Ледяные сердца

Глава 20

Дилан услышал кашель своего отца еще до того, как зашел в «Гараж холодного старта». За неделю, прошедшую после премьеры Эверли, он почти не видел его. Днем они работали, а вечером Дилан шел в театр и ждал, пока Эверли закончит, чтобы отвезти ее домой.

— Эй, — позвал он, набрав полный рот воздуха, когда входил в гараж.

Его отец снова закашлялся, выкатываясь из-под грузовика.

— Ты дома.

— Да. Выглядишь неважно.

— Просто простуда. Сейчас зима, такое случается. — Он снова закашлялся, вставая с подкатного ремонтного лежака и вытаскивая носовой платок из кармана комбинезона. Он сплюнул, и Дилан поморщился, потому что то, что тот откашлял, выглядело отвратительно.

— Тебе нужно побыть дома. Позвони врачу, он выпишет несколько антибиотиков.

— Если бы я вызывал врача каждый раз, когда простужался, то был бы уже бедняком.

Дилан вздохнул, проводя рукой по волосам.

— Папа, мокрота желтая. А это значит, что у тебя болезнь, которую нужно лечить. На дворе двадцать первый век. У нас есть лекарства от этого. И, ради Бога, брось курить. Ты убьешь себя.

— Но у меня нет времени записываться на прием к врачу. У меня нет времени оставаться дома. Мне нужно вести бизнес, и именно этим я и занимаюсь. — Он снова закашлялся, его лицо покраснело. — А теперь убирайся отсюда.

— Тебе шестьдесят четыре года. Тебе следует уйти на пенсию.

— Да, переведи это на мой банковский счет.

Черт возьми, его старик был невыносим.

— Я уже говорил раньше, что могу тебе помочь. Я могу оплатить твою аренду, помочь тебе продать это место. Тебе больше не нужно работать.

Его отец встал, все еще держа в руке носовой платок.

— И что мне тогда делать? Сидеть в кафе и разгадывать кроссворды, как Фрэнк? Бесцельно бродить по городу в поисках сплетен? Я одинокий мужчина, Дилан. Я живу один. Если бы у меня не было работы, что бы у меня было?

— У тебя есть я.

Его отец фыркнул.

— Ты взрослый мужчина. Твоя работа не в том, чтобы развлекать меня. Не то чтобы ты мог, из Африки.

— Я мог бы остаться.

— Нет, не мог бы. Если ты не остался ради своей жены все эти годы назад, тогда не вешай мне лапшу на уши, что остался бы ради меня. И я бы в любом случае не хотел, чтобы ты это делал. Мне не нужна твоя жалость, Дилан, или твоя чушь по поводу того, что мне нужно бросить курить. Я взрослый мужчина. Я буду жить так, как хочу. Тебе не нужно влетать сюда, как Супермен, и думать, что ты можешь все улучшить.

— Я не влетаю сюда, как Супермен. — Он старался, чтобы его голос звучал ровно.

Его отец тяжело опустился в кресло рядом со своим столом. Столешница была завалена бумагами.

— Хочешь знать, почему я не отправил бумаги? — спросил он низким голосом и снова закашлялся.

Дилан почувствовал покалывание в затылке.

— Мои документы о разводе?

— Да. Их. Это было бы легко сделать. Просто отнести их в почтовое отделение. Вместо этого я положил их на полку над камином и смотрел на этот чертов конверт каждый день в течение нескольких месяцев. Задаваясь вопросом, правильно ли я поступаю.

— Зачем ты это сделал? — спросил Дилан.

— Потому что я не хотел, чтобы ты закончил так же, как я. Мне шестьдесят четыре года, и я одинок.

Дилан стиснул зубы.

— Это был не твой выбор.

— Думаешь, я этого не знаю? Я недооценил твою потребность быть гребаным супергероем. Думаешь, что тебе нужно спасти не только меня, но и весь чертов мир. Но мир не полюбит тебя в ответ, Дилан. И к тому времени, когда ты достигнешь моего возраста, я буду не более чем кормом для червей. А ты по-прежнему будешь одинок.

— Ну, спасибо.

— А что? — Чарли поднял руки вверх. — Разве я не прав? Ты веришь, что если пожертвуешь собой ради общего блага, то все будет хорошо. Что если ты не будешь принимать такие решения, какие принимала твоя мама, то останешься хорошим человеком. Но скажи мне вот что, чем твой уход от Эверли отличался от ухода твоей мамы от нас?

Дилан не был уверен, почему разговор принял такой оборот.

Он провел руками по волосам.

— Это совершенно другое. Мама ушла, потому что была наркоманкой. Я ушел, потому что я врач, и в мои гребаные должностные обязанности входит спасать жизни.

— Ты ушел, потому что думал, что не заслуживаешь ее любви. Так же, как твоя мама считала, что не заслуживает нашей.

Челюсть Дилана сжалась.

— Не сравнивай меня с мамой. — Его голос был хриплым. — Не делай этого.

— Почему нет? Она убежала, ты убежал. Семейное сходство очевидно.

— Я не убегал. Я делал свою работу. Помогал людям, которые не могли помочь себе сами.

— Ты ушел, потому что не смог принять любовь этой девушки.

Дилан моргнул.

— Это неправда.

— Правда. Ты не был уверен в ее любви. Тебе пришлось это проверить. Посмотреть, последует ли она за тобой, куда бы ты ни пошел. А она этого не сделала, значит, она тебя не любила. Разве это не то, о чем ты думал?

— Мы были детьми. Мы совершили ошибку. Мы хотели разных вещей, и именно поэтому мы расстались. И если бы ты не вмешался, то все это было бы в прошлом.

— И это то, чего ты хочешь? Чтобы все это осталось в прошлом?

Дилан провел большим пальцем по подбородку.

— Дело не в том, чего я хочу. Это факт.

— Так вот почему ты проводишь каждую свободную минуту с Эверли?

Дилан покачал головой.

— Это не так.

— Тогда как? Расскажи мне, потому что мне действительно кажется, что ты проводишь каждую ночь со своей женой. — Он снова начал кашлять, его лицо стало еще краснее. Он поднес носовой платок ко рту, но ничего не издал, кроме тихого бульканья.

— Папа?

Тело Чарли двигалось, но не было слышно ни звука. Дилан подбежал к нему, опустившись на корточки.

— Откашливай, папа. Откашливай.

Не раздалось ни звука. Он заставил своего отца наклониться вперед, затем ударил его по спине пять раз. Его отец прерывисто вздохнул. Дилан поднял голову.

— Нам нужно отвезти тебя к врачу, — тихо сказал он.

— Мне не нравятся врачи.

— Знаю. — Он прижал ладони к щекам отца, почувствовав жар.

— Ты можешь написать мне рецепт.

— Не могу. Это неэтично. И твой врач должен знать об этом. Чтобы начать наблюдение за тобой.

— Я уеду, как только закончу этот грузовик.

— Ты больше не полезешь под этот грузовик. Что, если ты задохнешься? Что, если ты ударишься головой?

— Моррису нужен этот грузовик для завтрашних поставок.

— Хорошо. — Дилан встал, глядя на потрепанный Форд в центре гаража. — У тебя есть запасной комбинезон?

Его отец нахмурился.

— Зачем?

— Если я отремонтирую грузовик, то ты обратишься к врачу. Сегодня же.

— Ты не сможешь починить грузовик. — Теперь его отец выглядел лучше. Слезы в его глазах высохли.

— Конечно, смогу. Я провел здесь достаточно времени подростком. Я залезу под грузовик, а ты будешь подсказывать мне.

— Ты испортишь свои драгоценные ручки.

Дилан покачал головой.

— Заткнись и скажи мне, где комбинезон.

— В кладовке. — Он наклонил свое все еще красное лицо к двери с другой стороны гаража. Дилан кивнул и подошел к ней, его челюсть все еще была сжата.

— Спасибо, — сказал его отец.

На губах Дилана появилась призрачная улыбка.

— В любое время.

Эверли постучала в дверь Холли и Джоша. Ее двоюродная сестра и ее муж вернулись из своего затянувшегося свадебного путешествия и пригласили ее присоединиться к ним после окончания шоу. Она возразила, что будет поздно, но Холли отмахнулась от нее, сказав, что у них все равно сбились биологические часы.

Джош открыл дверь, и на его губах появилась улыбка. Он заключил ее в крепкие объятия, и она улыбнулась ему.

— Посмотри на себя, такой загорелый и самодовольный, — сказала она, и ее сердце наполнилось теплотой. Трудно было не любить Джоша, когда он так обожал ее любимую кузину. Когда-то его компания купила город и планировала перестроить его в горнолыжный курорт, но Холли и Эверли, как и остальные их кузены, выступили против него.

И каким-то образом, в разгар битвы, он и Холли влюбились друг в друга. Это была одна из ее любимых историй любви.

— Сто лет отсутствия пошли тебе на пользу, — сказала она ему.

— Это было всего пять недель, — сказал он, затаскивая ее внутрь. — И это первый отпуск у кого-либо из нас за много лет.

— Не могу дождаться, когда услышу об этом все. Что было лучше, Европа или Барбадос?

Его глаза заблестели, как будто у него были воспоминания, которыми он не мог поделиться.

— И у того и у другого были свои преимущества. Европа была холодной, но романтичной. На Барбадосе было жарко и… да.

Эверли ухмыльнулась.

— Я совсем не ревную.

Он провел ее в большую гостиную, где Холли сидела и болтала с Нортом и Аляской. Они втроем встали и обняли ее. Она почувствовала небольшую тоску, потому что двое из их банды — Гейб и Крис — отсутствовали. Но Гейб скоро вернется, а у Криса сейчас не было другого выбора, кроме как быть в Лондоне по работе.

Холли выглядела потрясающе. Ее лицо было загорелым и сияющим, а темные волосы собраны в низкий беспорядочный пучок. Эверли крепко обняла ее, потому что, черт возьми, она по ней скучала.

Они были не просто двоюродными сестрами, они были самыми близкими друзьями. Было невероятно трудно не иметь ее рядом, чтобы рассказать обо всем, через что ей пришлось пройти. Но она дала себе обещание, что медовый месяц Холли и Джоша не будет драматичным, и это включало в себя сообщение своей кузине, что она все еще замужем за Диланом.

Джош налил напиток и передал ей. Она сделала большой глоток. После шоу она приняла душ и переоделась, но все еще чувствовала себя бодрой и полной энергии.

— Итак, как продвигается шоу? — спросила Холли, когда они сели у пылающего камина. Норт и Джош были в другом конце комнаты, склонившись над ноутбуком Джоша и что-то просматривая. — Мне очень жаль, что я пропустила премьеру. Но у нас есть билеты на завтра.

— Все идет довольно неплохо. — Она ухмыльнулась. — У нас было несколько сбоев, но продажи билетов отличные. Сейчас мы почти полностью забронированы.

— Это потрясающе. — У Холли отвисла челюсть. — Вау.

— Это не все, чем занималась Эверли, — тихо сказала Аляска. — Спроси ее о Дилане.

Эверли помрачнела и проверила, не подслушивает ли Норт. К счастью, они с Джошем были слишком заняты разговором о чем-то на ноутбуке.

— Что случилось с Диланом? — спросила Холли с выражением любопытства на лице. — Я знаю, что он был на свадьбе. Вы двое разговаривали?

Эверли закусила губу.

— Мы вроде как все еще женаты.

— И это еще не все. Я слышала, что некий доктор пробирается в ее дом каждую ночь после шоу и не уходит до утра. — Аляска выглядела довольной, что в кои-то веки стала источником сплетен.

Эверли покачала головой. Маленькие города. Любите их или ненавидьте, они всегда знали о вас все.

Холли потрясенно уставилась на нее.

— Вы двое до сих пор женаты? И как давно ты с ним спишь? — она наклонилась ближе, понизив голос. — Расскажи мне все.

Она увлеченно слушала, как Эверли вводила ее в курс дела, время от времени поглядывая, чтобы убедиться, что Норт и Джош все еще заняты своими делами. Конечно, Норт должен был понимать, что что-то происходит, но ему не нужно было слышать подробности.

И она не сомневалась, что Холли позже введет Джоша в курс дела.

— Ну и как секс? — спросила ее Холли.

— Потрясающе. — Эверли вздохнула. — Это не похоже ни на что другое, что я когда-либо чувствовала. Он знает меня, он знает мое тело. Он в значительной степени разрушил меня для всех остальных.

— Он погубил тебя восемь лет назад, — сказала Аляска, качая головой. — Ты просто все отрицала.

— Не стоит слишком волноваться по этому поводу. Он все равно уедет после Рождества. Это краткосрочная связь.

— С кем краткосрочная связь? — спросил Джош, подходя к ним. — Надеюсь, вы говорите не о моей доблести в медовый месяц, — сказал он, прижимаясь губами ко лбу Холли.

— Они говорят об Эверли и Дилане, — проворчал Норт.

Глаза Эверли метнулись к ее старшему кузену.

— Ты знаешь об этом?

— Я не дурак. И слышу сплетни. Я просто предпочитаю игнорировать их. — Он покачал головой. — Я сказал вам с Диланом, что думаю. Если вы двое хотите совершать ошибки, это ваше дело.

— Это не ошибка. Нам обоим хорошо с тем, что у нас есть. — Ее слова были мягкими. Норт защищал, но у него также было добрейшее сердце. Она знала, что он беспокоился о них всех. — Меня это устраивает, — снова мягко сказала она.

— Тогда ладно. — Норт покачал головой. Какое-то время никто ничего не говорил, и тишина казалась слишком напряженной.

— Может быть, нам стоит сменить тему, — наконец сказала Холли, закатывая глаза.

— Расскажи нам о своем медовом месяце, — попросила Аляска, ерзая на стуле. Она никогда не любила неловкие разговоры. Следующие несколько минут они слушали, как Холли описывает их путешествие по Европе, а затем двухнедельное пребывание на Барбадосе.

— Слава Богу, что ты вернулась, — сказала Аляска, глядя на фотографию их отеля. — Я волновалась, что тебе слишком понравится, чтобы уехать.

— Половину времени я потратил на поиск новых мест, где можно спрятать телефон Холли, — признался Джош, улыбаясь своей жене. — Не могу сказать тебе, сколько раз она хотела позвонить, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Кто бы говорил. — Холли снисходительно улыбнулась ему. — Это ты пытался назначить видеозвонок из бассейна.

— Я отменил его.

— Только потому, что я пригрозила снять топ и показаться всем.

Эверли подавила смешок.

Норт сел рядом с ней на диван. Она толкнула его плечом, а он толкнул ее в ответ.

— Ты в порядке? — спросила она его.

— Я в порядке. Просто пытаюсь убедить себя не запирать вас троих на чердаке. — В голосе Норта послышался намек на веселье. Она поцеловала его в грубую щеку.

— Тебе нужно перестать беспокоиться обо всех нас и начать беспокоиться о себе. Может быть, если бы у тебя было немного времени с дамами, ты бы перестал беспокоиться о нашей личной жизни.

— О, он получает свою долю, — сказала Аляска. — На прошлой неделе у нас был девичник. По крайней мере две из них флиртовали с ним.

— Но он хотя бы избегает моих танцовщиц, — сказала Эверли. — В отличие от Гейба.

Брови Норта приподнялись.

— Как мы дошли до моей сексуальной жизни?

— Понятия не имею. — Эверли ухмыльнулась. — Но я предпочитаю это разговорам о своей.

Норт вздохнул.

— Да, я тоже.

Она снова толкнула его в плечо, и он покачал головой со снисходительным выражением на лице. У них все было хорошо. Это сделало ее счастливой.

— Ну, мне неинтересно слушать о чьей-либо сексуальной жизни, потому что я слишком занят своей собственной. Но, может быть, нам стоит поднять бокалы за то, что мы снова вместе, — предложил Джош, держа в руке бутылку шампанского. Норт вскочил, чтобы помочь ему, выглядя довольным сменой темы.

— Ты хорошо выглядишь, — задумчиво произнесла Холли, глядя прямо на Эверли. — Что бы Дилан ни делал, пусть это продлится долго.

— Дилан всегда оказывал на нее такой эффект, — сказала Аляска, беря бокал, который передал ей Джош. — Он может успокоить ее, как никто другой. Помнишь, когда у нее было грандиозное шоу в театральной школе, Дилан положил руку ей на плечо, и она практически растаяла?

— Помню. — Холли кивнула. — Никто другой так на нее не действует.

Джош предложил бокал Холли, но она отказалась от того, что он ей предложил.

— Я все еще чувствую усталость после перелета. Если я выпью, то усну.

— Хорошее замечание. Мы этого не хотим. — Джош подмигнул, затем поднял свой бокал. — За семью. За тех, с кем мы родились, и за тех, кого мы нашли. — Он улыбнулся им всем. — И тех, кого сейчас нет с нами.

Все они знали, что он говорил о Гейбе, Крисе и их любимой бабушке.

— За семью, — хором произнесли они, поднимая бокалы и делая глоток.

Эверли улыбнулась, оглядывая их всех. Семья. И было здорово снова оказаться рядом с ними.

Позже тем же вечером, садясь в свою машину, она увидела, что Дилан отправил сообщение.

Не думаю, что смогу прийти к тебе сегодня вечером. Папа заболел. Позвоню тебе позже. Целую, Дилан

Она нахмурилась, повернула ключ зажигания, а затем нажала кнопку вызова по Bluetooth, произнеся его имя в систему распознавания голоса. Жужжание ее звонка донеслось из динамиков машины, прежде чем она услышала низкий, ровный голос Дилана, ответившего на ее звонок.

— Привет. — От того, как он это произнес, у нее по спине пробежали мурашки. Конечно, она была зрелой женщиной, но превращалась в хихикающую восемнадцатилетнюю девчонку всякий раз, когда слышала голос Дилана Шоу.

— Что случилось с Чарли? — спросила она его, выезжая задним ходом с подъездной дорожки Холли.

— У него простуда. Запущенная. Он отказался обратиться к врачу, пока мы не закончим весь его ремонт за день и не вернем грузовики их владельцам. К тому времени, когда мы закончили, единственным открытым местом было отделение неотложной помощи в Маршалл-Гэп. Мы вернулись час назад.

— У тебя усталый голос, — сочувственно сказала она.

— Он изматывающий человек. Это как иметь дело с малышом.

Эверли рассмеялась, потому что точно знала, что он имел в виду.

— Ему нужно бросить курить.

— Поверьте мне, я говорил ему это сегодня около сотни раз. Хорошая новость в том, что он слишком сильно кашляет, чтобы курить. — Его голос смягчился. — Как дела? Ты хорошо провела время сегодня вечером?

— Да. Холли и Джош выглядели потрясающе. У них была такая хорошая поездка. — Она провела языком по нижней губе. — И они знают о нас. Мне жаль.

Последовала пауза.

— Все в порядке. Мой папа тоже знает. Наверное, мы были глупы, думая, что сможем скрыть это от всех. Винтервилл живет сплетнями.

— Так ты не против, что они знают? — спросила она его.

— Я не против.

Она повернула налево на главную дорогу, и по другой стороне проехал грузовик, сигналя ей.

— Что случилось? — спросил Дилан.

— Какому-то грузовику не понравилось, как я повернула. — Она могла видеть огни города впереди, сверкающие, как рождественская декорация на камине. — Я буду проезжать мимо вашего дома через пять минут. Хочешь, я зайду и прочитаю Чарли лекцию?

— Он спит. Я сижу на крыльце с пивом.

— В таком случае, я определенно загляну.

— Я бы хотел этого. — В его голосе была теплота, от которой у нее по спине пробежали мурашки.

— Да, я бы тоже этого хотела.

Едва она заехала на подъездную дорожку, как он направился к ее машине, открыл дверцу и помог ей выйти. Хотя на улице было темно, свет на крыльце отбрасывал теплый желтый отсвет на его загорелую кожу. Он улыбался ей, вокруг его глаз появились морщинки.

— Привет. — Уголок его губ приподнялся. — Прекрасно выглядишь.

Она закрыла дверцу машины и прислонилась к ней спиной.

— Ты и сам не так уж плох. Как твой отец?

— Все еще спит. Он будет спать до утра. Док дал ему кое-что, чтобы помочь.

Она протянула руку, чтобы проследить линии его морщинок.

— Выглядишь уставшим.

— Споры с моим отцом делают это со мной.

Она улыбнулась.

— Если у него хватает сил, чтобы спорить, то, похоже, он не слишком болен.

— Да, слава Богу. Хотя, если он продолжит курить, то так и будет. — Он накрыл ладонью ее руку, прижимая к своей щеке. В животе у Эверли слегка екнуло. Его челюсть потемнела от щетины, а глаза выглядели немного остекленевшими от усталости, но это нисколько не умаляло его красоты.

Это только заставило ее хотеть его еще больше.

И судя по тому, как он смотрел на нее, он тоже хотел ее.

Он нежно убрал волосы с ее лица, лаская линию ее скулы подушечками пальцев. Он провел ими по ее верхней губе, вдоль линии подбородка, как будто пытался запомнить каждый сантиметр ее лица.

Он наклонился к ней, и ее дыхание застряло в легких. Его глаза поймали ее взгляд, когда он запечатлел сладчайший из поцелуев в уголок ее губ, отчего ее бедра сжались.

Ей хотелось большего. Ей пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от прикосновения к нему. Дверца машины прижималась к ее спине, а его торс и бедра прижимались к ней спереди, когда он наклонился еще ближе, захватывая ее рот своим.

Поцелуй с Диланом был подобен произнесению молитвы и получению ответа одновременно. Это были свет и тьма, и так много желания. Она не могла больше сдерживать себя ни минуты, разжав кулаки и зарывшись пальцами в его густые каштановые волосы.

Ее ногти царапнули его затылок, и он застонал ей в губы, углубляя поцелуй и прижимаясь к ней всем телом, не оставляя у нее никаких сомнений в том, что он хотел ее так же сильно, как и она его.

Когда они отстранились, она затаила дыхание. На его губах появилась улыбка. Он все еще прижимался к ней, опираясь ладонью о ее машину.

— Как прошел твой день? — спросил он ее.

— Загружено. У нас была проблема с освещением. Устранение неполадки заняло около часа, прежде чем двери открылись.

— Ты потрясающая, знаешь это? Ты ко всему относишься спокойно. — Он запустил пальцы в ее волосы, лаская кожу на затылке. — Но сейчас тебе нужно немного поспать. Ты выглядишь усталой. — Он поцеловал ее в подбородок, отчего по коже побежали мурашки. — Останься здесь со мной на ночь.

— В доме Чарли?

Он улыбнулся, касаясь ее кожи.

— Да. Он болеет и не заметит. Да и ты знаешь, что он любит тебя.

— Ты уверен, что все в порядке? — она посмотрела на него. Больше всего на свете ей хотелось свернуться калачиком в его объятиях. Без него ее кровать была бы слишком пустой.

— Да. Обещаю не делать никаких грязных вещей.

Она подавила улыбку.

— Грязных вещей?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Может быть, я хочу грязных вещей, — прошептала она.

Он наклонился ближе, взяв большим пальцем ее за подбородок, наклоняя ее голову, пока их глаза не встретились.

— Тебе нужно будет вести себя тихо.

— Ты вообще встречался со мной?

Дилан ухмыльнулся.

— Много, много раз. И ты права, ты не умеешь быть тихой. Мне придется заткнуть тебе рот кляпом.

Она вздрогнула, и он притянул ее в свои объятия.

— Наверное, нам стоит зайти внутрь, — пробормотал он. — Смерть от переохлаждения определенно несексуальна.

Она прижалась губами к его грубой челюсти.

— Да. Пойдем спать.