Отрезанный мир

Глава 12

Прогулка была приятной. Грэм и Алисса двигались впереди, драконица Сасси ехала на её закованном в броню плече. Мэттью, Керэн и я шли следом. Дорога стлалась по земле, мягко опускаясь и поднимаясь, следуя за ландшафтом.

Верхом на драконах мы пролетели бы быстрее, но я хотел двигаться медленнее, чтобы на ходу осматривать местность. Пятнадцать минут спустя мы поднялись на небольшой холм, и я смог увидеть слева от нас дом, где я вырос. Моя мать продала его сколько-то лет тому назад, и новый владелец тоже был кузнецом, явившимся в Ланкастер, чтобы воспользоваться открывшимися после смерти моего отца возможностями.

Этот новый кузнец был молодым человеком с молодой и крепко сбитой женой. Звали их Шон и Трэйси, насколько я слышал, поскольку лично с ними не встречался. Мать тогда сказала мне, что у них было двое сыновей, и ещё один ребёнок на подходе. Это значило, что теперь у них должно было насчитываться трое детей — если, конечно, не случилось никакой беды.

Я смог определить, что жителей в доме не было, ещё задолго до того, как мы приблизились. Однако нельзя было сказать, что в нём не было совсем никого живого. Магический взор обнаружил внутри очень крупного паука, хотя тот и излучал очень мало эйсара. Предыдущий опыт в лесу научил меня быть внимательным, но также помогал тот факт, что жуткая тварь не пряталась под землёй.

— Видите? — спросил я остальных, когда мы были в пятидесяти ярдах от дома.

— Ага, — ответил Мэттью с выражением отвращения на лице.

— Что видим? — спросил Керэн.

— В доме, — сказал я, показывая пальцем в нужную сторону. — В передней комнате, присмотрись.

Грэм и Алисса терпеливо ждали, поскольку были лишены магического взора. Несколько секунд спустя Керэн дёрнулась, и ахнула:

— Фэ! Боже мой! — воскликнула она. — Что это? Это не может быть паук — слишком большой. Ох, ноги, фу… — Её лицо исказилось. — По-моему, меня сейчас стошнит.

— Он отличается от тех, что мы встречали ранее, — сделал наблюдение мой сын. — Крупнее, и один.

Грэйс зарычала, из её горла донёсся низкий рокот:

— Давайте, я от него избавлюсь.

— У других был опасный яд, — напомнил я ей. — Я бы предпочёл не рисковать тобой.

Драконица фыркнула, выпустив небольшой язык огня:

— А кто сказал, что я вообще туда сунусь?

— Я запрещаю тебе сжигать дом моего детства только для того, чтобы избавиться от обычного паука, — твёрдо сказал я ей.

Керэн с ней согласилась:

— А по-моему, план отличный. У меня ещё неделю будут кошмары от одной лишь мысли об этой твари.

Грэм произнёс тихую команду, и появилось два меча, по одному в каждой его руке.

— Я о нём позабочусь. — Алисса подняла своё копьё, и встала рядом с ним.

— Выманите наружу, и я смогу его убить, не нанеся вреда имуществу, — сказал я им.

— Сомневаюсь, что в нашей броне он сможет что-то с нами сделать, — сказал Грэм. — Мне будет спокойнее, если вы не будете делать что-то, что я не могу видеть или предугадать. Попридержите магию, пока ситуация не выйдет из-под контроля окончательно. — Секунду спустя, он запоздало добавил: — Милорд.

— Ладно, — ответил я.

Мы встали поближе к дороге, в то время как Грэм и Алисса подошли к дому. Я почувствовал, как паук внутри дома пришёл в движение. Он был прямо за дверью, и явно знал об их присутствии. «Он собирается на них наброситься», — осознал я. Может, он имел родство с ктенизидами, поскольку тактика казалась похожей.

Воины переглянулись, пообщавшись скупыми жестами рук, после чего Алисса шагнула в сторону, а Грэм пошёл прямо к двери. Случившееся далее было настолько быстрым, что моему мозгу потребовалось какое-то время, чтобы угнаться за тем, что воспринимали мои глаза.

Дверь распахнулась, и из неё показалось массивное коричневое тело паука, обладавшее будто бы бессчётным числом ног, потянувшихся схватить стоявшего в нескольких футах от двери молодого человека. Почти в тот же миг стоявшая сбоку Алисса прыгнула вперёд, глубоко вогнав копьё в головогрудь чудища. Ей не хватало массы, чтобы остановить паука, но она лишила чудовище равновесия, и существенно его замедлила.

Между тем мечи Грэма двигались туда-сюда, систематически отрубая существу передние ноги и жвала. Паук завалился вперёд, и Грэм метнулся вбок, начав рубить ноги с противоположной от Алиссы стороны, в то время как она высвободила своё копьё, и использовала его, и теперь оставляла с его помощью в животе твари крупные дыры. Бой закончился почти сразу же после того, как начался.

Однако это не помешало Керэн завизжать как резанной в тот же миг, как она увидела выскочившего из дома паука. От её крика у меня ещё какое-то время звенело в правом ухе.

Прошло лишь несколько секунд, а паук уже умирал, подёргивая несколькими оставшимися ногами. Алисса ещё раз ткнула его копьём, на этот раз проткнув кожистую на вид сумку, закреплённую под животом паука. К сожалению, сумка оказалась яйцевой камерой, но наполненной не яйцами, а новорождёнными паучками, каждый из которых был размером с монету.

Паучки рекой потекли наружу, разбегаясь во все стороны от своей матери — в том числе вверх по ногам двух воинов, сразивших гигантского паука. Для Грэма это проблемой не было, так как его броня была полностью герметична, благодаря тщательно настроенным чарам пропуская внутрь лишь воздух — а вот броня Алиссы была сделана более традиционным образом. Сочленения её брони были защищены кольчужными вставками, но что-то, пробежавшее по её поножам и наручам достаточно далеко, могло найти вход через подкладку и завязки её нижней куртки.

Однако Алисса вовремя отреагировала, отскочив на десять футов, так что заползти на неё удалось лишь нескольким тварюшкам. Сасси помогла, подлетев поближе, и выдав несколько маленьких языков пламени, сжигая арахнидов.

Грэйс же действовала более тщательно. Как только двое воинов оказались подальше от передней части дома, она обдала труп паука и парадный вход массивным потоком пламени, и не сбавляла напора почти десять секунд. Кровля почти сразу же загорелась, превратив весь дом в большой костёр. Однако спалить мой дом ей было мало — после первой струи пламени она повернула голову, и прожгла землю по обе стороны, постепенно отступая к нам.

— Чёрт тебя дери, Грэйс! Я же сказал, что не хочу наносить дому никаких повреждений! — закричал я на неё.

Если мои упрёки её и тронули, то виду она не показала. Массивная драконица повернула голову, уставившись на меня одним из своих рептилоподобных глаз:

— В доме были паразиты. Построишь новый.

— Не было там паразитов! Паука мы убили. С остальными я смог бы разобраться, не сжигая весь дом!

Грэйс села на задние лапы, будто какая-то гигантская собака:

— Да я так, для верности, — пророкотала она без капли раскаяния.

Я потрясённо уставился на неё, затем потопал прочь, гневно бормоча:

— Вот и сгорело моё детство.

Керэн же выглянула у Мэттью из-за спины:

— Спасибо, Грэйс. Не знаю, смогла ли бы я когда-нибудь заснуть, не спали ты эту тварь.

— Не за что, — сказала драконица.

— Идёмте, — окликнул я. — С тем же успехом можно посмотреть, не нужна ли Роланду драконица-пироманьячка.

Кто-то засмеялся, но за мной они всё же пошли, и мы двинулись дальше. Больше к попадавшимся сельским домикам мы не приближались. Я решил, что для одного дня мы нанесли достаточно урона. Целью нашей было спасти Ланкастер, если там кто-то остался, а не вычищать его предместья.

Полчаса спустя над деревьями показались верхушки замковых башен, поэтому я объявил остановку:

— Сасси, почему бы тебе не слетать, посмотреть по-быстрому? Ты достаточно маленькая, чтобы тебя могли принять за ястреба, если тебя заметит кто-то враждебный.

— Твоё желание — закон, о мудрый брюзга, — отозвалась маленькая драконица, взмывая в воздух.

Я сердито посверлил взглядом спину удаляющейся рептилии, затем повернулся к Керэн:

— Пока мы ждём, у меня к тебе есть вопрос.

— Какой?

— Ты можешь телепортироваться отсюда в Уошбрук, или в любое из мест за пределами границы, через которую мы сюда прошли?

Она ответила мгновенно:

— Нет, — сказала Керэн.

— Как-то быстро, — отозвался я. — Ты знаешь, хотя даже и не пробовала?

Она кивнула:

— Трудно объяснить. Это как карта у меня в голове, но я её скорее не вижу, а чувствую. Когда я куда-то попадаю, карта становится больше, но как только мы пересекли границу, она исчезла. Для этого места у меня карта совершенно отдельная.

Я покосился на сына:

— Но с технической точки зрения это место по-прежнему находится в том же измерении. Которое просто разделено искусственными границами. Так почему её телепортация не работает?

Мэттью пожал плечами:

— Не буду притворяться, что понимаю, как работает её дар — но ты прав. Вот, почему мне приходится создавать портал на границах, а не просто брать, и смещаться куда угодно, как я делал, когда направлялся в мир Керэн. Я могу открывать границы, но не могу перемещаться между этим местом и домом, потому что они на самом деле по-прежнему находятся в одном и том же мире.

Это показалось мне разумным:

— Интересно, а почему животные здесь так отличаются от тех, к каким мы привыкли.

— Как долго ваш мир был вот так вот разделён? — спросила Керэн.

Мы с Мэттью переглянулись. Быстро прикинув в уме, я ответил:

— Около десяти тысяч лет, скорее всего.

Она пожала плечами:

— Это не очень долго, но если давление отбора было достаточно высоким, то этого времени могло хватить, чтобы эволюция дала такой результат.

— Эволюция? — сказал я, хмурясь.

Мэттью похлопал меня по плечу:

— Я потом объясню. Если пороешься в знаниях древних людей, которые Ши'Хар сохранили, то там будет этому объяснение. У самих Ши'Хар было ещё более подробное объяснение, но его труднее найти, поскольку их перспектива была совершенно иной. Если коротко — это идея о том, что живые существа могут меняться со временем, для улучшения собственного выживания.

Кионтара также могли вмешаться, — добавил Мэттью. — Они были здесь изолированы в течение тысяч лет, и у них были многие знания, которыми обладали Ши'Хар.

Лично мне было проще уложить в голове именно это объяснение. За тысячелетия своего существования Тёмные Боги стали невероятно жестокими. Это было бы вполне в их духе — вмешиваться в развитие растений и животных, наполнявших их дом. Скорее всего они это сделали просто ради того, чтобы позабавиться, третируя живших здесь людей. Народ Санэра, анголы, выжили в этой среде, и это, очевидно, сделало их чрезвычайно крепкими.

Пока я размышлял, вернулась Сасси.

— Впереди замок, с большим озером рядом с ним, — доложила она.

— А каких-нибудь людей в замке ты видела? — спросил я.

— А разве замки не для этого устроены, чтобы там жили люди? — едко сказала драконица.

Я заскрипел зубами:

— Если только людей всех не сожрали гигантские пауки. Так ты видела кого-нибудь или нет?

Сасси слегка повернула голову на бок в жесте, странным образом напомнившем мне о моём псе, Хампфри, когда тот был в глубокой задумчивости.

— Полагаю, твой вопрос всё же был не таким уж тупым. Я действительно видела нескольких человек, ходивших по гребням стен.

— Спасибо, Сасси. Я рад узнать, что ты не считаешь меня полностью невежественным, — кисло сказал я. Я увидел, что стоявшая сбоку от меня Керэн прикрыла рот, удерживаясь от смеха. — Ты заметила какие-то ещё важные подробности во время облёта?

— Замок гораздо красивее той чёрной глыбы, которую ты зовёшь Замком Камерон. Мог бы поучиться у тех, кто строил этот замок, — заметила Сасси. — Как минимум, подумай о том, чтобы заиметь озеро и ров. Они очень живописные.

Грэм фыркнул, но я заставил его заткнуться, бросив на него холодный взгляд.

— А что насчёт ворот, Сасси — они были открыты или закрыты? Было ли похоже, что замок был в осадном положении?

— Они были закрыты, — сказала драконица. — Но тебе уже пора бы знать, что здания не могут менять своё положение. Они вообще не могут двигаться.

Я проигнорировал её комментарий, и обратился к остальным:

— Идём дальше. Приблизимся к воротам, и посмотрим, впустят ли нас.

Мы пошли дальше по дороге, и вскоре лес по обе стороны от нас сошёл на нет, когда мы вошли в окружавший Замок Ланкастер очищенный от деревьев участок земли. Это была вполне понятная защитная мера — держать местность за пределами стен свободной от деревьев или крупных зданий на случай войны или осады, и Ланкастер в этом плане ничем не выделялся. Вообще, обычно на этой территории паслись овцы, но сегодня я их не заметил. У меня появилось подозрение, что их съели либо обитатели замка, либо то, что заставило их закрыть ворота.

Когда мы остановились перед большими дубовыми створками ворот, никто нас не окликнул, что я воспринял как плохой знак.

— Эй, на воротах! — закричал я, использовав толику магии, чтобы усилить свой голос.

Из одной из бойниц в помещении над воротами донёсся голос:

— Стой, кто идёт?

— Я — Лорд Камерон, родственник вашего лорда, Герцога Роланда. Я пришёл предложить помощь, если в ней есть необходимость.

Ответа не последовало, но я легко видел нескольких человек, сбившихся в кучку в комнате над воротами, перешёптываясь. В конце концов один из них ответил:

— Нам придётся доложить Его Светлости. Пожалуйста, подождите здесь.

— Ты что, меня не узнаёшь? Я неоднократно бывал здесь, — заупирался я.

— Времена сейчас опасные, милорд. Мне приказано не открывать ворота без явного разрешения Лорда Ланкастера, — сказал стражник.

— Слушай, я при желании могу просто перелететь через стену, — начал я, но Грэм положил ладонь мне на плечо.

— Просто потерпите, милорд. Они правильно осторожничают. Вы лишь встревожите их, если будете настаивать, или попытаетесь перелететь через стену, — посоветовал он.

Конечно же, Грэм был прав. Я прикусил язык. Мы ждали целую вечность, или, возможно, десять минут, как мог бы определить более нейтральный наблюдатель. Затем я увидел, что говоривший со мной человек возвращается с ещё несколькими людьми, одного из которых я опознал по его эйсару. Это был Роланд.

На меня накатила волна облегчения. До этого момента я не осознавал, как я на самом деле беспокоился. Если бы Роланд умер, это бы стало тяжёлым ударом для Королевы, да и для меня тоже. Когда он выглянул наружу через бойницу, и увидел меня, на его лице отразилось похожее чувство облегчения.

— Морт? Это правда ты? — спросил Роланд, окликивая нас сверху.

— Весьма в этом уверен, — ответил я с некоторым сарказмом.

Роланд отдал приказ, и вскоре подъёмный мост опустился, а до моих ушей донёсся скрип шестерней, поднимавших находившуюся за мостом решётку. Как обычно, мне стало немножко завидно. У Замка Камерон никогда не было рва, и потому не было и подъёмного моста. Это казалось несправедливым. Я втайне думал, что, возможно, Сасси была права. «Может, мне следует сделать озеро и ров».

Конечно же, идея была глупой. У нас не было поблизости реки, чтобы питать озеро, поэтому мне пришлось бы пойти на необычные инженерные ухищрения, чтобы это осуществить, и это не считая того факта, что внешние стены и другие постройки придётся отодвинуть, чтобы освободить место для рва. И это ещё без учёта Уошбрука. Мне что, окружать моим рвом и городскую стену тоже? Всё это было непрактичным. Я вздохнул, и выбросил эту мысль из головы.

Как только подъёмный мост был опущен, Роланд прошагал по нему, облачённый в броню и стальной шлем. Он остановился передо мной, недолго оглядывал меня настороженно, после чего широко раскрыл руки, и заключил меня в гигантские медвежьи объятия.

— Это правда ты! Что там случилось? У нас уже больше двух месяцев не было никакой связи ни с кем другим. Ари в порядке? Что с королевством?

— Всё хорошо, — сказал я ему. — Мы волновались о тебе. — Слова эти я произносил ему через плечо, используя минимум воздуха, поскольку он сжимал меня слишком сильно для нормального дыхания.

Роланд отпустил меня, и отступил, оглядывая расположенную позади нас дорогу:

— Давайте зайдём внутрь. Снаружи небезопасно.

Когда мы были внутри, внешнюю решётку снова опустили, а подъёмный мост — подняли.

— Итак, что здесь было последние два месяца? — спросил я.

— А мне больше хочется узнать, что было у вас, — сказал Роланд. — Почему никто не пришёл? Шкатулки для сообщений тоже перестали работать. Ланкастер будто стал совершенно изолированным островом.

Тут я осознал, что Роланд понятия не имел о перемещении Ланкастера в, фактически, другой мир.

— Трудно объяснить, — сказал я ему. — Давай, сначала ты мне всё расскажешь?

Мой родственник нахмурился:

— Вы, наверное, проголодались. Заходите. Отведайте лучшей каши из сушёной баранины с солью во всём Ланкастере. — На ходу он продолжил: — И, будучи хозяином дома, я настаиваю. Гости рассказывают первыми — что происходит?

«Баранина?» Я невольно содрогнулся. Хотя я и мог её есть, она занимала довольно видное место в списке блюд, которых я обычно избегал, а поскольку я был дворянином, это значило, что я её не ел почти никогда. Если только её не готовила Пенни — я был не настолько глуп, чтобы отказываться есть её стряпню, да и она умела делать баранину более удобоваримой. Я снова ощутил укол горечи, вспомнив, что Пенни больше нет.

Мы сели за высоким столом в главном зале, и пили слабое пиво, ожидая, пока подадут еду. Уступив требованию Роланда, я рассказал ему обо всём, что случилось за последние два месяца. Трудно мне было лишь описать случившееся с Пенни. Каждый раз, когда я рассказывал об этом, я чувствовал, будто моё сердце снова разрывается.

Когда я закончил, Роланд с увлажнёнными глазами сочувственно положил ладонь мне на плечо:

— Соболезную твоей потере, Морт. Мы все любили её. Жаль, что меня тогда не было рядом.

Я кивнул, не отрывая взгляда от стоявшей передо мной чаши. Я не был уверен, что не расклеюсь, если посмотрю ему в глаза. Мне всегда было труднее справиться с горем, когда я слышал мягкие слова других людей.

Роланд подозвал своего управляющего, и послал его за бутылкой вина, чтобы мы могли поднять тост за почившую Графиню. Затем он повёл свой собственный рассказ:

— Мы и понятия не имели, что были отрезаны в каком-то чужом мире. Пока ты мне всё только что не рассказал, — сказал он. — Где-то в прошлом месяце я почуял: что-то не так. Фермеры и фригольдеры перестали приходить в замок. Торговцы доставляли товары по расписанию.

Я послал людей в твои владения, чтобы узнать, всё ли в порядке, но никто из них не вернулся. Неделю спустя некоторые из живших поблизости фермеров объявились, прося убежища — они утверждали, что крупные звери пожирают их стада и разоряют поля. Я впустил их, и послал ещё людей расследовать эти случаи. Они тоже пропали, — объяснил он.

— Шкатулки для сообщений тоже перестали действовать. Мои письма оставались лежать в них непрочитанными, поэтому я послал ещё троих посыльных. Никто из них не вернулся. Как ты можешь себе представить, я начал сильно волноваться, но закрыли замок и перешли на осадное положение мы лишь после того, как объявился великан.

Я подался вперёд:

— Что он сделал?

Роланд с любопытством посмотрел на меня:

— Так ты его видел? Я-то думал, что ты не поверишь мне, когда я его упомяну.

Я кивнул:

— Видел, в странном лесу, о котором упоминал ранее — который появился там, где мы ждали найти Ланкастер.

Дядя потёр свою густую бороду:

— Значит, великанов минимум двое. Это — плохие новости.

— Того я убил, — сказал я ему. — Но уверен, есть и другие.

— Ну, этот пришёл прямо по дороге, совершенно ни о чём не заботясь. В то время вокруг замка ещё паслись овцы — так он взял одну из них прямо из стада, и начал есть, как ты или я могли бы есть яблоко. Куснул четыре-пять раз — и всю съел, вместе с копытами, шерстью и головой. — Роланд содрогнулся. — Он потом поглядел на замок, но войти не попытался. Через некоторое время он ушёл, но с тех пор овцы начали регулярно пропадать. Искать их никто из нас не отважился. После этого мы начали держать мост поднятым.

— Значит, вам повезло, — сказал Грэм. — Там есть твари и похуже. Сомневаюсь, что кто-то, живший вне ваших стен, ещё жив.

Роланд согласно кивнул:

— Имеешь ввиду пауков? Один из них перебрался через стену две недели назад, и попытался засесть в одной из башен. Мы потеряли семерых, прежде чем сумели его убить.

— Мне нужно провести тебя в Албамарл, — внезапно сказал я. — Твоя сестра месте себе не находит с тех пор, как исчез Ланкастер.

Мой дядя откинулся назад, потянувшись:

— Я бы многое отдал за хорошую жареную курочку и зелень — но если всё так плохо, как ты описываешь, то я не могу рисковать, отправляя моих людей в путь.

Грэм с выражением посмотрел на меня, будто хотел что-то сказать, но я лишь покачал головой:

— Мы их не бросим, Роланд… и Ланкастер не бросим, если уж на то пошло. Я могу забрать тебя увидеться с Ари, и вернуть через день-другой. Мой сын и остальные могут остаться здесь, чтобы присмотреть за твоими людьми.

— А что великан? — спросил Герцог. — Я бы не хотел встретить его в пути, даже если ты будешь рядом.

Великан меня заботил меньше всего. Я сталкивался с гораздо более опасными врагами, но отмахиваться от опасений дяди не стал. Вместо этого я указал ему на очевидное:

— А мы не пойдём по дороге, — сказал я, улыбаясь.

Роланд встревоженно распахнул глаза:

— Чёрт, да ты из ума выжил, если думаешь, что я снова сяду в эту твою летающую хреновину. Я в прошлый раз чуть не умер!

Я усмехнулся, вспоминая. Годы тому назад я возил Роланда на зачарованном конструкте, делавшем полёт более безопасным. Никакой опасности для него там и близко не было, но я не ожидал, что у него обнаружится такой сильный страх высоты. Он мне весь конструкт заблевал изнутри, вынудив меня приземлиться, и ввести его в состояние беспамятства, чтобы лететь дальше. Я кивнул на Керэн:

— Видишь эту молодую особу? Она из другого мира, и является носителем дара Морданов. Нам ведь не придётся лететь, а, Керэн?

— Прошу прощения? — сказала Керэн.

— Ты ведь можешь телепортировать нас туда, где мы пересекли границу, верно? — спросил я.

Она кивнула:

— Думаю, да.

Я повернулся обратно к Роланду:

— Видишь, всё проще простого. Она может перенести нас к границе, и мы сможем перейти её обратно в Лосайон.

Герцог с подозрением уставился на меня:

— А потом мы пешком пойдём в Албамарл, верно?

— Нет, потом я сделаю круг, и перенесу нас обратно ко мне домой. У меня там есть портал, который ведёт прямо в покои Ариадны, — объяснил я.

Роланд странно на меня посмотрел:

— В её покои? Это едва ли кажется пристойным. Что на этот счёт думает Графиня? — Он приостановился на миг, осознав свою ошибку, затем опустил взгляд: — Прости, Морт. Я не подумал.

Выражение его лица причиняло почти такую же боль, как упоминание им моей жены — но я сохранил спокойное выражение на лице:

— Ничего. У меня у самого такое бывает. Трудно поверить. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь.

Дядя протянул руку к бутылке вина, и снова наполнил мой бокал:

— Ещё один тост, на посошок. — Он поднял свой бокал, и мы все последовали его примеру. — За Пенни. Чтоб мы никогда не забывали её доброту и любовь.

Я осушил бокал, и утёр свои щёки салфеткой.