?

– Все с ним нормально. Скоро появится, – ответила Арика. – «Теперь, когда у него твой фиал, Лонг делает какие‑то дополнительные настройки, чтобы у него ни в коем случае не было ступоров, подобных сегодняшнему. Сказал, Роджер черт знает где с нами лазает, если что случится, он может и не успеть…»

«Вот и отлично».

После ужина детей отправили спать, за исключением Тойди, и Жорот пересказал свой разговор с Волверсоном.

– Кто бы еще рискнул так нагло ставить условия Патриарху! – хмыкнул Ллорг. – Я просто наслаждался.

Эркис, закуривая очередную сигарету, пожал плечами:

– Требования Жорота в пределах разума, и Волверсон, согласившись на них, принял единственное рациональное в его положении решение.

– Почему? – повернулась к нему Арика. – Ему настолько дорог этот его младший родственничек?

– Дело не в Фэрере, – аристократ в кои‑то веки сбросил маску весельчака и насмешника и отвечал вполне серьезно, – а в том, что ситуация грозила вендеттой между вашими семьями. Само собой, Бласки – аристократы, многочисленные, влиятельные, богатые. Но ваше семейство почти сплошь боевые, вы и рискуете жизнью, и убиваете, не задумываясь. Вряд ли вы смогли бы уничтожить Бласки полностью, но значительно ослабили бы Семью, отправив к праотцам слишком многих… О! Пострадавший!

В гостиной действительно появился Роджер. Арика радостно улыбнулась при виде мужа, Жорот добрался до него, стиснул в объятиях. И утянул на одно кресло рядом с собой.

– Не понял, – капризно возмутился аристократ. – А что, праздновать исцеление не будем?

– Будем‑будем, – улыбаясь, отозвался колдун. – Но праздновать не дождавшись главного виновника, согласись, было бы неправильно.

– Можно подумать, – проворчал Роджер, который, кажется, был не в духе. Жорот отметил это, подумав заодно, что робот все больше и больше перенимает привычки людей. – Я все равно не пью.

– Не занудничай, – колдун устроился поудобней, насколько это было возможно вдвоем в одном кресле.

Слуги тем временем накрыли заново стол – только на этот раз легкими закусками и алкоголем разных видов. «Празднование» плавно перетекло в попойку. Распэ, немного выпив, неожиданно для всех превратился в насмешника и шута, соревнуясь в этом с Эркисом.

Ллорг с Ларсеном тоже составили своеобразную пару, только они практиковали некромантско‑медицинский юмор, который оказался на удивление схож. Тойди предпочитал помалкивать, явно чувствуя себя среди магов не на месте. Он же и вырубился первым, Роджер отнес парня в постель на руках. Зато остальные еще долго пили и болтали, разойдясь лишь под утро. Хью, кстати, веселился вместе со всеми, хоть колдун и уговорил его на это с трудом. Правда, сегодня оборотень не перекидывался.

Хорошо хоть Жорот предупредил мужа о завтрашней церемонии, иначе точно бы проспали. Утром колдун похмелье у себя и Арики, конечно, снял. Но на недосып его искусство не распространялось. Так что церемонию извинений, к счастью, не особо длительную, колдун перетерпел с трудом. Арика, кажется, тоже. Среди них только Роджер выглядел свежим и отдохнувшим. Единственное, что Жорота порадовало – откровенно ненавидящие и бессильные взгляды Беат и троих мужчин, постоянно толкущихся возле нее. Скорей всего, среди них был Фэрер, но кто именно, колдун не знал. Надо будет уточнить…

Наконец супруги вернулись домой – как раз к пробуждению остальных. Поскольку все, кроме Ларсена, остались ночевать у них. Хью вообще договорился о том, что перебирается жить к новым нанимателям, Эркис заявил, что в таком состоянии он или перепутает выходную точку портала или загуляет по борделям так, что его еще месяц дома не увидят. И что если хозяева имеют хоть каплю сострадания к его женам, пусть оставят его ночевать, подальше от всяческих соблазнов. А Распэ дома никто не ждал, так что Жорот просто показал ему свободную спальню, решив, что с такого похмелья лучше просыпаться не в пустом доме.

Почти сразу подали завтрак. Перед церемонией супруги поесть не успели, так что накрытый стол был весьма кстати. Компанию им составили Эркис, Распэ и Хью. Дети и Тойди давно поели и ушли по своим делам. Откровенно плохо выглядел только Хью – Эркис снял у Распэ похмелье (чтобы он, да не знал подобного заклинания!), но на оборотня аристократ воздействовать не рискнул. Арика сочувственно покосилась на телохранителя, тот усмехнулся и сообщил, что очень скоро все как рукой снимет.

На работу сегодня никто не пошел. Вставая из‑за стола, Распэ, помявшись, предложил:

– Жорот, как ты смотришь на то, чтобы закончить вчерашнее занятие?

– Спасибо, с удовольствием.

Колдун согласился во‑первых, потому, что день все равно свободен, не бездельничать же. Во‑вторых, он не любил оставлять дела незаконченными. И, наконец, в‑третьих, Роджер с самого пробуждения настойчиво давал понять, что хочет с ним поговорить, а колдун перед беседой с мужем намеревался сначала привести мысли в порядок. И после вчерашних неприятностей, и после последующей пьянки. А Распэ, похоже, просто очень не хотелось возвращаться среди дня в пустой дом. Зато Эркис ну никак не понимал, что за радость нестись работать на следующий день после такой вечеринки. По поводу чего и высказался, насмешливо качая головой:

– Трудоголики какие‑то! Ну а я, как истинный бездельник, пошел домой. Отдыхать и объясняться со своими благоверными.

Арика ехидно поинтересовалась:

– И насколько эти два действия не противоречат друг друга?

– Нехорошо смеяться над семейным человеком, – с унылым видом, но с чертиками в глазах, заметил аристократ.

Судя по чертикам, отдых и «объяснение» не только не исключали друг друга, а очень даже дополняли.

Распэ и Жорот спустились в лабораторию. Колдун принялся готовить все для работы, а Распэ ушел домой, переодеться. Вдруг Жорот услышал громкие голоса – то ли ругающиеся, то ли спорящие. Один принадлежал Распэ, другой был ему незнаком. Но на угрозу артефактору не походило, поэтому колдун продолжал спокойно заниматься своим делом.

Дверь в лабораторию распахнулась, с треском ударившись о косяк. Колдун выпрямился, удивленно уставившись на вломившегося мужчину. Это воздыхатель Распэ, что ли? Смотрелся маг очень даже ничего – среднего роста, гибкий, с привлекательным лицом. И за одеждой не просто следит, а тратит на нее немаленькие деньги, заметно… Артефактор влетел следом, шипя, словно взбешенный кот.

Мужчина, не слова не говоря, кинулся к колдуну, попытавшись врезать ему по физиономии. Не преуспел – Жорот постоянно носил щиты против физического нападения, и преодолеть их могли лишь антимаги вроде Жана. Несмотря на то, что остался невредим, колдун машинально ударил в ответ, и, в отличие от противника, удачно. В Клане вообще мало кто носил противоударные щиты, Жорот стал ими пользоваться лишь после того, как нарвался на неприятности в эмиграции.

Голова у мужчины дернулась, он пошатнулся, но тут же восстановил равновесие. Попытался, поскольку в него мертвой хваткой вцепился Распэ, оттаскивая назад, подальше от Жорота. Причем артефактор опасался явно не за колдуна – видно, впечатлился убийством Жана. Жорот усилием воли расслабился, сдерживая порыв добить противника, пока тот не напал вновь.

– Ты чокнулся! Идиот! – яростный вопль Распэ услышали, наверное, даже на улице.

Взбешенный маг отодрал от себя артефактора, развернулся к нему лицом.

– Значит, я тебя не устраиваю?! А этот чем лучше? Красивей, богаче?!!!

Он со всего маху залепил Распэ пощечину. Жорот опять подавил желание настучать хаму по физиономии. Колдун запросто смог бы это сделать, и легко, но ситуация слишком уж походила на семейную разборку, а в таком случае вмешиваться бы стал только полный дебил.

Распэ отшатнулся, побледнел и процедил:

– Уберись. Немедленно.

– Нет, ты уж мне объясни… – яростно выплюнул мужчина.

Жорот не выдержал.

– Я тебе сейчас объясню, – и одним движением обездвижил скандалиста, который успел повернуться к нему ну с оч‑чень нехорошим выражением лица.

Распэ тут же вцепился в колдуна, не пуская его к обездвиженному:

– Не смей!

– Ничего я ему не сделаю, – процедил колдун.

Стряхнул руки артефактора, схватил беспомощного мужчину за предплечье и потащил за собой. Размышляя по дороге, что ситуация была бы даже забавной, если бы не была настолько неприятна. И Жорот наконец вспомнил имя, которое ему называл Эркис. Зато специализации грубияна он с самого начала помнил прекрасно. Целитель‑некромант‑стихийник. Причем стихия – земля, прекрасно дополняющая его две основные специализации, но, практически самая «небоевая». Классический исследователь‑теоретик. И этот идиот полез на боевого? Или даже не стал разбираться, на кого нарвался? Или все же мужчина не тот, о ком говорил аристократ?

– Это Мортер? – отрывисто спросил колдун у Распэ. Тот, само собой, увязался следом.

– Да, – буркнул артефактор. – Ревнивец чертов!

По дороге Жорот уточнил, где Арика и попросил подойти Роджера к ней. Минуту спустя он втолкнул Мортера в кабинет, Распэ просочился следом. Женщина, которая собиралась по делам, но выйти не успела, в некотором ошалении уставилась на нежданную процессию. Хью привычной тенью маячил в углу комнаты. Колдун, оставив обездвиженного стоять, негромко сказал Арике:

– Извини за вторжение, мы ненадолго.

Робот молча присоединился к компании. Колдун сообщил:

– Я понимаю, что выгляжу по‑идиотски, но мне с Распэ еще работать, – он бросил взгляд на артефактора и добавил. – Я надеюсь. А этот, – кивок в сторону Мортера, – устроил сцену ревности, из‑за того, что ты не ночевал дома. Я все верно понял?

Артефактор неохотно кивнул.

– Как все запущено, – хмыкнула Арика, издевательски уставившись на обездвиженного.

Хотела добавить еще что‑то, но колдун попросил по связи: «Пожалуйста, не язви. Кретина надо привести в разумное состояние, а твои… реплики вряд ли этому поспособствуют».

Арика скорчила сожалеющую физиономию, но просьбу выполнила.

– У нас вчера была вечеринка, – сухо сообщил Жорот. – Закончилась под утро, перепились капитально, поэтому я оставил Распэ ночевать. К вашему сведению, у меня есть муж и жена, любимые. Я специально попросил обоих подойти, если вы настолько не доверяете своему мужчине, спросите у них, где я провел ночь.

Он освободил Мортера и так же сухо предупредил.

– Полезете в драку, церемониться не буду. Надоело.

Но у того весь запал пропал. Маг покосился на окружающих, которые взирали на него с разной степенью неодобрения и, откашлявшись, выдавил:

– Прошу прощения.

Впрочем, особо смущенным он не выглядел. Скорее раздосадованным.

– Проверять амулетами лжи, вопросы задавать не будете? – деловито уточнила Арика.

Мортер покачал головой.

– Тогда все брысь, вы мне мешаете. И не надо на меня так коситься, господин ревнивец, это МОЙ кабинет! Вижу, вас основательно клинануло, но я на ваш дебилизм тратить СВОЕ время не намерена!

– Вы такая умная, потому что это вас не коснулось! – огрызнулся Мортер.

– Можно подумать, – хмыкнула женщина. – Тоже мне, трагедия…

У Мортера вытянулась физиономия, и он с подозрением уставился на супругов. Арика раздраженно покачала головой:

– Да запустите наконец заклинание проверки на ложь, раз уж думаете не головой, а… другим органом! На господина Распэ мои мужья точно не заглядываются, а обо мне, как я понимаю, и говорить глупо. Все. Брысь, я сказала!!!

– Извини еще раз, – вмешался Жорот. – И учти, я вряд ли успею к ужину, у нас полно работы.

– Хорошо, – кивнула жена, роясь в ящике.

Как только они вышли в коридор, Распэ уставившись на Мортера, потребовал:

– Уйди куда‑нибудь, а? Я тебя видеть не хочу.

– Подожди, я же извинился! И…

Жорот холодно вмешался:

– Вас попросили уйти. Сами это сделаете или вас вышвырнуть?

Мортер ожег колдуна взбешенным взглядом и, плюнув, открыл телепорт и ретировался.

Когда Жорот с Распэ вернулись в лабораторию, под дверью их ждала Атана – девчонке строго‑настрого запретили заходить туда без взрослых. Однако настроение у мужчин было не особенно рабочее, и они договорились отложить намеченную тему до следующего раза, а сейчас заняться чем‑нибудь попроще.

Почти сразу к ним присоединился Роджер, что бывало очень редко. Колдун, увидев мужа, сначала поморщился, потом понял, что при Распэ и Атане робот не собирается заводить серьезный разговор и успокоился. Впрочем, девочку они очень быстро отправили, сообщив, что завтра она им будет нужна, а сегодня ей лучше отдохнуть.

Так и получилось, что сегодня не столько работали, сколько разговаривали. И Жорот с Роджером – вдвоем – ухитрились вытащить из скрытного артефактора откровения о его вспыльчивом друге.

Раздосадованный Распэ прежде всего извинился:

– Мортер приходит ко мне почти каждое утро, он все еще пытается разобраться с моей травмой. Ну я и сказал ему, что сегодня ночевал не дома, чтобы он не приходил. До этого Морт никогда подобного не устраивал.

– А вы до этого часто проводили ночь вне дома? – уточнил Роджер.

– Н‑не знаю, – растерялся артефактор. И, подумав, признал. – Никогда. С тех пор, как разошелся с мужем.

– Мортер стал оказывать вам знаки внимания сразу после развода? – уточнил робот.

– До, – пожал плечами Распэ. – Я его не поощрял, а с Крегом они даже дрались.

Жорот невольно сдержал улыбку, сообразив, что муж Распэ тоже был явно не боевой. Иначе ни о какой «драке» с Мортером речи не шло бы.

Маг поморщился и неохотно добавил:

– Морт еще тогда говорил мне, что Крег любит мои деньги и мое положение, а не меня. Когда Крег ушел… Морт был рядом, всегда готовый помочь.

– Как мне кажется, он добивается вполне определенной цели, – заметил Жорот. И, глядя на пожавшего плечами артефактора, задал прямой вопрос. – Извини, почему вы не поженитесь?

– Я не хочу.

– Ты его поощряешь, вы встречаетесь чуть не ежедневно, но жениться не хочешь?

– Да не поощряю я его, – скривился Распэ. – Он меня достал своими свадебными предложениями. Я и пообещал, что если вылечусь, тогда и…

– Если Морт вас вылечит? – уточнил Роджер.

– Нет, – опять скривился артефактор. – Безотносительно, кто меня вылечит, хоть сам. Хотя последнее нереально… Еще не хватало, делать себя призом «самому искусному целителю».

– А почему тогда такое условие? – удивленно уточнил Жорот.

Распэ вздохнул, уже привычным жестом взъерошил волосы:

– Я ощущаю себя неполноценным, ущербным… Какая тут свадьба, – нервно махнул рукой. – Да и зачем мне еще кто‑то, если я с собой в ладу жить не могу?

– И Мортер все еще не бросил попыток вас вылечить? – опять вмешался Роджер. – Сколько лет?

– Тридцать восемь. Я уже целителей видеть не могу.

– Если вы позволите, я хотел бы высказать свое мнение о сложившейся ситуации, – заметил Роджер.

– Говорите, – пожал плечами маг.

– Неразумно отталкивать вашего мужчину. Вы же не хотите лишиться старого друга, да еще и приобрести врага. Сейчас вероятность этого весьма велика. И… Вы ведь не любовники? Не постоянные любовники? – поправился робот.

Распэ неопределенно кивнул.

– Понятно, вы не хотите жениться, но не обязательно так жестко держать его на расстоянии… Простите, если лезу не в свое дело. И, Жорот, лучше было бы дать возможность господину Мортеру быть нашим гостем, когда он захочет. Это исключит всякую ревность с его стороны.

Колдун кивнул и заметил:

– Только с Арикой поговорю.

Вообще‑то Жорот собирался говорить не только с женой, а еще и попросить Эркиса проверить Мортера потщательней… Лучше уж выглядеть параноиком, чем опять вляпаться в неприятности, и, что еще хуже, подставить кого‑нибудь из домашних.

– И, Распэ, – обратился к нему колдун. – Извини, я понял, целителей ты не жалуешь. Но, может, вытерпишь еще одного?

Артефактор вздохнул.

– Каждый мой знакомый считает своим долгом показать меня очередному костоправу, – он пожал плечами. – Одним больше, одним меньше… Вдруг да поможет, – безнадежный тон последней фразы не оставлял сомнений, что он не верит в это ни на грош.

Ларсена пригласили не откладывая. Целитель поинтересовался, насколько он срочно нужен и пообещал появиться вечером.

– Возможно, имеет смысл и Мортера позвать? – предложил Роджер. – У Ларсена могут возникнуть вопросы, а ваш друг знает о вашей болезни больше, чем любой другой.

Распэ неохотно – ну очень неохотно – ушел к себе, разговаривать со своим влюбленным. Как только мужья остались одни, Жорот негромко поинтересовался:

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– Я стал видеть магию. Думаю, ты должен быть в курсе.

– Линиями? Цветными? – уточнил Жорот.

Роджер кивнул. Он не выглядел особенно счастливым. Еще бы. Нет, то, что у робота появилась такая возможность, это просто отлично, но… Колдун подошел к мужу, обнял его, прижался щекой к щеке. Тихо сказал:

– Прости. Ты сейчас наверняка ощущаешь себя жутко дискомфортно.

– Извиняешься за то, что заставил меня выжить? – по голосу слышно было, что Роджер улыбается.

– За то, что заставил тебя измениться.

Колдун чуть отстранился, придерживая мужа за плечи, спросил, глядя ему в лицо:

– Как ты?

– Непривычно, – Роджер помедлил, и вдруг добавил. – Я теперь не знаю, что я.

Несмотря на обычный спокойный и безэмоциональный голос мужа, Жорот ощутил сильную тревогу. Слишком уж фраза походила на просьбу о помощи. А сам факт, что Роджер ее высказал, просто кричал, что ему очень‑очень плохо. А он еще тянул с разговором, идиот… Колдун, стараясь говорить мягко и, главное, логично настолько, насколько его на это вообще хватало, попросил:

– Пожалуйста. Ты Клов помнишь? Постарайся воспользоваться теми же приемами, что тогда… Может, поищем специалиста? Ты же наверняка знаешь, кто сможет тебе помочь… Заплатим сколько угодно, сделаем так, что он не сможет узнать, откуда ты…

Роджер медленно покачал головой.

– Лонг… Знает меня как никто другой. Он сделал все, что мог.

– Но Лонг тоже робот. Нет, просто над ним висят эти же ваши законы, а человек может не учитывать их!

– Человек, особенно тот, кто работает с роботами, никогда не рискнет снять ни с одного из нас эти законы.

– Попробовать можно. В любом случае, назови мне специалистов, я попробую с ними поговорить.

Роджер покачал головой:

– Бесполезно.

– Что ж, поищу сам, – пожал плечами Жорот.

– Тебе неприятностей мало? Про меня забыли, а если я опять появлюсь в поле зрения специалистов, могут возникнуть проблемы.

– С этим как‑нибудь разберемся. А вот если тебя оставить в таком состоянии неизвестно чем все закончится. Нет уж.

– Ты зря потратишь время. Никто не согласится. Пример – мой отец… Он не снял эти законы даже вчера, хотя я умирал.

– Кто не снял? – Жорот уставился на мужа.

Если честно, колдун подумал, что у Роджера что‑то сильно не в порядке с головой.

– Язон создал двух принципиально новых роботов, – негромко сообщил Роджер.

– Язоном звали мистера Блэйка? – на всякий случай уточнил мужчина.

Роджер кивнул.

– Роботов, опережающих свое время, да до сих пор ничего подобного нет, я слежу… Только я полностью соответствую человеку внешне, а Лонг – внутренне. Он был создан первым. Я не знаю, как Язон этого добился, но Лонг – полная его копия. Характер, знания, опыт, вообще все…

– Извини, ты воспринимаешь их обоих как родителей, я правильно понял?

Роджер кивнул.

– Они делали меня вместе. Несмотря на внешность Лонга его суть – суть человека. У него нет встроенных законов, даже мотивы поступков у него не логические, а превалируют эмоции, этика…

У Жорота мгновенно стали на место все несоответствия, которым он раньше либо не предавал значения, либо просто игнорировал. Как дурак, ослепленный «роботическим» видом.

– Реально Лонг гораздо более ценен, чем я. Внешность это… лишь внешность. В общем, искать другого специалиста смысла нет.

– Стоп. Если твой отец убрал законы у одного робота, то почему бы не сделать это у другого?

– Спроси у отца. Он объяснит это гораздо лучше меня.

…‑ Исключено, – уверенно возразил Лонг.

– Но ты видишь, что Роджер не в порядке!

Это вмешалась Арика. Жорот связался с ней сразу после ошеломляющих откровений Роджера. Женщина появилась почти мгновенно, бросив все свои дела, и, отослав Хью, вместе с мужьями отправилась к Лонгу. Тот, похоже, их ждал. Единственное, робот (или все же нет?!) настоял, чтобы перед началом разговора Роджер ушел. И возражения людей слушать не пожелал.

Лонг же и начал разговор, без вопросов со стороны Арики и Жорота.

– Я физически не могу убрать эти законы, они зашиты в основу личности Роджера.

– А у тебя? – тут же спросила Арика.

– Моя основа сделала по специальному заказу. У Роджера – стандартная, модифицированная с учетом его внешних особенностей.

– Н‑да, – пробормотала женщина, – сборище неповторимых и единственных в своем роде…

– Учитывая ситуацию, я сделал все, что мог. Если Роджер сумеет найти для себя новую логическую основу, точку равновесия, он стабилизируется. Если нет… Я постараюсь сохранить в псевдоактивном состоянии мозг Роджера. То есть, он будет сохранять свои физические характеристики, но не будет служить по прямому назначению. И твой фиал останется невредим. Постараюсь. Но гарантировать ничего не могу.

Арика замерла, лицо у нее затвердело. Да уж, перспектива потерять обоих мужей сразу…

– Речь не обо мне, а о Родже, – резко отозвался колдун.

– Ты сам ввел себя в уравнение. И теперь…

– Я осознавал, на что иду. Поэтому повторяю – решаем проблему Роджера и только его.

С точки зрения логики Жорот поступал глупо. Но ему казалось, что додумайся Лонг, как можно сохранить фиал, и он перестанет бороться за жизнь Роджера. Нет уж! Колдун заодно высказал пришедшую ему в голову мысль, непрофессиональную и, возможно, глупую, но вдруг сработает:

– Возможно, чтобы смягчить противоречие, необходимо добавить… ну, я не знаю, какую‑нибудь очеловечивающую его деталь. Ту, что есть у тебя, но нет у него?..

Лонг вздохнул:

– Уже. Без этой… детали, Роджер не справился бы с новыми установками. Но это именно деталь, она не завязана в систему, как у меня. И она конфликтует со всем остальным. Поэтому больше ничего подобного добавлять нельзя – и ее‑то много. Я могу попытаться изменить полностью систему. Но это будет означать уничтожение нынешней личности Роджера.

– Нет! – резко покачала головой Арика

– Давай воздержимся, – почти в унисон и абсолютно спокойно сказал Жорот.

– Я так и думал, что вас это не устроит. Единственное, что могу посоветовать… Не знаю, что такое ваш Клов, но возможно, он поможет. Я тогда не успел снять все характеристики, но даже остаточные данные показали, что Роджер был очеловечен настолько… Что если бы сам не видел, сказал бы, что невозможно.

– Клов не пойдет, – покачал колдун головой. – Это узкоспециализированная связь, предназначенная для боя и ни для чего…

Вдруг он подскочил, одновременно с Арикой. Они переглянулись:

– Супружеская… – выдохнул Жорот.

– Ты же с ним ее не делал! Да тогда и не получилось бы. А сейчас, с фиалом, вполне может и выйти!

– Только не «я», а вдвоем, – возразил колдун. – Скорее и Клов‑то сработал потому, что я использовал твою энергетику.

– Пробуем прямо сейчас?

– Угу… Лонг, вечером придут Ларсен, Распэ и Мортер. Надеюсь мы освободимся к этому времени, но если нет, пожалуйста, попроси, чтобы дождались нас и проследи, чтобы не заскучали. Хорошо?

Опасения Жорота оказались напрасными – они закончили задолго до появления гостей. Супружеская связь с Роджером установилась удивительно легко. К тому же Арике в этот раз ничего не пришлось объяснять, она прекрасно справилась сама, без всякой помощи со стороны мужа. Браслеты появились у всех троих – у Роджера два, а у Арики с Жоротом по одному, причем у людей новая татуировка выглядела гораздо более бледной, чем прежняя.

– Это нормально, – сообщил колдун в ответ на вопросительный взгляд жены. – Когда устанавливается связь с немагом, браслет или вообще не проявляется или бледней, чем обычно.

Арика, которая приблизив свою кисть к кисти Жорота, сравнивала браслеты, кивнула. Впрочем, сравнение было весьма относительным. Поскольку иллюзия с татуировки колдуна опять спала, и на запястье мужчины вновь красовалась алая спираль. Кстати, у Роджера один браслет тоже был спиралью и такого же вызывающего цвета.

– Значит, это все же от меня зависит, – пробормотала женщина.

– Ты еще сомневалась? – усмехнулся колдун, целуя жену.

– Ты как? – спросила Арика у Роджера.

Тот пожал плечами. Колдун успокаивающе заметил:

– Рано еще. Подожди, пусть обвыкнется немного… Супружеская менее сильная, чем Клов, но более устойчивая.

Арика вздохнула:

– Только, кажется, эту «устойчивую» надо постоянно поддерживать… Короче, чья спальня будет считаться общей? Поскольку четвертой нет, а свою я все же хотела оставить для себя… Хоть иногда одной оставаться.

– Неужели ты согласна спать втроем? – улыбнулся Жорот.

– Издеваешься? – подозрительно подобралась Арика.

– Ну почему сразу «издеваюсь»… Радуюсь. У Роджа, как я понимаю, Лонг ошивается, так что общая пусть будет эта.

– Ну да, – хмыкнул Роджер. – Ты из нас, как самый нетребовательный…

Арика едва сдержала реплику, которую, впрочем, колдун принял по связи – они все втроем лежали в обнимку, и мысли передавались очень легко:

«Скорее, как самый озабоченный»

Жорот только усмехнулся, зато Роджер среагировал вслух:

– Грубиянка.

– Тьфу, черт! – буркнула женщина. – Уже и подумать ничего нельзя! Между прочим, не высказанное вслух нельзя считать оскорблением!

– Да не оскорбился я, – мирно отозвался колдун. – Не ругайтесь. Что поделаешь, мне действительно одному не слишком комфортно.

– Ну, извини, пожалуйста, – Арика поцеловала Жорота и стала выпутываться из объятий мужей. Получалось это у нее с трудом – оба ее не выпускали. – От‑пус‑кай‑те! Я в душ. А то мне точно будет не очень комфортно, гости вот‑вот подойдут…

Ларсен, осмотрев Распэ – артефактор воспринял осмотр стоически – еще долго разговаривал с Мортером. Тот, кстати, извинился перед всеми за свое поведение, и вообще выглядел более чем адекватным. Арика в начале вечера поглядывала на Мортера издевательски‑насмешливо, явно намереваясь сцепиться, если тот хоть слово поперек скажет. Но очень быстро успокоилась – маг вел себя настолько вежливо, что долго злиться на него у женщины просто не получилось.

В конце концов, Ларсен с сожалением сообщил, что порадовать ничем не может. Он еще подумает и попытается поработать, но пока в полной растерянности.

Распэ и Мортер, посидев еще немного, ушли, причем артефактор договорился с колдуном о занятии на завтра. Ларсен задержался, когда они остались вчетвером, целитель заметил:

– Любопытная задачка. Видите ли, подобные последствия травм весьма распространены. Но они, как правило, проходят в течении суток‑полутора, либо очень легко снимаются. А чтоб магослепота длилась столько лет… – Ларсен руками развел. – Если б Мортер не был некромантом, я бы предположил проклятие. Но он, кажется, неплохой специалист, значит, это можно откинуть сразу. Не представляю, какие причины могут быть еще.

– То есть, единственное, что ты можешь сказать – ситуация выходит за пределы нормальной, – резюмировал Жорот.

– Абсолютно.

– Возможно, еще какое‑нибудь воздействие кроме проклятия? – вмешался Роджер.

– Не знаю. Я подумаю, конечно…

– Кажется, это работа скорее для Эркиса, – заметил робот.

– Да Распэ наверняка обращался к дознавателям, – предположила Арика.

– Не уверен, – пожал плечами Ларсен. – И больше мне в голову пока ничего не приходит.

Когда Жорот на следующий день задал вопрос Распэ, тот только фыркнул – мол, а дознаватели‑то здесь при чем? Колдун с трудом убедил артефактора применить заклинание памяти и поговорить с Эркисом, ответить на его вопросы. И попросил аристократа покопаться в этом деле – может, нароет что?

Почти неделя прошла ровно, вполне насыщенно, но без чрезвычайных ситуаций. Появились два новых телохранителя – Хью привел своих знакомых, оборотня и мага. Жорот, проверив их уровень, остался доволен, Эркис же гарантировал их лояльность. Единственное, в чем колдун не послушался Хью – он приставил оборотня к Роджеру. Мало ли, учитывая инстинктивную нелюбовь к нему этого племени, как телохранителя в чрезвычайной ситуации может переклинить. Хоть Хью и утверждал, что это исключено. Да и привычней колдуну было работать с магом.

В очередной раз источником неприятностей оказались Рони с Фестом. Правда, опасности для их жизней не было, но игнорировать их выходку было нельзя.

Близнецы сцепились с одноклассниками. Подобная встреча на каникулах вообще была маловероятна, скорей всего, эту «случайность» тщательно подготовили. Правда, которая из сторон этим озаботилась, так и не выяснили. Не исключено, что обе сразу.

Формально ссору начали не близнецы… Но именно что формально. Жорот прекрасно представлял, как его детки умеют провоцировать недругов, причем так, что не подкопаешься. Дело перешло к взаимным оскорблениям и закончилось, вполне закономерно, дракой.

Колдун появился на «сцене действия», когда выяснение отношений шло вовсю. И, собственно, именно потому, что близнецы довольно сильно пострадали в драке, он это ощутил по родительской связи. Впрочем, противоборствующая сторона оказалась побита не меньше – несмотря на то, что противники были старше на три года, их было трое против двоих и все парни. В результате их родители тоже не замедлили появиться, и маги общими усилиями призвали отпрысков к порядку. Жорот, вглядевшись во взрослых, понял, что его детки устроили драку с аристократами. Заодно идентифицировал семейство – Сорреллы, специализирующееся на магических бытовых предметах. Дочь Патриарха, Гламир, ее муж и еще какой‑то родственник. Дама попыталась устроить скандал, но муж осадил ее и отправил вместе с драчунами домой. Рони фыркнула, высказывая презрение к подобному проявлению женской покорности. Колдун мысленно поморщился, девчонка в очередной раз продемонстрировала полное отсутствие воспитания. Хотя, сам дурак – больше уделял внимание магическому образованию детей, а отнюдь не хорошим манерам, или хотя бы их видимости… Да и сам далеко не знаток всего этого.

Впрочем, то, что отца предпочтительно слушаться, и беспрекословно, близнецы усвоили хорошо. Поэтому когда Жорот отправил детей домой, они исчезли быстро и молча. Колдун настроился на длительное выяснение отношений, но Пеллет – муж Гламир и второй маг – Лоркус закруглили конфликт на удивление быстро. Пеллет заметил, что драка детей – дело обычное, и, коль уж обошлось без серьезных последствий, достаточно будет воспитания забияк внутри семьи, без предъявления претензий друг к другу. Молчаливый Лоркус только кивнул.

Жорот был вполне с ними согласен, на чем и разошлись. Колдун наказал близнецам никуда не выходить из дома, и по связи описал обоим супругам ситуацию, попросив их присоединиться вечером к «разбору полетов».

Драчуны могли бы легко отделаться – от отца, Роджера и Арики они, в лучшем случае, огребли бы воспитательную лекцию и незначительное наказание. Но им сильно не повезло.

К Жороту, вернувшемуся на работу – не уходить же из‑за детской драки чуть не в начале дня – прямо в кабинет заявилась Льюсилла. Колдун был ошарашен нежданным визитом, прикидывая, то ли сестра куда вляпалась, то ли вздумала сделать очередную пакость. Но реальная причина ему и в голову не пришла.

– Я должна с тобой серьезно поговорить, – прямо с порога заявила светловолосая магичка.

– Слушаю, – Жорот предложил Льюсилле присесть, но та игнорировала его жест. Остановилась перед столом, за которым сидел Жорот, глядя на него сверху вниз. Колдун, вздохнув про себя, встал – все же дама, да и он успел насидеться, если честно…

– Твои дети ведут себя, как дикари, – заявила магичка, уставившись мужчине в лицо. – При твоем положении подобное недопустимо.

Жорот покачал головой, Льюсилла же напористо продолжала излагать свою мысль:

– Они не имеют представления о правилах, принятых в обществе, да вообще о правилах приличия! И позорят…

– Ты собралась предложить что‑то конкретное? – прервал излияния Льюсиллы колдун. – Преподавателя этикета? И насколько это необходимо? Для детей рядового мага уровень воспитанности Рони и Феста вполне удовлетворителен. Что касается моего положения, я на этом посту задерживаться не планирую.

– Ты еще глупей, чем я думала! – хмыкнула магичка. – Если надеешься быстро уйти в отставку.

– Не вижу, что меня удержит, – пожал плечами Жорот.

Льюсилла уставилась на него со странным выражением и – почему‑то довольно мирно – сообщила:

– Одну причину назову с ходу. Силы ясно дали понять, что желают видеть на этом посту ТЕБЯ. Рискнешь идти против их воли?

Колдун уверенно возразил:

– Это временно. Пока кризис, аврал и так далее… При настроенной транспортной сети меня легко заменить.

– И ты считаешь, что тебя вот так просто, за красивые глаза поставили на одни из ведущих постов Клана? Что этому не было причин, и думаешь, что эти причины разумно игнорировать?

– Знаешь, меня планы Совета как‑то не очень волнуют. Да и уверен, когда порталы нормально заработают, господа из Совета сами меня с поста попросят. Поставят кого‑нибудь из своих. А уж против добровольного ухода точно возражать никто не будет.

– Ладно, – вновь усмехнулась магичка. – Смотрю, ты упорно не желаешь замечать очевидного… Надеюсь, поумнеешь прежде, чем влезешь в неприятности. Но в любом случае, твоим младшим необходимо дать достойное воспитание. Они станут сильными магами, так что среди мастеровщины не задержатся, уж поверь. И умение вести себя в обществе значительно облегчит им жизнь.

Жорот задумчиво кивнул, соглашаясь с правотой сестры. И уточнил:

– Ты уже нашла преподавателя?

– Преподаватель тут не поможет. Необходимо, чтобы они прониклись соответствующей атмосферой, жили в ней, подчинялись правилам ежечасно и ежедневно…

– Это в идеале, – хмыкнул колдун. – Реально вполне хватит регулярных уроков.

– Ты когда начнешь думать головой, а не упрямством? – прошипела Льюсилла. – И прислушиваться к советам, хотя бы по вопросам, в которых сам ни черта не смыслишь?!

Если даже магичка и была права, порядки в доме колдуна были весьма далеки от этикетно‑аристократических. Поэтому Жорот, игнорировав ее выпад, терпеливо поинтересовался:

– И как ты себе это представляешь?

– Я решила принять твое предложение. Я согласна официально войти в твою семью с признанием тебя Главой.

Колдун был ошарашен. Он как‑то не рассчитывал на официальную процедуру… Впрочем, действительно, это было логично и вытекало само собой разумеющимся следствием.

– Или ты уже передумал? – язвительно уточнила сестра.

– Я, кажется, не давал повода для подобных обвинений, – резковато отозвался мужчина. – Опять решила спровоцировать меня на поединок?

– Я предложила войти в твою семью. А поединки внутри семьи крайне не приветствуются, – сухо сообщила Льюсилла. – Тем более, с Главой… Ты, похоже, тоже не имеешь представления об элементарных вещах и правилах.

Жорот нахмурился. Да, что‑то подобное он слышал… Кажется. Еще в школе. И успел благополучно забыть, а Лью, конечно, не преминула его в это ткнуть.

– И я беру на себя обязательство заняться просвещением твоих детей в вопросах этикета, – закончила Льюсилла.

– Я тебе благодарен, но хотел бы кое‑что уточнить…

– Да?

– Почему ты так упорно держишься за свою самостоятельность, не хочешь заводить семью? Мне казалось, что Дэгори…

– Не будь идиотом! – раздраженно огрызнулась сестра. – Дэгори рассчитывает на гораздо более выгодную партию, чем магичка, наполовину потерявшая силу, к тому же без роду‑племени!

– Действительно, – язвительно хмыкнул Жорот. – Не просто идиот, а клинический. Постоянно забываю, что в высшем свете браки и приязнь вещи взаимоисключаемые!

В глазах Льюсиллы проскользнула боль и колдун, явственно уловив это выражение – уж кого‑кого, а Лью он читал неплохо – поморщился:

– Извини.

На этот раз Льюсилла растерялась. А колдун заодно уточнил вопрос, игнорировать который не мог. Тем более, сестра явно не ставит целью в ближайшее время искать себе постоянного мужчину…

– Надеюсь, ты не будешь против патронирующей связи, хотя бы минимальной?

На лице магички отразилось раздражение и недовольство. Меньше всего ей хотелось принимать защиту от младшего, сопляка, который к тому же слабее ее! Но учитывая ее нынешнюю блокировку магии, и опыт Жорота в качестве боевого… Кажется, сестра вынуждена будет примириться с необходимостью связи. Тем более, они сейчас вновь бросали вызов общественному мнению – на этот раз напару. Один – принимая бунтовщицу, другая – входя в семью, хоть и не аристократическую, но по иерархии считающуюся достаточно влиятельной… И, следовательно, интересы новой семьи и старой запросто могли пересечься. И если Жороту ситуация грозила только косыми взглядами, то Льюсилла рисковала достаточно сильно. Если Лонгеры решат, что информация, которой магичка обладает, достаточно ценна, во избежание разглашения, они запросто могли убить отступницу. Впрочем, последнее было все же маловероятно. Лью, будучи компаньонкой матери, уже давно отдалилась от Лонгеров. Но Жорот рисковать не хотел. Слишком часто он терял тех, кто ему доверился. Хватит!

Впрочем, Льюсилла и тут показала свой норов. Она, насмешливо поглядывая на брата, протянула:

– Ну, если только в две стороны…

Колдун хмыкнув, кивнул. В две, значит, в две. Вообще‑то, почти все посчитали бы подобное предложение оскорбительным. Но он лишь забавлялся – сестра пыталась уязвить его, показав если не свое превосходство, то, как минимум, равенство. Одного не учла – после многолетнего общения с Арикой он на подобные мелочи внимания не обращал. Правда, Жорот не видел в двойной связи смысла – ну очень вряд ли Лью кинется ему на помощь в случае опасности. Но хуже не будет, и если ей так хочется, почему нет?

Льюсилла явно не ожидала, что он так быстро согласится. Магичка удовлетворенно кивнула – как же, потешила свое эго! – и вновь вернулась к проблеме обучения:

– Имей ввиду, чтобы от моих усилий был эффект, ты должен убедить свою жену не оспаривать каждое мое слово! Желательно было, конечно, чтоб она меня поддерживала… А еще лучше сама переняла хоть что‑то. Но, как я понимаю, это нереально.

– Я поговорю с Арикой, – пожал Жорот плечами.

Он не собирался ничего обещать, но считал, что договориться с женой вполне возможно.

– То же касается и тебя. Я не собираюсь подрывать твое главенство, но если ты будешь показывать пример, согласись, близнецы быстрей и легче воспримут то, что должно…

– Подожди, – Жорот уставился на Льюсиллу, – Речь идет только о близнецах? Я правильно понял?

Магичка передернула плечами

– Я могу заниматься и с девчонкой, но это как заставлять слона танцевать. Твои дети хотя бы наполовину принадлежат к должному роду, их имеет смысл обучать. А девчонка будет сильным магом, но она плебей по крови и сути. И неразумно вдалбливать ей то, что она не в состоянии воспринять.

Колдун ощутил ярость – бешенную, практически неконтролируемую. Избранные, особенные, мать твою! Подонки, кичащиеся непонятно чем! Он прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. И только когда мужчина почувствовал, что точно не пришибет эту высокомерную стерву, он озвучил то, что вертелось на языке. Старательно опуская эмоциональные эпитеты.

– Наша семья не эталон в отношении этикета. Но у нас существуют определенные правила, и тебе придется их придерживаться. Всякий намек на разделение детей на своих, чужих, аристократов, плебеев – неприемлем. Как и высокомерное отношение к Роджеру и Лонгу. И если ты не в состоянии поступиться своими предрассудками, ни о каком принятии не может быть и речи.

Льюсилла равнодушно кивнула:

– Как скажешь.

Уступчивость женщины с одной стороны успокоила, с другой насторожила.

– Надеюсь, мы правильно поняли друг друга, и ты не станешь пытаться доказать мою неправоту любыми способами?

– Ро, – поморщилась Льюсилла. – Когда ты поймешь и поверишь, что я согласилась играть на твоей стороне? Безусловно, я буду с тобой спорить. Хотя бы потому, что в некоторых вещах разбираюсь лучше тебя. Но не при посторонних, так что о подрыве авторитета можешь не нервничать. А распоряжения по поводу «равенства» вообще спорам не подлежат. Это твоя семья. Но и расхлебывать свою глупость будешь сам. Со временем.

Роджер и Арика выслушали немногословный пересказ Жоротом беседы с сестрой. Причем высказывание о «плебействе» Атаны колдун благоразумно опустил, прекрасно осознавая, что обострять и так не блещущие приязнью отношения между женой и сестрой не стоит. Робот, устроившийся на подлокотнике кресла, в котором сидела Арика, задумчиво заметил:

– Я прочел четыре наиболее популярных уложения о правилах поведения в различных общественных слоях Клана. А Льюсилла может дополнить их практическими комментариями… Всю эту информацию имеет смысл передать Лонгу, и тогда дети действительно будут под постоянным контролем. Это, конечно, им не понравится, но результат будет стоить затраченных усилий.

– Да уж, «не понравится» – не то слово, – пробормотала Арика. – Так резко в одночасье закрутить гайки…

Колдун ожидал возражений со стороны жены и готовился ее переубеждать. Но, оказалось, не понадобилось.

– …Ничего, переживут, – решительно закончила женщина. И поморщилась:

– Придется вспомнить Проверку. Вот только насколько этикет, который я знаю, совпадет с местным…

– Если твой «проверочный» этикет вообще реален, – усмехнулся робот.

– Я узнавала, – рассеянно отозвалась женщина. – Он соответствует миру, где я жила с Сержем.

Колдун вздрогнул. Он понял, что Арика «узнавала» отнюдь не только об этикете. А разыскивала тех, с кем была знакома в Проверке.

– Нашла кого‑нибудь?

– Нет, – не удивляясь и не уточняя, о чем он, покачала головой жена. – Да и странно было бы.

– Скорее странно, что не нашла, – заметил колдун. – Разве Силы еще и временную зависимость соблюли, и твои знакомые еще не родились.

– Хочешь сказать, у тебя через двести лет будут неприятности, подобные Проверке? – вскинулась женщина.

– Вряд ли. А вот твоя жизнь была смоделирована на удивление реалистично.

Жорот, поспешивший успокоить Арику, ничуть не врал. У него было необъяснимое, но довольно четкое ощущение, что Проверка становится для него все менее реальной, уходит в кошмары и сны. А свою иллюзию жена так легко отпустить не могла. Или не хотела.

Вот опять – в который уж раз – Жорот увидел мелькнувшее у Арики выражение сожаления и тоски. Оставалось только надеяться, что со временем воспоминания сгладятся, не будут настолько привлекательными. Иначе не факт, что жена не вызовет к жизни хотя бы часть так приглянувшейся ей иллюзорной реальности. Или просто не уйдет к кому‑нибудь, вроде Сержа, ее взбалмошно‑легкомысленного «золотого мальчика»… Очень, кстати, похожего на отца Атаны. Чего сама Арика, возможно, и не осознавала. Когда Жорот думал об этом, то чувствовал досаду, ревность, даже боль – слишком уж ясно прослеживались предпочтения жены в выборе мужчин – действительные предпочтения, а не те, к которым ее вынуждали обстоятельства. И он в ее предпочтения ну никак не вписывался. Колдун привычно‑резко загнал подальше – в который уже раз – непрошенную тоску, как и ощущение бессмысленности попыток достучаться до любимой. Они вместе, и требовать большего неразумно. А если расстанутся… Тут же всколыхнулось яростное неприятие возможности такого исхода.

Впрочем, смысла заранее себя накручивать нет никакого. Только портить себе нервы и заодно отношения с женой. Мысленно вздохнув, он усилием воли вернулся к сегодняшним проблемам.

– Лью появится завтра.

– Она переселится к нам? – уточнила Арика.

Колдун отрицательно покачал головой:

– Она живет в доме Роллейны и не собирается от него отказываться. Я сделаю еще один постоянный портал в гостиной, это самый разумный вариант. И, пожалуйста, я очень тебя прошу, – он обращался именно к Арике. – Постарайся воздержаться от конфликтов. Лью хочет помочь, не стоит ей создавать невыносимую атмосферу, как и вспоминать обиды.

– Хорошо, – пожала жена плечами. И уточнила, – до тех пор, пока она не даст повод для новых!

Жорот кивнул. Лучшего для начала и ожидать было нельзя.

Близнецы сначала возмутились, потом мрачно смирились с неизбежным. Но при этом явно собрались отыграться на новоявленной тетке по полной программе. Жорот хмыкнул про себя – любопытно будет, кто кого сильней достанет. Атана восприняла новость спокойней. До тех пор, пока Льюсилла не потребовала от детей «одеться подобающим образом». И если для Феста и Тойди – магичка, увидев ученика колдуна, пообещала заняться и им – это требование ничего не меняло, то девочек Лью вздумала нарядить в платья, причем еще и удлиненные. Мотивируя тем, что если они научатся нормально двигаться в этих, то носить более короткие смогут без проблем.

Рони понравилась идея новых нарядов. Девушка пофыркала, но только для вида, и приняла активное участие в выборе фасонов. Зато Атана устроила форменную истерику, намертво отказываясь от «балахонов». Девчонка не велась ни на уговоры, ни на логические обоснования, ни на посулы, вообще ни на что. Кажется, это был первый раз, когда Арика потерпела в споре с дочерью полное фиаско.

В конце концов в баталии наступил перерыв – Атана убежала к Малышу. Сейчас начнет жаловаться кьону, как ее обижают…

Жорота порядком достал затянувшийся скандал. Воспользовавшись паузой в «воспитательном процессе», он перехватил Лью в одном из коридоров. Сестра была раздражена не меньше колдуна. Она уставилась на мужчину с неописуемым выражением.

– Пожалуйста, не настаивай ты на этой одежде, – попросил он Льюсиллу. – Понимаю, что уступать непедагогично и так далее. Но не стоит настолько принуждать девочку.

На этот раз на лице женщины появилось изумление. Она, довольно холодно, сообщила:

– К твоему сведению, одежда – очень важная деталь. Воспитанный человек никогда не допустит в своем внешнем виде небрежности, неряшливости или безвкусности. Он обязан знать, когда что приличествует одевать, и уметь носить нужное платье с ловкостью и изяществом…

– Спасибо, но давай не будешь повторять нотацию, которую читала детям.

– Ты хочешь, чтобы я давала девчонке нормальные знания или только делала вид?

– Спрашивай с нее теорию. А платья… Со временем она примирится с ними.

– Вряд ли, – язвительно отозвалась Льюсилла. – Она копирует мать.

– Возможно. Тогда пусть носит мужские костюмы, как я подозреваю, тонкостей при их ношении не меньше, чем в женских. Нет?

Магичка возмущенно вскинула голову:

– Одно это – грубейшее нарушение приличий!

Колдун улыбнулся:

– Я с ходу могу рассказать, как аристократ – почти любой – нарушает ваш же этикет. Причем не случайно, а вполне осознанно, иногда и демонстративно…

– Для этого надо осознавать, что ты нарушаешь!

– Не сомневаюсь, ты донесешь до Атаны эту мысль. Договорились?

Льюсилла неохотно кивнула.

– Спасибо. Но в остальном никаких поблажек.

Он собирался уходить, когда магичка вдруг заметила:

– Ты впервые обратился ко мне с просьбой.

Жорот уставился на сестру, наверное, с тем же выражением, что она чуть раньше на него.

– И стараешься убедить, хотя вправе просто приказать. Учись приказывать, слабость никогда ни к чему хорошему не приводит.

Она сообщила это спокойным тоном, со знакомыми с детства «менторскими» интонациями. Искренне уверенная, что преподает ему полезнейший урок. Нахрен бы ему эти ее уроки сдались! Колдун смотрел на самоуверенную магичку и вспоминал, причем сцены были отнюдь не радужными. Роллейна и Лью приказывали, не утруждая себя просьбами, а уж, тем паче, интересами или мнением того, кому приказы отдавались. И прибегали к любым методам давления, когда их распоряжения игнорировались. Он отчужденно отозвался:

– Я в состоянии сам решать, когда приказывать, а когда просить.

– Вот, сейчас ты больше похож на себя, – хмыкнула Льюсилла.

Глядя женщине вслед, Жорот подумал, что надо проконтролировать, чтобы Лью не переходила границ давления на детей. А то с нее станется. Исключительно с благими намерениями, безусловно.

Начался последний месяц лета. Каждый занимался своими делами, и с Арикой, в отличие от Роджера, колдун виделся только вечерами и в редкие выходные, да еще они раз в два‑три дня настраивали очередную группу маяков.

Кстати, Арика так и не договорилась о занятиях с Максом, несмотря на то, что Жорот напоминал ей об этом не раз и не два. Когда колдун уже собрался сам назначить расписание занятий, и стал уточнять у жены время ее операций, Арика, вздохнув, виновато посмотрела на мужа.

– Извини, я уже нашла преподавателя.

– И кого? – удивился Жорот.

Вроде как подобных знакомых у жены не было…

– Хью посоветовал оборотня.

Колдун нахмурился. Да, среди оборотней было много телохранителей. Но очень мало магов. А Арику надо было натаскивать именно с учетом ее магических умений.

– Я бы хотел с ним поговорить.

– Конечно, – кивнула жена. – Я собиралась вас познакомить, просто пока присматривалась – вдруг я с Шенизом не захочу работать.

Арика привела мужа в небольшой дом, находящийся в предгорьях. Вокруг росли редкие деревья, в дюжине шагов от дома струился небольшой родник. На границе видимости возвышались горы, покрытые густым лесом. В общем, прекрасное место для отшельника. Насколько хватало взгляда, вокруг не было и признака другого жилья. Большинство оборотней предпочитали жить в отдельно стоящих домах или усадьбах, где угодно – на болотах, в лесах, в горах. Обычно даже сеть порталов там, где они жили, отсутствовала, поэтому при строительстве дома они приглашали мага, который зачаровывал для них «домашний» маяк и были лишь таким способом связаны с внешним миром. Нет, некоторые оборотни все же собирались в селения или жили в городах, но таких было очень мало. Это было связано, скорее, с их второй, «звериной» ипостасью, которая требовала простора, а часто и охотничьих угодий. Оборотни, которые работали телохранителями или еще кем‑то, смиряли свою звериную суть, но лишь до поры до времени. Не раз и не два бывало, что известный и неплохо зарабатывающий оборотень увольнялся и исчезал, селясь где‑нибудь в одиночестве или в обществе себе подобных. Оборотни никогда не объясняли причин подобных «отставок», и в Клане эти случаи принимали, как каприз, присущий отдельным представителям их племени.

Оборотень, вышедший их приветствовать откуда‑то из‑за дома, был стариком. Крепким, кряжистым, но все же стариком, с морщинистым лицом, волосами, густо припорошенными сединой и крепкими, костлявыми руками.

Хью, само собой, сопровождающий Арику, почтительно поклонился старому соплеменнику и отошел. Старик с откровенным любопытством уставился на глаза Жорота, впрочем, оборотню хватило для его удовлетворения нескольких секунд. Затем старик склонил голову и представился. Жорот, помня о неприязни, которую он вызывал у оборотней, ответил тем же, не пытаясь приблизиться и, тем более, предложить рукопожатие.

– Вы хотели поговорить? Пойдемте, – оборотень сделал жест, но не в сторону двери, а скорее указывая за строение, откуда появился.

С другой стороны дома была здоровущая поленница. А в нескольких шагах располагалось старое, не раз используемое кострище, обложенное камнями, вокруг которого лежало несколько бревен. Дальше к лесу располагалась почти идеально ровная площадка метров тридцать в диаметре, покрытая невысокой травой. Место для поединков?

Шениз жестом гостеприимного хозяина указал на бревна. И уставился на колдуна светлыми внимательными глазами.

– Я слушаю.

Жорот, сообразивший, что старик вряд ли является сторонником экивоков и хождений «вокруг да около», сразу перешел к делу:

– Арика сказала о желании обучаться у вас. Но вы ведь не маг, верно? И насколько вы сможете преподавать, учитывая разницу в магических и немагических приемах?

– Я веду обучение вне приемов, – не задумываясь, отозвался старик. – Можно натаскивать на приемы и способы их применения, а можно – быстрой оценке ситуации и выбору оптимального варианта действия. Магического, немагического, неважно. Леди не классический маг, поэтому мой способ не хуже любого другого. И еще. Оба мага‑оборотня обучались у меня, и какой‑никакой опыт у меня в этом отношении имеется. Но решать, само собой, вам.

– Мага‑оборотня? – переспросил колдун.

– Заблуждение, что среди нас нет магов распространено, но неверно. Маги в нашем племени рождаются, но очень, очень редко… И еще реже наши маги выбирают профессию боевых.

Жорот мысленно пожал плечами. Теоретически все выглядело логично, практически же…

– Вы позволите мне иногда присутствовать на ваших занятиях?

– Пожалуйста. И я понимаю, что вы человек занятый, но лучше было бы хоть иногда участвовать в тренировках вместе с вашей женой.

Все верно. На тренировках постоянные партнеры срабатываются, что позволяло им слаженно действовать в реальных боях.

– Конечно. Тем более, это понадобится не сегодня и не завтра.

Шениз кивнул и поинтересовался:

– Размяться со мной не хотите?

Жорот хмыкнул про себя. Он не совсем понял, зачем оборотень ему это предложил. Ясно, что старик в поединке возьмет верх, слишком уж много у него преимуществ. Опыт (он наверняка старше Жорота, да и совершенствовался постоянно), ускорение, способности антимага, плюс ко всему Шениз сильней – оборотни вообще сильней людей. Да и физически дерется наверняка лучше колдуна. В общем, в тренировочном бою шансов у Жорота не было, оба это знали. Вот схлестнись они по‑настоящему, колдун, может, и ухитрился бы убить оборотня, хотя не факт. Но отказываться тоже как‑то…

– Почту за честь.

Старик встал на травяной площадке ближе к краю, дождался, пока колдун станет напротив. Начало схватки обозначилось традиционными поклонами – правила в Клане были везде одни и те же…

Поединок прошел именно так, как ожидалось. Шениз играл с Жоротом как кошка с мышью. Колдун видел, что каждое его движение было просчитано, и попадал в одну за одной ловушки элементарных – казалось бы – приемов старика. Несколько раз Жороту удавалось нарушить эту «предсказанность», но ни разу надолго – оборотень мгновенно брал ситуацию в свои руки и вновь «вел» колдуна. Как умелый кукловод ведет куклу, пожалуй, это сравнение было самым верным. И это при том, что Шениз не пользовался способностями антимага – он до начала поединка предупредил, что на него действуют все заклинания, кроме обездвиживания. Вот только достать ими старого оборотня не удалось ни разу – он от заклинаний просто уворачивался.

Наконец старик остановился, чуть не на половине движения, коротко поклонился. Колдун машинально скопировал его жест, про себя вздыхая с облегчением, за какие‑то четверть часа он вымотался донельзя. Честное слово, ему впору самому у этого оборотня учиться. Только заниматься одновременно и с Распэ и с оборотнем колдун бы не смог, а артефакторство его привлекало гораздо больше.

– Благодарю за оказанную мне честь.

Жорот был абсолютно искренен. Шениз был если не лучшим, то одним из таковых. Куда там Максу… Так что Арике повезло, надо будет поблагодарить Хью.

– У вас есть перспективы. Но, как я вижу, нет желания их реализовывать, – заметил старик.

– Вы правы, – усмехнулся колдун. – Однако я очень благодарен, что вы согласились заняться Арикой.

– Она это заслужила, – пожал плечами Шениз.

У колдуна бровь взлетела вверх. Это еще чем? Очень любопытно… Он взглянул на жену, которая, сидя на бревне, болтала с Хью, и их разговора не слышала. Ладно, это он дома выяснит.

Вечером Жорот, дождавшись, пока они остались втроем, поинтересовался:

– У тебя какие‑то дела с оборотнями? Или с Шенизом? Мне желательно быть в курсе.

Арика, нахмурившись, взглянула на мужа, но через секунду ее лицо просветлело. Она усмехнулась:

– Ничего особенного, поэтому я тебе и не сказала. Я сделала дюжине оборотней операции. Ну, своим способом. И, кажется, у меня уже выстроилась целая очередь из желающих.

– Перемена внешности? – удивился Жорот.

Вот уж не мог подумать, что умения Арики будут среди оборотней настолько востребованы.

– Не совсем. Ты же в курсе, что оборотни получают способность оборотничества только лет в тринадцать‑шестнадцать? Причем там целый ритуал, и их зверь не зависит от родителей, только от характера… Так мне Хью объяснял.

Жорот кивнул. Он специально этим никогда не интересовался, но принцип знал. Арика продолжала:

– И почему‑то многие получают свою звериную ипостась… с изъяном, что ли. У некоторых они небольшие – ну, там хвоста у волколака нет, неприятно, бегать не очень удобно, но не так страшно. А вот когда грифон или дракон летать не могут, хотя крылья и есть, это серьезней, согласись. Или первый мой пациент – что‑то вроде саблезуба, только больше на гепарда смахивает, у него лапы были деформированы так, что он когти прятать не мог. Неудобно кошмарно.

А вот об этом колдун не слышал. Скорее оборотни об этом не сильно любили распространяться…

– Ваши целители кому‑то помогают, кому‑то нет. Да и они могут это делать только методом взрезать‑зашить. А я… ну, считай, как леплю заново то, что деформировано. И на заживление времени не надо, и если что не так, переделываю сколько угодно до тех пор, пока не добиваюсь нужного эффекта. Первого пациента мне Хью привел. Тот парень притащил сестру, она волчица, у нее челюсти деформированы были, не сжимались нормально, считай, в звериной ипостаси она охотиться не могла. Только на мелочь всякую, что покрупнее, удержать не получалось… Ну и пошло‑поехало.

Жорот, вздохнув, попросил:

– Я все понял, это прекрасно. Только, пожалуйста, в другой раз рассказывай мне о подобных новостях, хорошо? Я не говорю, что это опасно или плохо, но нам лучше быть в курсе дел друг друга.

Арика пожала плечами:

– Да, конечно. Извини.

– Кстати, где ты занимаешься этими своими операциями?

– Где придется. Но ты прав, надо уже оборудовать место. Наверное, заберу одну их комнат не верхнем этаже. Я просто не рассчитывала, что появится столько желающих.

– Извини, но верхний этаж – не самый лучший вариант. Я имею ввиду, с точки зрения безопасности. Давать доступ кому попало в дом…

Арика задумалась.

– Но первый этаж весь занят…

– Можно освободить одно крыло.

– Не хотелось бы, – покачала головой жена. – А сторожек, сарайчиков свободных нет…

– Увы. Тот единственный, что был, я забрал под кузницу, уж извини.

– А пару комнат построить долго?

– Пристройку к основному дому?

– Наоборот, отдельно. Не хочу портить внешний вид дома, он мне нравится.

– Можно поспрашивать. И еще. Ты же не целитель. Нужно узнать у того же Ларсена нет ли каких ограничений… А то кто‑нибудь возмутится, прицепится и придется обращаться за помощью к тому же Н'еве, оно надо?

– Оп‑с… Об этом я не подумала, – признала жена. – Спасибо. Поговоришь с Ларсеном, когда он свободен будет?

– Конечно.

Сегодня Распэ был занят, и колдун вечер провел дома, любуясь, как Льюсилла муштрует молодое поколение. Результаты усилий Лью стали уже сказываться, хоть Жорот и имел возможность наблюдать их в основном за столом. Приборов на обедах и ужинах стало впятеро больше, чем раньше. И дети, кажется, даже уже научились в них не путаться. Арика, кстати, тоже быстро сориентировалась что к чему – ей пришлось лишь немного подкорректировать свои «проверочные» воспоминания, а о Роджере и речи не шло – он адаптировался быстрее всех. Колдуну, чтобы не выделяться, пришлось схитрить – он просто запомнил требуемое с помощью магии. Поскольку он, конечно, знал какие‑то основы, но до уровня, который требовала Лью, явно не дотягивал.

Кстати, аристократка озаботилась не только воспитанием детей. Она взялась за «налаживание общественных контактов», то бишь, настояла на регулярных вечеринках. Сначала «для своих» – каждую субботу Льюсилла организовывала полуофициальный вечер, рассылая приглашения всем более‑менее «приличным» с ее точки зрения знакомым Жорота. В один из дней она впервые заявилась со списком приглашенных к колдуну, бесцеремонно оторвав его от работы. Жорот, который был занят расчетом схемы артефакта, что, вообще‑то, требует сосредоточенности, чуть не взвыл.

– Это еще что?

– Это то, чем должна заниматься твоя жена! – ледяным тоном отрубила Льюсилла. – А не шастать по лесам с оборотнями!

Они в комнате были втроем с Роджером, и поэтому сестра не считала себя обязанной придерживаться вежливости. Хотя, наверное, магичка специально подгадала, чтобы хотя бы Арики не было, и на том спасибо.

– Арика не «шастает», а учится, – холодновато отозвался Жорот. – Будь добра не судить о вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления!

– А ты, будь добр, не корчить обреченную физиономию, когда я всего лишь прошу согласовать список приглашенных!

Колдун мысленно выругался. Не было печали, связался с аристократкой!

– А официальный прием я назначила на середину следующего месяца, – тут же добавила Льюсилла. – Когда уже хоть немного привыкнут, что вы не бирюки неотесанные…

– Какой еще официальный?!

– Такой! Ты давно должен был озаботиться организацией этих приемов – сам! Коль уж женился на мещанке, не имеющей представления о правилах хорошего тона!

Жорот, чтобы успокоиться, стал читать мантру. Нет, возможно, Лью в чем‑то права. Тот же Вулх уже пытался «вразумить» Жорота по поводу дальнейшей «адаптации» в обществе, и колдун даже соглашался, но все никак руки не доходили. Но хамить‑то зачем! Аристократка, а ведет себя даже не как пресловутая мещанка, а как проститутка из подворотни.

– Прошу прощения, Льюсилла, лучше будет, если этим займусь я, – вмешался Роджер. – Надеюсь, никто из вас не против?

– Спасибо, – остывая, кивнул Жорот.

Робот, как всегда, старался сгладить конфликт и заодно избавлял мужа от раздражающих его обязанностей. Колдун иронично уставился на сестру – вот только возрази что‑нибудь!

Но Лью, поморщившись правда, кивнула:

– Кажется, это действительно будет наилучшим вариантом.

И тут же сунула Роджу под нос свою бумажку. Жорот, глядя на общающуюся парочку, только головой покачал, сочувствуя детям. Как они, бедные, Льюсиллу терпят?

Одним из вечеров – довольно поздним – супруги готовились ко сну. Арика появилась буквально час назад, вымотанная после занятий с Шенизом. Мужчины ее ждали – колдун предпочитал без Арики не ложиться, а Роджер подстраивался под людей. Робот хоть после установки супружеской связи и стал спать – вроде как, и даже говорил, что утром ощущает себя отдохнувшим – но при этом мог легко обходиться без сна и ложился только за компанию.

Из душа женщина вышла, вытираясь на ходу полотенцем. И поплелась – по‑другому не скажешь – к постели. Жорот при этом имел возможность лицезреть внушительную коллекцию свеженьких синяков. Похоже, сегодня Арику погоняли как следует.

Роджер, тоже оценивший состояние жены, предложил:

– Сделать массаж? А то завтра разогнуться не сможешь.

– Спасибо, но давай утром, – проворчала женщина, уже устроившаяся в постели. Она явно собиралась завалиться спать, наплевав на все на свете.

– И утром тоже, – кивнул робот. – А если и сегодня и завтра, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, поверь.

Арика подумала и неохотно кивнула, перевернувшись на живот, откинула одеяло. Но Роджер покачал головой:

– Нет, пожалуйста, не на кровати. Вон под окном лежанка специально для массажа.

Перенести женщину он и не пытался, прекрасно представляя, что ему выскажут, тем более, в таком настроении. Арика перебралась на указанную лежанку и вздохнула:

– Если засну в процессе, не обижаться.

– Не будем, – хмыкнул колдун, который, потягиваясь, выбрался из кресла, намереваясь присоединиться.

Арика, кстати, сообразила это, только когда мужчины взялись за нее в четыре руки. Возмущенно дернулась, оглянулась:

– Это еще что?

– Что тебе не так? – поинтересовался колдун, – Быстрее закончим, быстрее спать ляжем.

Нет, он, конечно, хотел не просто спать – соскучился по жене, и сильно. Но, кажется, сегодня ничего не выйдет – слишком уж Арика была замученная. И неизвестно когда это закончится… Ладно.

– Да ты сам уставший как… непонятно кто! – возмутилась она

– Ну, это же не повод отказываться от удовольствия? – улыбаясь, заметил Жорот.

– Какого еще…

– Ляг нормально, не напрягайся, – перебил ее Роджер, мягким нажатием заставляя Арику опуститься обратно на лежанку. – Неудобно.

Женщина возмущенно фыркнула, но больше протестовать не стала. Кажется, ощутила по связи, что колдуну действительно нравится прикасаться к ней. Жорот почувствовал исходящее от жены недоумение – словно пожатие плечами.

…Массаж можно было заканчивать. Арика полностью расслабилась, впрочем, не засыпала, просто лежала наслаждалась, и, судя по соощущениям, передающимся колдуну, вечер все же имел шанс закончиться весьма приятно.

Внезапно колдун услышал по связи вопль «Помоги!». Лью?!! Жорот вскочил, торопливо активируя – опять‑таки по связи – телепорт. Черт знает, где сестра находится…

Когда возникло окно телепорта, Арика уже была на ногах, и уже в каком‑то коротком балахоне. Колдун только мысленно выругался – возмущаться бесполезно, все равно одного не отпустит. Но когда в портал вместе с ними шагнул и Роджер… Впрочем, Жорот не стал ничего говорить мужу – не до того.

Супруги оказались в спальне Льюсиллы. Комната была просторной, настолько, что большая кровать под балдахином не загромождала ее. Вполне хватало место для мебели и оставалось достаточно свободного пространства.

В комнате, кроме ее законной хозяйки, находилось четверо мужчин. Льюсилла стояла возле изящной софы, рядом с магичкой было двое. Одного – плотного мужчину, выглядящего лет под пятьдесят, Жорот узнал сразу. Мервин, брат Льюсиллы, предполагаемый преемник их отца, нынешнего Патриарха.

Мервин что‑то втолковывал сестре. С другой стороны возвышался незнакомый мужчина – явно боевой, который придерживал Лью за плечо. Двух остальных Жорот не знал, но, похоже, оба тоже были боевыми – вполне профессионально расположились по углам комнаты, подальше от окон и так, чтобы контролировать пространство спальни. Впрочем, одного из них, невысокого светловолосого парня с невыразительным лицом колдун где‑то видел.

Мервин, резко повернувшись, уставился на новоприбывших. Сузив глаза, бросил сестре:

– Сука!

И, похоже, сделал держащему ее боевому какой‑то знак. Поскольку тот отшвырнул женщину в дальний угол, себе за спину. За секунду до этого послав в жертву заклинание ледяных кинжалов, Лью оказалась ими буквально утыкана, причем два или три попали в лицо. С‑скотина!!!

– Родж, Лью к Ларсену, быстро!

Жорот сам не ожидал подобного эффекта от своего приказа. Робот в мгновение ока пересек комнату. Ускорение использовал, что ли? Светловолосый успел ударить по роботу заклинанием, бесполезно. Убийца‑боевой попытался преградить Роджеру путь, чтобы не пустить к женщине. Понятно, почему – несмотря на смертельные повреждения в течение трех‑четырех минут Лью реанимирует любой целитель, а уж Ларсен… Роджер просто отшвырнул человека, так, что тот впечатался в стену и сполз на пол, либо потеряв сознание, либо… Жорот, мысленно выругавшись, сломал защитный амулет лежащего и ударил самым сильным воздушным заклинанием, которое можно было применять в закрытом помещении. Чтоб уж наверняка. Половину головы боевого срезало воздушным лезвием. Буквально. Вид конечно… Зато теперь хрен кто скажет, что Роджер убил человека! Главное, самому роботу.

Заклинания вытянули порядком сил, теперь реакция у Жорота будет замедленная, из‑за физической усталости, но оно того стоило.

Арика отправляла огненные заклинания в чужаков, одно за другим. Оба боевых отвечали тем же, только Мервин на агрессию женщины не реагировал. Но и у супругов, и у незваных гостей были превосходные щитовые артефакты, так что цели ни одно из заклинаний не достигло.

Робот подхватил на руки Лью, активировал амулет портала и шагнул в овал. Действовал муж на диво просчитано и слажено, вряд ли человек смог бы так. Колдун мигом схлопнул за мужем портал и повернулся к остальным. А вот сейчас побеседуем!

Но «беседовать» было не с кем. За это время кто‑то из чужаков успел открыть портал, Мервин и светловолосый уже исчезли за ним, сейчас в овал шагал последний боевой.

Жорот выругался. За ними он не пойдет – не полный идиот. Если бы это был его дом, а не Лью, эти скоты бы так просто не ушли! А сунься колдун в портал, скорее всего, окажется в доме Лонгеров, а это верная смерть. Впрочем, заклинание посильней вдогонку, в закрывающийся овал, Жорот запустить успел. Вряд ли будет эффект, конечно, но хоть так… Они остались одни, жена почти обиженно спросила:

– У них щиты хорошие? Или я слабая слишком?

– Щиты. Не думаешь же ты, что они попрутся на такое дело с дешевой защитой? – хмуро отозвался колдун.

И злорадно подумал, что сейчас его очередь поднять альбиноса посреди ночи… Впрочем, черт с ним. Не будет он вызывать безопасников. Это семья Лью, пусть она и решает, стоит ли реагировать на нападении и как. А если сестра все же решит отыграться, он и без Н'еве сможет предъявить Лонгерам претензии. Оснований более чем достаточно! Колдун отправил труп в лабораторию – нападавшие даже и не пытались его забрать. Не факт, что получилось бы, а вот мертвецов вполне могло прибавиться, – злорадно резюмировал про себя Жорот. И предложил жене:

– Идем к Ларсену.

Целитель, одетый, кажется, в одну только мантию и встрепанный после сна, уже заканчивал работать с Льюсиллой. Магичка или спала или была без сознания. Она выглядела до синевы бледной, но ран не наблюдалось, да и дышала ровно.

– Извини, что подняли, – негромко сказал Жорот другу.

– Глупости не говори, – отозвался целитель. Выпрямился, устало провел рукой по лбу. – Опасности для жизни нет… А где ее браслет? Сняла? Или забрали?

До колдуна дошло, что Ларсен имеет ввиду щитовой артефакт, усиленный фэлами. Ну да, он сделал их всем, кроме Лью. Потому что когда занимался ими, магичка еще не вошла в семью. Вспоминал пару раз, что надо бы, но руки пока не дошли. И вообще, Жорот понял, что не воспринимал Льюсиллу, как объект защиты. Даже связь скорее для подстраховки сделал… Кретин.

– Не сделал еще. Сегодня займусь.

Целитель покачал головой, но комментировать не стал.

Льюсиллу Роджер перенес в свою спальню. Чтоб находилась поближе, на всякий случай. Лонга попросили присмотреть за больной. Заодно колдун активировал защиту дома по максимуму, перекрыв пока портал в дом Лью. И только после всех этих мер предосторожностей супруги отправились спать.

На следующее утро Жорот на работу не пошел – надо было дождаться, когда Лью придет в себя. Ларсен сказал, что она проснется ближе к полудню и что беспокоить ее не стоит. Но выспаться Жороту все равно не дали. Колдуна осторожно растолкал Роджер – чтобы не разбудить Арику. И тихо сообщил:

– Эркис пришел. Кажется, с новостями насчет Распэ.

– Ага, – пробормотал колдун. – И заодно узнать, что тут вчера приключилось, из первых рук… Сейчас встаю.

Потянулся, прогоняя утреннее онемение. Роджер кивнул на лежанку, предлагая массаж, но Жорот покачал головой. Он не любил заставлять себя ждать. Арика, лишившись соседа, недовольно поморщилась во сне, зашарила по постели. В ответ на вопросительный взгляд Роджера Жорот кивнул, в присутствии робота необходимости не было. Роджер занял место мужа, Арика тут же подгребла к себе робота, обхватив руками и ногами и, удовлетворенная, замерла, задышала спокойно. Колдун улыбнулся. Неужели. Наконец жена перестала воспринимать соседей по постели как досадную помеху. И это очень и очень радует. Перед уходом Жорот не отказал себе в удовольствии поцеловать мужа. Подавив вспыхнувшее сожаление и желание – ну очень не хотелось их оставлять…

Аристократ, вопреки обыкновению, выглядел серьезным, даже мрачноватым. И вновь курил – но это как раз было привычно и ожидаемо.

– Разобрался я с твоим артефактором… Только вот что ему сказать, решать будешь сам.

– В смысле? – нахмурился колдун.

– Ты сначала выслушай… А потом вопросы задавать будешь, – отозвался дознаватель. – Я основывался на том, что болезнь Распэ неестественного происхождения. То есть, кто‑то к ней наверняка приложил руку. Стал проверять всех подряд. Раскопал множество грешков, это как водится… И наткнулся на Перуса, который работает осведомителем одного из Семейств.

– Давно?

– С того момента, как Распэ заболел.

– Ч‑черт… ты у Вулха был?

Почти сорокалетнее присутствие в семье шпиона Патриарха явно не порадует.

– Только что от него, – отозвался Эркис. – Но это дело Вулха. А вот чем, как ты думаешь, Перуса вынудили доносить?

Жорот вскинулся.

– Угу, – кивнул аристорат. – Мальчишка зафиксировал зельем магослепоту Распэ. Ребята из заинтересованного Семейства оказались умней твоего артефактора, разобрались, что к чему и взялись Перуса шантажировать.

Жорот принялся осмысливать полученную информацию. А Эркис вытащил новую сигарету.

Особенностью воздействия зелий было то, что при применении они не оставляли магического фона. Вообще никакого. Как и любых других признаков использования. Само собой, это относилось только к правильно приготовленным составам, а если зелье сильное, то алхимик должен быть еще и знающим специалистом, талантливым. То есть, если на человека воздействовали зельем, а он не догадался провериться на его наличие (существуют специальные заклинания, вроде лакмусовой бумажки есть/нет), то он в жизни не догадается, что его опоили.

Вообще‑то зельями без ведома пациента пользовались очень редко. В том числе и потому, что провериться на его наличие можно было за минуту. Заклинание примитивнейшее, знал его каждый. С другой стороны, именно поэтому опытные маги часто не принимали всерьез подобную возможность вообще. «Зелья? Вы что? Мы не дамы, чтобы подливать приглянувшемуся соседу приворотное зелье! И не дети, чтобы использовать слабительное, или окраску или еще что…». Вот Распэ, похоже, на этом и попался… С этой стороны все сходится, только смысл Перусу артефактору пакостить?

– А причина? Что ему Распэ сделал? – уточнил колдун. – Приставал? Или мальчишка в него тайно влюблен?

– Ни то ни другое. Перус натурал.

– Вот именно! – фыркнул Жорот. – Их интересы не пересекаются, ни личные, ни профессиональные… Вообще нет точек соприкосновения! Ты не ошибся?

– Перус сам признался. Мальчишка обиделся на какую‑то насмешку – Распэ, к твоему сведению, ехидна еще та, а у Перуса больное самолюбие. Перед девчонкой Распэ парня, что ли, обсмеял… Та его бросила. Перус и решил отомстить. Вот зелье, целителям оно наверняка понадобится, – Эркис протянул собеседнику флакон.

«Сумасшедший дом!» – вслух колдун это не сказал, но, похоже, на лице у него было написано все достаточно ясно. Жорот взял зелье, спрятал в пространственный карман.

– Не все соотносится с разумом и логикой, – заметил Эркис, в ответ на безмолвный вопль собеседника. – Тем более, с нашими разумом и логикой… Вулх просил, чтобы ты, по возможности, не светил Перуса Распэ. Мальчишка свое получит, но кажется, Вулх собирается сливать через него дезу.

– Конечно, думаю, это реально. Тем более, не факт, что причина проблемы именно зелье.

– Попробуй, – пожал плечами Эркис. – Если не оно, буду искать дальше. Могу подкинуть еще один любопытный факт… В обмен.

– А деньги тебя уже не устраивают? – хмыкнул Жорот.

– Такое за деньги продавать мне совесть не велит, – фыркнул тот.

– А на обмен твоя совесть соглашается? – язвительно уточнил колдун.

– Аб‑со‑лют‑но, – насмешливо отозвался Эркис. – Тем более, ты сам этот факт знаешь… Просто внимания не обратил.

Окурок исчез у него из рук, но следующую сигарету дознаватель доставать не спешил.

– Предлагаешь мне на обмен собственную глупость? – все так же язвительно резюмировал Жорот.

– Скорее невнимательность, – уклончиво отозвался аристократ. Кстати, за работу ты мне ничего не должен – Вулх заплатил более чем щедро. И не надо так кривиться, я за одно и то же дважды плату не беру!.. Так как насчет обмена? – едва не мурлыкнул аристократ.

– Что хочешь взамен? – давать обещания вслепую Жорот не собирался.

Дознаватель улыбнулся, все больше напоминая хитрющего котяру.

– Любопытно, что у вас тут ночью за цирк был.

Колдун мысленно пожал плечами. Тоже мне, великий секрет, все равно докопается.

– Лонгеры предъявили претензии Лью. Ее Ларсен откачал, у них один труп – какой‑то боевой. Что хотели пока не знаю, сестра еще спит. Но личность визитера меня впечатлила.

– Сам пожаловал?!! – уставился на колдуна Эркис. Он подумал об отце Льюсиллы, Нике.

– Ну, это было бы совсем запредельно… Мервин.

– Считай, что почти, – задумчиво заметил аристократ. – Работать с тобой становится все интересней… Когда планируешь СБ для нужд семьи формировать?

Жорот поперхнулся, уставившись на дознавателя.

– Уж точно не в ближайшую сотню лет!

– Уверен? Ладно, в любом случае, имей меня в виду, – невозмутимо, словно не замечая, что собеседник смотрит на него, как на идиота, продолжал Эркис. – Лучше ты специалиста точно не найдешь, а я – лучше места. Мать против не будет, а отец так вообще… Все трясется, что я его подсижу.

– А его опасения совсем уж беспочвенны, да? – тут же съязвил колдун. Отец Эркиса был начальником безопасности Игеров.

Аристократ дипломатично пожал плечами. И сообщил:

– Теперь обещанный факт… Что там Арика на балу Вулха говорила о «чет‑нечет»?

– И что здесь… – Жорот осекся. До него дошло.

– Вот именно. Монеты указали на меня и Перуса? На кого еще?

Колдун застыл. Действительно, любопытно получается… Только вот на кого еще показали монетки, он у Арики так и не уточнил.

Эркис несколько неверно расценил молчание колдуна. И усмехнулся:

– Ладно‑ладно‑ладно. Не мое дело, понял. Еще один совет, тоже бесплатный. Спроси у девочки, как именно она сформулировала вопрос. Только тогда у тебя будет шанс правильно истолковать результат. Я хоть и не гадатель, что‑то в этом понимаю. До встречи, – встав и вновь закуривая, он добавил. – Не забудь сообщить, сработает с Распэ или нет.

Колдун тут же связался с Ларсеном, передал ему полученную информацию.

«Ты сможешь найти Мортера? Я у него координаты не взял, а Распэ раньше времени обнадеживать не хотелось бы.»

«Конечно, только зелье занеси… Я заодно со знакомым алхимиком поговорю».

Супруги заканчивали завтракать, когда Лонг передал Роджеру, что Льюсилла проснулась. Колдун тут же встал:

– Схожу поговорю.

– Я, Роджер там нужны? – уточнила жена.

Жорот покачал головой:

– Только никуда не исчезайте, договорились?

Льюсилла, вопреки ожиданиями, была не в постели. Полностью одетая, бледная, она, сидя в кресле, кивком приветствовала брата.

– Доброе утро.

Колдун присел рядом – он знал, что сестра не любит, когда на нее смотрят сверху вниз – уточнил:

– Тебе что‑нибудь надо?

– Лонг обо всем позаботился, – тихо, но вполне отчетливо ответила магичка.

– Хорошо. Извини, Ларсен сказал, тебе лучше не вставать. Хотя бы до завтрашнего дня.

На лице Льюсиллы мелькнуло отвращение.

– Я сама знаю, что мне лучше.

Кажется, магичке была ненавистна сама мысль о том, чтобы валяться в постели, пусть даже она имеет для этого полные основания. Ее аристократическое воспитание, въевшаяся в кровь привычка «выглядеть достойно», вовсю протестовали против проявления подобной слабости.

Колдун пожал плечами. Вот уж настаивать он точно не будет – ее решение, ее проблемы.

– Что вчера произошло?

– Сначала ты, – возразила женщина. – Я помню, как вы втроем появились… Что дальше?

– Боевой, что тебя держал, попытался убить. Роджер отнес тебя к Ларсену…

– Это я знаю! – раздраженно фыркнула магичка.

– Боевого я прикончил. Остальные ушли. Я просто не успел ничего сделать.

– Ничего не говорили, не…

– Ни слова. Труп оставили, драться не пытались, – он замолчал, терпеливо дожидаясь, пока сестра соберется говорить.

– Мервин потребовал, чтобы я вернулась в Семью, – сообщила Льюсилла. – Причем немедленно, вот сию секунду отправилась с ним к Нику, для официального заявления. Обещал, что о замужестве речи не будет, что мне подберут занятие по душе. Иначе… – она пожала плечами.

Хоть Льюсилла официально и порвала с Лонгерами, Ник мог требовать подчинения. По праву отцовства, праву крови. И, в случае неповиновения, давить на дочь как угодно, вплоть до убийства, абсолютно безнаказанно. Другое дело, общественное мнение в этом конкретном случае скорее склонялось в сторону Лью. Она заработала многолетней службой Клану хотя бы самостоятельность от родителя. На это колдун и рассчитывал, что Лонгеры не станут портить реноме Семьи, оставят магичку в покое. Но почему‑то Ник выбрал конфликт. Что ж. У ситуации было решение. Только сначала…

– Ты уверена, что не хочешь вернуться к отцу?

Лью уставилась в лицо брату вспыхнувшими глазами. Собиралась вспылить, но вновь сникла, лишь покачала головой и безрадостно усмехнулась.

– Хорошо, – колдун поднялся.

– Стой! – Льюсилла попыталась вскочить, но не удержалась на ногах.

Колдун подхватил женщину на руки, не давая ей упасть, посадил обратно в кресло.

– Что ты… прыгаешь, – досадливо заметил он. – Я слушаю.

– Собираешься послать вызов на ритуальную дуэль? – еще сильней побледневшая Льюсилла – наверняка себя чувствовала после резкого движения хуже некуда – пристально уставилась на колдуна.

– Есть варианты? – он вновь присел, только рядом с креслом. – Подскажи.

– До смерти?

Он пожал плечами:

– Инициатор я, поэтому выбор условий за Ником.

Льюсилла с явным усилием покачала головой:

– Пусть идет, как идет. Я попробую договориться сама.

– Извини, это не обсуждается.

– За тобой семья!

– Ты в нее входишь, если не забыла.

– Именно. И благополучие одного…

– Я не собираюсь с тобой спорить, – оборвал магичку Жорот.

Сделал движение, собираясь подняться, но Льюсилла остановила его, положив руку на сгиб локтя мужчины. Помедлив, сообщила:

– Против тебя выставят или Остиса или Клера. Остиса ты вчера видел – он молод, но уже почти полвека душелич.

– Светловолосый? – Жорот вспомнил странно неподвижное лицо невысокого паренька.

– Да. Считается вторым боевым в Семье, идеально владеет боевыми некромантскими заклинаниями. Первый боевой – Клер. Классический стихийник, огонь/воздух.

– Вчера его не было?

– Нет. Вчетверо тебя старше, почти три тысячелетия занимает пост начальника охраны Семьи.

– Хорошо. У тебя наверняка есть связь с кем‑то из Лонгеров, – колдун протянул к сестре раскрытую ладонь.

Льюсилла поджала губы, однако вынула из воздуха кристалл и вложила брату в руку.

– Мервин, – негромко сказала она.

Жорот кивнул и послал импульс. Как только кристалл заработал, колдун коротко и сухо назвался и произнес формулу вызова на дуэль. Само собой, конкретизировав причину. Голос Мервина подтвердил вызов и, так же безлично и сухо, сообщил время и место. Сегодня, через четыре часа. Тогда же назначили уточнение условий поединка. Колдун прервал связь, вернул кристалл сестре.

– Не забудь зайти за мной, – тоном, не предполагающим отказа, потребовала Льюсилла.

Колдун кивнул, поднимаясь:

– Я попрошу Ларсена взглянуть на тебя. До встречи.

Жорот не торопясь шел в гостиную. Кого выставят его противником, Мервин, конечно, сообщить не соблаговолил. Значит, имеет смысл исходить из слов Лью. Не было магичке резона лгать. О Клере колдун слышал. Дуэль с ним хотя бы просчитывалась – оба стихийники, хоть и немного разных направлений. А вот Остис… Прямо на ходу Жорот связался с Ллоргом и задал вопрос о боевых некромантских заклинаниях. Колдун подобными никогда не пользовался, просто по уровню не дотягивал. Нет, он, конечно, знал о них немало – не раз схлестывался с некромантами, а то и личами. Но не клановскими, а здесь уровень некромантии был ожидаемо выше. Как и всех магических искусств, впрочем.

– С кем собрался сцепиться на этот раз?

– Предположительно с Остисом. Молодой душелич, Семейство…

– Я знаю Остиса!

Судя по тону, лич очень хотел высказать Жороту много чего. Но практично отложил ругань до более удобного времени и отправил бывшему ученику пакет информации – совсем небольшой, то, что колдун мог осилить едва за полчаса. Перечисление боевых заклинаний, доступных некроманту уровня Остиса, и то, какими стихийными можно эти заклинания нейтрализовать.

Супругов Жорот нашел все в той же столовой.

– Как Льюсилла?

Странно, но вопрос задала Арика. Причем действительно обеспокоенным тоном.

– Не так плохо, как могла бы быть. Ее отец поставил ультиматум – или она возвращается в Семью, или он ее убивает.

– Опять эта ваша власть родителей над детьми! – зашипела жена.

– Именно. Чтобы избавить Лью от претензий, я послал вызов Нику на ритуальную дуэль. Назначили сегодня, на три часа.

По связи от Арики хлынуло бешенство.

– Опять?! В вашем гребанном Клане не дракой вообще что‑то решается?!!! В суд, например, подать никак нельзя было?!!!!

Жорот невозмутимо встретил разъяренный взгляд жены.

– Можно. Но решение суда, даже если оно будет в нашу пользу, не является непреложным. В отличие от результата ритуальной дуэли. Решение суда можно попытаться обойти, можно заявить отвод, да и вообще, никаких ограничений на то, чтобы не наплевать на него, нет.

– Дичь какая‑то, – выдохнула женщина.

– Суд вершат люди. Которые могут ошибаться, быть пристрастными – по разным причинам… Да и не развита у нас система, которая следила бы за выполнением судебных решений. За ненадобностью. А дуэль вполне себе реально выражает волю Сил. Тем более, ритуальная дуэль, с соблюдением таких формальностей, как призыв этих самых Сил с целью правосудия. И оспаривать ее результаты себе дороже, это непреложный факт.

– Но в этом случае, получается, ты заранее проиграл! Ты же идешь против обычаев, которые эти ваши Силы установили! Я имею ввиду зависимость детей от родителей.

– Отнюдь. Любая ситуация индивидуальна. Я, кажется, уже упоминал, у нас превалирует дух Закона, а не буква. В случае Лью… Я вообще удивлен, что Ник затеял это. Объяснять долго, просто поверь на слово. Хотя бы пока.

Однако Арика не собиралась успокаиваться.

– Да не нужны мне твои объяснения! Ты можешь обосновать вообще что угодно, вплоть до того, что черное – белое!

– Настаиваешь, чтобы я отозвал вызов? – Жорот задал вопрос вполне серьезно. Как жена, Арика имела такое право. И, подтверди она свое требование, колдун был обязан или подчиниться или развестись.

Женщина замерла. Отрицательно покачала головой и тихо сказала:

– Прости. Я… Я устала за тебя бояться. Ты постоянно прикрываешь всех нас – собой и своей жизнью. Это когда‑нибудь вообще прекратится? Или ты вечно будешь гулять по минному полю?

Жорот обнял Арику и Роджера – сразу обоих. Женщина спрятала лицо у него на груди, Роджер тоже прижал к себе супругов, привнося ощущение уверенности и защищенности… Колдун вздохнул:

– Конечно прекратится. А конфликты… Что ты хочешь? Если каждый из нас – вызов обычаям, а втроем так вообще… Демонстрация инаковости. Но все уже почти успокоились и почти притерпелись к нам. Это так, остаточные волны идут. Скоро мы забудем о нынешней нервотрепке, как о страшном сне.