Про домового Кешу и деревню Медведа

Новая учительница

В ночь под Первое сентября Марья Ивановна не спала, все ворочалась с боку на бок.

Сначала беспокоилась, что бабка Явдошка совсем ума лишилась. Бедная, бедная! К врачам ее свозить, что ли? Так что они сделают!? Сыновей ведь не вернут...

А потом она стала думать о том, что обещали еще одну учительницу в школу назначить в новом учебном году, а, видишь, не прислали.

Конечно, кто поедет в глухую деревню, да еще когда и зарплату месяцами не платят? Значит, опять ей в две смены работать.

А как бы хорошо: первый и третий класс — одна бы вела, а второй и четвертый — другая. До часу дня и отучили бы ребят. И для внеклассной работы и для себя сколько времени бы оставалось!..

За этими раздумьями и ночь почти пробежала...

Когда Марья Ивановна корову доила, услышала, как по деревне мотоцикл промчался.

— Куда это Веня покатил спозаранку? — спросила она у коровки Ночки.

Марья Ивановна всегда с ней разговаривала.

А серьезная коровка Ночка ни разу не соизволила ей ответить. Наверное, твердо решила: молоко даю, а разговорами хозяйку баловать — это лишнее.

Марья Ивановна, конечно, и не ждала ответа: твердо знала, что даже самые умные коровки говорить не умеют...

Она уже, было, совсем в школу собралась. Первого сентября пораньше надо приходить. Дети с родителями явятся, с дедушками и бабушками. Все такие отглаженные, нарядные... Цветы принесут или красивые еловые ветки с шишечками. У крыльца соберутся, а тут и она выйдет, и слова приветствия им всем скажет!..

Вдруг мотоцикл снова затрещал, как пулемет. У ее дома затих. Потом в сенях затопали. Венькин голос зазвучал:

— Гости к вам, Марья Ивановна!

— Входите! — отозвалась она.

Первой вошла девушка. Волосы из-под синей шапочки — кудрявые, глаза — большущие, шейка — длинная, тоненькая...

— Я — новая учительница, — робко так сказала.

А Венька за ее спиной глупо улыбался и объяснял:

— Еще вчера из района позвонили, чтоб ее встречать. А я хотел вам сюрприз преподнести!

Ох, этот Венька!.. Она из-за его сюрприза чуть не всю ночь с боку на бок ворочалась, огорчалась, что опять одной работать!

— Ну, я пойду, — сказал он, а сам не тронулся с места. Словно прилип к двери.

“Влюбился сразу, что ли? — подумала Марья Ивановна. — Иди, Веня! Спасибо! — сказала вслух.

Молоденькая учительница так и стояла с чемоданом в руке. Глаза у нее были то ли испуганные, то ли печальные. А, может, и печальные, и испуганные одновременно.

— Да ставь чемоданчик-то! — сказала Марья Ивановна приветливо. — Пироги с черемухой едали? То-то, сейчас угощу... А молочка парного хотите? Вас как зовут?

— Фелицата! — застеснялась новая учительница.

Марья Ивановна руками всплеснула:

— Редкое имя какое! И вам оно очень подходит!

Венька ухмыльнулся в рыжие усы и ушел.

В школе Марья Ивановна за новенькой ревниво следила. Понравится ли?

Фелицата огляделась и ахнула:

— Как у вас хорошо!

Пол в классе был такой желтый, что, казалось, на нем солнце лежит, хотя день намечался пасмурный.

И казалось, что в окнах нет стекол, до того они были прозрачны и чисты.

На деревенской улице, и на домах, и на кедрах, которые стеной за деревней стояли, — ранний пушистый снег, по-утреннему еще голубой и синий, а тут, в классе, на одном подоконнике розовые и белые герани цветут, а на другом — алым цветом цикламен бушует...

— Откуда? — удивилась Фелицата редкому цветку.

— Из самого Красноярска чуть не в зубах тащила: машины же не дают!

— А изразцы у вас какие!..

Фелицата к зеркалу печки подошла, чуть не каждый изразец погладила, пальчиками по рисункам поводила...

Очень это Марье Ивановне понравилось: она сама тайно, когда в школе никого не было, тоже любила картинки на изразцах рассматривать.

Там парни и девушки катались на тройках, и нарядные люди плясали, и храмы с золотыми куполами на холмах высились и в речках отражались, и пастух в дудочку дудел, и рыбаки невод тащили, а в неводе крупная рыба плескалась...

— Как вам удалось такое чудо заполучить? Это же прямо музейные образцы! — опять удивилась Фелицата.

— Ругалась много. Дали, чтоб отвязалась, — чистосердечно Марья Ивановна призналась. — В этом классе вы и работать будете. На одном рядочке пятеро первоклашек посадите, а на другом — трое третьеклассников...

— А как же?.. Вместе их учить?

— Зачем вместе?.. Одним самостоятельную работу дашь, с другими устно занимаешься или объясняешь что-нибудь... Освоишь! — незаметно перешла на “ты” Марья Ивановна.

Зашли в крохотную учительскую.

Одна стена здесь тоже была зеркалом печи. Противоположную стену занимала огромная карта Края.

Марья Ивановна показала Фелицате точку на ней:

— Вот деревня наша. По карте вроде и не пустыня за нами, а охотники ходят — на сто километров ни дыма, ни огня... — и прислонилась спиной к голландке, руки к теплу прижала. — Охота здесь хорошая. Муж вчера рябчиков принес... Ела суп из рябчиков?

— Никогда! — засмеялась Фелицата.

А глаза у нее были все равно грустные.

— Сегодня попробуешь... Скучаешь, что из дома уехала?

— Не-е-т!.. Я рада... Школа-то какая! Как игрушка! И не ожидала!..

— А глаза чего грустные?

— У меня всегда такие...

— Жених, может, в городе остался?

— Нет у меня жениха... — покраснела молоденькая учительница.

— Это хорошо! Выдадим тебя замуж. У нас тут хорошие парни есть.

Фелицата еще больше засмущалась.

— Чего краснеешь, дело-то житейское!

— Так Карлсон говорил... — улыбнулась Фелицата.

— Какой Карлсон? А!.. Тот, что на крыше живет. Из мультфильма, — вспомнила Марья Ивановна. — А что? Он правильно говорит — дело житейское!..

А глаза у Фелицаты все равно были грустные. И это огорчало Марью Ивановну.

Она боялась, что не приживется в Медведе Фелицата, заскучает.

— После уроков на квартиру тебя сведу, — сказала Марья Ивановна. — Явдошка тебя охотно к себе жить возьмет!

Фелицата кивнула и тут вдруг в окно увидела: у школьного крыльца собралась вся деревня — мальчишки и девчонки, папы, мамы, бабушки и дедушки.

— Страшно! — Фелицата руки к горящим щекам прижала.

— Ты чего? — внимательно посмотрела на Фелицату Мария Ивановна. — Не боги горшки обжигают! Пойдем — пора!

Учительницы на крыльцо вышли, всем-всем улыбнулись.

— Ну, вот, дети, учебный год начался! — начала речь, громко и торжественно, Марья Ивановна.

Но ее в этот раз в пол уха слушали. Все — и малый, и старый! — на новую учительницу глаза пялили: это ж такое редкое событие — новый житель в деревне.

— А хороша девица! — толкнул в бок дед Нефед Веньку Гришанина. — Чем не невеста? Я б на твоем месте не терялся!

И бравый охотник Веня Гришанин покраснел, как рак.

— Что? Понравилась уже? — догадался хитрый дед Нефед и засмеялся.

А Марья Ивановна речь закончила и бабке Явдошке знак подала.

Бабка Явдошка изо всей силы над головой колокольчиком затрясла.

И колокольчик звенел громко-громко!..