Начни говорить правду

54. Переход к земледелию

Видя, как быстро уменьшаются остатки зерна в хранилище, булкмейкерши забеспокоились и вызвали драконов для объяснения. Однако те лишь сообщили, что им пока не до зерна. Но никому, дескать, не нужно волноваться. Потому как всё, мол, будет хорошо.

И вот наступил день, когда рыдающие булкмейкерши оповестили племя: хлеба хватит в лучшем случае до послезавтра, но драконы и не думают доставлять новое зерно.

А уж когда обнаружилось, что драконы перестали отзываться, бедных дикарей охватил страх: вдруг защитникам что-то не понравилось, и они совсем бросили племя?

Было созвано народное увече, и на нём самые авторитетные дикари произнесли панические речи, которые окончательно повергли людей в уныние. А один из местных мудрецов призвал собравшихся при первой же возможности отдать драконам на съедение всех имеющихся в наличии младенцев — может, хотя бы это умилостивит крылатых защитников?

И тогда сло́ва попросил архиблагой Сукинберг:

— Знайте, о честьславные Голосексуалисты, что приславший меня великий убог, отрубленноголовый Следитель, уже давно проявил неземную прозорливость. Ещё четыре месяца назад он заглянул в будущее, то есть в сегодня, и с грустью увидел вашу нынешнюю беду. А потому заранее нацелил меня на её предотвращение. Помните, я говорил об этом ещё при первой встрече? Правда, полному выходу из затруднений пока мешает предубеждение ваших достопочтенных руководителей…

— Мешает предубеждение? Какое предубеждение, о архиблагой Сукинберг? — взволнованно завопили сначала тайные поклонницы Следителя, а затем и всё собрание.

— О, сущая мелочь: мнение, что вам нельзя заниматься праздничным трудом. То есть самим выращивать зерно. Готовы ли вы отказаться от этого запрета на праздничный труд, о мудрые Голосексуалисты?

— Конечно, готовы, какие вопросы… — зашумело собрание.

— Спасибо, о несравненные Голосексуалисты. Но только пусть ваши слова поддержит ещё и разумнейший Всёонист. Понимаете, он когда-то взял с меня зарок не призывать вас к занятиям сеяльским хозяйством. А потому только сам и может освободить меня от зарока.

— Ладно, имплантянин, говори уж, что нужно делать… — под шум одобрительных возгласов нехотя кивнул вождь.

— Для начала всем нужно пойти во-он туда, на поля, — Мишка показал вдаль и чуть наверх в сторону склона ближайших гор, — чтобы собрать богатый урожай. С собой возьмите ножи и верёвки. Много верёвок.

— Но разве это не опасно: выходить из-под защиты наших драконов? — раздался неуверенный вопрос из толпы.

— Смело шествуйте за мной, о трудолюбивые Голосексуалисты, — возгласил Мишка. — Не сомневайтесь ни секунды — отрубленноголовый убог сотворит чудо и один из драконов теперь всегда будет кружить над работающими в поле…

На самом же деле о новых охранных действиях Мишка с драконами просто заранее договорился.

__________________________________________________________________________________________

Приведя племя на поля, Мишка показал, как нужно среза́ть колосья, связывать их в снопы и потом молотить — когда всё будет просушено. А затем провеивать получившееся зерно. После чего познакомил людей с быконём, на котором часть снопов под распевание гимнов Следителю дикари и перевезли к зернохранилищу.

В следующие дни обучение Голосексуалистов продолжилось: Мишка часами рассказывал людям о важности семенного запаса, об определении спелости колосьев и початков, об этапах посевной и уборочной, о достоинствах быконя и об уходе за ним. А также научил нескольких мужчин запрягать скотину в соху и пахать.

Быконь, которого Мишка велел уважительно именовать "тяглостанцией", был уже немолодым, но зато обессмерченным. То есть по достижении старческого возраста начинал омолаживаться — благодаря сделанной ещё в древности прививке от смерти.

По Мишкиным подсчётам, зерна с трёх десятин, на которых он посеял девять мешков лапшеницы, гречменя и кукуржи, примерно полутысячному племени Голосексуалистов хватило бы на пять месяцев: ведь посеянные зерновые давали урожай сам-120. А за эти пять месяцев созрел бы новый урожай лапшеницы, которая превосходила по жизнеспособности даже сорняки.

Кроме того, она была многолетним растением и потому не нуждалась в ежегодном посеве. При этом снижению плодородия её по́ля препятствовало то, что на корнях лапшеницы росли перенятые от бобовых клубеньки, волшебным образом улучшающие почву.

Мишка также известил дикарей, что лапшеницу и кукурожь, разрастающиеся за пределы по́ля, нужно регулярно уничтожать, выдирая из земли. Иначе посевы могут вытеснить местную растительность.

Но всё это зерновое раздолье, предупредил Мишка Голосеков, напрямую зависит от крепости их веры в убожественного Следителя. И вскоре предметом поклонения племени стало сплетённое из соломы безголовое тело.

В самом же конце обучения Мишка созвал сельпозиум, где при поддержке вдохновенных сторонниц учредил День растения и поручился новым агронавтам и зерналистам: если они будут тверды в вере и упорны в труде, то у травмированного убога отрастёт новая голова. Что, понятно, приведёт к Вострясению, то есть к окончательной победе благих сил.