Магический приказ. Мечник

Глава 6

11

В Скуэли я прибыл вечером двенадцатого дня пути. У городских ворот пришлось задержаться — окрестности были взбудоражены слухами о появлении орочьих разведывательных отрядов. Поговаривали даже, что орки Золотого леса, почувствовав слабость имперской власти, снова выходят на тропу войны. Как всегда в таких случаях, активизировались и промышляющие в приграничной полосе банды разбойников — появятся орки на самом деле или нет, а списывать на них свои делишки очень удобно.

В связи с непростой обстановкой городская стража фиксировала всех прибывающих и убывающих из Скуэли, и само собой разумеется, что спешащих попасть внутрь городских стен на ночь глядя было гораздо больше, так что пришлось потратить почти час на непредвиденные формальности. Кроме того, все ближайшие к въезду в город гостиницы оказались переполнены, из-за чего пришлось тащиться в поисках ночлега почти до центра, где я вынужден был потратить на несколько монет больше того, на что рассчитывал. Если не удастся устроить свои дела дома, денег на обратную дорогу может и не хватить.

Накопившаяся за последние дни усталость и неожиданные трудности с въездом в город привели к тому, что я завалился спать, отказавшись от ужина. Проснулся же, когда на улице уже было светло и сквозь неплотно задернутые занавески в комнату проникали яркие солнечные лучи. Впрочем, проснулся я не сам по себе — меня разбудил осторожный стук в дверь комнаты.

— Тер Теодор Кейлор? — вежливо поинтересовался обнаружившийся в коридоре хорошо одетый мужчина средних лет. Из-за его плеча робко выглядывал низенький старикашка в черной мантии, указывающей обычно на принадлежность либо к Палате правосудия, либо к городскому магистрату.

— Да, — ответил я настороженно, пытаясь прикинуть, откуда у меня могут быть проблемы с местными властями.

— Да вы не волнуйтесь, — поспешил успокоить меня незнакомец, делая шаг вперед и вынуждая меня тем самым впустить нежданных гостей в комнату. — Меня зовут тер Анри Берин. Наш досточтимый бургомистр тер Лорье попросил меня и тера Пагносиса — помощника нотариуса магистрата Скуэли сопроводить вас в замок Кри. Видите ли, бургомистр был неплохо знаком с вашим покойным батюшкой и теперь хочет помочь вам скорейшим образом уладить все формальности для вступления в наследство.

— Э-э… неожиданно, — только и сумел выдавить из себя я, потому как это действительно было очень неожиданно и, чего уж греха таить, заметно облегчало ситуацию. Однако я тут же вспомнил, что за все на свете нужно платить: — Простите, а сколько будут стоить ваши услуги?

— Не извольте беспокоиться, — тут же проскрипел старичок, — магистрату поручено высшей властью следить за соблюдением законности. Потому наши услуги оплатит городская казна. Я все оформлю и зафиксирую как надо, а тер Берин обеспечит безопасность.

На это мне уже возразить было нечего. Правда, заставлять людей ждать, пока я буду завтракать, было неловко, потому пришлось оплатить завтрак на три персоны и нанести еще один удар по уже порядком истаявшему бюджету.

Во времени мои сопровождающие были не ограничены, потому и с выездом особо не торопились, да и, выбравшись за городские ворота, ехали не спеша. Пагносис никак себя не проявлял, в основном помалкивал да с рассеянным видом оглядывал окрестности. А вот тер Берин оказался человеком с харизмой и обаянием, под которое я быстро попал. Он как-то сразу принял по отношению ко мне слегка покровительственный тон старшего друга и обращение на «ты». Да еще выяснилось, что он великолепный рассказчик. Я чуть ли не с открытым ртом слушал о его приключениях во время двух имперских войн и множества пограничных стычек с орками Золотого леса. Особенно захватывающим было повествование о совместном с эльфами Красных скал рейде вглубь территории орков.

— Я тебе так скажу, Теодор, этот самый Золотой лес — исконная территория орков. Сколько бы ни говорили, что эльфы являются непревзойденными лесными воинами, но в этой орочьей чаще они оказались так же беспомощны, как и мы. Нет, поначалу-то все шло хорошо. Мы застали врасплох сторожевой отряд серокожих и начисто разграбили ближайший к границе поселок. Но орки очень быстро пришли в себя и так насели, что все трофеи пришлось бросить. Никогда в жизни я не бегал так, как бежал в тот раз. Четверо суток, практически без сна и отдыха, каждый день теряя товарищей и остатки рассудка… Это было очень тяжело и не менее страшно. Мы даже не могли толком отдышаться, потому что стоило лишь нам поверить, что мы оторвались от погони, и остановиться, как из зарослей вылетала очередная стрела, забирая еще одну жизнь. Так что запомни, мой мальчик: если у тебя за спиной нет тридцатитысячной армии, даже не думай соваться вглубь Золотого леса. Орки знают там каждое дерево, каждый куст, каждую травинку! И чужаку там шагу нельзя ступить, чтобы не быть обнаруженным. Мне тогда сильно повезло, что сумел выбраться, а вот четыре сотни людей и эльфов остались в этом лесу навсегда.

— Ух, жуть какая! — я передернул плечами. — Умеете же вы, тер Анри, страху нагнать! И, кстати, очень необычно, что вы рассказываете о своей неудаче, о том, что вам пришлось уносить ноги от противника. Обычно любят говорить только о своих победах, да еще приукрашивать их сверх всякой меры.

— Ты верно подметил, Теодор! Но жизнь воина не может состоять из одних только побед. А если кто-то скажет тебе обратное, можешь смело посылать этого человека ко всем демонам, потому что он обыкновенный хвастун.

Анри Берин с каждой минутой нравился мне все больше. Спокойный, рассудительный, уверенный в себе, с открытым взглядом и располагающей улыбкой — вот человек, на которого хотелось равняться. Не зря бургомистр поручает ему столь щекотливые дела. Тер Берин одним своим присутствием сумеет остудить горячие головы, придать значимость и внушить уважение к моей персоне. С ним совершенно не страшно войти под своды замка, где мачеха наверняка не очень-то хочет меня видеть. В особенности живым и здоровым.

— Позволь дать тебе один совет, — произнес Берин, когда мы проехали мимо расположенной всего в нескольких сотнях метров от замка деревни, — как можно быстрее реши вопрос с мачехой и сводным братом. Причем реши кардинально.

— Что вы имеете в виду? — опешил я.

— Эх, молодежь! — тяжко вздохнул Анри, скосив глаза на помощника нотариуса, но тот, как и прежде, был погружен в собственные мысли и к разговору не прислушивался. — Неужели непонятно, что один только ты стоишь между ними и счастьем обладания собственным замком? Пока ты жив, они могут оставаться в нем только при наличии твоей доброй воли. Думаешь, им хочется довольствоваться ролью приживал? Я вот в этом совсем не уверен. Устроить же тебе «нечаянную» смерть при твоем-то наследственном недуге — раз плюнуть. Похоронят тебя быстренько, никто даже вопросов задавать не станет, да и заживут припеваючи в твоем родном доме. Я понятно изъясняюсь?

— Вполне, — задумчиво пробормотал я.

Не то чтобы он для меня открытие сделал, но я почему-то считал Амелию неспособной на такое. Думал, мне достаточно будет официально вступить в наследство да и укатить обратно в школу. Пусть себе живут в замке, тем более что сам я вернусь сюда не скоро. Если вообще вернусь.

С другой стороны — неспроста же все эти телодвижения последнего года со сменой начальника охраны и доброй половины стражников замка? И прежнему Тео ведь еще на прошлых каникулах нашептывали слуги, что молодая хозяйка очень неровно дышит к этому самому Симусу, пришедшему на смену старому Вальтеру. А если это правда, то у нее под рукой есть люди, готовые выполнить грязную работенку.

— Бей первым, парень! — шепнул внимательно наблюдающий за мной тер Берин. — Жизнь жестока и проста: тут либо ты хищник, либо жертва. Определяйся с выбором и не зевай. Как в наследство вступишь, долго не тяни — избавься от конкурентов да поскорее женись, чтобы успеть наследником обзавестись. Уж я не знаю, болезнь ли это у вас такая или проклятие заковыристое, но род без наследника оставлять не стоит. Ты понял?

— Понял, — автоматически ответил я, не от того, что проникся речами вмиг ставшего неприятным Анри Берина, а исключительно чтобы он от меня отстал.

— Вот и славно. Амулеты защитные есть?

— Да, «Тонизирующий» и «Заживитель».

— О, боги! Я же говорю про защитные амулеты! На, держи! — мой сопровождающий снял с шеи и протянул мне вырезанный из дерева медальон. — «Защитник третьей степени». Отведет один удар ножа и пару стрел, выпущенных с двадцати шагов. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Главное, успей активировать.

— Спасибо.

— Не за что! Ты же маг, тер Кейлор! Не можешь создать свой амулет, так купи в магической лавке!

Я промолчал. Не рассказывать же, что вместо покупки приличной магической защиты потратил деньги на маленький трехзарядный арбалет гномьей работы! Тер Берин не поймет, такие, как он, на подобные «игрушки» никогда не поведутся, отдав предпочтение старой доброй стали и запечатанному в амулет заклинанию. Да и некогда уже было разговаривать — мы въехали на подъемный мост. Тот самый, что уже давно не поднимался из-за своего плачевного состояния.

В общем-то, после настойчивых «жизненных» советов представителя бургомистра Скуэли мне уже совсем не хотелось с ним откровенничать. Вроде бы и прав он, вроде искренне помочь хочет, но все одно на душе после его слов стало как-то мерзко. Да, никаких теплых чувств к мачехе я не испытываю, но это еще не повод убивать ее за одни лишь подозрения. А уж четырехлетний Филипп и вовсе ни в чем не виноват. Ладно, разберемся по ходу действия…

Во дворе замка нас встречал новый командир стражи Симус и пятеро стражников. Тео ранее видел только двоих из них, да и те появились в Кри примерно год назад. Тогда Амелия убедила лорда Кейлора увеличить количество солдат, якобы из боязни за безопасность их маленького сына. Как уж потом Симус оказался на месте старого доброго Вальтера и что сталось с прежним начальником замковой стражи, мне было неведомо. Симус же не понравился Теодору еще в предыдущий приезд, и у меня он сразу вызвал сильную неприязнь. Я-то мог оценивать его не только посредством инстинктов восемнадцатилетнего Тео, но и на основании своего жизненного опыта. И опыт этот мне уверенно говорил, что подобный человек не будет играть в чужие игры, тем более задуманные женщиной, — он всегда будет вести свою игру. А самостоятельный игрок гораздо опаснее послушного орудия в чужих руках.

— Добро пожаловать домой, тер Кейлор, — сдержанно приветствовал меня Симус, склонив голову к груди. Не столько из уважения к новому хозяину, сколько из необходимости скрыть недобрую усмешку, которую он не смог сдержать, несмотря на все старания.

— Приветствую, Симус, — я спешился и передал повод одному из солдат, — распорядись разместить господ из магистрата Скуэли.

— Будет сделано, — на этот раз он совладал с эмоциями и поклонился с самым учтивым видом.

— Опасный тип, — прошептал мне на ухо тер Берин, когда мы уже шли с ним по коридорам замка, — как разделаешься с мачехой, сразу гони его в шею.

Я молча кивнул. Бывшее большую часть дня таким хорошим настроение улетучилось без следа. Мысли, одна мрачнее другой, медленно ворочались в голове, постепенно поднимая волну страха. Если, отправляясь домой, я больше опасался организованных мачехой неприятностей где-то на подходах к замку, то теперь отчетливо понимал, что угодил прямиком в самый центр осиного гнезда.

Амелия не теряла времени даром и за прошедший год почти полностью сменила стражу. Большая часть попадавшихся на пути слуг тоже была мне незнакома. По сути дела, единственными благосклонно настроенными ко мне людьми в моем родном замке сейчас были люди бургомистра Скуэли. Но завтра, оформив бумаги и подтвердив мой статус хозяина, они уедут, оставив меня один на один с суровой реальностью. Сколько я протяну здесь в таких условиях? Отравят меня аккуратно или придушат где-нибудь в темном уголке, позже списав все на «родовой недуг», — вот и вся недолга.

Что же мне делать? Неужто действительно прислушаться к совету тера Анри и сыграть на опережение в этой кровавой игре? Да нет, это нереально. Я не смогу поднять руку на молодую женщину, которая еще ничего плохого мне не сделала, и на малолетнего брата. Хорошо это или плохо? Не знаю. Наверное, хорошо для простого человека, но плохо для владельца замка.

Решение пришло в голову неожиданно. Бежать отсюда нужно! Не ждать, когда у Амелии с подельниками после отъезда Берина и Пангосиса окажутся развязаны руки, а взять да и уехать вместе с ними! А что? Тронуть меня при людях из магистрата Скуэли вряд ли посмеют, мой отъезд даст мачехе относительную свободу действий, а я окажусь обладателем эдакого «отложенного» статуса хозяина Кри. Получится что-то вроде замороженного конфликта. А лет так через пять-шесть, когда у меня будут другие силы и возможности, можно будет вернуться и навести порядок. Отличный план! Вряд ли в сложившихся обстоятельствах я смогу придумать что-то получше.

На этом решении и остановлюсь. А пока следует быть осмотрительным, чтобы подручные мачехи не придушили меня в темном углу, выдав это потом за результат очередного приступа. Это я убежден в том, что никаких приступов больше не будет, все остальные-то уверены в обратном.

Можно было до самого ужина, от участия в котором отказаться было бы совсем не вежливо, просидеть, запершись в своей комнате. Однако же было в замке еще одно место, посетить которое я был обязан, — семейный склеп Кейлоров. Все это до сих пор было для меня странно и необычно: имея полный доступ к памяти настоящего Тео, я при этом остался самим собой, сохранил свои собственные мысли, мироощущение и жизненный опыт. Так что на самом деле никаких сыновьих чувств я к усопшему не испытывал, однако это не отменяло необходимости отдать ему дань уважения.

12

Не хотелось, чтобы много народу было в курсе моих перемещений по замку, потому спустился вниз я не по основной, а по так называемой тайной лестнице. Тайной она по неизвестной мне причине называлась испокон веков, но никакой тайны в ее существовании не было — просто запасной выход. Как бы то ни было, пользовались ею не часто, потому неудивительно, что спускался я по ней в полном одиночестве. На мое счастье, на заднем дворе тоже было немноголюдно, так что попасться на глаза можно было только паре служанок, да и то сомнительно, потому как они были заняты своими делами.

Двери в усыпальницу были приоткрыты. Попытка осторожно потянуть одну створку на себя так, чтобы не произвести шума, не увенчалась успехом — старые петли издали душераздирающий скрип. Таиться более не имело смысла, и я ступил под старые своды, скупо освещаемые лучами заходящего солнца сквозь четыре узких оконца. Здесь было бы совсем темно в это время суток, если бы не десяток факелов, горящих в закрепленных по стенам держателях.

Стоящая у нового надгробия женская фигура в темном плаще испуганно обернулась на произведенный мною шум, но, узнав меня, тут же успокоилась.

— Амелия, — я вежливо кивнул головой, подходя к могиле отца.

— Теодор, — так же вежливо ответила женщина.

Она была молода, всего двадцати трех лет от роду, красива: аккуратная фигурка, бледная кожа и тонкие черты лица, пышные золотистые волосы, сейчас уложенные в замысловатую прическу. Если ко всему этому добавить, что она обладала покладистым характером и была достаточно умна, то выбор тера Ивена вполне можно было понять. Он и так тянул со второй женитьбой долгие пятнадцать лет — все никак не мог забыть мать Тео.

Амелию тоже можно было понять: как водится в таких делах, ее согласия вообще никто не спрашивал, родители дали согласие — вот и весь вопрос. Она просто безропотно подчинилась их воле, а дальше уже жила, действуя по ситуации. Так что я, в отличие от настоящего Тео, в своих бедах ее не винил. Правда, сейчас учитывать ее стремление отодвинуть меня от законного наследства придется.

— Скорбишь? — поинтересовался я сухо, всматриваясь в высеченный в камне барельеф с изображением отца.

— Сильнее, чем ты думаешь, — холодно ответила она.

— Однако же чувство скорби не мешает тебе активно управлять замком, — произнес я, как мне казалось, весьма многозначительно, намекая сразу и на ее связь с Симусом, в которой я нисколько не сомневался, и на стремление избавиться от меня как от единственной преграды на пути к единоличному обладанию Кри.

— А разве это запрещено? — Амелия смотрела на меня с вызовом, похоже, нисколько не опасаясь моей возможной реакции. Это сбило меня с толку, поскольку было совершенно непонятно: намеренно ли она пропустила мои намеки мимо ушей или просто не поняла их?

— Нет, если только твои действия не направлены против меня.

— Я не делала ничего предосудительного. Только то, что необходимо для процветания Кри! — после этого заявления она, резко развернувшись, направилась к выходу.

— Отлично! Но можно ведь было просто договориться со мной! — произнес я нарочито громко, чтобы успела расслышать. Знаем мы эти ваши нейтральные фразы двойного назначения. Кто угодно может заявлять, будто действует ради общего блага, просто у всех понимание этого общего блага свое. И то, что хорошо для нее, может быть смертельно для меня.

— А что, кому-то когда-то удавалось договориться с тобой? — женщину так возмутили мои слова, что она передумала немедленно покидать усыпальницу. — Ты никогда никого не слушал, все делал по-своему, и меня возненавидел с самого первого дня моего пребывания в замке! И Филиппа ненавидел так, что мы с Ивеном боялись хоть на мгновение оставить его без присмотра!

— Это все в прошлом! — ошарашенный этим неожиданным напором, поспешил я перебить вошедшую в раж Амелию. — Все изменилось! Вы с Филиппом моя семья, и я никому не дам вас в обиду!

— Что? Что ты сказал? — мачеха, а юридически Амелия являлась для меня именно мачехой, приблизилась, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Это мог сказать кто угодно, только не настоящий Тео! Ты не он, не так ли?

— Чего? — вот от этих слов у меня точно мурашки по коже побежали.

— Твой отец нанимал колдуна. Очень сильного, с самых верхов Магического приказа, за что-то изгнанного из столицы. Тот обещал избавить тебя от недуга путем подселения сущности из другого мира. Обещал, что ты останешься собой, только получишь чужое здоровье. Но Ивен наводил справки, и мы знали, что может вообще ничего не выйти, а может получиться так, что чужая сущность окажется сильнее и Теодор Кейлор исчезнет навсегда, уступив свое тело чужаку.

— Ты этот бред сейчас на ходу придумываешь…

— Ивен хотел проверить сначала на себе, но колдун заявил, что его тело уже слишком сильно пострадало от болезни и шансов на благополучный исход нет. Тогда твой отец пообещал магу триста золотых.

— Триста золотых⁈ — я с нескрываемым скепсисом усмехнулся. — За эти деньги можно весь Кри купить!

— А колдун так и думал — что Ивен с ним замком расплатится. Но твой отец занял эти деньги под залог имущества.

— Нет-нет-нет! Пожалуйста, не говори, что вы отдали золото колдуну! Потому что со мной ничего необычного не происходило! Ваш отставной великий маг — банальный мошенник! Как отец мог согласиться на такое?

Не хватало еще ко всему прочему узнать, что мое родовое гнездо заложено ростовщикам и при вступлении в наследство я моментально окажусь обладателем баснословного долга! Впрочем, тут же мелькнула другая мысль: может, это просто придуманная история, призванная заставить меня бежать из замка без оглядки? Но зачем? Это ведь не решает проблемы мачехи — уехав, я все равно останусь законным наследником. Не думает же она всерьез, что от нервных переживаний со мной случится приступ, который сведет меня в могилу? Бред полный. Хотя в качестве оправдания моей неожиданной смерти такое объяснение вполне может сгодиться.

— Да уж как я его отговаривала! — горько усмехнулась Амелия. — Было бы ради кого идти на такой риск! Но раз Ивен что-то решил, переубедить его уже было невозможно.

— Повторяю: ко мне никто не приходил и никаких манипуляций не производил. Да я вообще сомневаюсь, что это реально! — уже гораздо более уверенно заявил я. Хотя, чем больше она рассказывала, тем полнее становилась картина произошедшего со мной.

— Мы понимали, что проверить колдуна до твоего приезда не получится, — продолжала женщина, — да и вообще результата может не быть. Так что отец подстраховался. Колдун ждал бумаги на замок, но получил кошель с золотом. Правда, далеко уехать с ним не сумел — Симус с солдатами подстерегли его на дороге и отправили к праотцам. Золото вернулось к своим хозяевам с совсем небольшими процентами. И вот теперь выясняется, что колдун-таки свое дело сделал. Только результат вышел не таким, как ожидал Ивен, — Тео больше нет!

— Прекрати нести бред! — выделяя интонацией каждое слово, заявил я. — Если ты в чем-то сомневаешься, можешь задать мне любой вопрос из тех, ответ на которые могу знать только я.

— Ты участвовал в драке с другим учеником, и у тебя приключился сильный приступ, — не обратив внимания на мои слова, продолжила Амелия.

— Да, драка была. И завершилась она не в мою пользу, да еще так некстати этот приступ произошел, — не стал отпираться я.

— Он именно так и рассказал! — в глазах мачехи сверкнуло торжество. — Теперь я точно знаю, что Тео больше нет!

— Отправляйся к демонам за грань со своими домыслами! — не выдержал я. И тут же громко повторил: — Вы с Филиппом — моя семья. Пока я жив, вам ничего не грозит. Только не нужно делать глупостей!

Амелия в ответ только презрительно фыркнула и, быстро простучав каблучками по полу, исчезла за скрипнувшей дверью. Вряд ли она произнесла что-то вслух, но мне показалось, будто в воздухе прошелестело насмешливо едва слышное «вот именно: пока жив».

Все понятно. Она слишком хорошо знала прежнего Теодора, чтобы питать какие-то иллюзии относительно своего будущего, и убедить ее сейчас в моих благих намерениях нет никакой возможности. Мачеха в курсе истории с колдуном, и если старого Тео она ненавидела, то от нового просто не знает, чего ожидать. По логике вещей, ей действительно проще избавиться от опасного соперника, чем покорно ожидать милостей от судьбы.

Что же, выходит, хотя осознавать это очень неприятно, что тер Берин относительно мачехи мне дал дельный совет: если я с ней не разберусь, то она разберется со мной. И даже никаких угрызений совести испытывать не будет. Таковы реалии этого жестокого мира.

Только вот я являюсь продуктом совсем другой реальности, и мысль о хладнокровном убийстве женщины, даже замышляющей против меня плохое, все еще не укладывается в моей голове. И ладно еще Амелия, но мой малолетний брат вообще ни в чем не виноват, так что ж его — просто «за компанию» с мамашей? И как потом с этим жить?

Чувствуя, что еще немного — и от подобных размышлений у меня разболится голова, я решил, что у могилы старшего Кейлора пробыл уже достаточно времени, приличия соблюдены, следовательно, можно отправляться в свою комнату. Тем более что место здесь уединенное, очень подходящее для устройства засады. А что? Прирежут меня наемнички Амелии здесь тихонечко, засунут тело под чью-нибудь надгробную плиту — и поминай как звали. Был наследник, да пропал.

И стоило только мне об этом подумать, как до моих ушей донесся какой-то шорох. Внутри у меня вмиг похолодело от страха. Резко развернувшись и судорожно вцепившись в рукоять меча, я замер в напряженном ожидании.

Клинок очень быстро напомнил о себе: приятное тепло потекло в руку, через несколько мгновений распространившись по всему телу. Страх медленно ушел, уступив место уверенности в себе. Не знаю, как и почему, но теперь я чувствовал, что справлюсь с любой угрозой. Даже если из-за надгробных памятников предков сейчас выползет пятеро-шестеро убийц, даже если из темноты вылетит арбалетный болт. Интересно, имеет ли эта уверенность под собой реальную подоплеку или это нечто сродни боевому наркотику — адреналин в кровь накачивает, физически бодрит, — а дальше уже все зависит от твоего мастерства? Проверить бы, да страшно. И хочется, и колется.

— Лорд Кейлор, — послышался из глубины склепа испуганный шепот. Фу-ты ну-ты, кажется, ребенок!

— А ну выходи, пока я тебя в ледяную статую не превратил! — сурово заявил я.

Из-за одного из каменных надгробий осторожно показалась нескладная мальчишеская фигура. Судя по росту — лет шесть-семь, не больше.

— Я Сезар, брат Марии, — настороженно озираясь, прошептал пацаненок, — тера Амелия ушла?

— Не волнуйся, я здесь один. А ты? — усмехнулся я, не спеша расслабляться и продолжая всматриваться в полумрак склепа.

— Я тоже один, меня Мария послала.

Мария — молоденькая стряпуха с замковой кухни. Мы с ней… Вернее, Тео с ней… Тьфу, совсем запутался. В общем, обжимались мы с ней пару раз в мой последний приезд. Вроде как симпатизировала она мне. Хотя… как отказать молодому лорду? Хорошо, хоть дальше дело не зашло.

— И для чего же она тебя послала?

— Она велела передать, что за ужином специально для вас подадут ваши любимые пирожки с квашеной капустой. Не нужно их кушать! — смешно округляя глаза, Сезар еще понизил голос. Да оно и понятно, пацан здорово рискует. Как, впрочем, и его сестра.

— Ясно. А как ты узнал, что я сюда приду?

— Так батюшка же здесь ваш! — удивленно пожал плечами Сезар.

— Ах да, конечно.

Глупость сказал. Понятное дело, что я должен посетить могилу отца. И, с большой долей вероятности, должен захотеть побыть здесь один. Элементарно. Вот Мария и сообразила подослать сюда брата — ей-то самой проблематично исчезать из кухни надолго.

— Спасибо, Сезар! Держи! Это для тебя, это для сестры! — я вручил отважному мальчишке медную монету для него и серебряную для Марии. — Только отдай ей так, чтобы никто не видел!

Пацан схватил деньги, и в следующее мгновение они уже исчезли у него за пазухой.

— Сделаю! — он важно кивнул головой, потом спохватился и поклонился мне: — Спасибо, тер Кейлор!

— Вам спасибо. Кстати, куда делся Вальтер?

— Так его в деревню отправили, старостой.

— Понятно.

Не факт, что старый служака симпатизирует мне, но строить при нем планы по моему устранению со стороны Амелии с компанией было бы весьма опрометчиво. Вот и выставили его из замка — вроде и не выгнали совсем, но и доживать свой век в доме лорда не оставили.

Из усыпальницы я возвращался, уже не особо таясь от посторонних взглядов. Если меня хотят отравить, то вряд ли станут убивать до ужина. Пирожки с квашеной капустой — какая прелесть! Особенно учитывая тот факт, что это прежний Тео их любил, а я так терпеть не могу. Так что с большой долей вероятности даже не прикоснулся бы ним и без предупреждения Марии. Но зато теперь я точно знаю, что меня собираются отравить, причем прямо сегодня. Что ж, предупрежден — значит вооружен. Нужно как-то пережить вечер и ночь, а завтра уже буду все время держаться рядом с людьми городского магистрата да с ними и покину замок.

Вернувшись в свою комнату, я внимательно осмотрелся. Самое обычное помещение: каменные стены, обтянутые старыми гобеленами, узкие окна, которые на ночь полагалось закрывать деревянными ставнями, высокие потолки, три тяжелых настенных подсвечника на всю комнату да один подсвечник поменьше — на столе. Из мебели — здоровенный сундук в углу для хранения вещей, грубо сколоченный стол да две подобного же качества лавки при нем. Ну и кровать с балдахином — несомненно, самая роскошная вещь в этой комнате. Весь мой невеликий багаж был аккуратно уложен поверх сундука. Никаких изменений за время моего краткого отсутствия заметно не было, но это еще ни о чем не говорило.

Компактный трехзарядный арбалет гномьей работы и небольшой запас болтов к нему, упрятанных в компактный кожаный подсумок, я уложил поверх балдахина в уголке. Плотная ткань совсем чуток провисла под тяжестью оружия. Долго задерживаться на ужине я не намерен, а если кто-то в это время пожалует досматривать мою комнату, то сюда полезет в последнюю очередь.

После этого я еще аккуратно простучал все стены на предмет каких-то потайных ходов, но ничего не обнаружил. Да и в памяти не всплывало никаких сведений на этот счет, так что единственным доступным входом в комнату можно было считать дверной проем. Сама же дверь, хотя и не выглядела особенно надежной, запиралась изнутри на массивный железный засов, отпереть который из коридора не представлялось возможным. Так что в комнате я мог себя чувствовать в относительной безопасности. Что ж, мне бы ужин пережить да ночь продержаться…