Обходной контроль

Глава VIII

Управляющий мотелем был бы рад не видеть меня, если бы не телеграфный перевод, который он получил от Грейди. Перечисленная сумма не только полностью покрывала все разрушения, произведенные взрывом, но на остаток можно было значительно расширить мотель, построив новое крыло. Дейв Элрой тоже постарался все устроить к моему освобождению и почти не спал всю ночь. Дейв даже арендовал для меня у той же фирмы новый автомобиль, уладив с ней все дела. Сейчас он стоял возле домика администрации мотеля.

Бригада рабочих заканчивала уборку территории после взрыва. Я внимательно посмотрел, где они убирались, и, немного отойдя в сторону, направился в те кусты, куда я бросил руку. Она по-прежнему лежала там, с немного сжатыми, как будто хотевшими удержать воздух, пальцами. Интересно, много ли эта рука убила людей, прежде чем стать просто обрубком, валяющимся здесь в траве. Я взглянул еще раз и пошел к своему номеру.

Пистолет был на месте, чуть покрытый пылью, приносимой вентиляцией. Я вытащил его, разобрал, тщательно прочистил каждую деталь, потом собрал и пристроил на обычное место. Затем прилег на кровать и потянулся за телефоном. Клод Востер еще не вернулся к себе домой, хотя он звонил и сказал своей экономке, что, возможно, будет дома вечером. У Винсента Смолла к телефону никто не подходил. Я решил оставаться на месте и ждать. Примерно часом позже позвонил Дейв Элрой и сказал, что хочет видеть меня, предложив встретиться в баре «Роза» через пятнадцать минут.

Это было небольшое заведение, построенное для обслуживания рабочих бригад, занятых в космическом проекте. Некое подобие сочетания бара и ресторана. Бар несколько раз перестраивался, оставаясь на достаточно примитивном уровне, но с большим количеством спиртных напитков в расчете на способности временных рабочих.

Дейв сидел за столиком в самом конце, откуда он мог наблюдать за происходящим в баре. Кроме того, столик стоял у окна, и можно было видеть, что происходит на улице. Я подошел, сел напротив Дейва и заказал, как и он, пиво.

— Привет, тюремная пташка, — сострил он.

— Замолкни.

Дейв рассмеялся и глотнул пива.

— Скажи-ка, Тайгер, почему ты раньше не пришил этого парня, который хотел взорвать тебя.

— Он оказался достаточно ловким, чтобы не попасться мне на глаза. Кроме того, убери я его, подключился бы еще кто-нибудь. По крайней мере, в этот раз мы расправились с одним убийцей и получили возможность определить, кто он такой.

Дейв вопросительно поднял брови.

— Я нашел его оторванную руку и снял отпечатки пальцев. Никто другой этого не сделал. Я сегодня жду новостей по этому поводу от Эрни.

— Толково, Тайгер, толково. Извини меня за дурацкие вопросы.

— А что у тебя? Расскажи поподробней о том, на что ты намекал в тюрьме.

Дейв выпил все пиво и подал знак официанту принести еще порцию.

— Я обнаружил, что наркотики здесь распространяют, с этим все в порядке. Не так много, но достаточно, чтобы снабжать пару дюжин клиентов. Один здешний парень занимался этим, получая товар от оптовика в Майами. Потом он передал свое дело другому… этого малого они зовут Фиш. Ничего больше. Просто Фиш. Он поставил дело' шире: нашел новых клиентов и увеличил дозы прежних. Сейчас я расскажу тебе самое интересное. Этот малый снабжал наркотиками и Агронски. Это подтвердили два других его клиента, которые узнали Агронски по фотографии. Они несколько раз видели, как те встречались, а один из них признался, что продал немного товара Агронски, когда тот сказал, что больше нигде не может найти. Я думаю, что Фиш специально обрабатывал Агронски, продавал ему чрезвычайно чистый порошок, и малыми дозами тот не мог достичь желаемого. Он был посажен на сильные дозы и все время должен был их получать. И вдруг совершенно неожиданно Фиш пропадает. Агронски был вне себя. Он использовал все свои запасы, все подчистую, и ничего не мог здесь достать.

Я поднял стакан и отхлебнул немного пива, его вкус показался мне странным. Я посмотрел на стакан и увидел след от губной помады по его краю. Я попросил официанта забрать этот стакан и принести свежего пива в чистом стакане.

— Они упустили время, — сказал я.

— Что?

— Агронски не мог ждать. Он нуждался в дозах гораздо сильнее, чем они предполагали, а возможно, он кому- то уступил часть своих запасов, поэтому наркотики закончились у него раньше, чем они рассчитывали.

— Так оно и есть, — подтвердил Дейв. — Поэтому-то в Нью-Йорке и был заготовлен килограмм героина. Они думали, что Аргонски направится туда, и собирались там ему передать.

— Думаю, у него не было бы проблем достать наркотик в городе, — заметил я.

Конечно, нет. Эти парни всегда находят, где достать. Вопрос в том, чем он собирался расплачиваться. Такая порция стоит уйму денег.

— Это как раз меня и интересует. Ты знаешь что- нибудь о местечке Мирт Бич?

Дейв хлопнул ладонью по столу и, посмотрев на меня, ответил:

— Мертвое место. Там ничего нет. Если он и продал там свой автомобиль, так для того, чтобы уехать из этого места куда-нибудь еще. Там не замечено и намека на торговлю наркотиками. Если считать, что Агронски потреблял нормальные дозы, то у него должно было быть еще достаточно героина. Возможно, с автомобилем было что- нибудь не в порядке, и он просто продал его, чтобы не застрять на дороге.

— Возможно.

— Так что мне делать?

— Попробуй разыскать Фиша, — посоветовал я ему. — Он сейчас ключевая фигура, от него можно размотать все дальше.

— Черт, он довольно давно сошел со сцены.

— Так ты постарайся его вернуть.

— Хорошо, ты — шеф.

— Я собираюсь остановиться теперь в мотеле «Песчаные дюны». Становится горячо, и мне нужно менять места. Я зарегистрируюсь под именем Геррити. Т. Геррити из Майами.

— Я понял.

— Если меня там не будет, передашь, где тебя можно найти. Пароль остается прежним.

— Ты думаешь, могут быть неприятности?

— До черта.

Я поднялся, положил доллар на стол, попрощался с Дейвом и вышел. Если Фиш поблизости, то Дейв его скоро найдет. Но может случиться, что Фиша уже нет.

Выходя, я посмотрел на небо. Один из знаменитых флоридских ураганов надвигался на город, и свинцовые тучи летели по небу, подгоняемые ветром, приносящим запах близкого ливня.

Перейдя дорогу, я подошел к автомобилю и подумал, что природа готова смыть все следы крови. Затем сел в автомобиль и, сорвавшись с места, поехал к дому Клода Бо- стера. Возле его дома стояла полицейская машина, и водитель мирно беседовал с парнем в униформе, которому было поручено наблюдать за домом. Дверь гаража была Открыта, и я увидел, что оба места для стоянки пусты.

Я не стал останавливаться и направился, повернув за угол, к дому Винсента Смолла. Там тоже никого не было, мне ничего не оставалось делать, как вернуться, в мотель. Дождь начался, когда я вышел из машины. Я едва успел заскочить в номер, и он ливанул как из ведра.

Телефон зазвонил в тот момент, когда я закрывал дверь, поворачивая ручку. Я только поднял трубку и сразу услышал голос Эрни Бентли, назвавшего свой код.

— Мы можем говорить?

— Давай, Эрни.

— Я получил заключение по отпечаткам пальцев на том стекле. Это Генри Фрэнк, возраст пятьдесят два года, гражданин Австрии, рост пять футов одиннадцать дюймов, шатен, татуировка на груди…

— Есть хоть какие-то фотографии? — прервал я его.

— Обычная фотография на паспорт.

— Пошли ее по фототелеграфу в местное отделение полиции немедленно. Передай на предмет розыска пропавшего без вести.

Эрни закашлялся и сказал:

— Парень, ты начинаешь работать, как в полиции, легально. Может, ты уже и бляху нацепил?

Я не обратил внимания на его сарказм.

— Что еще?

— Есть подозрение, что он имеет связи с коммунистами, данные на него пришли из нашей картотеки. Тебе нужен подробный материал на него?

— Нет. — Я посмотрел на себя в зеркало над туалетным столиком. Имя Генри Фрэнка отозвалось в моей памяти, где-то я его встречал, но где? Я стал напряженно вспоминать. — Кто прорабатывал следы?

— Проверял отпечатки? Не волнуйся… Чарли Корби- нет сам распорядился. Послушай, за что, черт возьми, ты там зацепился?

— Хотел бы я сам знать. — Я немного помолчал, снова взглянул на себя в зеркало и спросил: — Особая деталь, Эрни. Сколько у нас серьезных производителей микрокомпонентов?

— Пять. Все очень солидные.

— Послушай, для них работы Агронски представляли бы интерес?

— Еще какой.

— Свяжись с ними прямо сейчас и разузнай, не мог ли он продать что-нибудь одному из них. Они могут не захотеть говорить, опасаясь лицензионного контроля и прочее, но ты нажми на них, как ты это умеешь. Скажи, что им ничего не будет, они останутся чистыми. Сделай все что угодно, но выясни.

— Я постараюсь. Тайгер. Я думаю, они легко заговорят.

— Если будет необходимо, подключи Мартина Грейди. Он сумеет выколотить из них все, что нужно.

— Думаю, я обойдусь сам, — сказал он мне. — Между прочим, совсем недавно пришла новая информация о Найд же Хопесе. Он гоняется за одним сухим ингалятором, который называется «Безекс». Изготавливается в Западной Германии и импортируется нами. Стоит один доллар девяносто восемь центов и расходится быстро. Небольшая часть его продается через государственную сеть, а большинство реализуется через частные магазины в тех районах, где распространена эта болезнь. Мартин Грейди проверил все места, где может продаваться это лекарство, ближайшее к тебе — Майами. Я послал тебе упаковку из двенадцати штук, можешь ее использовать для приманки Хопеса.

— Эрни, послушай…

— Ты получишь две штуки в отдельных коробочках, — продолжил он. — Не вздумай пользоваться ими. Они очень похожи на настоящие и так же упакованы, но стоит тебе отвинтить крышку и вдохнуть, как жить останется две секунды. Будь осторожен. А фото я вышлю прямо сейчас.

— Поспеши.

— Хорошо. Береги себя.

Я положил трубку и задумался. Генри Фрэнк. Это имя казалось мне знакомым. Я пытался вспомнить, где его встречал. Наконец, вспомнил. Генри Фрэнк был одним из тех, на кого Даг Гамильтон дал неудовлетворительное заключение в Вашингтон. В свое время он пытался получить работу на «Белт-Эйр Электронике Корпорейшн», а Гамильтон, проверив его, дал заключение р неблагонадежности.

Я схватил телефон и набрал номер Рондины в Нью- Йорке. После тринадцати длинных гудков положил трубку, потом позвонил в Ньюаркский контрольный центр.

Верджил выслушал мой пароль и сказал:

— Говори, Тайгер.

— Попробуй связаться с Рондиной. Скажи ей, чтобы она никем больше не занималась, кроме Генри Фрэнка. У нее на руках все неудовлетворительные заключения Гамильтона, и она знает, что делать. Если ей удастся что- нибудь узнать, пусть свяжется со мной по этому телефону. В противном случае пусть остается на месте, пока я ей не позвоню сам.

— Ясно.

— Эрни достал фотографию Фрэнка и высылает мне. Надо сделать копии и распространить их по всему городу Фрэнк продавал наркотики здесь, в городе, но по заданию, а не для бизнеса. Нужно проверить, может, нам удастся выйти на его связи.

— Что с ним делать?

— Ничего. Он мертв. Я хочу знать его партнеров. Он — только часть машины, которая работает против нас, но он единственный, через кого мы можем выйти на прямой контакт, если обнаружим его связи. Его отпечатки числились в центральной картотеке в Вашингтоне, но не в полиции, по этой части он был чист. Это сообщил мне Эрни.

— Хорошо. Тайгер, следующая связь завтра. Времени хватит?

— Нет. Я хочу попытаться прощупать еще пару направлений.

— Проинформируй нас.

— Хорошо.

Я положил трубку, чтобы разъединить линию, затем поднял ее и попросил оператора соединить меня с «Белт- Эйр Электронике Корпорейшн», дав номер телефона фирмы. Девушка на станции спросила мое имя и соединила с секретарем Камиллы Хант, а через несколько секунд я услышал голос Камиллы:

— Привет, муха.

— Привет, детка.

— Ты заставляешь меня ждать.

— Только не тебя, милая. Ты никого не ожидаешь.

Она рассмеялась приятным низким голосом.

— По совершенно непонятной причине я ожидала тебя. Считай это признанием, я не очень-то люблю их делать.

— Муха — не такой уж деликатес, — заметил я.

— Да, но ты сказал, что ты роющая оса. Они повкусней.

— Да брось ты…

Она рассмеялась опять.

— Слушай… ты позвонил мне по делу или… для удовольствия?

— По делу.

— Черт.

Теперь я ухмыльнулся в трубку.

— Пожалуйста, сладость моя. Окажи мне услугу. Проверь быстренько в своих бумагах, что у тебя есть на Генри Фрэнка. Он обращался к вам за работой, но по заключению Гамильтона не был принят.

— Фрэнк, Фрэнк, — повторила она. — Подожди секунду. Я не думаю, что у меня что-то есть. — Я услышал звук выдвигаемого ящика и шелест перебираемых листов, затем она сказала: — Помнишь, я говорила тебе, что делаю свои заметки, когда веду беседы с людьми?

— Да, конечно.

— Так вот, он был одним из тех, с кем я говорила. У меня сохранились замечания о нем, подожди секунду.

Я стал ждать, слушая, как она шепчет себе под нос, стараясь разобраться в своих записях. Потом вновь услышал в трубке голос:

— Странный, незначительный человек. Мое впечатление о нем было негативным. Он претендовал на обычную работу и назвал около дюжины мест, где работал раньше во Флориде.

— Что это за места?

— Подожди, я посмотрю. Мне кажется, я их отметила, о черт, нет, я их не записала. Это все-таки не официальные бланки, а мои наброски. Слушай дальше. Недостаточно искренен, неуверенно рассказывает, нет явных целей.

— А как насчет его дела?

— Если на него было неудовлетворительное заключение, то бумаги есть только в Вашингтоне.

— Тогда вспомни, что он говорил тебе.

— Тайгер, послушай… ведь это было довольно давно. Возможно, я и смогу что-нибудь вспомнить, но…

— Ладно, давай тогда сделаем так… Садись в самолет и лети сюда. Я нахожусь в О-Галли, Флорида. Совсем рядом с мысом Кеннеди. Я буду ждать тебя первым рейсом. Не надо собираться, просто садись в самолет и вылетай. Вспомнишь обо всем во время полета, и мы вместе это обсудим, когда прилетишь. И забудь о своей работе… считай, что это распоряжение Мартина Грейди. — Я рассмеялся и добавил: — Кроме того, ты же можешь использовать отпуск.

— Как, без костюмов?

— Это гораздо лучше, детка.

— Я не то имела в виду, — сказала она веселым голосом. — Но в твоих устах это звучит довольно интересно. Мы скоро увидимся, земляная оса.

Капитан Хардекер сидел в кресле, немного отодвинувшись от стола и положив ноги на подоконник. В углу его рта была зажата сигара, а в руках он держал фотографию, переданную по фототелеграфу, и внимательно ее рассматривал. Он бросил на меня довольно суровый, но дружелюбный взгляд.

— Я ожидал, что вы появитесь, — сказал он.

— Генри Фрэнк?

— Пропавшая личность. Могу я получить объяснения?

Он протянул мне лист бумаги, на котором было фото в фас и профиль человека, пропавшего навсегда.

— Вы получили фото, — сказал я. — Он пропал.

— Могу я сделать предположение?

— Попробуйте.

— Он пропал, разлетевшись на куски?

Я пожал плечами.

— Возможно.

— Насколько возможно?

— Весьма.

— Я рад, что вы подтвердили это.

— Почему?

— Потому что один парнишка из мотеля нашел пистолет, который был отброшен взрывом ярдов эдак на пятьдесят, а его папаша принес пистолет нам. Мы сделали экспертизу и установили, что пуля, предназначавшаяся вам у дома Бостера, была выпущена из этого пистолета.

— Похоже на правду, — сказал я.

— Тогда зачем эта фотография? — спросил он.

— Мне нужно кое-что выяснить об этом человеке

— Его здесь никто не знал.

— И больше не узнают.

— Поскольку эта фотография поступила как на пропавшего без вести, я позволил себе сделать несколько копий. Двое моих парней уже опрашивают людей. Может вы знаете, где копнуть?

— Ни малейшего представления.

— А если мы что-нибудь обнаружим?..

* — Я буду только рад нашему сотрудничеству

— Вы настораживаете меня, — сказал он резко. — Вы, и это ваше отношение ко всему, оно так и выпирает из вас. Такого я раньше не встречал. Я давно работаю полицейским и научился быстро классифицировать людей. Словно в кино: есть хорошие парни и есть плохие. Довелись мне оценивать, я бы отнес вас к плохим, только дело в том, что плохие люди не имеют таких связей, как вы. Это-то меня и настораживает. Вся эта чертова ситуация настолько нереальна, что становится слишком реальной для меня. Этот городок — то самое место, с которого можно все начать, и какие-то ракеты Советов наверняка нацелены на него, как и на другие объекты первостепенной важности. Я не намерен тихо сидеть, ничего не делая, и ждать, когда со мной покончат. — Он выплюнул окурок сигары в металлическую корзину, и тот плюхнулся на дно со звуком падающего в воду камня. — Так насколько же все плохо?

— Очень плохо, — сказал я просто.

— Тогда почему вы один занимаетесь этим делом?

— Я не один. Вы просто не видите других.

— Могли газеты поднять шумиху?

— С самого начала.

— Хорошо, я буду с вами. И черт меня побери, если я не откопаю что-нибудь об этом типе.

Он уловил выражение моего лица.

— Не беспокойтесь, мы тоже знаем, как задавать вопросы. У нас есть свои методы и свои люди. Я вам позвоню, если что-нибудь обнаружу.

— Спасибо. — Я указал на фото Генри Фрэнка. — Не возражаете, если я возьму фотографию с собой?

— Да, конечно.

Я еще раз взглянул на болезненное, с близко посаженными глазами лицо лысоватого человека, которого уже нет в живых. Его рот был изогнут гримасой, словно он только что попробовал кислое, а выражение лица свидетельствовало об отвращении ко всему окружающему. Возможно, раньше он выглядел иначе, пока его не обломала жизнь. Но сейчас, зная, кем он был на самом деле, я мог сказать, что фотография не обманывала. Я засунул ее в карман, кивнул Хардекеру и вышел.

Сильный дождь перестал, и с неба сыпались мелкие частые капли, монотонно шумя по листьям, разбиваясь о песок. Пропитанный дождем воздух пах морем. Маленький городок, казалось, замер в ожидании чего-то, что должно вскоре произойти, он затаился, словно невидимый зритель.

Я сел в автомобиль, развернулся почти на месте и помчался к дому Винсента Смолла. Время теперь подстегивало меня. Вся ситуация напоминала мне чашу, до краев наполненную горячим жидким желе, а ты должен стоять и безучастно ожидать, когда оно застынет и можно будет его использовать. При этом знаешь, что не располагаешь этим временем. Необходимо что-то, способное остудить его сразу и сократить этот период. Где-то в ночи сотни людей вели охоту. Тысячи инженеров просматривали схемы, выискивая ту, что поставил Агронски. В ночи копошились безликие люди, ищущие одинокого человека, который, казалось, отделился от всего мира… Однако среди них и другой одинокий человек, который, может быть, в этой игре был на несколько шагов впереди, все ближе и ближе подбираясь к Агронски, держащему мир в своих руках и решающему — что же с ним сделать.

В доме Винсента Смолла горел свет, его машина стояла в гараже. Я подъехал по дорожке почти к самому дому, вышел из автомобиля и огляделся, прежде чем направиться к нему. Возле самой двери сбоку было небольшое окошко, в которое я заглянул, перед тем как позвонить. Я увидел Винсента Смолла, энергично расхаживающего по комнате и что-то горячо говорившего человеку, сидящему в кресле спиной к окну. Сидящий немного повернулся, и я узнал Клода Бостера. Губы его были плотно сжаты, на лице я заметил болезненное выражение.

Винсент Смолл открыл дверь и приветствовал меня так, словно он ожидал моего прихода. Отступив в сторону, он дал мне войти в дом.

— Мистер Менн. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. — Чувство беспокойства отразилось на его лице, и мне показалось, что у него немного дрожат руки.

— Я пытался связаться с вами, — сказал я.

— Да я, знаете… уезжал. — Он махнул рукой. — Пожалуйста, проходите.

Клод Бостер приветствовал меня легким кивком головы и тем странным рассеянным взглядом, каким обычно профессионалы смотрят на того, кто ничего не смыслит в их области, и взялся за свой стакан с выпивкой.

Он нервно ерзал в своем кресле, часто прикладываясь к стакану.

— Могу я предложить вам выпить? — спросил Смолл.

— Нет, спасибо.

— Могу я вам задать один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Этот взрыв в мотеле… имеет он какое-то отношение. — Смолл оглянулся вокруг, и голос его прозвучал беспомощно. — …К нам?

— Этот взрыв должен был уничтожить меня, — сказал я, — как и выстрелы у дома Бостера метили в меня или в него. Так что, друзья, кому-то мы очень мешаем. Ключом ко всему является Луи Агронски, и до тех пор, пока мы его не найдем, вам надо привыкнуть к виду мертвых тел.

— Мистер Менн… пожалуйста! — Винсент Смолл посмотрел на меня с патетической беспомощностью и уселся на край стула, уставившись себе под ноги. — Мы… как раз говорили об этом. — Он взглянул на Клода Бостера, который, казалось, вжался в кресло. — Да… теперь все становится намного яснее.

— Что вы имеете в виду?

— Луи… то, как он вел себя последнее время. Что-то было не так.

— Вы знали, что он наркоман?

Они снова обменялись быстрыми взглядами, колебание и нервное напряжение отразилось в них. Теперь уже Клод Востер облизал губы и сказал:

— Мы… предполагали что-то в этом роде. Винс и я… мы говорили об этом.

— Совсем недавно?

— Нет, еще до того, как пропал Луи. В его характере стали происходить любопытные изменения… Потом мы оба заметили, как быстро он восстанавливал силы после напряженной работы, стоило ему ненадолго зайти в ванную комнату. Были еще и другие моменты.

— Например? — спросил я.

Ответил Смолл:

— Однажды я положил его пиджак на кровать, и из него выпала коробочка. В ней были шприц и несколько ампул. В то время я подумал, что инъекции связаны с его лечением после несчастного случая и предписаны доктором. У меня не было оснований думать иначе, до тех пор, пока… как сказал Клод… он временами стал вести себя очень странно.

— Я расскажу вам, отчего он был таким, — сказал я. — Агронски имел особую восприимчивость к наркотикам. Он стал наркоманом случайно, но мгновенно, и это сильно изменило его характер.

Лицо Винсента Смолла побледнело, губы сжались:

— Насколько все это серьезно, мистер Менн?

— Я скажу вам… но прежде я бы хотел напомнить, что если эта информация пойдет дальше нас, вы и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь в тюрьме и будете считать это за счастье, так как вас могут просто убрать. — Я дал им возможность усвоить сказанное, затем продолжил. — У Агронски есть нечто, способное перевернуть весь мир. Он внедрил в систему контроля и управления запуском баллистических ракет устройство обходного контроля, которое позволяет ему по собственной команде либо пустить в ход всю систему, либо полностью ее отключить. Если мы не найдем его, до того как он примет решение, то все может погибнуть. Мы просто превратимся в прах.

Винсент Смолл поперхнулся, пытаясь что-то сказать. Востер просто сидел, уставившись на свои руки. Наконец Смолл медленно сказал:

— Луи упоминал… об одном месте, где часто бывал. Хотя он был… довольно скрытен на этот счет.

Наконец-то. Вот оно. Я почувствовал, как внутри меня все напряглось.

— Где это?

Винсент Смолл, как бы колеблясь, посмотрел на Бостера, плечи того опустились, он был на все согласен.

— Мы иногда говорили об этом. Он упоминал некоторые детали… рыбная лавка, хозяина зовут Вакс… Луи любит рыбу. Он говорил, что это идеальное место для того, что ему требовалось… место, где он мог думать или работать над тем, что он называл… своими проблемами.

— И вы нашли это место?

— Нет. Мы опросили всех, кто мог знать, с кем встречался Луи, но безрезультатно. Мы даже пытались обнаружить эту рыбную лавку и человека по имени Вакс, но и это нам не удалось.

Перед глазами у меня все поплыло, как в тумане. Секунду назад мне казалось, что я уже нашел отгадку, и вдруг она опять отдалилась на миллион миль. Но ничего. Если Агронски говорил об этом, он мог сказать и еще что-нибудь, на что они не обратили внимания.

— Как часто он упоминал об этом месте?

— Пару раз при мне, когда он чувствовал себя… ну, не совсем здоровым, — сказал Клод Востер.

— Как будто он нуждался в поддержке, — предположил я.

— Да.

Я посмотрел на Смолла.

— А вам?

— Несколько раз. Случайные высказывания. Но очень странные для него.

— Почему?

— Потому что он привык к прекрасному оборудованию. Кроме того, в его работе нужны были помощники для решения простых задач, и в этом смысле искать одиночества было странным для него.

— Тем не менее, он был нелюдим, не так ли?

— Совершенно верно. Но это по отношению к людям в личной жизни, а что касается работы, другие люди для него были просто необходимы.

— И вы не можете вспомнить больше ничего такого, что он говорил или делал и что могло бы помочь нам определить это место?

Мягким голосом Востер сказал:

— Он не мог поехать на север.

— Почему?

— Луи страдал от ревматизма. Он не мог выносить холодной погоды.

— Итак, это означает, что нам осталось всего пол континента на юг, — пошутил я.

— Мы пытались его найти, мистер Менн, — сказал извиняющимся тоном Смолл.

— В следующий раз не делайте этого одни. Вместе со мной этим занимается целая группа. Мы посмотрим, что можно здесь предпринять. Я советую вам обоим засесть по домам и не высовываться. Есть еще кое-кто, знающий о ваших связях с Агронски. Если только им покажется, что вы располагаете сведениями о его местонахождении, на вас тут же начнется охота. Вы уже имели возможность убедиться, на что они способны, так что сидите тихо…

— Но…

— Я договорюсь, чтобы полиция охраняла вас. На это время вы являетесь общественным достоянием и вполне заслуживаете такой защиты. Единственное, чего я хотел бы от вас, — постарайтесь еще раз вспомнить ваши разговоры с Агронски, какие-то детали, любые мелочи, связанные с этим. Если что-нибудь вспомните, звоните мне. — Я записал номер телефона мотеля «Песчаные дюны» на двух листочках и передал по одному каждому из них. — Если меня не будет, свяжитесь со Службой безопасности в Нью-Йорке или с местным отделением ФБР, и они тут же направят к вам человека.

Оба молча кивнули.

— Вы понимаете, насколько серьезна ситуация?

Они снова кивнули.

— Кто-то из вас, возможно, держит в руках ключи к собственному спасению. И у вас не так уж много времени. Может быть, и вовсе нет.

В Службе безопасности проходило срочное совещание, когда раздался мой телефонный звонок. Сначала меня выслушал Чарли Корбинет, затем он передал трубку Халу Рэндольфу. Голос его потерял свою обычную жесткость, он лишь устало сказал:

— Рэндольф слушает.

— Тайгер Менн. У меня кое-что есть. — Я рассказал ему в деталях о наркотическом состоянии Агронски, о том, что он, возможно, укрывается в маленьком рыбном магазине, который держит человек по имени Вакс, и что это, должно быть, недалеко от мест, богатых рыбой. — Вам понадобится чертовски много людей, чтобы все это найти, — сказал я. — Магазин может находиться возле реки, озера или океана. Это означает, что вы должны прочесать приличную часть страны, но это единственная ниточка, которая у меня есть.

— О’кей, Тайгер. Больше у вас ничего нет?

— Попробуйте также вариант с наркотиками, возможно, вам удастся обнаружить что-нибудь и с этой стороны.

— Не беспокойтесь, мы проверим. — Он помолчал, затем добавил: — А сейчас кончайте этим заниматься.

— Черта с два я кончу.

— Приказано, Менн.

— Да бросьте. Мне удалось больше, чем вам, и я везде об этом скажу.

— Вас предупреждали, что вы можете предстать перед военным трибуналом, — напомнил он мне.

— Вы пугаете меня, папаша. Сейчас вам нужен каждый, кто может помочь делу.

— Все, кроме тебя, — отрезал он. — Это вопрос всей нации, и здесь не должно быть никакой самодеятельности.

Я положил трубку и ухмыльнулся своим мыслям. Черта с два они беспокоятся обо мне. Они не хотят рисковать и дать возможность Мартину Грейди приобрести слишком большое влияние, если нам удастся, прорваться. Они до сих пор хотят нашего крушения и всячески мешают нашему усилению, это и есть определяющий фактор.

Мои часы показывали десять минут десятого. Еще час, и люди Хала Рэндольфа появятся здесь, кое-кому из них будет дано указание задержать меня. Ничего, им придется повозиться, пусть только попробуют прижать меня.

Я вернулся в мотель, уплатил за два дня вперед, забрал кое-какие вещи в своем номере, поехал в мотель «Песчаные дюны» и зарегистрировался под именем Т. Геррити, взяв угловую комнату в северо-восточном крыле здания.

Устроившись в номере, я позвонил в мотель Дейву и оставил для него записку с просьбой встретиться со мной у полицейского участка примерно через двадцать минут. Затем вновь сел в машину, выбрался под дождем на магистраль и поехал в полицию округа к Хардекеру.

Капитан открыл дверь сам, оглядел меня, словно я был мешок с неизвестным содержимым, и взмахом руки предложил зайти.

— Послушайте, вы как головная боль, Менн.

— Так мне всегда и говорили.

— Что нужно в этот раз?

— Постоянная охрана вокруг домов Бостера и Смолла.

— Зачем?

— Может случиться повторение прошлой ночи. Перекройте все двери и держите наготове, машину.

— Ха! Вот так и никак иначе?

— Вот именно, только так.

Слабая улыбка появилась на его лице.

— Я не знаю, почему вы мне нравитесь, — сказал он. — Вы настораживаете меня, но с вами жить веселей. Хорошо. Я пошлю туда кого-нибудь. И даже не прошу объяснений.

— Вот это правильно.

— И никто не должен знать об этом, ведь так?

Я кивнул.

— Послушайте, вы, — зашипел он. — У меня такое чувство, что из меня делают идиота.

— Ничего подобного.

— Я знаю, но все же не могу избавиться от этого чувства. — Он плюхнулся в кресло, откинулся назад и, выдвинув ящик стола, достал оттуда какие-то бумаги. — Мы не так уж глупы здесь, мистер Менн. У меня для вас есть новости.

— Да?

Его пальцы прошлись дробью по листкам:

— Кое-что об Агронски. Мы довольно тесно работаем с персоналом по космическому проекту, проводя постоянное наблюдение за определенными людьми, занятыми на специальных работах… собственно, для их защиты, ну и, конечно, из соображений государственной безопасности.

В ответ я промолчал. Он снова посмотрел на бумаги и продолжил:

— Это строго конфиденциально. Копии этих отчетов никогда никуда не передавались, мы сами тщательно проверяли каждую мелочь.

— Продолжайте.

— Луи Агронски был холостяком с довольно спокойным нравом и умеренными привычками. Он не пил и не увлекался женщинами. Только изредка прибегал к услугам двух профессиональных проституток. Таких случаев было шесть примерно за тринадцать месяцев. Мы не одобряем и не защищаем проституцию, просто смотрим фактам в лицо и знаем, что она существует. Эти две женщины были нашими информаторами, кроме того, мы установили подслушивающее устройство, дабы быть уверенными, что Агронски не сболтнет лишнего.

— Он говорил что-нибудь о деле?

— Ничего. Он просто приходил удовлетворять свою физиологическую потребность. И это понятно, — добавил он. — Получал удовлетворение и уходил. Это обычное дело, такое случалось раньше, такое будет…

— Не надо продолжать, я все прекрасно понимаю, — прервал я его. — Ничего нового в этом нет.

— Мы продолжали наблюдать за ним и несколько раз получили сведения, что Агронски видели с незнакомой женщиной. Дважды они вместе ужинали, один раз ходили в кино. Больше никаких контактов не было.

— Вы не пытались установить ее личность?.

— В этом не было необходимости. Он волен иметь свою личную жизнь. Это была просто незнакомка, и их встречи носили случайный характер. Они не проводили вместе ночь. Полицейский, сидевший в одну из их встреч рядом с ними, доложил, что разговор был беспредметный.

— У вас есть ее описание?

Хардекер пожал плечами.

— Женщина чуть старше тридцати лет, с хорошей фигурой, но простовата. Их отношения, кажется, были чисто дружескими, ничего более.

— Это вроде на него не похоже.

— Приятель, мужчине рано или поздно бывает нужна женщина. В случае с Агронски эта потребность возникала крайне редко, но ему было достаточно ощущения женщины, даже если общение с ней ограничивалось только разговорами.

— Что все-таки вам удалось узнать о ней?

— Она останавливалась в «Синдбаде» под именем Хелен Левис, указывая адрес в Сарасоте. Звонок туда подтвердил это. Управляющий отелем сказал, что она останавливается в этом номере последние два года.

Я протянул руку, и он передал мне бумаги. Я быстро, но внимательно их прочитал, запомнив адрес и номер телефона, и вернул отчет обратно.

— Должно быть, все в порядке, — сказал я.

— Мы по-прежнему ведем опрос, если обнаружим что-то подозрительное, обязательно раскопаем.

— Не возражаете, если я кое-что перепроверю?

— С вашими-то возможностями! Я совсем не против.

— Возможности могут уменьшиться, — сказал я ему.

— Это меня не касается, — ответил Хардекер.

Я оглянулся, ища Дейва, но нигде его не увидел. Дождь ореолом рассеивал свет уличных фонарей и маленькими молоточками стучал мне в лицо, пока я шел к своему автомобилю.

Открыв дверцу автомобиля, быстро скользнул на сиденье. Позади меня раздался голос Дейва:

— Ты становишься беспечным, друг.

Я ухмыльнулся его отражению в зеркале.

— Ну, не совсем. В следующий раз садись на сиденье посередине, а то машина просела под твоим весом на один бок.

— Забудем это. — Он поднялся и сел за моей спиной. — Что-нибудь есть новое?

— По твоему департаменту ничего.

— Ладно, у меня есть новости. Был вынужден немного подмазать кое-кого, чтобы получить информацию. Мартину Грейди это обошлось в две тысячи долларов. Слушай, довольно крупная сделка прошла через поставщика в Саванне. Он всучил большую партию порошка низкого качества какому-то новичку за приличную сумму.

Посредником был парень по имени Сонни Киптон, который известен такого рода делами. Покупатель первой партии передал сюда своему другу, чтобы он организовал ему еще раз прямой выход на торговцев, и его направили к человеку в Чарлстон.

— Мы прорабатываем район Мирт Бич.

— Проверяй, Тайгер. Помнишь, я говорил тебе о парне, которому Агронски помог, продав часть своего запаса?

— Да.

— Он кое-что еще нам сказал. Ему приходилось бывать в тех местах, и он дал Агронски наводку на этих двух парней.

— А что он с этого имел?

— Все ту же плату — порцию героина. Я пытался отыскать их, но Киптона убрали неделю назад сами же наркоманы, а другого человека не удалось обнаружить. Они не сидят подолгу на одном месте. Если нужно, я его разыщу.

— Нет, мне нужен Фиш.

Дейв покачал головой.

— Никаких следов, и, поверь мне, я тщательно искал.

— Ищи еще, — сказал я, достал из кармана фотографию Генри Фрэнка и показал ее Дейву.

— Вот еще один, кого надо прощупать. Он мертв, по у него могли быть связи.

Дейв взял фотографию, внимательно посмотрел, затем взглянул на меня удивленно.

— Слушай, Тайгер, какого черта, это и есть Фиш. Описание совпадает вплоть до самых мелких деталей.