Пламенный клинок

ГЛАВА 14

Тот день был самым долгим в жизни Арена. В хаосе, наступившем сразу за взрывом, кроданцы старались прежде всего не допустить беспорядков среди узников, поэтому о пострадавших никто не заботился. Лишь когда из лагеря прибыли остальные стражники и уцелевших каторжан согнали в толпу возле рудника, раненых начали грузить в повозки.

Арен видел, как Кейда, по-прежнему без сознания, швырнули на телегу вместе с другими изувеченными, а потом увезли вниз по горному склону. Тех, кто не уместился, оттащили в сторону, и они заходились в криках, покуда Хассан не приказал избавить их от страданий. Одного за другим их прикончили умелым ударом меча прямо в сердце. Те, кому предстояло погибнуть последними, молили о пощаде, но палач продолжал свое дело, пока не наступила тишина. Он вернулся весь бледный, дрожащей рукой протер меч и вложил его в ножны.

После этого узники разговаривали мало. Когда их наконец под удвоенной охраной выстроили для возвращения в лагерь, Арену не сразу удалось подняться на ноги.

Наконец заключенные собрались во дворе, с них сняли кандалы, и капитан Хассан приказал до обеда сидеть в бараках. Большинство с радостью повиновалось: ошарашенные случившейся трагедией, они хотели скорее рухнуть на койки. Арен тоже покорно побрел к бараку, но при первой возможности метнулся в сторону и закоулками направился к лазарету. Он, как и прочие, мечтал улечься в постель, но об отдыхе не могло быть и речи, пока он не узнает, что с его другом все благополучно.

Лазарет представлял собой хлипкое деревянное строение неподалеку от южных ворот. Дорога от ворот до двора была уставлена повозками, всюду суетились крестьяне, пришедшие из-за моста, и узники, не занятые на руднике. В суматохе никто не заметил, как Арен добрался до лазарета и постучал в дверь.

Ее почти сразу открыла толстощекая девушка-оссианка в матерчатой шапочке, закрывающей волосы, и холщовом переднике, заляпанном кровью.

— Мне нужно увидеть друга, — сказал Арен.

— Мы слишком заняты, чтобы принимать посетителей. — Девушка начала закрывать дверь, но Арен взмолился:

— Ну пожалуйста! Я просто хочу узнать, все ли с ним хорошо. Он примерно нашего возраста, коренастый, светловолосый, ранен в голову… Его зовут Кейд из Шол-Пойнта.

Девушка недоверчиво оглядела посетителя:

— А сам ты кто?

— Арен, — ответил он. — Из Шол-Пойнта.

Она оглянулась внутрь лазарета, а потом снова повернулась к юноше:

— Готов помочь?

— Конечно! — с воодушевлением воскликнул Арен.

Она вздохнула, словно бы досадуя на собственную доброту.

— Ладно, пойдем. Лишняя пара рук нам не помешает.

Лазарет своим устройством напоминал барак, только в два раза шире. На койках, расставленных рядами, стонали раненые и изувеченные, в воздухе разило кровью, стоял резкий запах припарок и лекарств. Между постелями сновали селяне и узники с ведрами и перевязочными материалами, время от времени останавливаясь, чтобы утешить страждущих. В отдельной комнатке худощавый лысеющий аптекарь вынимал склянку из почти пустого шкафа.

— Разбираешься во врачебном искусстве? — на ходу спросила девушка. — Не боишься крови?

— Когда я занимался фехтованием, меня научили промывать и перевязывать раны, — ответил Арен. — И мы немножко читали «Анатомию» Харвика, хотя я мало запомнил.

Она бросила на него удивленный и одновременно уважительный взгляд.

— Возможно, ты и впрямь пригодишься. Я еще только учусь, а доктору Бадену за всеми не уследить. — Она кивнула в сторону низенького пожилого человека в очках и с длинной белой бородой, одетого в потрепанную фуфайку и коротковатые штаны. Он склонился над раненым и что-то бормотал про себя.

— Ты учишься кроданскому врачеванию? — в свою очередь удивился Арен.

— Ага. Это тебе не отвары из трав, которыми нас пичкают старые матушки.

— Но ведь ты… ты…

— Женщина? Верно. Наш лекарь не придерживается кроданских предрассудков, будто женщине лучше сидеть дома и растить детей. Пусть я не поступлю в Гласский университет и не получу врачебного звания, но зато в Саллерс-Блаффе останется человек, умеющий не только толочь вонючие корешки и взывать к Воплощениям. Кстати, неподалеку объявился друид. Слыхал?

Арен отвлекся, высматривая среди раненых Кейда, и вопрос застал его врасплох.

— А… нет. Мы ведь заключенные, работаем как проклятые, новостей не слышим, — рассеянно ответил он.

Девушка громко расхохоталась, так что Арен даже подскочил. Здесь, в окружении страждущих, смех казался вопиюще неуместным, но слышать его было приятно: он помогал отрешиться от звуков боли.

— Нужно держать ухо востро, — посоветовала она, и в глазах ее мелькнул озорной огонек. — Иначе пропустишь все самое интересное.

Арен не мог сдержать слабую улыбку. Ему нравилась эта девушка. Она быстро двигалась и быстро говорила, излучая бодрость и задор.

— Я в Саллерс-Блаффе с самого зачатия, но друидов не встречала ни разу, — продолжала девушка. — Говорят, все они вымерли. Но недавно Краснушка Мейбл сказала, что заметила в лесу друидские знаки, а Брак Стальной Зуб клянется, будто видел друида воочию, хотя сослепу мог принять за него обычного медведя. Но все-таки, — она почесала голову под шапочкой, — в лесах кто-то есть. С самого начала осени звери ведут себя беспокойно, а по ночам с гор доносится вой, и явно не волчий.

— Я их вижу! — Истошный вопль перекрыл стоны и жалобы умирающих. — Я их вижу!

— А вот и твой друг, — сказала девушка. — Никак не угомонится.

Спустя мгновение Арен увидел Кейда, лежавшего в углу на низенькой койке. Голова у него была перевязана, а сам он, вытаращив глаза, смотрел в пустоту.

— Земля трясется, а они крадутся ко мне! — выкрикнул он и ткнул пальцем в воздух. — Кожа тонкая, словно кисея, а глаза мертвые, как камень! — Его голос понизился до заговорщицкого шепота. — Они меня не видят. Покуда я сам не покажусь. Но этому не бывать!

Арен кинулся к другу, не на шутку встревожившись.

— Что с ним такое? — спросил он, опустившись на колени возле Кейда.

— Мы не знаем. Он крепко ушибся, но лихорадки нет, и никаких других увечий мы не обнаружили. Скорее всего, от удара по голове у него повредился рассудок.

— Это пройдет? — в смятении спросил Арен.

— Может быть, — с оптимизмом ответила девушка.

— Келла! — стремительно подлетел к ней мальчишка-кроданец. — Тебя зовет лекарь. Ампутация.

Келла сразу заторопилась, перед уходом напутствовав Арена:

— Постарайся его успокоить. Поговори с ним, пусть услышит знакомый голос. Возможно, это приведет его в чувство.

— Доктор Баден велел, чтобы по пути ты заглянула к аптекарю, — по-кродански сказал ей мальчишка, и оба поспешили прочь.

— За драккеновыми слезами?

— За ними.

Арен, предоставленный сам себе, беспомощно уставился на Кейда, который вращал глазами и продолжал бредить:

— Я прошел по улицам Каррадиса, жемчужины Второй империи, где по желобам текла кровь королей-чародеев; я повидал подземелья урдов, где томились в рабстве мои предки…

Арен схватил друга за руку и сжал ее обеими ладонями. Ему было страшно видеть Кейда в таком состоянии. Будет невыносимо, если окажется, что Арен спас его от смерти лишь затем, чтобы обречь на безумие.

Поговори с ним, сказала Келла. А о чем? В голове у Арена было пусто.

— Кейд! — позвал он. — Кейд, ты слышишь меня? Ты знаешь, где ты?

— В Стране Теней! Где замки тают, словно воск, а океаны превращаются в пар.

— Нет-нет! Ты в лазарете. А я рядом.

— Я чувствую, как шевелятся они в своем узилище! — Кейд внезапно приподнялся на постели, схватил Арена за предплечье и уставился ему в глаза; от страха черты его лица обмякли. — Чужаки! — вскричал он. Потом рухнул на пожелтевшую подушку и замолол какую-то невнятицу.

— Тебе что-то снится, — слабым и умоляющим голосом проговорил Арен.

Но потом задумался: а если все это правда? Ведь говорят, что безумцы одержимы мраком, что их души забредают через Разрыв в Страну Теней, где обитают духи. Когда-то он смеялся над подобными рассказами, считая их стародавними поверьями, не имеющими отношения к новому порядку вещей. Но теперь его уверенность поколебалась.

Арен крепче сжал руку Кейда, словно пытаясь удержать его на краю пропасти.

— Ты не в Стране Теней, — сказал он. — И не в лазарете. Помнишь старый галеон элару на побережье в Шол-Пойнте? Вот ты где. И я тоже. Прячусь от Дарры, Геда и Хэма. В тот день мы с тобой познакомились…

Корабль назывался «Танцующий на волнах» — об этом незадолго до смерти рассказал старый Матток Ученый, а он якобы умел читать на языке элару. Говорили, будто корабль оказался на побережье во времена Калы, Рассветной Стражницы, после нашествия, которое она помогла отразить. Вряд ли, конечно, ведь за столько веков сгниет и развалится даже галеон элару. Скорее всего, его выбросило на побережье во время шторма, но эта история звучала не столь захватывающе, и большинство горожан предпочитали иное объяснение.

О «Танцующем на волнах» рассказывали и другие истории. Мрачные истории, которые всплывали в памяти у одиннадцатилетнего мальчугана, бежавшего к кораблю.

Этим мальчуганом был Арен. Гед, Хэм и Дарра преследовали его от самого города. Час тому назад они вчетвером играли в догонялки на извилистых мощеных улочках Шол-Пойнта. Но потом дела приняли новый оборот: трое из них объединились против Арена, и теперь он спасался бегством.

Перед ним показался галеон. Судно село на рифы недалеко от берега, накренившись на правый борт. Нижнюю часть корпуса, уходившую под воду во время прилива, покрывали морские желуди; палуба была заляпана пометом, обшивка выцвела и покорежилась. Все ценное, что было внутри, давным-давно растащили, однако сам корпус остался нетронутым. Белую древесину, из которой элару строили корабли, брали только самые крепкие пилы, но в Шол-Пойнте таких не имелось, к тому же считалось, что принести ее домой значит навлечь несчастье. Рассказывали, будто во время крушения капитану корабля пронзило сердце обломком реи и теперь его призрак бродит по палубе с саблей из ведьмовского железа, готовый убить всякого, кому хватит глупости ночью оказаться на борту.

Дальше побережье превращалось в узкую песчаную полоску, зажатую между морем и утесами. Спрятаться от грозившей Арену взбучки было негде. Разве что в галеоне.

Прилив отхлынул, обнажив рифы, о которые разбился корабль, — зубчатую гряду, напоминающую хребет погребенного в песке морского чудовища. Арен вскарабкался на нее и, тяжело дыша, пополз к галеону.

— Куда ты, Арен? — крикнул Гед, когда трое дружков спустились с утесов. — Возвращайся и получи заслуженное!

— Поосторожнее с призраком капитана! — задорно воскликнул Дарра.

— Не будь дураком! Там опасно! — встревожился Хэм, добросердечный паренек, который питал к Арену вполне теплые чувства, хотя время от времени и намеревался его вздуть.

Арен не слушал. Он торопливо полз вперед, руками и ногами цепляясь за высушенный солнцем камень. Добравшись до пробоины в борту галеона, он остановился и оглянулся. Мальчишки нерешительно наблюдали за ним, надеясь, что он передумает.

— Тебе там не спрятаться! Мы не боимся элару! — воскликнул Гед. Однако пускаться следом он явно не собирался.

— Отстаньте от меня! — прокричал Арен и залез в пробоину.

Внутри со всех сторон торчали расщепленные доски. Сквозь проломленный настил виднелась нижняя палуба, по которой плескала соленая вода. Арен опасливо двинулся дальше, тщательно проверяя куда ступить. Доски тревожно потрескивали, однако выдержали. Сквозь узкий дверной проем Арен пролез в тесную каюту и привалился к стене, с облегчением почувствовав под ногами твердый деревянный пол.

Едва он перевел дыхание, как боязнь преследования сошла на нет, уступив место более глубинному ужасу — детскому страху перед чудовищами, таящимися во тьме. Но как ни жутко было идти дальше, оставаться здесь было нельзя. Преследователи еще могли возобновить погоню.

Сквозь щели в досках проникал свет, озаряя многолетнее запустение. Повсюду виднелись остатки прежней красоты: расписные карнизы, настенная резьба в виде листьев и виноградных гроздей. Некогда галеон был настоящим произведением искусства, но теперь его покрывали гниль и плесень.

Арен зашагал по перекошенному полу, и крысы бросились врассыпную. Далеко ли он зашел? Может, преследователи махнули на него рукой? Пожалуй, стоит вернуться и проверить.

Тишину прорезал долгий глухой скрип. Сердце у Арена заколотилось. Он стоял посреди тесного коридора с несколькими дверями по бокам. Вдалеке виднелась узкая лестница, ведущая на палубу.

В мозгу у Арена мигом возник образ капитана элару, о котором он слышал многократно, но изображение видел лишь единожды. Высокий, бледный, худой; белоснежные волосы, горделивое лицо, тонкие и жесткие губы. Фалды мундира изглоданы рыбами, а в руке длинная тонкая сабля из ведьмовского железа. Арен не надеялся на его милосердие, ибо этому племени оно было чуждо.

Скованный нерешительностью, он дрожал посреди коридора, высматривая, откуда исходит опасность, но ничего не предпринимая, чтобы ее избежать.

Одна из дверей распахнулась, и оттуда кто-то выскочил. Арен завопил и замахал руками перед лицом. Противник от неожиданности тоже завопил. Спустя некоторое время Арен понял, что еще жив, и осмелился опустить руки. Перед ним стоял пухлый мальчуган, которого он вроде бы видел в городе, с шерстяным одеялом, повязанным наподобие плаща, и коротким деревянным мечом. Придя в себя, мальчуган расправил плечи и вскинул самодельное оружие.

— Сдавайся! — потребовал он.

— Ты кто? — в недоумении спросил Арен.

— Я король Хафтен Гроза Урдов! — объявил мальчишка. Потом взмахнул мечом: — А это — древний Пламенный Клинок!

— А если по правде?

Мальчуган сразу поник, удрученный, что Арен ему не подыгрывает.

— Я Кейд. А ты Арен, верно? Я тебя знаю. — Он осторожно засунул меч за пояс. — Что ты здесь делаешь?

— Прячусь.

— От кого?

— От Геда, Хэма и Дарры. Они хотят меня побить.

— За что?

— Я ударил Геда.

— За что?

За то, что Гед болтал всякое об отце Арена и прелестных дамах, которые частенько ужинали у них дома, а порой и завтракали. Иногда они были кроданками, иногда оссианками. Некоторых Арен видел всего по разу; другие наведывались чаще. Время от времени Рэндилл усаживал сына рядом с собой и говорил, что никто не заменит его матери, хотя Арен и не думал ни о чем подобном. После этого женщины на некоторое время исчезали; но потом появлялись новые.

Арен уже не помнил, что именно сказал Гед. Но его слова задели Арена за живое, и, не нашедшись, что ответить, он пустил в ход кулаки.

Но как все это растолкуешь? Поэтому Арен сам обратился к Кейду с вопросом.

— А ты что здесь делаешь? — осведомился он обвинительным тоном.

— Играю, — ответил Кейд. И в доказательство одернул край плаща.

— Сам с собой?

— Больше не с кем.

— А ты не боишься капитана элару?

— Я был здесь кучу раз и никого не видел.

Арен улыбнулся. Вдвоем было уже не так страшно. Увидев его улыбку, Кейд улыбнулся в ответ.

— Хочешь, поиграем вместе? — предложил он.

В голове у Арена наметился замысел, и его улыбка превратилась в ухмылку.

— Да, — ответил он. — Поиграем.

Тем временем Гед, Дарра и Хэм пререкались на берегу. Наконец Хэм ушел домой, а Гед и Дарра взяли палки и взобрались на гряду рифов, возле которых разлеглась громада «Танцующего на волнах».

— Мы идем за тобой, Арен! — выкрикнул Гед.

Кейд отвернул лицо от пробоины в борту, сквозь которую наблюдал за происходящим снаружи.

— Они идут за тобой! — взволнованно проговорил он.

— Слышу, — сухо ответил Арен. И смахнул с лица водоросли. — Ну, как я выгляжу?

Кейд поднял кверху два больших пальца. Арен был облачен в потрепанный коврик, который они нашли у переборки вместе с несколькими пустыми винными бутылками. На плечах блестели черные цепочки икринок рыбы-кусаки. С головы, обвязанной плащом Кейда, до самой поясницы свешивались мокрые водоросли, изображавшие длинные зеленые волосы. Костюм капитана воссоздать не удалось, но блуждающий призрак мальчишки-утопленника худо-бедно получился. По крайней мере, Арен на это надеялся.

— Спрячешься, где условились?

Кейд перекинул через плечо ржавую цепь, найденную на нижней палубе.

— Не сомневайся, сделаю как надо, — пообещал он, давясь от смеха.

Оба разошлись к назначенным местам. Дело приняло иной оборот, на сей раз в пользу Арена. Встреча с Кейдом все изменила. Рядом с новым товарищем, готовым на любые затеи, все казалось осуществимым.

Кейд предложил устроить засаду в заброшенной каюте с прогнившим потолком; стоявшая там кровать развалилась, перина давно истлела. В дальнем конце находилась темная ниша, раньше служившая гардеробной, а теперь пустующая и загаженная крысами. Арен поправил свой наряд, так и норовивший свалиться, присел на корточки в нише и стал выжидать.

Ждать пришлось недолго. Двое преследователей вошли, перешептываясь, ступая медленно и осторожно, с палками наготове.

— Бьюсь об заклад, капитан уже сцапал его, — сказал Дарра. — Нам надо сматываться.

— Закрой пасть, — ответил Гед. — Он где-то здесь.

Когда они добрались до двери, Арен напрягся. Едва дошло до дела, он почувствовал, что храбрость в нем убывает. Может, пропустить их и вылезти, когда они уже уйдут?

Его сомнения рассеял лязг цепей, донесшийся сверху. Игра началась, отступать было поздно.

— Что это? — выдохнул Дарра, и оба мальчишки подняли глаза к потолку.

В ответ раздался душераздирающий вопль. Поднялся лязг, вой, топот. Прогнивший потолок просел, сверху посыпалась пыль.

— Это капитан! — заорал Дарра.

Но, разумеется, то был Кейд; сквозь щели в потолке он наблюдал за мальчишками, а теперь вполне убедительно изображал призрака. Арен так впечатлился, что чуть не забыл исполнить свою роль, но потом, воодушевленный успехами товарища, выскочил из ниши.

Вытянув руки и стеная, словно мертвец, он побрел на Геда и Дарру, воображению которых груда водорослей и лохмотьев представилась жутким выходцем с того света. При виде его они завопили — теперь вопили все четверо — и в панике попятились назад, выронив палки. Раздался громкий треск, сверху посыпались обломки досок, и сквозь проломившийся потолок, грохоча цепями, рухнул Кейд. Гед и Дарра, надрываясь от крика, пустились наутек. Они продолжали вопить, даже добравшись до берега.

Кейд, покряхтывая, с помощью Арена вылез из-под обломков. Отряхнулся и, морщась, ощупал свежие ссадины, потом встретился глазами с Ареном и прыснул от смеха.

— Слыхал? — спросил он. — Мы их одолели!

— Одолели, — согласился Арен. Победа вскружила ему голову, и он предложил: — Хочешь, будем друзьями?

— Идет, — согласился Кейд…

— Дождавшись, пока Гед и Дарра раззвонят, что видели капитана и остались живы, мы рассказали о своей проделке, — заключил Арен. Воспоминания помогли ему забыться, но теперь звуки и запахи лазарета нахлынули вновь, а заодно напомнили о себе пустой живот и саднящие мышцы. Из хирургического отделения донесся вопль — началась ампутация. Арен не подал виду и попытался улыбнуться. — Этого они не перенесли. Ручаюсь, Гед отправился учиться на морехода, только чтобы убраться из Шол-Пойнта.

Кейд умолк и беспокойно заворочался на койке, глаза у него бегали. Арен осмелился предположить, что его друг успокоился при звуке знакомого голоса.

— Кейд? Ты меня слышишь?

Но тот снова замолол невнятицу, и надежды Арена окончательно угасли. Неужели это все, что осталось от его лучшего друга? Слабоумный фигляр, мечущийся между истерией и бредом? Неужели кроданцы отняли последнего человека, которого Арен любил?

Он отшатнулся от этой мысли, подавленный чувством вины и страхом перед еще не ведомым наказанием. Но при виде бессвязно лепечущего друга его обуяла злость. «Скажи, — велел он себе. — Скажи вслух».

— Во всем виноваты кроданцы, — произнес он. — Сюда нас посадили кроданцы. Тебя погубили кроданцы.

Кейд повернулся на бок, вцепившись в простыню и нечленораздельно бормоча. Арен проверил, не слышал ли его кто-нибудь, но все раненые поблизости спали или находились без сознания. Сказать такое было кощунством. Никогда прежде он не считал кроданцев врагами, даже мыслей таких не допускал. Вышний все услышит; Железная Длань все узнает. Но теперь, видя Кейда, обреченного на безумие, он почувствовал на языке едкий вкус ненависти. Ему впервые было все равно, какое воздаяние его ожидает. Если Кейд не оправится, Арен не простит этого кроданцам.

Пациент в хирургическом отделении по-прежнему вопил. Арен услышал, как Келла выкрикнула из глубины лазарета:

— Драккеновы слезы! Унять боль!

Другие пациенты стонали, прося о помощи, вокруг коек суетились подручные. Арен ничего не замечал. Для него весь мир сузился до пределов койки, на которой лежал Кейд.

— Я буду за тобой присматривать, — тихо промолвил Арен, и слезы навернулись ему на глаза. — Я не позволю, чтобы на тебя махнули рукой.

И он взмолился про себя: «Мешук, Каменная Матерь, взываю к тебе — спаси его! Я даже готов поверить, что ты можешь мне ответить. Но ты лишь вымысел, как и все прочие Воплощения. Как Вышний, как любовь, как мой отец… как все, во что я верил».

— Арен?

Он вскинул голову. Кейд слепо таращился перед собой, словно ощупывая воздух взглядом.

— Арен, ты?

— Да! — воскликнул тот и снова схватил Кейда за руку. — Да, я!

— Я был далеко… — сонно пробормотал Кейд. — А потом услышал голос…

— Да! Да, я говорил с тобой! Ты меня видишь? — Глаза Арена отчаянно блестели, он был вне себя от волнения.

— Ты как в тумане… будто призрак… — Кейд слабо кашлянул. — Арен…

— Да?

— Мне нужно кое о чем тебя спросить…

— Да?

Кейд устремил взгляд на Арена и лукаво вскинул бровь.

— Когда ты успел превратиться в такого плаксивого болвана?

Арен разинул рот, а Кейд усмехнулся.

Тогда Арен произнес медленно и отчетливо:

— Ты конченый мерзавец, — и схватил Кейда за грудки, а тот залился смехом, отбиваясь от друга, который полушутя-полусерьезно пытался его поколотить.

— Нельзя меня бить! Я сумасшедший! — возражал он.

— А я тебе поверил, негодник!

— Тс-с! — Кейд сделал ему знак замолчать. — Я сумасшедший и останусь им, покуда я здесь.

Арен прекратил напирать и снова присел на корточки. Он чувствовал такое облегчение, что позабыл, как собирался прикончить Кейда.

— Ты хочешь остаться здесь?

— Трижды в день наедаться до отвала, а остальное время валяться в постели? — ухмыльнулся Кейд. — От такого я отказываться не тороплюсь.

— Ты мог открыть правду и раньше!

— Но ты так ласково со мной обращался!

Кейд явно потешался над ним, но Арен не возражал. Если друг шутит, значит, он снова стал прежним и все, что их разделяло, отброшено прочь.

— Слушай, — Арен наклонился пониже, — теперь я понимаю. Ты был прав.

— Конечно, — уверенно ответил Кейд. — А в чем именно?

— Никто не придет нам на выручку. Никто не собирается нас освобождать.

— Да уж, — язвительно заметил Кейд, — умеешь ты приободрить.

— Надо бежать.

Лицо Кейда посуровело. Разговор принял серьезный оборот.

— Ты не шутишь?

— Ничуть, — ответил Арен. В это мгновение он был уверен в своих словах. — Мы вырвемся на свободу или погибнем, но будь я проклят, если допущу, чтобы мы зачахли здесь.

— У тебя есть план? — с нетерпением спросил Кейд.

Арен собирался ответить «нет», но не успел он и рта раскрыть, как план отчетливо сложился у него в голове. Он понял, что постоянно размышлял об этом, как только они сюда прибыли: все подмечал, запоминал. Просто до сих пор он не позволял себе задумываться о побеге; то было немыслимое бунтарство для человека, безоговорочно верившего в кроданские порядки.

Теперь эта вера рухнула. Ему предстояло взять дело в свои руки.

— У меня есть план, — кивнул Арен. — Но нужна твоя помощь.

— Для этого мне придется встать с постели?

— По счастью, нет. Нужно, чтобы ты остался здесь. У тебя сохранилась фляжка?

Кейд помотал головой.

— Потерялась во время взрыва.

— Возьми мою. — Арен снял с пояса жестяную фляжку, вылил остатки воды и протянул другу. — Можешь ее спрятать, хотя никто в нее не заглянет, даже если найдет. Это просто фляжка; такие есть у всех.

Кейд недоуменно осмотрел вещицу.

— И что именно я должен делать?

— Притворяться, — ответил Арен. — Ты ведь умеешь, верно?

— О да, — подтвердил Кейд и расплылся в озорной улыбке. — Еще как умею.