Хрустальный ключ

56

Самым тихим, незаметным в шестом «б» был Степа Витухин, худой, бледный, сутуловатый мальчик. Учился он на тройки и редкие четверки.

Мальчишки звали его Степшей, и он не обижался на это полуимя-полупрозвище.

Несколько раз Юра Логунов уходил из школы с Витухиным.

Обычно Юра и Степа шли медленно, обмениваясь между собой редкими, неторопливыми фразами.

Но однажды Юра обратил внимание на неспокойный и растерянный взгляд Степана. Шел он неохотно, словно волоча ноги.

— Ты что, Витухин? — опросил Юра. — Заболел, что ли?

— Да нет… — Степа тяжело, прерывисто вздохнул и тихо, словно стыдясь своих слов, заговорил:

— У батьки сегодня получка. Если мать его не укараулит у проходной, он напьется. Всех изобьет тогда…

Скоро их пути разошлись. Юра сделал десяток шагов, готом обернулся. Витухин брел все так же медленно, будто отодвигая возвращение домой. Жалость защемила Юрино сердце.

На другой день Витухин не пришел в школу. А потом он снова начал посещать занятия, малоприметный среди шумных, бойких ребят. И только Юра Логунов, более внимательно посмотрев на Витухина, заметил, что он осунулся и побледнел.

В шестом «б» должен был состояться сбор, посвященный Ленину. Юра Логунов столкнулся с Витухиным в раздевалке. Натянув поношенное пальтишко, Степан, не глядя на Юру, медленно застегивал пуговицы.

— Придешь на сбор? — спросил Юра.

Витухин молча покачал головой.

— Сегодня всем надо быть. Сбор интересный…

— Меня не отпустят.

— Почему?

Витухин невесело улыбнулся, вернее, скривил губы и ничего не сказал.

— А ты уйди без спросу. На сбор ведь!

И тут в глазах Степана мелькнул такой страх, что Юре стало не по себе.

— Что ты! Отец тогда… вовсе убьет.

Значит, опять у отца Витухина день получки? Смутный протест шевельнулся в сердце Юры.

Витухин повернулся и пошел на улицу. Юра хотел выйти вслед за ним, но остановился.

«Разве это правильно, что Витухин из-за отца не придет на сбор? Ведь он пионер!» Но сейчас же эту мысль заслонила другая. «Разве это правильно, что Степан так боится отца?» Одна мысль об отце вызывает в нем дрожь!

Юра вспомнил о своем отце. Правда, они мало видятся, но его рука никогда не поднималась на сына.

А тут? Юра словно еще раз посмотрел в глаза Витухину. Так бояться отца! Нет, нельзя это оставить!

Логунов снял пальто и пошел вверх. В рассеянности он стал подниматься по левой лестнице и сейчас же получил внушение от зорких дежурных второй смены.

Лида Соболева и часть шестиклассников еще были в классе. Лиде и Рая уточняли программу сбора. Эдик Шишляев и Миша Добрушин спорили о каком-то спортивном состязании.

Юра отозвал Лиду в сторону. Сбивчиво, запинаясь, он сказал, что отец Витухина часто бьет детей, разгоняет всю семью. Сегодня у него получка, он, наверное, придет пьяный, и Витухину не удастся быть, на сборе. Но самое главное, отец опять может избить ребят. Разве можно это допустить? Лучше пойти, вызвать Степу и увести его до сбора… ну хотя бы к Юре домой.

Лида все поняла быстро и правильно.

— Ребята! — окликнула она мальчиков, обсуждавших спортивную проблему. — Пойдем одеваться. Надо одно дело сделать.

Она сказала несколько слов Виктору Седых, и тот, окинув товарищей коротким взглядом, уточнил:

— Пойдут — Эдик, Добрушин и я. Ну, и ты, Юра.

Ребята направились к дому Витухиных. Юра, хотя и не бывал у Степы, знал, где он живет.

Они отошли квартал, когда зоркая Лида увидала на другой стороне улицы Николая Лобанова. Она подтолкнула Эдика, прошептала: «Позови его!»

— Коля! Коля! Подожди нас! — заорал Эдик.

Лобанов остановился. Ребята перебежали дорогу. Едва поздоровавшись, Лида заторопилась сказать самое главное:

— Надо увести Степана из дома.

— Может быть, отложим это дело до завтра? — неуверенно сказал Лобанов.

— А если Витухин изобьет ребят? — возмущенно возразил Юра. — Степан и сегодня не дома ночевал. И уроки не выучил…

— Правда! Он сегодня отказался отвечать!

— Надо сейчас же пойти! — твердо сказала Лида.

Лобанов больше не возражал.

На общей кухне квартиры, где жили Витухины, все на миг остановились. Лида вдруг почувствовала, что ей жарко, и расстегнула пальто.

Молодая женщина, стиравшая у окна, разогнулась и, обтирая с пальцев пышную пену, вопросительно посмотрела на ребят.

— Скажите, Витухины где живут? — спросил Лобанов.

— Вот тут! — показала женщина на дверь. — Только у них… нехорошо! Отец второй день бушует. Ребят вовсе замордовал.

За дверью, захватанной, с полуоторванной ручкой, слышалась ругань. С грохотом упало что-то. Зазвенела посуда. Пронзительно вскрикнул ребенок.

Лобанов искоса посмотрел на пионеров, решительно взялся за ручку двери и вошел. За ним тесным рядом встали Лида, Миша Добрушин, Эдик, Юра и Виктор Седых.

В глубине большой комнаты нетвердо стоял коренастый человек. Он поднял на вошедших угрюмые, воспаленные глаза. В стороне, у кровати, прижимая к себе маленького мальчонку, стояла бледная испуганная женщина.

Не сразу увидали ребята за женщиной сидящего на кровати ссутулившегося жалкого Степу. Он прижимал ко рту окровавленную тряпку.

— Это еще что? Чего надо? — человек шагнул в сторону школьников. Под его ногами захрустели черепки посуды.

— Сегодня у нас пионерский сбор, — громко и твердо сказала Лида. — Ваш сын пионер. Он должен быть в школе!

— Без него не обойдутся! — грубо ответил мужчина. Он поднял злобные глаза на Лиду, но она встретила его взгляд смело, не колеблясь. Это была не просто девчонка, без разрешения вошедшая в его комнату. Красный галстук, ярко пламеневший на ее груди, словно давал девочке право требовать.

Глаза Витухина обежали группу ребят, стеснившихся за спиной Лиды. И тут выступил вперед Николай Лобанов.

— Я вожатый отряда! — коротко и жестко сказал он. — Отпустите сына в школу.

Витухин хмуро смерил крепкую фигуру комсомольца.

— Пусть идет! — буркнул он, отворачиваясь. — Делать вам нечего, пустоплясы… Нет чтобы мальчишка родителям помог, дров бы наколол. Сбор! Нужен он, сбор ваш.

Случайно или нет, но дверь в комнату Витухиных оставалась не закрытой. В проеме двери появилась молодая женщина, стиравшая на кухне. Она тронула за рукав Виктора Седых.

— Маленького тоже заберите с собой, — шепнула она. — А то он со злобы покалечить может. Жена, в случае чего, убежит. А с мальчонкой ей не уйти.

Степа, услышав слова «пусть идет», словно ожил. Подойдя к жестяному умывальнику в углу комнаты, он долго ополаскивал лицо, смывая слезы и кровь. Вытираясь грубым холщовым полотенцем, он услышал, как Виктор сказал негромко:

— Возьми и одежду братишки.

Степа взял с сундука пальто, фуражку, одежду брата.

— Давайте есть скорее! — закричал Витухин на жену. — А вы уматывайте подальше! — огрызнулся он на Лобанова.

Мать Степы поставила на стол сковороду с жареной картошкой, положила мужу вилку, быстро нарезала хлеба. Потом из сундука достала для Степы чистую белую рубаху.

Витухин следил за ней мрачным взглядом.

— До свиданья! — громко сказала Лида и повернулась к дверям. Никто ей не ответил. Мальчишки пропустили ее вперед. Последним вышел Лобанов.

— Черт их тут носит! Ишь, какого нахальства набрались! — снова злобясь и распаляя себя, заговорил Витухин.

— Раз он в школе нужен, вот и пришли, — робко вставила жена.

— А ты помолчи! — сейчас же повысил голос Витухин. — Кому он нужен, барахло этакое? Не надо было и пускать, — словно думая вслух, продолжал он. — Обошлись бы. Только шум подымать неохота!

К счастью, он не заметил, что ребята увели и малыша.

Все опомнились по-настоящему только на улице. Лида посмотрела на ребят, на Лобанова и вдруг рассмеялась. И все поняли ее: она радовалась, что все обошлось благополучно.

Потом она получше застегнула жиденькое пальтишко на младшем брате Степы, нахлобучила ему шапчонку.

— Куда ж вы теперь? — спросил Николай.

— Пойдем в интернат! — твердо сказал Виктор Седых. — Надежда Ивановна примет их. Ты, Юра, зайди за Степаном перед сбором. Галстук пионерский у кого найдется?

— Я могу принести, — важно сказал Эдик.

— Ну, вот и хорошо. Не забудь только!

Лида и Виктор проводили мальчиков Витухиных в интернат. Надежда Ивановна, не колеблясь, приняла ребят, попросила накормить их в столовой. Пришла из кухни Мария Корнеевна, всплеснула руками, увидев маленького замухрышку — Илюшку Витухина.

Она обещала вымыть мальчика в большом тазу. А между тем, послала одну из старших девочек к себе домой, чтобы принести одежду и чистое белье ее внука.