На земле потомков Аладдина

СТОЛИЦА ФИНИКОВЫХ ПАЛЬМ

Басра — второй по величине город Ирака с почти миллионным населением. Он раскинулся на правом берегу Шат-эль-Ара-ба, примерно в ста километрах от Персидского залива. Шат-эль-Араб судоходен. Два раза в день вместе с морским приливом река поднимается и соленые воды, поступающие из залива, выталкивают более легкую пресную воду в каналы, по которым она поступает на поля и к финиковым рощам.

Финики — одна из основных сельскохозяйственных культур района Басры. Здесь сосредоточилась почти половина всех выращиваемых в Ираке финиковых пальм — около 15 миллионов стволов. Родиной этой пальмы считается Аравийский полуостров, откуда она попала в Междуречье, Египет и другие страны Ближнего Востока. Археологи установили, что уже за 5 тысяч лет до нашей эры ее разводили в Южном Ираке и финики составляли основу рациона древних жителей Междуречья. Питательная ценность их безусловна: в килограмме фиников содержится около 3 тысяч калорий, то есть больше, чем в килограмме мяса; кроме того, в них имеются различные витамины, жиры, железо, магний, фосфор, медь и другие необходимые и полезные для организма человека вещества.

В древности уничтожение финиковой пальмы считалось одним из самых тяжких преступлений. В своде законов вавилонского царя Хаммурапи XVIII века до нашей эры есть несколько «статей», предусматривающих наказание за уничтожение финиковых деревьев или их порчу. У некоторых арабских древних племен за подобное преступление карали даже смертной казнью. В других племенах, населявших Аравийский полуостров, финиковое дерево считалось божеством, которому поклонялись.

Такое отношение эта пальма завоевала себе по праву. Главным образом потому, что кормила (да и сейчас кормит) людей. Из ее плодов получали сахар, приготовляли тонизирующие напитки, из финиковой муки пекли лепешки, из высушенных и истолченных косточек варили напиток, напоминающий кофе. Прежде у некоторых племен женщина считалась плохой хозяйкой, если не могла приготовить 20–30 блюд из фиников. Различные части ствола, листья, корни, плоды, косточки шли на изготовление лекарств. Древние арабы считали, что они способны излечить человека практически от всех болезней. К сожалению, рецепты забыты или утеряны безвозвратно. Плоды финиковой пальмы сопровождали древнего жителя Аравийского полуострова и других районов Ближнего Востока на протяжении всей его жизни — и дома, в кругу семьи, и в военных походах, куда он непременно брал высушенные финики.

В мире известно несколько сотен сортов фиников, из которых на территории Ирака произрастает около четырехсот. Здесь имеются такие сорта, которые не выращиваются ни в одном другом районе земного шара.

«Финиковая пальма, — гласит арабская пословица, — хорошо плодоносит, когда ее ноги купаются в воде, а голова жарится на солнце». Как раз таким местом и является юг Ирака. Каналы, подводящие воду Шат-эль-Араба к финиковым рощам, омывают «ноги» пальм свежей речной водой, при этом оставляют на земле плодоносные илистые отложения, а уж о солнце говорить не приходится. Летом температура воздуха в этом районе достигает 50 градусов по Цельсию. А в августе, когда финики созревают, с Персидского залива начинают дуть юго-западные ветры, насыщенные теплыми испарениями. В это время находиться в Басре просто невозможно. Кажется, что вы сидите в парилке русской бани, притом на самой верхней ее полке. Конечно, сама по себе русская баня — вещь отличная, особенно зимой, да еще в охотку, но париться день за днем без перерыва,, тяжкий труд. В это время вы начинаете покрываться маслянистой пленкой, ссадины и царапины ни за что не хотят заживать, а превращаются в гноящиеся раны, постельное белье становится теплым и влажным, отчего вы подолгу не можете заснуть; даже работающий на всю мощность кондиционер не спасает от влажности. Он охлаждает воздух, и простыни становятся холодными, а поскольку они еще и влажные, то утром вы просыпаетесь с насморком или с приступом радикулита.

Именно в таких условиях созревают, или, как говорят арабы, «варятся» финики. И действительно, может показаться, что они варятся или тушатся на медленном огне в огромном баке, откуда поднимаются тяжелые клубы пара. Но то, что хорошо для фиников, не совсем хорошо для людей.

Когда финики окончательно созреют, крестьяне приступают к сбору урожая. Метод, которым пользуются сейчас сборщики фиников, известен, наверное, на протяжении тысячелетий. Чтобы подняться на самую вершину пальмы и аккуратно снять усеянные плодами метелки, иракский крестьянин заранее изготовляет себе кольцо из брезентового ремня, веревки или проволоки. Петля (или кольцо) охватывает ствол пальмы и одновременно сборщика. Ногами он упирается в ствол, при этом петля, накинутая на пальму, позволяет ему немного откинуться назад, чтобы тем самым удерживать равновесие. Поднявшись немного по стволу, сборщик рывком перемещает кольцо вверх и вновь, перебирая ногами, поднимается. Таким образом крестьянин поднимается до самой верхушки. Длинным и острым, похожим на тесак ножом он срубает метелки с плодами, и они падают на расстеленные под деревом циновки или брезентовые полотнища. Особо редкие и ценные сорта фиников сборщик спускает на веревке.

Отличить один сорт от другого может только специалист. К наиболее редким сортам, которые произрастают только в Ираке и только в его южной части, относятся: халави, хадрави и сайр, идущие в основном на экспорт, а такой сорт, как барджи, не переносящий длительного хранения и перевозки, потребляется на месте. Барджи иракцы очень любят есть со сливками из буйволиного молока.

Большую часть урожая фиников Ирак вывозит за границу. 80 процентов мировой торговли финиками приходится на Ирак, который поставляет свою продукцию во многие страны, в том числе и в те, которые сами выращивают эту сельскохозяйственную культуру — Египет, Саудовскую Аравию и Индию.

С давних времен арабы стремились систематизировать накопленные поколениями знания о финиковой пальме. В IX веке Абу Зейд аль-Ансар написал «Книгу о финиковых пальмах и благородстве», а Абу Саид Абд аль-Малик представил миру труд под названием «Книга о свойствах финиковых пальм». На протяжении многих столетий накапливался опыт по выращиванию и уходу за царицей южных стран — финиковой пальмой, и в XIX веке появился обширный трактат Омара ибн Бахр аль-Басри «О земледелии и финиковой пальме».

Но не только финиками славится сегодняшняя Басра. Это прежде всего современный порт, через который до начала военного конфликта Ирак был связан с другими странами. Сюда заходили океанские суда, доставлявшие в Ирак все необходимое для обеспечения бурного строительства, начавшегося в Ираке в начале 70-х годов: станки, стройматериалы, продовольствие, оборудование для заводов и фабрик, сырье и т. д. Танкеры заправлялись нефтью и развозили ее (в обмен на получаемые Ираком товары) в самые отдаленные точки земного шара, в те страны, которые не имеют этого ценного сырья.

До 1980 года акватория Персидского залива напоминала целый город, залитый огнями прожекторов, а пространство между кораблями походило на улицы и проспекты. Десятки судов не один день дожидались своей очереди, чтобы зайти в порт Басры и выгрузить из своих трюмов товары. Именно близость Басры к Персидскому заливу и определила судьбу этого города, основанного арабами в 647 году. Прославленный Синдбад-мореход, герой сказок «Тысячи и одной ночи» был родом из Басры. На Шат-эль-Арабе, в черте города есть небольшой островок, на котором, согласно местной легенде, жил когда-то богатый купец Синдбад, поэтому остров и назвали его именем. Сейчас этот зеленый островок — излюбленное место отдыха жителей Басры. Он благоустроен. Там есть несколько клубов, баров и ресторанов. Правда, с недавних пор островок Синдбад практически закрыт, на нем теперь не встретишь веселых компаний, и тишину нарушает не музыка, а завывание снарядов и ракет, а освещают его не разноцветные лампочки, развешанные между пальмами, а следы от трассирующих пуль: остров находится в зоне боевых действий.

За последние годы Басра стала крутейшим промышленным центром Ирака, появились новые металлургические и нефтехимические комплексы, построен современный завод удобрений, несколько домостроительных комбинатов, продукция которых использовалась непосредственно в городе и его окрестностях, от месторождений нефти и газа протянулись к заливу нефте- и газопроводы. С помощью Советского Союза в Басре были построены ТЭЦ «Наджибия», профессионально-технический центр, в котором иракская молодежь получила возможность приобретать профессии и становиться специалистами высокой квалификации, необходимыми стране.

Отношения дружбы с нашей страной зародились еще в начале века. Уже с 1901 года раз в сезон осуществлялись рейсы ид Одессы в район Персидского залива с конечным пунктом в порту Басры. Их открыло Русское общество пароходства и торговли. Еще один пример исторической связи с СССР: в Басре все еще существует деревянный мост через Шаг-эль-Араб, построенный советскими солдатами в годы второй мировой войны, через который переправлялись грузы для Советского Союза, когда советские балтийские и черноморские порты были блокированы или же временно оккупированы войсками фашистской Германии. Даже в Ираке, который не принимал участия в этой войне, погибло несколько советских солдат, охранявших переправу через реку. Они похоронены на одном из кладбищ Басры.

Город можно условно разделить на две неравные части. Та, что поменьше, старая и, вероятно, доживающая свои последние годы центральная — часть — район базара, берега старого канала и небольшой отрезок набережной Шат-эль-Араба. Дома там, принадлежавшие зажиточным торговцам и другим состоятельным гражданам, построены по одному проекту и представляют собой массивные двухэтажные здания с очень толстыми стенами, сложенными из обожженного кирпича. Непременная деталь каждой постройки — балкон или терраса на втором этаже, которая в зависимости от своей ширины либо висит, либо опирается на колонны, сделанные из стволов финиковой пальмы. Но балконы эти не открытые. От постороннего глаза их скрывает деревянная решетка с резьбой или еще какими-нибудь украшениями. Перед некоторыми домами имеется небольшая лужайка. Дом, если он принадлежал торговцу, а они в старой Басре составляли большую часть зажиточного населения, служил одновременно жилищем и складским помещением. У построек, выходящих на набережную Шат-эль-Араба и на старый канал, были свои причалы. К ним швартовались суда с заморскими товарами, которые затем выгружались и хранились до поры, до времени на складе.

В VII–VIII веках жители Басры научились строить суда лучше, чем индийцы и китайцы. А искусство кораблестроения на юге Ирака было известно с незапамятных времен. И в наши дни этот район славится своими корабелами. Недаром в 1978 году Тур Хейердал, используя древний опыт жителей Двуречья, построил из растущего в окрестностях города камыша-берди лодку «Тигрис», начавшую свое путешествие в Индийский океан из Басры.

Корабли древних арабов в торговом отношении завоевали сначала воды Персидского залива, а затем вышли в Индийский океан и, обосновавшись на островах Сокотра и Занзибар, направились дальше к берегам Индии, Китая, Восточной Африки, Цейлона (Шри-Ланки) и другим неведомым землям, где их поджидали, согласно поверьям, всякие чудища — одноглазые циклопы, людоеды, птицы-куфф и т. п. Именно арабы первыми применили в строительстве судов железные гвозди, заменив ими деревянные клепки и веревки, а также впервые использовали треугольный парус, позволявший судну двигаться против ветра, что значительно расширило районы мореплавания. Правда, такой парус несколько снизил скорость движения по ветру, но зато дал несравненное преимущество в маневрировании. Затем появились суда с двумя мачтами, на одной из которых крепился квадратный парус, а на другой — треугольный. Однако со временем древние корабелы отказались от квадратного паруса, оставив лишь треугольный, видимо, считая, что движение против ветра значительно важнее. Впоследствии треугольный парус был заимствован мореплавателями Средиземноморья, которые усовершенствовали его и использовали на судах в эпоху великих географических открытий.

Не надо думать, что старинные суда теперь полностью канули в вечность. Наравне с огромными океанскими лайнерами, оснащенными по последнему слову техники, воды Персидского залива и Индийского океана все еще бороздят суденышки, похожие на те, что ходили во времена Синдбада-морехода. Когда я впервые увидел их у причала на набережной Шат-эль-Араба в Басре, то подумал, что, здесь ведется подготовка к съемке фильма о древних мореплавателях и что сценарий написан по какой-нибудь красивой легенде о море, пиратах и таинственных кладах. Люди, суетившиеся у этих суденышек, были одеты кто в живописные костюмы, а кто и вовсе в одни набедренные повязки и пестрые головные платки. За пояса, если таковые имелись, были заткнуты широченные ножи и тесаки, в ушах сверкали серьги. Еще одним украшением служили наручные часы на блестящих металлических браслетах. Помню, я еще подумал, что как бы кто-нибудь из «актеров» не забыл их перед съемкой снять, а то нарушится историческая правдивость костюма. И еще удивило, что вокруг не было присущей съемочной площадке суеты, не горели прожекторы, не было необходимой аппаратуры. Наверное, просто шла репетиция. Темнокожий капитан громко отдавал команды и кого-то ругал, босоногие носильщики по деревянному трапу сгружали на берег джутовые мешки, блестяще исполняя свои скромные роли. Видимо, мешки были тяжелые, так как обнаженные тела носильщиков блестели от пота. Маленькие ярко разукрашенные суденышки казались еще меньше на фоне современных танкеров и сухогрузов. Но как вы, наверное, уже догадались, никаких съемок ни в тот, ни в последующие дни на набережной Шат-эль-Араба не производилось. Это были настоящие суда, и люди на них выполняли свою обычную работу — разгружали или, наоборот, загружали их товаром и наравне с современными судами водили их по Персидскому заливу и далее, вплоть до берегов Индии и Шри-Ланки, не помышляя о том, что сами они и их кораблики напоминают иллюстрацию к какому-нибудь приключенческому роману.

Современная Басра раскинулась вокруг древнего центра, поднялась вверх по реке вплоть до нового аэропорта и ТЭЦ «Наджибия», спустилась по правой, принадлежащей Ираку, стороне Шат-эль-Араба.

Новый город застроен в большинстве своем двухэтажными домами, которые обнесены кирпичной стеной. Такой дом, как правило, принадлежит одной семье, но семье иракской, а следовательно, многочисленной и многодетной. Имеется также район, где государство построило трех- и пятиэтажные многоквартирные дома для рабочих и служащих завода по переработке нефти и газа. Однако из бесед с иракцами мне стало ясно, что жить в многоквартирном доме им нравится меньше, чем в собственном, пусть даже небольшом домике, и обязательно с участком, хотя бы в несколько квадратных метров. Хозяйственный иракец обязательно засеет его травой, будет его регулярно поливать, а при желании вырастит на нем финиковую пальму или разведет цветы.

На каждой улочке в новом районе есть магазин, а точнее сказать, лавка, в которой можно приобрести некоторые продукты. стиральные порошки, зубную пасту, сигареты, спички и другие товары первой необходимости. Лавка представляет собой помещение, сложенное из кирпича и по своему внешнему виду и размерам напоминающее гараж для одной машины с поднимающимися и опускающимися жалюзи из гофрированного железа. Находится лавка во дворе дома, владельцы которого пожелали заниматься подобной торговлей, и обычно обслуживается либо женщиной, либо стариком, то есть теми, кто постоянно бывает дома, а не занят другой работой.

В районе Джунейны, где мне довелось жить целых два года, в одной из таких лавок торговал семидесятилетний аль-Аббас, в прошлом школьный учитель. У него можно было узнать последние новости, происходящие не только в мире, но и в городе, а также на близлежащих улицах. С удовольствием он рассказывал об истории Ирака, особенно если эта «история» по времени совпадала с его собственным жизненным путем. У него было восемь детей. Старшие давно обзавелись семьями и жили отдельно, один из сыновей учился в Лондоне, младшие дети жили с аль-Аббасом в его доме, расположенном тут же, за лавкой. Доход от торговли был невелик: лишь комиссионные от продажи взятых у государства товаров. Такой вид торговли очень распространен в Ираке, точнее сказать, характерен для заведений, подобных аббасовой лавке. На мой вопрос, зачем ему нужна такая работа, аль-Аббас ответил, что он все же при деле, а потом — какой ни какой, а все же вклад в общий бюджет семьи. Обязанности свои он выполнял исправно. Определенных часов работы у него не было, однако с раннего утра, еще до того, как мы отправлялись на работу, и до позднего вечера жалюзи лавки были подняты и в глубине ее, прячась от палящего солнца летом и от холодного ветра зимой, сидел хозяин. Иногда он уходил домой, но лавку при этом не закрывал. Стоило лишь кому-нибудь остановиться около нее, как тут же появлялся и владелец. Особенно он любил детвору, да и главными посетителями его лавки были дети, которых родители посылали к нему за покупками. Их он не забывал одаривать конфетами и угошать прохладительными напитками, особенно в праздники. Однажды он сказал мне, смущаясь: «Стараюсь создать свою собственную постоянную клиентуру». Шутил он или говорил серьезно, трудно сказать, но в том, что он, был стариком добрым, рассудительным, очень общительным и обладал мягким чувством юмора, постоянно подшучивая над собой и своей старостью, сомневаться не приходилось.

Помимо двухэтажных, рассчитанных на одну семью, а также многоэтажных и многоквартирных домов, в Басре, впрочем, как и в других городах Ирака, строят пяти- и восьмиквартирные двухэтажные дома. На первом этаже такого дома в каждой квартире есть большая гостиная-столовая, кухня и ванная комната, а на втором — две небольшие комнаты, чаше всего спальни. Вход в каждую квартиру отдельный, и с улицы вы сразу же попадаете в комнату, второй вход, тоже с улицы, ведет в кухню. Обычно постройкой подобных домов занимаются государственные предприятия или учреждения, которые представляют их своим же рабочим и служащим.

Одно из крупнейших месторождений нефти, Северная Румейла, находится в районе Басры. До недавнего времени оно давало почти половину добываемой в стране нефти. Большая часть ее идет на экспорт, но в Ираке имеется семь нефтеперерабатывающих заводов, которые полностью обеспечивают экономику страны необходимыми нефтепродуктами. Наиболее крупные заводы расположены в Багдаде-Дора и в Басре-Шуейба, в Басре также находится комплекс предприятий по производству полиэтилена и поливинилхлорида, которые работают на базе продуктов нефтепереработки и попутного газа. Несколько предприятий в Басре заняты переработкой фиников, есть сахарный завод, сигаретная фабрика, несколько предприятий но производству безалкогольных напитков.

В каком бы уголке Басры вы ни находились, всегда будете ощущать в первую очередь то, что это город портовый. Порт Басры — один из самых больших в мире, длина его около 140 километров. Он объединяет как старые порты — Аль-Маакль, Умм-Каср, Фао, Аль-Амайя, так и новые, построенные за последние годы, — Аль-Бакр, Аз-Зубар, Аль-Маамар и Абу-эль-Хасиб. Портовые краны видны из любой точки города, пришвартованные к причалам корабли кажутся стоящими прямо посреди улиц.

В Басре имеется университет, большое число высших и средних учебных заведений, есть Музей этнографии и Музей города Басры. Поскольку Басра — это второй по величине город Ирака, в нем располагается несколько иностранных консульств, в том числе и генеральное консульство СССР. В 70-е годы правительство Ирака, уделяя внимание благоустройству городов, начало проводить ряд мероприятий по улучшению Басры. Был составлен генеральный план реконструкции центра города и застройки его новых кварталов, строительства торговых центров, гостиниц, сооружения мостов через каналы и Шат-эль-Араб, разбивки парков и скверов. Частично эта программа была осуществлена, но ее завершению помешал начавшийся в 1980 году ирано-иракский вооруженный конфликт, наибольшие потери от которого понесла пограничная Басра. Ведение военных действий привело к серьезным разрушениям на нефтепромыслах, были повреждены нефтеперерабатывающие предприятия как в самой Басре, так и в других районах страны. Пострадали и некоторые другие промышленные объекты, а также жилая, гражданская часть города. В связи с этими событиями работы, связанные с проектом по благоустройству и реконструкции города, были частично приостановлены и отложены до окончания войны с Ираном.

В южной части Ирака, где сливаются Тигр и Евфрат, находится небольшое местечко Аль-Курна, окруженное со всех сторон большими и маленькими озерами, болотами, поросшими гигантским тростником-касабом, камышом и осокой. Территория их занимает около 10 тысяч квадратных километров. Они образовались вследствие весенних паводков Тигра и Евфрата, происходивших в результате таяния снегов в горах Ирана и Турции. Край этот необыкновенно интересен и необычен, но крайне суров для жизни, хотя и обитаем. Его населяют так называемые озерные или болотные арабы, которые в значительной мере отличаются от сухопутных арабов по укладу жизни, обычаям, языку.

С малых лет и до глубокой старости, которая наступает в этих краях к 40–50 годам, они ютятся на островках, часто искусственного происхождения, размером с небольшой садовый участок. Такой островок занимает одна семья. Жилища озерные арабы делают из связанных пучков тростника. Общение между семьями осуществляется по воде на небольших лодках-долбленках. Источник существования — продажа изделий из тростника. Жизнь в этих местах, повторяю, невероятно тяжела, но, что удивительно, предложение иракского правительства покинуть заболоченные районы и переселиться на сухие берега, опоясывающие болота, местные жители встретили отказом. Только очень немногие ушли со своих островков.

Но вернемся в местечко Аль-Курна, окруженное непроходимыми, поросшими тростником и осокой болотами. Выйдем к месту, где реки Тигр и Евфрат, сдавшись, образуют полноводный Шат-эль-Араб. Место эго называется Рафидейн (Приток). Это символичное имя носит Национальный банк Иракской Республики, а также его филиалы, большие и малые, которые есть в любом городе или поселке. Поэтому слово «рафидейн» встречается в Ираке на каждом шагу.

Две реки, омывающие эти берега и продолжающие свой бег к Персидскому заливу, знамениты не только тем, что дали название банку. На этом небольшом треугольном клочке земли в металлическом саркофаге, помешенном в стеклянную витрину, хранится реликвия библейского мира — «дерево познания добра и зла», точнее, ствол яблони, с которого Ева, соблазненная коварным змеем, сорвала запретный плод. История эта хорошо всем известна, и результат необдуманного поступка Евы у всех перед глазами.

Оказывается, здесь не только стояла знаменитая яблоня, но и находился земной рай. На основании библейского сказания полагают, что он был в районе слияния Тигра и Евфрата. Но, позвольте, скажет всякий нормальный потомок Адама и Евы, тут отнюдь не рай!

Действительно, жара, влажность, насыщенный болотными испарениями воздух, одни финиковые пальмы и никаких яблонь, под ногами потрескавшаяся земля, покрытая запыленной, чахлой, колючей травой. И это рай?! В конце концов, не в этом суть. Очевидно, наши далекие предки не хуже нас могли отличить пустыню от цветущего сада, тем более что они-то были ближе к земле и лучше разбирались в аграрных вопросах, чем теперь мы с вами. И то, что они выбрали место слияния Тигра и Евфрата, говорит о плодородии и богатстве этого края в древности.