Пламенный клинок

ГЛАВА 20

«Один шаг, потом другой. Вот и все».

Кейд тяжело брел на свинцовых ногах, дожидаясь рассвета. Глаза у него слипались, потом резко распахивались и медленно закрывались снова. Он весь вымок, продрог и неимоверно устал, но по-прежнему тащился вперед. Ему казалось, что после рудника больше не будет таких мучений, но вот он опять плетется полуживой и мечтает о передышке.

Буря утихла, но дождь лил всю ночь, в горах задувал холодным ветер. Путники достигли высокого перевала, где студеные потоки плескали между склонов, поросших буйными травами и усыпанных черными камнями. Кейд понятия не имел, куда они направляются.

Он думал о страхоносцах. В Шол-Пойнте о них упоминали только шепотом. Отец говорил, что все это выдумки кроданцев, призванные держать людей в узде, и даже мать сомневалась в их существовании. Но теперь Кейд знал правду. Интересно, что еще предстоит ему узнать?

Рядом кашлял Арен. Сначала он пытался сдерживаться, но это удавалось недолго, и вскоре кашель обуял его, заставляя сгибаться пополам, хрипеть и задыхаться. Такой же кашель Кейд слышал в бараке по ночам: гремевший в легких, словно игральные кости, и сводивший человека в могилу.

— Спокойно, — сказал Осман, положив ладонь на спину Арену. — Вот и Фен. Посмотрим, что она нашла.

Фен направлялась им навстречу по берегу ручья, раздувшегося от дождя. На ней был вылинявший зеленый плащ с капюшоном а рыжие волосы ярким пятном выделялись среди серого и угрюмого мира.

— Что нового? — спросил Киль, когда Фен подошла поближе.

— Впереди есть одно местечко, — ответила она. — Вполне подходящее.

— Слышал? — обратился Осман к Арену. — Уже недалеко. Скоро отдохнем.

Арен и Кейд с признательностью кивнули. Этот благородный юноша единственный из новых спутников обращался с ними любезно. Фен держалась замкнуто и безучастно, Гаррик выказывал непонятную и пугающую враждебность. А Киля Кейд вообще не понимал.

Вскоре подъем закончился, и под скалистым выступом обнаружилась полоска земли и гладкого камня, во время ливня оставшаяся относительно сухой. Кейд забрался в укрытие вместе с остальными, трясясь от холода. Не в силах больше двигаться, он рухнул наземь, подложил руку под голову и провалился в сон, едва сомкнув глаза.

Боль в затекшей ноге заставила его очнуться. Он уснул на боку, и от лежания на жесткой земле нарушился приток крови. Сверху Кейда кто-то укрыл одеялом.

Дождь прекратился, и рядом горел костер. От жара пламени мокрые волосы Кейда высохли, а одежда немного прогрелась. Разомлев, он снова начал задремывать.

— А потом? — раздался голос. Это был Киль, криволомец. Он стоял рядом с Гарриком, и оба, повернувшись к впадине спиной, обозревали долину.

— Когда потом? — сиплым басом пробурчал Гаррик.

— Когда мы разберемся с мальчишкой. Что потом?

— Отправимся дальше, как собирались.

Киль сплюнул на землю.

— Мы еще не взялись за дело, а народ пришлось набирать с бору по сосенке. Оттен и Докс едва начали бриться. Даже с Варлой и Тарви отряд получился худосочный. Теперь не осталось и их. — Он растер пузыристый плевок носком башмака. — Пора по домам.

Кейду отчаянно хотелось забыться, но что-то заставило его прислушаться.

— Мы не отступимся, — отрезал бородач. — Все ляжем костьми, если придется.

— Его выслеживают трое страхоносцев, Гаррик! Это не шутка! Сколько еще нужно смертей?

— Сколько понадобится, — ответил Гаррик и отошел. Киль со злобным раздражением махнул рукой и отошел в другую сторону.

Разомлев у костра, Кейд перестал сопротивляться дремоте, и воспоминания об этом разговоре затерялись в сутолоке сонных видений.

— Вставай. Подкрепись немного. — Осман протягивал Кейду миску горячей похлебки.

День был ясный, солнце стояло высоко. Фен, опустившись на колено, ворошила палкой сырой костер. Лицо у нее было длинное и узкое, густо усеянное веснушками, особенно на щеках и лбу. Почувствовав на себе взгляд Кейда, она безучастно подняла глаза, а потом снова занялась костром.

— Ну что ж, — сказал Арен. — Побег удался.

Он сидел, завернувшись в одеяло, и устало улыбался, бледный, с темными кругами под глазами, продрогший до костей.

— Вы молодцы, ничего не скажешь, — заметил Осман, раздавая ломтики сушеной рыбы. Тонкие и почти безвкусные, в сравнении с тюремной едой они казались настоящим лакомством. — Мы только собирались вас вызволять, а вы сами сбежали. Ваше счастье, что мы вообще наткнулись на вас в лесу. Если бы кроданцы не трубили в рог во время погони, мы бы, пожалуй, разминулись.

— Верно, — сказал Киль, многозначительно взглянув на Гаррика, стоявшего неподалеку. — Страшно представить, что могло произойти, если бы они не бежали из тюрьмы раньше, чем мы явились их вызволять.

Гаррик насупился и отвернулся. Кейд почувствовал, что в этом замечании содержался какой-то недоступный для него смысл, но он слишком утомился, чтобы доискиваться до сути, и боялся вызвать гнев у своих спасителей, донимая их расспросами.

— Ну что ж, по крайней мере, с голоду мы теперь не умрем, — сказал он с напускной бодростью. — Перед побегом мы собирались запастись едой, но сорвалось.

— Халлен поможет, — весело откликнулся Осман.

— И не только с пищей. — Киль бросил на землю перед беглецами ворох одежды. — Это попрочнее ваших лохмотьев: дорога предстоит неблизкая. Мы подбирали одежду для Арена, хотя с размером могли не угадать. Сомневаюсь, что придется впору, но на первое время сгодится.

— Спасибо, — осторожно поблагодарил Арен. Ни он, ни его товарищи пока не понимали, спасли их или похитили.

Осман помог Кейду подняться. У того ломило все тело, но на ногах он держался твердо.

— Похоже, ты крепкий парень, дружище. Готов поспорить, ты способен проделать еще долгий путь. Осталась самая малость, a потом мы отдохнем по-настоящему. С такими вожаками, как наши, квадратноголовым будет непросто нас выследить.

— Не из-за квадратноголовых я беспокоюсь, — пробормотал Киль.

— Одевайтесь, и идем! — рявкнул Гаррик.

— Вон там, — сказала Фен.

Кейд посмотрел через край горного кряжа, пытаясь разглядеть, куда она указывает. Увидел он только угрюмую, загроможденную валунами седловину, которую пронизывал крепчавший ветер.

— Ничего не вижу, — ответил Гаррик, лежавший на животе права от Кейда.

— Смотри дальше, — нетерпеливо откликнулась Фен. — Между скал.

Кейд пригляделся попристальнее. Когда Фен позвала наверх Гарика и Османа, он увязался следом. Никто не возражал. Он и сам не понимал, зачем пошел: наверное, надоело пребывать в неведении.

— Ага, — сказал Осман, подтолкнул Кейда локтем и показал пальцем вдаль: — За перевалом, где горы соединяются.

Кейд увидел, как среди камней что-то мелькнуло. Сначала он подумал, что это варг или медведь, но спустя мгновение понял свою ошибку и похолодел от ужаса.

То был страхоносец.

Облаченный в плащ с капюшоном, он крадучись вышел на открытое место, низко пригибаясь к земле. Тот самый, в железной маске, скользивший словно тень.

— Они нас настигли, — сказала Фен.

— Но как? — воскликнул Осман. — Нас разделяла расселина!

— Они ее обогнули.

— Проклятье! Они вообще отдыхают? — проворчал Гаррик.

Кейд смотрел на преследователей, не отводя глаз. За страхоносцем в капюшоне показались его товарищи: костлявый лучник, напряженно озирающийся по сторонам, и неуклюжий исполин в черной броне. Безликие, безжалостные, они не походили на людей а казались бездушной силой, вставшей у них на пути, неумолимой, как судьба.

«Его выслеживают трое страхоносцев, Гаррик». Он и правда слышал эти слова или они ему пригрезились? Трудно сказать. И все же, кисло подумал Кейд, охотятся только за Ареном: Киль сказал «его», а не «их». Из них двоих Кейд всегда значил меньше.

— Кто они такие? — спросил Кейд, ибо теперь уже сомневался, чему верить.

— Отборные силы Железной Длани, — пояснил Осман. — Никто не знает в точности, много ли их. Десяток в Оссии, а где-то, пожалуй, и больше…

— Они люди или… Я слышал, будто…

— Не поддавайся на запугивания. Кроданцы на это и рассчитывают. Под жутким обличьем скрываются такие же люди, как и мы. Грозные воины, но все-таки люди.

— Ты уверен? — спросил Гаррик, наблюдая за ними тусклым и пустым взором. — Я вот не поручусь.

— Кто бы они ни были, — сказал Осман, — император поручает им только особо важные дела.

— Стало быть, они что-то вроде Рассветных Стражей, только кроданские?

Гаррик презрительно хмыкнул и отодвинулся от кромки кряжа.

— С Рассветными Стражами у них ничего общего. Пошевеливайтесь. Мы тратим время впустую.

Они вернулись к остальным, ожидавшим у подножия каменистого склона. Арен сидел закутавшись и обливаясь лихорадочным потом; его кашель они услышали раньше, чем увидели его самого. Граб сидел в сторонке и чистил ногти ножом.

— Они уже рядом, — объявил Гаррик. — Фен, мы можем от них оторваться?

Та на мгновение задумалась.

— Можем изменить направление. Пойти другой дорогой, более трудной. Будем надеяться, тогда они отстанут.

— Более трудной дорогой? — вмешался Кейд. — Арен болен. Вы не заметили?

— Все хорошо, — возразил Арен, когда Осман помог ему подняться на ноги. — Я еще не обессилел.

«Пока нет, — подумал Кейд, тревожно нахмурившись. — Но осталось недолго».

Они продолжили путь, держась подальше от перевалов, избегая проторенных троп, взбираясь по кручам, узким расщелинам и едва различимым дорожкам. Чем выше они поднимались, тем больше холодало, а с вершин задувал резкий и порывистый ветер. Арен шел с трудом, и Кейд поддерживал его за плечи. Прежде он сам подпитывался от Арена, но теперь тот в одночасье ослаб и сник. Значит, теперь очередь Кейда помочь другу. У него нет такой могучей воли, как у Арена, зато есть широкая спина и сильные руки, недаром он сын столяра. Отныне он станет опорой для Арена, как раньше Арен был опорой для него.

Дыхание Арена стало хриплым, он шатался и спотыкался, будто пьяный. Под полузакрытыми глазами темнели круги, а курчавые волосы в беспорядке падали на лоб. Вдруг его ноги подогнулись, и он обмяк. Кейд попытался подхватить друга, но сам опрокинулся под тяжестью его тела, и оба рухнули на тропинку в опасной близости к обрыву.

Осман, прикрывавший тыл, побежал к ним, подзывая Гаррика. Все остановились, радуясь нежданной передышке.

— Поднять их, — бесстрастно промолвил Гаррик.

— Он больше не может идти! — гневно воскликнул Кейд.

— Посмотри на мальчишку, Гаррик! — подхватил Осман. — Мы его погубим.

Гаррик с каменным лицом оглядел Арена. Веки юноши подрагивали, он слепо таращился вдаль. Гаррик перевел взгляд на Граба.

— Тащи его, — велел он скарлу. — Или убирайся. Ты здесь только благодаря ему.

Губы Граба недовольно скривились.

— Не умеешь выполнять приказы, скарл? — грозно спросил Гаррик.

Выражение лица скарла говорило, что он готов броситься на обидчика, и Киль передвинул ладонь поближе к рукоятке меча. Но тут Граб поднял руку и медленно прижал палец к шее, испещренной татуировками до самого воротника фуфайки.

— Видите это? Это означает, что Граб тридцать лиг волок своего друга до безопасного места после битвы с урдами во время Шестого Очищения. А друг был толстяк и обжора. Паршивец костлявый. Граб с легкостью его понесет. — Он подхватил Арена и перекинул через плечи, будто оленью тушу. — Ну что? Теперь идем?

— Пригнитесь! — внезапно выкрикнула Фен. Все припали к земле, пытаясь сделаться незаметными, насколько возможно на открытом горном склоне. Быстро и прерывисто дыша, Кейд принялся высматривать источник опасности.

Под ними в сгущавшемся сумраке двигались три темные фигуры. Сердце у Кейда упало. Страхоносцы следовали по пятам, медленно и неумолимо приближаясь.

Осман еле слышно выругался и взглянул на Гаррика, но губы Полого Человека были плотно сжаты.

— Недалеко отсюда есть путевая хижина, — сказала Фен.

«Она предлагает занять оборону, — с тревогой подумал Кейд. Значит, оторваться мы не сможем!»

Он посмотрел на остальных и увидел, что они тоже все поняли. Уловка не удалась. Страхоносцы настигнут их к рассвету.

— Веди, — сказал Гаррик.

Уже спустилась ночь, когда они добрались до хижины, одиноко стоявшей на изрытом надломами сланцевом склоне. На севере среди звезд полумесяцем нависали Сестры; из-за тускло мерцающей багровой Тантеры выглядывала бледная Лисса.

Хижина была заброшенная и давно не топленная, но путники радовались даже такому убежищу. Внутри нашлось несколько тюфяков, печка и шкаф. По стенам на крючках висели меховые полушубки, в углу были сложены одеяла и добротная походная одежда. В печке Фен обнаружила уже разложенные поленья и принялась орудовать кресалом и кремнем. Граб тем временем уложил Арена на тюфяк, а Кейд укрыл друга одеялом. Тот молол невнятицу и ворочался в лихорадочном забытьи.

— Спасибо, — пробормотал Кейд.

— Паршивец тебя не слышит, тупица, — бросил Граб.

— Я обращался к тебе.

— Угу, — пробурчал скарл. Шмыгнув носом, он снял с крючка теплый полушубок и натянул его поверх фуфайки.

Когда Граб хвастался, какие скарлы выносливые, он не преувеличивал. Жизнь на далеком севере закалила его народ. Он тащил на себе Арена словно пушинку и даже теперь не выказывал усталости. Остальные же вымотались до предела.

Фен подожгла запал и сунула его в дрова. Киль тем временем обыскивал шкаф, в котором нашлись галеты, банки с соленьями и покрытая воском сырная голова.

— Кто здесь живет? — спросил Кейд, дивясь, откуда обильные припасы в столь безлюдном месте.

— Это путевая хижина, — ответил Осман. — Приют для странников, заплутавших зимой среди горных снегов. След былых времен, когда гостеприимство еще было в обычае.

— По крайней мере, погибнем не с пустым брюхом? — усмехнулся Киль. Потом осекся и помрачнел. — Пропади оно все пропадом. Мариелла. Тед…

Гаррик положил руку ему на плечо.

— Твой брат о них позаботится.

— Ну да, — с горечью ответил Киль. — Но это моя обязанность.

Кейд с удивлением услышал сердечную теплоту в хриплом голосе Гаррика. Все остальные приходились друг другу лишь товарищами по оружию, но эти двое были друзьями. Настоящими друзьями ближе братьев. До сих пор он этого не замечал.

— Встанем караулом снаружи, — предложил Килю Гаррик, и оба вышли наружу, затворив за собой дверь. О чем бы ни завели они разговор, их беседа останется между ними, и свидетелем ее будет лишь мрак.

Жар от печки быстро наполнял тесную хижину. Пальцы Кейда понемногу отогревались под перчатками, но все его внимание было приковано к Арену, бессвязно бормотавшему под одеялом. Фен возилась у огня, занятая собственными мыслями. Граб, облаченный в новый полушубок, нарезал сыр и принялся его поглощать, явно не собираясь делиться с остальными. Осман обеспокоенно топтался за спиной у Кейда, с тревогой глядя на Арена.

— Мы так и будем сидеть и ждать, пока они сюда нагрянут? — наконец спросил Кейд.

— Да, иначе они застанут нас в дороге, когда мы будем не в силах обнажить клинки, — сказал Осман. — А так мы хотя бы дадим отпор.

— Только не Граб, — с набитым ртом заявил скарл. — Граб здесь не останется. Граб попытает счастья в горах. Только сначала покончит с этим сыром. — И обмакнул очередной кусочек в банку с крыжовенным вареньем.

— Нам будет тебя не хватать, — язвительно заметила Фен, не отводя взгляда от огня.

Ночную тишину прорезал вой, унылый и жуткий. Граб вскинул голову; подбородок был заляпан вареньем, изо рта торчал кусок сыра. Спустя мгновение внутрь ворвался Гаррик с мечом в руке.

— Все наружу! — рявкнул он.

— Доедай быстрее, скарл. — Фен схватила лук и поспешила к выходу. Граб, встревоженно вытаращив глаза, озирался по сторонам. Осман тоже взял лук и направился следом.

— Кейд, возьми меч у Арена, — посоветовал он. — Встретим гибель достойно.

Кейд взглянул на друга, напоминающего белое восковое изваяние. Но на жалость времени не оставалось. Он запустил руку под одеяло и вытащил меч Арена из ножен.

— У тебя есть татуировки за убийство страхоносцев? — спросил он у Граба. Тот помотал головой. — Так я и думал.

Неуклюже сжимая тяжелый меч, Кейд шагнул в темноту. Его встретили резкий ветер и безжизненные, залитые луной холодные скалы. Все остальные уже стояли наготове вокруг хижины, высматривая врагов. Сверху опять донесся пронзительный вой. Граб вывалился из хижины с ножом в руке. Взгляд у него был испуганный и одичалый, как прошлым вечером, когда кроданцы прижали их расселине.

— Вон там! — крикнул Киль, указывая пальцем.

На вершине склона показалась закутанная в плащ фигура, в лунном сиянии напоминающая призрак. Она медленным, опасливым шагом направилась в их сторону, и у Кейда кровь застыла в жилах.

— А остальные двое? — спросил Осман, отчаянно озираясь.

— Какая разница? Стреляйте! — взревел Киль.

Фен и Осман натянули луки; но Гаррик вдруг вскинул руку:

— Стой!

Оба удержали стрелы на тетиве.

— Не видал я, чтобы страхоносцы ходили с посохами, — заметил Гаррик. — И собаки не выносят их присутствия.

Теперь, когда фигура показалась в полный рост, Кейд понял, что Гаррик прав. В руке у нее был заскорузлый посох с заостренным концом, рядом семенила лохматая собака. Плащ с капюшоном, пошитый из звериных шкур, колыхался при каждом шаге.

— Кто идет? — спросил Гаррик.

Из-под откинутого капюшона показалось размалеванное черными и белыми полосами лицо, вокруг которого кудрявились длинные черные волосы.

— Я Вика, Шагающая по Курганам, — последовал ответ. — Увидела свет и хочу попросить пристанища.