Король-лев и розовый слон

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Всю ночь гиены бродили по оазису в поисках Симбы, забредая в самые укромные уголки. Как только они более- менее твёрдо встали на лапы, Шрам выгнал своих слуг из убежища, приказав, чтобы они во что бы то ни стало нашли львёнка и привели к нему. Сам черногривый лев, по своему обыкновению, остался в укромной пещере, где и поджидал своих прислужников.

Минула ночь, и на рассвете гиены стали возвращаться, проклиная, на чем свет стоит, своего самодура-короля. Первым возвратился Шэн-си. Он весьма робко переступил порог пещеры, потому что Симбу ему найти не удалось.

– Ну, где львёнок?! – рявкнул Шрам.

– Не знаю, – вздохнул Шэн-си. – Его нигде нет.

– Так-то ты выполняешь мои приказания, – зловеще прищурился Шрам. – Хочешь сказать, что не видел следов Симбы? И даже его запаха не почувствовал?

– Как я мог видеть какие-то следы ночью, в полной темноте? – резонно возразил Шэн-си. – Да и с нюхом у меня после этих проклятых яблок дела плохи.

– Ну да, теперь вы все свои промахи будете сваливать на эти ядовитые яблоки, – хмыкнул Шрам. Однако в этот раз решил не наказывать Шэн-си несмотря на то, что тот забыл сказать: «Ваше Величество». «Ничего, – решил черногривый лев, – подождём, пока вернутся остальные гиены».

Следующим возвратился Банзай. Вообще-то он добрался до пещеры раньше Шэн-си, но спрятался неподалёку от входа. Банзай решил обождать, пока Шрам сорвёт всю свою злость на первом неудачнике. Убедившись, что гневное рычание Шрама стихло, хитрая гиена решилась войти в его убежище.

– Ну, а ты что скажешь? – сурово спросил черногривый лев. – Вижу, Симбу ты с собой не привёл. Но, может быть, ты его хотя бы видел?

– Нет, Ваше Величество, – глубоко вздохнул Банзай. – Где я только ни искал этого негодника! Но он как в воду канул!

– Понятно, – рявкнул Шрам. – Опять всё придется делать самому. Ладно, пока я вас наказывать не буду. Подождём третьего.

Вскоре в пещере услышали, как из леса доносится громкий смех Хохотуна. Шрам разозлился ещё больше – ведь он строго-настрого приказал своим слугам, чтобы они во время ночных поисков Симбы вели себя как можно тише.

Когда Хохотун, всё ещё заливаясь смехом, ввалился в пещеру, Шрам злобно зашипел:

– Заткнись, идиот! Ты что, хочешь привести с собой всех этих тупоголовых силачей?! Немедленно, прекрати свой противный смех!

– Не бойтесь! – всё ещё хохоча, успокоил своего господина третий прислужник. – Никакие они больше не силачи!

– Как это?! – удивился Шрам.

– Да очень просто! – ответила гиена, переходя с громкого хохота на хихиканье. – Пумба и Тимон лишились своей необычной силы.

– Ты уверен? – с тревогой спросил черногривый лев. – Ну-ка, расскажи всё по порядку.

– Сейчас расскажу, – кивнул Хохотун. – Значит так, искал я Симбу, искал, да так никого и не нашёл. Дай-ка, думаю, наведаюсь в гости к нашим приятелям и понаблюдаю за ними издалека.

– Ты нарушил два моих приказания, – ледяным тоном произнёс Шрам. – Во-первых, самовольно прекратил поиски львёнка, а во-вторых, приблизился к нашим врагам, что я категорически запретил.

– Виноват, – вздохнул Хохотун. – Но кое-что выведать мне удалось. Пумба и Тимон проснулись сего- А1 дня пораньше PI решили позавтракать. Там лежал большой камень, и Тимон решил поискать под ним червяков. Он хотел откатить камень в сторону, но у него ничего из этого не вышло. Тогда Тимон попросил об этом Пумбу, но... – тут Хохотун сделал паузу, – но и кабану это удалось с заметным трудом.

– Это всё проделки Рафики! – многозначительно произнёс Шрам. – Он с помощью магии наделил своих помощников неимоверной силой. Однако сегодня она иссякла, потому что колдовство кончилось.

– И теперь мы сможем до них добраться? – мечтательно закатив глаза, спросил Шэн-си.

– Да, и так мы и сделаем! – торжествуя, воскликнул Шрам, которому не терпелось отомстить аборигенам за недавнее унижение.

– Ох, и наедимся мы сегодня кабанятины! – кровожадно облизнулся Банзай. – А на десерт съедим Тимона!

– Ишь, разогнались! – прикрикнул на гиен Шрам, также изголодавшийся по настоящему мясу. – Кабаньи окорока съем я сам, а вы получите то, что останется.

– У-у-у-у... – разочарованно завыли гиены.

– Никаких «у-у-у»! – рявкнул Шрам. – Лучший кусок должен доставаться сильнейшему, а сильнейший – это я. Но прежде, чем съесть этих наглецов, мы узнаем, куда они спрятали Симбу. Пока они этого не скажут, будете ходить голодными.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество, – заверил своего хозяина Банзай. – Мы им такое устроим, что они мигом всё расскажут.

– В этом я не сомневаюсь, – кивнул Шрам. – Палачи из вас – что надо. Будь вы ещё и настоящими воинами – цены бы вам не было.

Как все тираны, Шрам не мог понять простую истину: воин никогда не станет палачом, а палач никогда не сможет сделаться настоящим воином.