Отрезанный мир

Глава 22

К тому времени, как она добралась до своих апартаментов, Роуз уже была на грани срыва. Она закрыла дверь в свою спальню, и сняла с себя платье настолько быстро, насколько могла — то есть, довольно медленно. Её руки неконтролируемо тряслись. Она стала неуклюже шарить по голове, вытаскивая булавки и ожесточённо расплетая косы, будто эти действия могли избавить её от ощущения нехватки воздуха, которое грозило её затопить.

Глядя в зеркало, она не обрадовалась увиденному. «Следуй ритуалу», — молча продекламировала она у себя в голове. Подойдя к платяному шкафу, она выбрала простое синее платье, и надела его. Она не собиралась надевать свои лучшие вещи для того, что ждало её впереди. Закончив, она начала заново укладывать волосы, выбрав более простой стиль, поскольку её руки были неспособны справиться с чем-то более сложным.

После этого она снова посмотрелась в зеркало. Руки её по-прежнему дрожали, и по щеке скользнула непрошеная слеза, смазав только что нанесённую пудру. Роуз наполнила ярость, и, не в силах остановиться, она испустила такой визг, которому, по правде говоря, следовало расколоть находившееся перед ней посеребрённое стекло.

Дверь в спальню распахнулась, явив взгляду взволнованное лицо Элиз Торнбер:

— Ты в порядке?

Крик Роуз оборвался на половине. Она открыла рот, с удивлением глазея на свою свекровь.

— Да не пялься так на меня, девочка! — потребовала Элиз. — Что не так?

— Почему… почему ты здесь? — сказала она, нехарактерно спотыкаясь о слова.

— Хотела принять ванну, — отрезала Элиз. — Мне, наверное, ещё неделю или две не представится других возможностей для этого. А теперь рассказывай, что происходит?

Роуз встала на ноги, и начала выталкивать свою свекровь за дверь:

— Нет, тебе надо уходить. Тебе нельзя быть здесь, когда он придёт. Пожалуйста, Элиз, не спрашивай у меня больше ничего.

Элиз твёрдо стояла на своём:

— Когда кто придёт? — Она поймала ладони Роуз своими руками, и выражение её лица стало ещё более озабоченным: — Почему у тебя так трясутся руки? С тобой кто-то что-то сделал? Да говори же, девочка!

Роуз, уже потерявшая контроль над своими эмоциями, расплакалась. Забыв о своей обычной скрытности, она рассказала Элиз обо всём, выложив свой тайный уговор с Тирионом последнему человеку, какого она хотела ставить об этом в известность — матери Дориана. Признание успокоило её, хотя одновременно она также понимала, что оно навсегда погубит её в глазах свекрови.

По мере того, как Элиз Торнбер осознавала ситуацию, её взгляд становился всё более жёстким — но гнев её был направлен отнюдь не на Роуз.

— Всё всегда сводится к этому, не правда ли? — пробормотала она. Элиз начала рассеянно гладить Роуз по не до конца уложенным волосам. — Кончай винить себя, девочка. Ты не виновата.

Роуз удручённо села рядом с Элиз, опустив голову:

— Я не позволю ему умереть, Элиз. Даже если придётся пожертвовать всем.

— Конечно же не позволишь, — согласилась та. — Не думай, что я тебя за это презираю. Если уж на то пошло, тебе следовало обратиться ко мне гораздо раньше.

— Я не хочу, чтобы ты считала… знала… что я…

Элиз заставила её замолчать:

— Знала что? Что ты — сильная женщина, готовая на всё ради защиты тех, кого любишь? Это я и так знала. Если я в чём и ошибалась, так это в том, что полагала твои идеализм выше твоей практичности. Сейчас ты меня впечатляешь больше, чем когда-либо прежде. Мой сын мудро поступил, взяв тебя в жёны.

От этого Роуз снова расплакалась.

— Хватит, девочка, — спокойно сказала Элиз. — Слезами делу не поможешь. Позволь мне помочь тебе. Всё не обязательно должно быть так плохо, как ты думаешь.

— Но я никогда… ты не понимаешь… я только с Дорианом… — произнесла Роуз, спотыкаясь в словах.

Элиз хохотнула:

— Да они в общем-то все одинаковы, когда доходит до этого дела — с чисто функциональной точки зрения. Фокус в том, чтобы не пускать ничего в своё сердце. Именно оно — источник настоящей боли. — Осторожно встав, Элиз направилась в свою спальню: — Подожди здесь. Мне нужно кое-что для тебя взять.

Вернувшись, она несла в руках маленькую сумку. Запустив в неё руку, она вытащила мешочек, из которого достала нечто, похожее на несколько листьев, скатанных в шарик.

— Что это? — озадаченно спросила Роуз.

— Ничего особенного, — сказала Элиз. — У шлюх это — старая уловка, едва ли тайная. Прожуёшь эти листья, не глотая. Используй, когда он доберётся сюда, и выплюнь непосредственно перед тем, как перейти к делу.

Испытывая любопытство и лёгкую надежду, Роуз спросила:

— И какой эффект?

— Это — стимулятор. Сейчас я его использую время от времени, чтобы набраться сил, но, что важнее для тебя, он вызывает эйфорию, и лёгкое онемение. Эйфория поможет тебе не разрыдаться, а онемение отгородит от боли, если окажется, что он любит пожёстче.

— А забыть мне они помогут?

Элиз покачала головой:

— Если уж на то пошло, от них у тебя прояснится в голове, но боли не будет, и тебя это будет не так трогать. — Поняв по лицу Роуз, что ту эти слова не убедили, она добавила: — Поверь мне. Когда я была Вечерней Леди, этот способ многим другим девочкам это пережить.

— Я не хочу это переживать, — возразила Роуз.

— Тогда у тебя есть лишь два других варианта, — проинформировала её Элиз. — Либо отравить его, либо опоить. Оба связаны с риском, и я бы не стала советовать яд для любительницы, вроде тебя. Если всё обернётся худо, он заставит тебя выпить твой собственный яд. Они бывают мстительными, потенциальные жертвы.

— Мне кажется, лучше опоить, — ответила Роуз. «Поверить не могу, что сказала это».

Элиз снова ушла, вернувшись с не открытой бутылкой вина:

— Значит, вот это — твой лучший выбор.

Роуз узнала этикетку виноторговца, поскольку это было хорошее вино, которое она не раз употребляла:

— Что ты туда подмешаешь?

— Ничего, — сказала Элиз, посмеиваясь. — Всё уже внутри. Эту бутылку я сама сделала много лет назад, когда ещё был жив мой муж. У меня таких осталось только три штуки. Не верь этикетке или эмблеме винодела на печати — они поддельные. Единственный недостаток заключается в том, что если ты попробуешь опоить этим ценителя вин, то он может заметить разницу во вкусе.

Роуз слегка улыбнулась:

— Сомневаюсь, что Тирион разбирается в винах.

— Уверена, что это так, — согласилась Элиз. — Попытайся заставить его выпить бокал целиком, иначе ждать действия придётся целую вечность. Два бокала ему не повредят, но если он попытается выпить больше, то тебе надо будет пролить содержимое бутылки, чтобы он себя не убил.

— А какой конкретно будет эффект?

Элиз потёрла руки, увлекаясь рассказом:

— Состав почти идеальный — поэтому я и решила добавить его в вино. Эффект очень похож на обычное опьянение, но наступает гораздо скорее. Дополнительным преимуществом также является тот факт, что иногда он вызывает потерю памяти. Многие, испытавшие на себе это средство, потом не могут вспомнить, что было прошлым вечером. И в довершении всего от него остаётся ужасная головная боль, что ещё больше подкрепляет обман.

Роуз взволнованно подалась вперёд:

— Когда ты говоришь «скорее», о каком именно времени идёт речь? Минута, две?

Элиз захохотала, идеально играя роль ведьмы, задумавшей злое дело, заставив Роуз содрогнуться. После чего тепло улыбнулась:

— Боги, нет, милая моя. Наркотики — это не магия. С такой скоростью работают очень немногие средства, а те, что работают — опасны для отравителя так же, как и для жертвы. К тому же, медленное действие часто является преимуществом, поскольку создаёт промежуток между принятием состава и появлением симптомов.

— Думаю, сейчас мне предпочтительнее быстрота, — сказала Роуз.

— Радуйся, что он такой поджарый, — мудро изрекла Роуз. — Будь он более тучным, потребовалось бы больше времени. Но даже так, если он выпьет бокал целиком, то заснёт минимум через двадцать минут. Может, даже через час.

— Час! — воскликнула Роуз.

Элиз похлопала её по руке, которая до сих пор сжимала комочек листьев:

— Начни жевать их, когда он явится сюда. Они не дадут тебе заснуть и помогут сохранить бодрость после того, как он потеряет сознание, поскольку тебе также придётся выпить вина, чтобы он ничего не заподозрил. Если не сможешь задержать его достаточно долго, то тебе, возможно, всё равно придётся ему уступить.

Роуз содрогнулась.

Закончив с объяснениями, Элиз снова встала, и направилась к двери:

— Полагаю, от ванны придётся отказаться. — Она остановилась, положив руку на дверную ручку, и обернулась: — И вот ещё совет. По возможности не позволяй ему себя целовать, что бы ни случилось. Только новички допускают такую ошибку — от этого больше всего больней.

Когда она вышла на улицу, невозмутимость Элиз Торнбер дала трещину. Вытерев слёзы рукавом, она с тяжёлым сердцем пошла прочь.

— За что? — печально прошептала она. — Роуз этого не заслужила.

Когда час спустя отворилась дверь, за ней стоял Тирион. Он вошёл плавно, шаги его были уверенными.

Роуз, сидевшая на диване, подняла взгляд. Бутылка вина небрежно стояла перед ней на столе:

— Так трудно было постучаться? — спросила она.

— Зачем себя утруждать? — сказал он, небрежно улыбаясь. — Ты же меня ждала. Я лишь явился, чтобы принять предложенные тобой дары. — Оглядев комнату, он также осмотрел магическим взором невидимые глазу помещения. — А семья твоя где?

С трудом скрывая нервозность, Роуз ответила:

— Я отослала их прочь на этот вечер.

— Значит, завтра мы сможем спать допоздна, — объявил Тирион. — Ценю твою предусмотрительность. Приз всегда приятнее, если им можно насладиться не торопясь. — Сняв верхнюю одежду, он отбросил её в сторону, не утруждаясь повесить и не заботясь о том, что лёжа на полу она может измяться. Под ней у него была свободная рубаха, настолько обнажавшая ему грудь, что Роуз заподозрила, что под определённым углом можно было бы даже рассмотреть его пупок.

Он пересёк комнату, направляясь к Роуз почти слишком медленно. Несмотря на все старания, Роуз дёрнулась в сторону, когда он уселся на подушки рядом с ней.

— Расслабься, Леди Роуз, — сказал он ей. — Твоё напряжение только испортит настроение. — Закинув руки на спинку дивана, он потянулся одной из рук, и небрежно погладил Роуз по загривку.

«Слишком быстро, всё происходит слишком быстро!». Подавшись вперёд, Роуз потянулась к бутылке вина:

— Прежде чем мы продолжим, я хотела бы кое-что прояснить насчёт твоей части сделки, — сказала она. Напуская на себя равнодушный вид, она потянулась к штопору — и тут же его выронила.

Хохотнув, Тирион забрал из её руки бутылку, и провёл пальцем по горлышку. Затем прижал к нему кончик пальца, и потянул, плавным движением вытащив пробку так, будто та была приклеена к его коже. Отбросив пробку в сторону, он поставил бутылку обратно на стол:

— Звучит справедливо, — ответил он. — Я готов сделать всё, что необходимо для освобождения твоего дорогого друга из несправедливого заточения, и я буду рад предоставить тебе самой решать, в чём именно эти действия будут состоять.

Роуз кивнула, и, держа бутылку двумя руками, налила вина в два бокала. Один она взяла в правую руку, а второй протянула гостю. Взгляд Тириона всё это время не отрывался от её лица. Затем он поднял ладонь в отрицательном жесте:

— Спасибо, но — нет. Я предпочитаю приступать к этому с ясной головой, чтобы насладиться сполна.

Когда она поставила оба бокала обратно, он снова заговорил:

— Но сама пей, если хочешь — может, это поможет тебе расслабиться.

Кивнув, Роуз снова подняла свой бокал, отпив из него небольшой глоток:

— Мне нужно лишь чтобы ты обеспечил невмешательство со стороны крайтэков. В следующие пару дней в город явятся люди с зачарованным оружием. Я хочу, чтобы их проигнорировали. После суда, если всё пойдёт плохо, позаботься о том, чтобы твои подчинённые ничего не предпринимали. Взамен, я дарую тебе желаемое этим вечером. — Каким-то образом ей удалось произнести эти слова гладко.

Тирион выгнул бровь:

— Этим вечером? Этот вечер — дело решённое, но едва ли это имеет значение. Думаешь, я настолько глуп, чтобы продать свои услуги за одну ночь удовольствия? Нет, Леди Роуз, я слишком хорошо знаю, насколько плотские утехи мимолётны.

Роуз ощутила робкий проблеск надежды:

— Тогда что тебе нужно?

— Твои регулярные услуги, — объявил архимаг. — Сегодня, завтра, и в любой день, когда мне захочется удовлетворить мои нужды. Пообещай утолить мои аппетиты при любой необходимости, и убедительно поработай этой ночью.

От этой мысли Роуз затошнило, но ей в голову пришло кое-что ещё:

— Это что, ты так… делаешь предложение?

Тирион засмеялся:

— Конечно же нет. В этом отношении у меня амбиции более крупные.

Роуз ощутила движение его ладони вверх по её юбке — он гладил её бедро сквозь ткань. Она от неожиданности вскочила со своего места, и отошла на несколько шагов.

Её мучитель рассмеялся. Небрежно откинувшись на спинку дивана, он сказал:

— Всё ещё боишься меня? Так не пойдёт, Роуз. Мне нужно увидеть твою убеждённость.

В голове Роуз царил хаос, она оглядывалась вокруг в поисках чего-то, что могло обеспечить ей безопасность, но ничего не было. «Где же те листья, которые мне дала Элиз?» — в отчаянии подумала она. Роуз уронила их где-то, но не могла вспомнить, где именно. Взгляд Тириона прожигал в ней дыру. «Что же мне делать?».

Будто отвечая на её мысль, Тирион произнёс:

— Снимай платье.

От его слов мир замер — как и её разум. Её окутало холодное спокойствие, показавшее ей ситуацию в чёткой ясности. Она заключила сделку с дьяволом, и пришло время расплачиваться. Выпрямившись, она уставилась на плотоядно глядевшего на неё мужчину. «Всё, что угодно», — повторила она про себя, сжимая зубы. Подняв руки, она распустила завязки у себя на плечах.

В кои-то веки она пожалела, что надела такое простое платье. Другое, более изысканное, снимать пришлось бы гораздо дольше. Распустив завязки на плечах, она слегка повела телом, чтобы платье могло сползти с неё. Как только оно упадёт на пол, она будет стоять перед ним совершенно нагая.

— Стой! — приказал Тирион, когда она начала отпускать ткань в руках. Роуз замерла, а он в это время начал смеяться, долго и сильно. Затем он протянул руку, взял бокал вина, и разом его осушил. Поставив пустой бокал обратно, он снова засмеялся, на этот раз уже более нормально. Затем встал, и подошёл к ней. Взяв ткань из её рук, он натянул её обратно, и начал зашнуровывать обратно. — Дорогая Роуз, как жаль, что ты не могла видеть тот взгляд, которым ты меня жгла.

— Что? — спросила она, ошеломлённая его реакцией. Слегка повернув голову, она мельком уловила его дыхание, смесь вина… и мяты.

— Ты всё верно просчитала ещё во время первого моего визита, — объяснил он. — Я уже собирался вытащить моего внука. Я, наверное, уже сделал бы это, просто чтобы не дать ему умереть от холода, если бы твой преданный уход не поддерживал его живым.

— Значит, это, всё это?

— Просто для развлечения, — поддел он. — Я хотел увидеть, насколько ты предана, и должен сказать, что ты меня не разочаровала.

Развернувшись, она отвесила ему такую хлёсткую пощёчину, что её ладонь обожгло болью:

— Ублюдок!

Он не дёрнулся. Облизав губы, он предостерёг её:

— Осторожнее. Боль имеет тенденцию к возбуждению моей более низменной природы, а я знаю, что ты этого не хочешь. Или хочешь?

Грубо оттолкнув его, Роуз отошла на несколько футов, и изящно уселась в кресло:

— Значит, для тебя это было просто игрой?

Тирион вернулся на диван, налив себе ещё один бокал вина. Затем он предложил ей её по-прежнему недопитый бокал. Роуз взяла его, и сделала вид, что потягивает вино.

— Отнюдь, — ответил он. — Если честно, если бы ты была более охочей, то я вполне мог бы принять твоё подношение, хотя на мой вкус ты слегка перезрелая. А так, я больше не в силах был смотреть на то, как ты реагируешь.

— А почему нет? — холодно спросила Роуз. — Тебе, похоже, было весьма приятно.

Он вздохнул:

— Потому что, несмотря на то, что я делал в прошлом, я — не насильник. По крайней мере, я перестал им быть. Свою добычу я предпочитаю тёплой и добровольной.

— Это на словах, — сказала Роуз, — а на деле у тебя всё не так. — Она подцепила рукой свой амулет, и помахала им Тириону.

Тот рассмеялся:

— Думаешь, я нашёл какой-то способ обойти твою защиту? Я бросил это дело ещё за тысячи лет до твоего рождения. Я достаточно хорошо знаю женщин, чтобы вызывать необходимую мне реакцию, не прибегая к таким уловкам. — Затем он подался вперёд, и заговорщицки прошептал: — Если твоя кровь горела, если твоё сердце пускалось вскачь, то дело было не в магии. Это всего лишь твои собственные порочные желания давали о себе знать.

— Если ничего кроме этой отвратительной чуши ты сказать не способен, то можешь выметаться, — с нажимом произнесла Роуз.

— Не злись так, Роуз. Позволь мне допить вино. Думаю, что со временем мы сможем весьма сдружиться. Ты — самая интересная женщина, какую я только встречал за тысячи лет.

Она покосилась на бокал в его руке. Тот уже был наполовину пуст. Если он допьёт, ей придётся избавиться от бутылки, чтобы он не мог выпить третий бокал.

— Друзьями нам не быть никогда, Тирион. Я не одобряю твои методы.

— О, я действительно думаю, что мы подружимся, Роуз. Позволь мне задержаться, чтобы мы могли поболтать. Королева этим вечером занята, поэтому мне почти нечем заняться. — Эти слова были произнесены заметно менее чётко. Он залил остатки вина из стакана себе в горло.

Роуз прищурилась:

— Королева?

Он улыбнулся:

— Крупные амбиции — или ты забыла? — Подняв свой бокал, он притворился, что делает тост, но лишь разочаровался, обнаружив, что тот уже пуст. Тирион поставил бокал на стол, и сказал: — Она — оживлённая женщина, в отличие от тебя.

Несказанно разгневавшись, Роуз спокойно улыбнулась. Подавшись вперёд, она взяла бутылку:

— Ещё вина? — Не дожидаясь ответа, она наполнила его бокал до краёв. Она чётко помнила предостережение Элиз, и задумалась, убьёт ли его третья порция. В тот момент ей было всё равно.

— Секундочку, — сказал Тирион, махая рукой в воздухе. — У меня голова кружится. Надо дать небольшой отдых глазам. — Он откинулся назад, утонув в подушках, и мгновения спустя погрузился в сон.

«Повезло ублюдку», — подумала Роуз. Она забрала всё ещё полный бокал и полу-пустую бутылку, унеся их прочь. «Ту головную боль, что будет у тебя завтра, ты заслуживаешь целиком и полностью».

После этого она немного постояла в молчании. Что делать? Взгляд, брошенный на спящего на её диване мужчину, твёрдо уверил её, что спать в своей комнате она этой ночью не хочет. Затем она заприметила маленький шарик из листьев, которые оставила Элиз. Тот упал на пол рядом с диваном. Не задумываясь ни на секунду, она подняла его, и сунула в рот, принявшись медленно жевать.

Её язык и губы почти сразу же онемели, затем пришёл черёд щёк, когда прохладное и тёплое одновременно чувство стало просачиваться в её тело. Её сердцебиение участилось, но она чувствовала себя поразительно спокойной и ясно мыслящей. Вернувшись в свою комнату, она снова оделась, облачившись в более подобающее для дороги платье, и уложила волосы. Это едва ли было необходимо, поскольку её разум и так был спокоен, но этот ритуал уже вошёл у неё в привычку.

Покинув комнату, она прошла через гостиную, и вышла наружу. По пути она заметила верхнюю одежду Тириона, лежавшую брошенной на полу. Роуз мстительно наступила на неё, подчёркнуто вытерев ноги о дорогую ткань, будто та была половиком. Она пожалела, что её туфли и уже были чистые.

Потом она ушла. Спать она собиралась в своей городской резиденцией, с Элиз и Кариссой.