Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря

1. Краткий очерк социально-экономической и политической истории Иудеи (III в. до н. э.— I в. н. э.)

В доэллинистическую эпоху в Палестине существовало раннерабовладельческое общество, в котором сохранились еще сильные пережитки общинного уклада. В период эллинизма значи­тельно возросла роль рабства в социально-экономической жиз­ни страны. Материальные блага производились не только раба­ми, но и различными группами свободного населения. Развитие рабства приводило к снижению жизненного уровня свободных производителей. В результате непомерных налогов, ростовщи­чества и изнурительной военной службы они попадали в кабалу к крупным рабовладельцам, превращались в рабов, в нищих.

Господствующий класс иудейского населения Палестины включал в свой состав крупных землевладельцев, жрецов, бога­тых купцов и ростовщиков. Особенно большими привилегиями пользовались жрецы. Они широко использовали религию для угнетения и порабощения народных масс, для сосредоточения в своих руках колоссальных богатств. Жреческая корпорация располагала огромными материальными ценностями, скопивши­мися в Иерусалимском храме. Эти богатства давали возмож­ность жрецам усиленно заниматься финансовыми операциями.

На протяжении веков жреческое сословие играло реакцион­ную роль в истории Иудеи. Оно опутывало повседневную жизнь человека множеством религиозных обрядов и предписаний, вы­ступало против всяких нововведений, требовало строгого соблю­дения ритуальной чистоты и пищевых запретов. Эта реакционная деятельность жречества усиливала замкнутость иудеев, препят­ствовала их общению с другими народами.

В результате восточных походов Александра Македонского Иудея оказалась под властью македонских правителей (332— 320). После смерти Александра (323 г. до н. э.) его держава распалась на ряд государств, крупнейшими из которых были Египет, Сирия и Македония. В Египте началось царствование династии Птолемеев, а в Сирии — династии Селевкидов. С 320 до 202 г. Иудея находилась под владычеством Птолемеев, а с 202 по 168 г.— под властью Селевкидов.

При Александре Македонском и его преемниках население Палестины подвергалось сильному влиянию греческой культуры. Процесс эллинизации привел к большим изменениям в религи­озных воззрениях и верованиях иудеев, сопровождался ростом социального расслоения населения и обострением классовых противоречий в стране. Это получило отражение в борьбе меж­ду так называемыми эллинистами и хасидеями. Эллинисты выра­жали интересы аристократической верхушки и представляли ос­новную опору чужеземного владычества в Иудее. Усваивая пре­имущественно внешнюю сторону греческой культуры, эллинисты стремились насильственным путем насадить в стране греческие нравы и обычаи. Хасидеи, наоборот, выступали против всего чужеземного и, впадая в крайность, отвергали даже прогрессив­ные стороны эллинистической образованности.

Борьба между эллинистами и хасидеями обострилась во вре­мя правления Антиоха IV Эпифана (175—164). Сирийский царь пытался насильственными мерами навязать иудеям не только греческий язык и обычаи, но и иноземные религиозные культы. Жестокое угнетение еврейского населения со стороны сирий­ских и отечественных эксплуататоров накалило до крайности атмосферу в Иудее и в конце концов вылилось в крупное восста­ние против Селевкидов и их ставленников в покоренной стране. Толчок к восстанию был дан в 167 г. до н. э. священником Маттафием и его пятью сыновьями, принадлежавшими к роду Хасмонеев. После смерти Маттафия во главе повстанцев встал его сын Иуда, прозванный Маккавеем. По его имени это восстание обычно называют восстанием Маккавеев.

После длительной и напряженной борьбы сирийцы были из­гнаны из Палестины и Иудея стала относительно независимым государством (142 г. до н. э.). В новом государстве воцарилась династия Хасмонеев. Освобождение Иудеи от владычества Селевкидов было результатом движения широких народных масс, но плодами победы воспользовались эксплуататорские группы населения. Представители династии Хасмонеев из народ­ных вождей постепенно перерождались в угнетателей народа. Став правителями страны, Хасмонеи активно защищали интере­сы иудейской аристократии. Они проводили широкую завоева­тельную политику, которая ложилась тяжелым бременем на иудейское население Палестины.

В период царствования династии Хасмонеев в Иудее появи­лись новые религиозно-политические группировки: саддукеи, фарисеи и ессеи. Саддукеи были идеологами иерусалимской зна­ти, связанной непосредственно с храмом и его культом. Они занимали по наследству высшие жреческие должности, а с при­ходом к власти династии Хасмонеев в их руках находились наи­более доходные должности в армии и в административном аппарате. Саддукеи осуждали всякие нововведения в вопросах религиозной догматики и культа, отвергали все устные законы, явившиеся результатом длительного толкования писаных зако­нов, изложенных в Пятикнижии.

К фарисеям относились крупные торговцы, ростовщики сред­ней руки, землевладельцы, сдававшие свои земли в аренду мел­ким крестьянам, средние и низшие служители культа, а также лица, занимавшиеся изучением и толкованием Торы. В изобра­жении ряда буржуазных историков фарисеи неизменно защища­ли интересы народных масс. С этими утверждениями никак нель­зя согласиться. В действительности и по своему социальному положению, и по своему мировоззрению фарисеи являлись экс­плуататорской группировкой. Они относились с пренебрежением к «амгаарец» — крестьянам, ремесленникам, мелким торговцам, считая их невеждами в области толкования Торы. Под видом соблюдения ритуальной чистоты фарисеи установили ряд огра­ничений в отношениях с простонародьем. Они признавали авто­ритет не только «законов Моисея», но и устной традиции. Фари­сеи были убеждены в том, что деятельность человека в значи­тельной мере зависит от предначертаний бога и предопределения судьбы. Они верили в бессмертие души и в загробное воздая­ние за добродетельную жизнь.

В связи с кумранскими находками в научной литературе уде­ляется большое внимание вопросу о ессеях. Поэтому остановим­ся на нем несколько подробнее. Довольно подробно описывает ессеев (эссенов) Филон, но особенно обстоятельно говорит о них Иосиф Флавий. Некоторые сведения об этой секте нахо­дим также у Плиния Старшего и у некоторых отцов церкви, в первую очередь у Евсевия.

Согласно сообщениям Филона и Иосифа Флавия, ессеи пред­ставляли собою секту, насчитывавшую в своих рядах свыше 4000 человек. Что касается ессейских поселений, то у античных авторов мы находим на этот счет противоречивые сведения. Пли­ний Старший рассказывает о ессейском поселении монашеского типа на западном побережье Мертвого моря. В одном из своих произведений Филон говорит, что ессеи жили в деревнях, а го­родов они избегали из-за греховности их жителей. В другом произведении он пишет: «Ессеи жили во многих городах и деревнях Иудеи и образовывали большие и многочисленные общины». По данным Иосифа Флавия, ессеи жили по всей стра­не большими общинами. Самые маленькие собрания насчиты­вали у них десять человек. На основе вышеприведенных сооб­щений античных писателей напрашивается общий вывод, что последователи секты ессеев жили на территории всей Палести­ны, в особенности в областях, лежащих к востоку от Иордана.

Ессеи занимались преимущественно земледелием, причем они трудились сами, отказываясь от использования рабского труда в своих хозяйствах. Ессеи стремились установить По ме­ре возможности равенство среди членов своих общин. Этой цели служили совместные трапезы, общинные кассы, материальная помощь в необходимых случаях и т. д. У ессеев была общая собственность на имущество. Всякий, присоединяющийся к секте, отдавал свое состояние общине. Для заведования дохо­дами с их общего имущества и полей они избирали посредством голосования лиц из священнического сословия. Ессеи ничего не покупали друг у друга и ничего не продавали друг другу. Каждый делился с товарищем всем тем, что у него было.

Согласно учению ессеев, всякая власть происходит от бога. Поэтому они проявляли полное смирение по отношению к госу­дарственной власти, считая греховным всякое выступление про­тив нее. Ессеи требовали, чтобы каждый вновь поступающий член давал клятву в том, что он будет хранить верность к пра­вительству и никогда не будет превышать власть, если сам ею будет пользоваться.

У ессеев строго соблюдался закон старшинства. Все дей­ствия они совершали по указаниям своих старшин, но пользо­вались полной свободой в оказании помощи нуждающимся в ней людям. Судебные функции осуществлялись собранием всей об­щины. Для вынесения решения требовалось участие в заседании по меньшей мере ста членов. При рассмотрении судебных дел они руководствовались порядком старшинства и большинством голосов. Приговор их никто не мог отменить. Ессеи были обя­заны хранить и чтить книги секты, ничего не скрывать перед собратьями и не выдавать посторонним тайны общины.

По сообщению Плиния Старшего, ессеи практиковали без­брачие. С этим сообщением римского историка согласовывает­ся рассказ Иосифа Флавия о том, что ессеи презирали супруже­ство, принимали в общину чужих детей в младенческом возра­сте. Таким путем, добавляет Иосиф, «они отнюдь не хотят положить конец браку и продолжению рода человеческого, а же­лают только оградить себя от распутства женщин, полагая, что ни одна из них не сохраняет верность к одному только мужу свое­му». Как утверждает Иосиф Флавий, существовала ветвь ессе­ев, которая в своем образе жизни была сходна с остальными, но отличалась взглядами на брак. Ессеи этой ветви полагали, что при отказе всех от супружества человечество может вымереть в самое короткое время. Поэтому они вступали в брак только для продолжения потомства.

Не очень ясным представляется отношение ессеев к Иеруса­лимскому храму, к храмовому культу и связанным с ним жертво­приношениям. Согласно Филону, ессеи отвергали приношения в жертву животных, так как считали, что истинное благочестие заключается в чистоте убеждений. По свидетельству Иосифа Флавия, «в храм ессеи доставляют пожертвования, но сами они не занимаются жертвоприношениями, признавая другие спосо­бы очищения более целесообразными. Поэтому им запрещен до­ступ в общий храм, и они совершают свое богослужение отдель­но». В данном сообщении Иосифа имеется несколько неясных моментов. Не случайно оно вызвало много кривотолков. По-видимому, ессеи посылали обычные приношения в Иерусалимский храм, но отвергали жертвенный культ. Это означает, что разрыв ессеев с храмом не был окончательным и полным.

Общинная жизнь ессеев влекла за собою общие обеды, которые носили характер священных трапез. В столовую, словно в святилище, никто из братьев не допускался, если предвари­тельно не омывал тело холодной водой. Они усаживались вокруг стола в строжайшей тишине. Трапеза открывалась и оканчива­лась молитвой, которую читал священник. У ессеев считалось честью постоянно носить белую одежду. Присоединяющийся к секте получал предварительно передник и белое облачение.

Ессеи вели аскетический образ жизни, строго соблюдали чис­тоту ритуала. Иосиф Флавий отмечает, что ессеи всегда про­являли большую умеренность в пище, никто из них не ел и не пил в избытке. Воздержность ессеев подчеркивает и Филон. Большое значение сектанты придавали ритуальным омовени­ям. Посредством священных трапез и ежедневных омовений ессеи надеялись истребить «нечистоту» и установить мистиче­ское единение между членами общины.

Всякий, желающий присоединиться к секте ессеев, прежде чем быть принятым туда, в течение года вел такой же образ жизни, как и ее члены. Если он выдерживал испытание воздерж­ности, то его допускали ближе к общине, разрешали участвовать в омовениях водой, но не допускали к общим трапезам. Ха­рактер новичка подвергался испытанию еще в течение двух лет. И лишь после этого срока его принимали в братство. Ессея, уличенного в тяжких проступках, исключали из общины. Для убежденного сектанта это означало смерть от голода, так как он не мог принимать пищу от несобрата.

Ессеи строже, чем все другие иудеи, соблюдали субботний покой. Отличительные черты имел у них также обряд бого­служения. До восхода солнца ессеи воздерживались от всяких дел. Каждое утро они обращали свои молитвы к солнцу, как будто хотели с их помощью вымолить его восход. О почтитель­ном отношении ессеев к солнцу свидетельствует и то, что они укрывались от него при отправлении своих естественных нужд. Можно сделать предположение, что солнце занимало определен­ное место в религиозных представлениях ессеев.

Последователи секты ессеев утверждали, что в жизни людей ничто не может произойти вопреки предопределению судьбы. Они считали, что обладают даром прорицания, полученным в результате непосредственной духовной связи с богом. Ессеи верили в бессмертие души. Они полагали, что она происходит из тончайшего эфира и находится в теле, как в темнице. Осво­божденная от телесных уз душа уносится к небесам. Ессеи почитали ангелов, божественных посредствующих существ. Всту­пающий в секту, прежде чем быть допущенным к общим трапе­зам, был обязан дать своим собратьям клятву в том, что он будет хранить в тайне имена ангелов.

Возникновение и развитие секты ессеев было обусловлено социальными и политическими потрясениями, которые перено­сило население Палестины. Плиний Старший правильно отме­тил, что состав этой секты постоянно пополнялся людьми, устав­шими от жизни, испытавшими превратности судьбы. В общины ессеев вливались все те элементы, которые мечтали избавиться от жизненных невзгод путем аскетизма и благочестия. В таком бегстве от жизни выражался их пассивный протест против со­циального гнета и политического бесправия. Отказываясь от активной борьбы с угнетателями и уводя от нее своих привер­женцев в сторону религиозного фанатизма, ессеи наносили боль­шой вред общему делу борьбы народных масс против эксплуата­торского строя. Своим бегством от жизни, своим прославлением аскетизма и бедности ессеи, по существу, отвлекали народные массы от борьбы с эксплуататорами.

В первой половине I в. до н. э. Рим настойчиво стремился окончательно подчинить Иудею своей власти. Непрерывное ослабление Хасмонейской династии в значительной мере облег­чало Риму выполнение этой задачи. В 63 г. до н. э. римский пол­ководец Помпей взял Иерусалим и тем самым открыл период бесцеремонного вмешательства римлян во внутренние дела Иудеи. Они стали произвольно назначать на иудейский престол своих ставленников.

В 37 г. до н. э. прекратилось правление династии Хасмонеев и царем Иудеи стал Ирод. Его единственной опорой были рим­ские солдаты и иудейская аристократия, вступившая в сделку с иноземными поработителями. Основным принципом политики Ирода было заискивание перед римлянами и неукоснительное выполнение их требований. Как всякий узурпатор, он надеялся удержаться у власти посредством жестоких насилий и убийств. Ирод самым беспощадным образом подавлял любое выступление против царской власти. Он жестоко карал всех лиц, которые хоть в малейшей степени теряли его доверие. Пытки и казни даже самых близких царю людей были обычным явлением в его системе управления.

Ирод умер в 4 г. до н. э. Поскольку у него было десять жен, то он оставил после своей смерти многих сыновей, дочерей и внуков. При многочисленности потомства Ирода была неиз­бежна вражда между его наследниками из-за царского титу­ла. Сам Ирод составил несколько завещаний, в которых выска­зал свое желание по вопросу престолонаследия. Последнее завещание царь составил за несколько дней до своей смерти. В этом завещании наследником престола провозглашался Архелай, один из сыновей царя, но под его управление передавались только Иудея и Самария. Другой сын, Антипа (иначе Ирод-Антипа), в звании тетрарха назначался правителем Галилеи и Переи. Третий сын, Филипп, должен был с титулом тетрарха управлять Гавланитидой, Трахонитидой, Батанеей и Панеадой. Наконец, Саломея, сестра покойного царя, получала по завеща­нию Ямнию, Азот и Фазаелиду.

Завещание Ирода могло получить законную силу лишь после утверждения римским императором. Через некоторое время Август утвердил по всем главным пунктам это завещание. Он передал Архелаю половину царства Ирода, но не с титулом царя, а лишь с титулом этнарха. Вторую половину он разделил на две тетрархии, одну из которых предоставил Филиппу, а дру­гую Антипе. В распоряжение Саломеи император передал дохо­ды от нескольких городов, входивших в состав этнархии Архелая. Таким образом, царство Ирода было поделено на три части, каждая из которых имела в дальнейшем свою собствен­ную историю.

Преемники Ирода продолжали кровавую политику своего отца. Поэтому по всей Палестине происходили выступления на­родных масс против царствующей иродовой династии. Отряды повстанцев наносили большой вред как римлянам, так и иудей­ской знати, служившей крепкой опорой их власти в стране. Однако выступления инсургентов носили разрозненный и недо­статочно организованный характер. Это дало возможность пра­вящей верхушке расправиться с каждым повстанческим отрядом в отдельности. Все же широкий характер народного движения привел в большое беспокойство имущие верхи населения этнар­хии Архелая. В 6 г. н. э. к Августу в Рим явилось посольство иудейской и самаритянской аристократии. По заявлению послов, Архелай так злоупотребляет вверенной ему властью, что даль­нейшее оставление его этнархом может вызвать новые волнения в Иудее. С такого рода опасениями Август не мог не считать­ся. Несмотря на верную службу Архелая римлянам, император был вынужден отправить его в ссылку в Виенну (6 г. н. э.). Владения Архелая были превращены в провинцию и включены в состав Сирии.

Управление Иудеей было поручено прокуратору, т. е. особому наместнику из сословия всадников. Он находился под высшим надзором императорского легата Сирии. Резиденцией прокура­тора была Цезарея, в которой находился римский гарнизон.

Гарнизоны были расположены и в других городах Палести­ны. Прокуратор произвольно назначал и смещал первосвящен­ников. Он мог отменить все постановления синедриона, значе­ние которого в законодательной и политической жизни страны было сведено почти на нет. С превращением Иудеи в римскую провинцию положение народных масс значительно ухудшилось. Римские чиновники и откупщики налогов произвольно и бесце­ремонно грабили население страны. Это вызывало озлобление народа против иноземных поработителей.

К началу I в. н. э. относится возникновение в Иудее партии зелотов. Она включала в свой состав разорявшихся крестьян и ремесленников, попавших в сети ростовщиков. К ней примы­кали и многие разорившиеся торговцы. Отличаясь непримири­мой враждой к Риму, зелоты считали, что только путем воору­женной борьбы можно добиться независимости от иноземного владычества. Свое выступление против чужеземных и отече­ственных эксплуататоров они облекали в религиозную оболочку. Зелоты выдвинули религиозный лозунг создания государства под верховенством бога. Этот лозунг прикрывал их стремление восстановить государственную самостоятельность Иудеи.

В 50-х годах I в. н. э. в Иудее возникла новая политическая группировка, известная под названием «сикариев» («кинжаль­щиков»). Она стремилась не только к изгнанию римлян из стра­ны, но и к ликвидации социального неравенства. На первых порах сикарии действовали тайно. Со спрятанными под одеждою «сиками» (короткими кинжалами) они смешивались с толпой, особенно в дни праздничного паломничества в храм, незаметно и внезапно поражали врагов народной свободы

После превращения Иудеи в римскую провинцию выступле­ния народных масс против иноземных поработителей принимали все более серьезный характер. Вплоть до начала Иудейской войны 66—73 гг. в Палестине росло и ширилось повстанческое дви­жение. Многочисленные отряды инсургентов бродили по стране и вели вооруженную борьбу против отечественных и чужезем­ных эксплуататоров. Предводители повстанческих отрядов выдавали себя часто за «пророков» и «мессий», что свидетель­ствует о широком распространении мессианских идей среди иудейского населения Палестины.

Представления о мессии не оставались одинаковыми на про­тяжении веков. Они наполнялись разным содержанием в зави­симости от изменения социально-экономических условий, порож­давших мессианские настроения. Образы мессии представлялись по-разному различными классами. Иудейская аристократия жда­ла от мессии создания сильного еврейского государства, в которoм она сохранила бы свое привилегированное положение. Народные же массы надеялись, что мессия накажет эксплуатато­ров и установит на земле справедливые социальные порядки. Чем бедственнее было положение трудящихся, тем сильнее меч­тали они о том времени, когда явится мессия и освободит их от тяжелого рабства. С установлением иноземного владычества в Иудее образ мессии стал приобретать черты грядущего нацио­нального героя, освободителя от чужеземного гнета.

В тесной связи с мессианизмом находилась эсхатология, под которой обычно разумеют ожидание конца света и посмертного вознаграждения. Уже в книгах Поздних пророков содержатся эсхатологические идеи. В этих книгах можно обнаружить веру в наступление таких времен, когда праведники восторжествуют над грешниками. Ветхозаветные пророки изображали «конец дней» в крайне земных картинах, они придавали ему конкретные очертания. В изображении пророков «конец дней» связан с по­сюсторонним миром, а не с бесцветным и абстрактным поту­сторонним миром. Эсхатологические картины страшного суда, как и образы мессии, представлялись по-разному различными социальными группами. В представлении народных масс осу­ществление эсхатологических мечтаний связывалось с торжест­вом идей социальной справедливости.

В 66 г. н. э. вспыхнуло крупное восстание иудеев против Рима. Оно продолжалось семь лет и охватило все население страны. Восстание было направлено не только против Рима, но и против отечественных эксплуататоров. Это объясняется тем, что народные массы Палестины находились под двойным гнетом, как со стороны собственных богачей, так и со стороны римских поработителей.

Уже в самом начале восстания среди иудейского населения Палестины четко определились три основные политические груп­пировки: «партия мира», зелоты и сикарии. К «партии мира» относились богатые землевладельцы, торговцы, ростовщики, чиновная знать и высшее духовенство. Основная сущность ее политической программы сводилась к беспрекословному подчи­нению императорской власти, к дружбе с Римом при любых обстоятельствах. Зелоты, наоборот, ставили своей задачей из­гнание римлян из Палестины, они решительно боролись против иноземных поработителей. Однако зелоты не добивались прове­дения социальных реформ, не сознавали по существу своих клас­совых целей и задач.

Наиболее активными борцами против римских легионов и иудейской эксплуататорской верхушки были сикарии. Иосиф Флавий всячески осуждает деятельность сикариев, он неизменно называет их разбойниками. Многие буржуазные историки вслед за Флавием утверждают, что в ряды сикариев вливались одни уголовные элементы, которые не ставили перед собою реше­ние каких бы то ни было социальных и политических задач. Такие утверждения находятся в полном противоречии с истори­ческими фактами. Даже в произведениях Иосифа Флавия имеет­ся достаточно данных для вывода, что сикарии представляли политическое течение, отражавшее интересы широких народных масс. Являясь выходцами из рабов и закабаленной долгами бед­ноты, сикарии требовали уравнительного перераспределения земель и иных богатств среди всех слоев населения. Они осво­бождали рабов, уничтожали долговые обязательства, возвра­щали крестьянам отнятые у них земли. Однако у сикариев, как и у зелотов, стремление к социальным и политическим преобра­зованиям проявлялось не вполне ясно и осознанно, оно было проникнуто религиозными идеями.

Восстание иудеев против Рима не увенчалось успехом, оно было потоплено в потоках крови. Это привело к уничтожению последних остатков политической самостоятельности Иудеи. В результате семилетней войны страна была разорена дотла, население подверглось массовому избиению и изгнанию.

2. Еврейская диаспора в эллинистическо-римскую эпоху

В последние три века до нашей эры и в первые столетия на­шей эры в Палестине жила только часть еврейского народа. Почти во всех странах тогдашнего культурного мира находились еврейские общины большей или меньшей численности. Причины переселения иудеев из Палестины в другие страны были раз­личного происхождения и характера. Во многих случаях оно было результатом агрессивной политики ряда крупных держав древнего мира. Ассирийские и вавилонские завоеватели увели громадные массы евреев в Месопотамию и Мидию. Насильст­венным же путем было переселено большое количество иудеев из Палестины в Египет. Помпей привез в Рим сотни евреев в качестве военнопленных.

Значительно большее значение имела добровольная эмигра­ция иудеев из Палестины в другие страны. Диадохи и их пре­емники относились благоприятно к переселению людей из одной провинции в другую. Имея большую потребность в колонистах для своих вновь основанных городов, они предоставляли пере­селенцам право гражданства и иные привилегии. Это обстоятель­ство благоприятствовало возникновению и расширению еврей­ской диаспоры в странах эллинистического мира.

На протяжении длительного времени Палестина являлась ареной военных действий для враждующих между собой восточ­ных государств. В результате беспрерывных войн нарушался нормальный ход земледельческих работ. Разрушительное дей­ствие войн на сельское хозяйство усугублялось тем обстоятельст­вом, что для выращивания садовых культур требовалось дли­тельное время. Пребывание иноземных войск на территории Палестины ложилось тяжелым бременем на население и приво­дило к тому, что многие тысячи иудеев переселялись в другие страны. В последние два столетия до нашей эры и в I в. н. э. Иудея находилась в интенсивных торговых связях с другими государствами. Это способствовало возникновению еврейских общин во всех наиболее важных торговых центрах Средиземно­морского бассейна.

В Сивиллиных книгах говорится о том, что нет страны, в которой не проживали бы евреи. Подобного рода свидетельства находим также у Страбона, Филона и Иосифа Флавия. Евреи диаспоры находились в тесной связи и оживленных сношениях с Палестиной. Это общение происходило как путем палом­ничеств в Иерусалим во время религиозных праздников, так и путем ежегодно уплачиваемой ими храмовой подати.

Ряд исследователей занимался изучением вопроса о террито­риальных пределах диаспоры, о местах пребывания и числен­ности еврейского населения к началу 1 в. н. э. Свидетельства источников по данному вопросу не являются вполне определен­ными и точными. По сообщению Иосифа Флавия, евреи по ту сторону Евфрата представляли собой многотысячную и неподдающуюся точному подсчету массу народа. В другом месте своих «Иудейских древностей» он говорит о многих десятках тысяч евреев, поселившихся в Вавилонии. Согласно его же утверждению, в Дамаске ко времени Иудейской войны 66—73 гг. проживало 10 000 иудеев.

На основе вышеприведенных сообщений Иосифа Флавия можно лишь констатировать многочисленность еврейского насе­ления в восточных странах, но не представляется возможным точно определить его количество. Несмотря на это, Гарнак утверждает, что в правление Нерона еврейское население Сирии составляло свыше одного миллиона человек. В данном случае Гарнак берет за основу утверждение Белоха, что численность всего населения Сирии ко времени Августа составляла прибли­зительно шесть миллионов человек, а ко времени Нерона — семь миллионов. Он одновременно присоединяется к тем иссле­дователям, которые считают, что евреи составляли 15% всего населения этой страны.

По свидетельству Иосифа Флавия, Египет ко времени Не­рона имел, кроме жителей Александрии, население в семь с поло­виной миллионов. По данным Филона, общее число египетских евреев в его время определялось в один миллион (100 мириадов). Многие историки не сомневаются в достоверности выше­приведенных сообщений Иосифа Флавия и Филона Александ­рийского. Например, Моммзен утверждает, что в Египте при Веспасиане насчитывалось семь с половиной миллионов жителей, на которых приходился один миллион евреев, что со­ставляет 12—13 процентов всего населения страны. Белох под­вергает сомнению достоверность сообщения Иосифа Флавия относительно численности населения Египта. По его мнению, она не превышала пяти миллионов жителей. Он считает также преувеличенным показание Филона о численности египетских евреев в один миллион человек, хотя не возражает против утверждения ряда исследователей, что евреи составляли 13 про­центов в общем составе населения Египта.

При установлении численности еврейского населения на тер­ритории Италии следует иметь в виду сообщение Иосифа Фла­вия о том, что в 4 г. до н. э. свыше 8000 римских евреев при­соединились к иудейскому посольству, прибывшему в Рим из Палестины. Само собой разумеется, что присоединившиеся к посольству иудеи составляли только часть еврейского населе­ния в городе Риме. По интересующему нас вопросу представляет интерес и другое сообщение Иосифа Флавия о том, что импера­тор Тиберий распорядился в 19 г. н. э. изгнать из Рима всех иудеев. В соответствии с этим распоряжением консулы выбра­ли из них четыре тысячи человек и послали в качестве солдат на остров Сардинию.

Это сообщение Иосифа особенно заслуживает внимания по­тому, что о высылке евреев из Рима упоминают также Тацит и Светоний. Правда, Тацит в отличие от иудейского исто­рика говорит об изгнании из столицы не только евреев, но и египтян. Светоний же полностью подтверждает на этот счет сообщение Иосифа Флавия. Он вначале тоже говорит о том, что Тиберий запретил совершение чужеземных религиозных об­рядов, в особенности же египетских и иудейских. Но потом, детализируя вышесказанное, добавляет: «Иудейскую молодежь, под предлогом военной службы, он разослал по провинциям с суровым климатом, а прочих людей этого племени или после­дователей сходных культов удалил из Рима под угрозой вечного рабства за ослушание».

Общее число евреев в Риме, несомненно, в несколько раз превышало число тех 4000 иудеев, которые были пригодны к военной службе. Отсюда можно сделать предположение, что ко­личество еврейского населения в Риме во втором десятилетии I в. н. э. исчислялось в 12—15 тысяч человек. После падения Сеяна Тиберий отменил свой приказ о высылке евреев, и коли­чество их в Риме вновь заметно возросло.

Некоторые исследователи полагают, что к концу правления Августа евреи составляли семь процентов общего количества населения всей Римской империи, которое, по вычислениям Белоха, достигало тогда 54 миллионов человек. По мнению Гарнака, в I в. н. э. в пределах Римской империи проживало 4—4,5 миллиона евреев. Из них на Египет приходился прибли­зительно один миллион, на Сирию — немногим больше, а на Палестину — 500 000. Общую численность евреев Малой Азии, Балканского полуострова, Месопотамии, Италии, Африки, Гал­лии и Испании Гарнак определял в 1,5 миллиона. Жюстер утверждал, что накануне Иудейской войны 66—73 гг. на тер­ритории Римской империи проживало 6—7 миллионов евреев. Мы склонны думать, что в определении численности еврей­ского населения в диаспоре Гарнак ближе к истине, чем Жюстер.

Клаузнер считал, что к концу периода «второго храма» ко­личество еврейского населения Палестины определялось в три миллиона. Он не исключал и возможность того, что в это время там жило около четырех миллионов человек. На наш взгляд, Клаузнер явно преувеличивает количество еврейского населения Палестины.

По мнению А. Б. Рановича, в начале императорской эпохи в Римской империи было 4—4,5 миллиона иудеев, т. е. примерно семь процентов населения этой империи. Подавляющее боль­шинство жило в диаспоре, а в Палестине насчитывалось не более 700 000 иудеев. Подобных взглядов по рассматриваемо­му вопросу придерживаются в основном и другие советские исто­рики. Так, С. И. Ковалев утверждал, что в конце I в. до н. э. в Римской империи жило около 4—4,5 миллиона евреев. На долю Египта приходилось не меньше одного миллиона, а в Палестине проживало едва ли больше 700 000.

Широкие размеры приобрела еврейская диаспора в различ­ных древневосточных странах. В Месопотамии имелись области, где иудеи составляли большинство населения. Многочисленные еврейские общины находились также в Сирии и Малой Азии. В Месопотамии, Сирии и Малой Азии евреи занимались пре­имущественно земледелием и скотоводством.

В Египте жило много евреев задолго до установления пер­сидского владычества в этой стране. Покойный академик В. В. Струве привел ряд убедительных доводов в пользу того, что начало еврейской диаспоры в самых южных районах Египта следует датировать с 586 или с одного из последующих за ним годов. О древности еврейских общин в Египте свидетельствуют также арамейские папирусы, найденные в начале XX в. в Эле­фантине и Асуане (древняя Сиена). Эти документы свидетель­ствуют о существовании здесь еврейской военной колонии в течение всего персидского владычества в долине Нила. Данные упомянутых нами папирусов находятся в полном соответствии с сообщением Филона о том, что еврейские поселения в Египте простирались вплоть до границ Эфиопии.

При Александре Македонском начинается массовая имми­грация евреев в Египет, продолжавшаяся и при первых Птоле­меях. Сразу же после основания Александрии были привлече­ны туда и иудейские поселенцы, которым предоставлялись гражданские права наравне с греками. Эллинистические вла­стители Египта стремились привлечь возможно большее коли­чество колонистов во вновь создаваемые ими многочисленные города. Культурная и религиозная автономия, предоставленная Птолемеями египетским евреям, сохранилась и после завоевания Египта римлянами.

Большие массы евреев прибыли в Египет при Птолемее I Лаге (323—283) частично как военнопленные, частично же в качестве добровольных переселенцев. Их поток в эту страну усилился после того, как Птолемей II Филадельф около 280 г. до н. э. захватил всю Палестину и часть Сирии вплоть до го­рода Дамаска. Ко времени его царствования относится ряд дошедших до нас папирусов, на которых упоминаются еврейские имена. Птолемей II предоставил свободу находившимся в раб­стве иудеям, он, как и его отец, принимал последних в число своих воинов.

При Птолемее VI Филометоре (181—145) многочисленное еврейское население в Египте увеличилось вследствие нового потока эмигрантов из Иудеи, усилившегося в смутные годы правления Антиоха Эпифана и его преемников. В числе бег­лецов находился и Оний IV, сын первосвященника Ония III, смещенного со своего поста иерусалимскими эллинистами. Он был дружелюбно принят египетским царем, и ему было разре­шено построить новый храм по образцу иерусалимского для совершения жертвоприношений. Святилище было построено в Гелиопольском номе, в городе Леонтополе, в 40 километрах от Мемфиса, следовательно, в южной части Дельты. По имени этого храма округ, в котором он был расположен, получил на­звание Онийского. Среди ученых нет единства по вопросу о времени его сооружения. Например, по Шюреру, оно имело место между 164 и 162 гг., по Гретцу — между 154 и 152 гг., по Рейнаху — в 160 г., по Ренану — в 150 г.

Уже в III в. до н. э. евреи составляли значительную часть населения страны. В Нижнем и Среднем Египте они образо­вывали особые компактные группы. Немалое количество евреев находилось и в Верхнем Египте. Об этом, в частности, свиде­тельствует и то обстоятельство, что их восстание ко времени Траяна распространилось до Фив. Значительная часть еги­петских евреев жила в деревнях и занималась земледелием. Они играли также важную роль в ремесленном производстве и тор­говле.

Птолемеи в своей борьбе с Селевкидами стремились в опре­деленной мере опереться на иудейское население Палестины. Этим в значительной мере определялось благоприятное отноше­ние большинства представителей династии Птолемеев к египет­ским евреям. Иудейские имена встречаются среди высших должностных лиц. Еврейские солдаты находились в гарнизо­нах ряда укрепленных пунктов. Об этом свидетельствуют также упоминаемые в источниках «еврейские крепости» и «еврей­ские лагеря». «Еврейские крепости» имелись в большом числе на восточном берегу Дельты. Об одном «еврейском лаге­ре» на западном берегу Дельты есть упоминание у Иосифа Флавия.

В Александрии из пяти городских районов два были насе­лены преимущественно евреями, но немало их жило и в осталь­ных частях города, о чем, в частности, свидетельствуют нахо­дившиеся там синагоги. По многочисленности еврейская общи­на этого города не уступала иерусалимской. Александрийские евреи составляли независимую политическую общину, отличаясь в этом отношении от иудеев других городов Римской империи, лишенных всякой политической автономии и образовывавших лишь частные общины с религиозными целями.

В греко-эллинистическую эпоху глава александрийских евреев выступал в роли правителя автономной общины, решал все судебные дела и наблюдал за исполнением различного рода обязательств и договоров. Страбон, посетивший Египет около 24 г. до н. э., называет его этнархом, но на основе неопреде­ленных данных других источников можно заключить, что его называли алабархом. Гретц считает алабархов потомками свя­щенника Ония, эмигрировавшего из Палестины в Египет, но данных для такого вывода у него, по существу, не имеется.

По вопросу о положении и функциях алабарха существует обширная литература. Ряд ученых считает возможным иден­тифицировать алабарха с этнархом. Многие другие, наоборот, выступают против их отождествления. Например, Шюрер полагает, что еврейская администрация в Александрии возглав­лялась этнархом, в лице же алабарха перед нами выступает общеадминистративное должностное лицо птолемеевского и рим­ского Египта. Немецкий историк в то же время идентифицирует алабарха с арабархом, т. е. с чиновником, ведавшим финансо­выми делами. Как видим, среди ученых нет единства по чрез­вычайно спорному вопросу о характере власти алабарха, о его прерогативах и правах, о его идентичности с этнархом либо с арабархом. Трудность разрешения данного вопроса заключает­ся в скудности дошедших до нас источников.

По свидетельству Филона, после смерти одного из этнархов император Август поручил управление еврейской общиной Алек­сандрии совету старейшин (герусии). В противовес этому в одном из эдиктов императора Клавдия, приводимом Иосифом Флавием в «Иудейских древностях», отмечается, что в то время, когда в Александрии находился префект Аквила и умер иудей­ский этнарх, Август не препятствовал избранию новых этнар­хов. Более правдоподобным, на наш взгляд, является сообще­ние Филона. Последний жил в Египте и сам происходил из семьи алабарха, вследствие чего он лучше Иосифа был осве­домлен обо всем, касавшемся еврейской администрации в Алек­сандрии. Из декрета Клавдия видно, что вышеуказанное распо­ряжение Августа имело место в период правления префекта Аквилы. Между тем Филон упоминает другого префекта — Магнуса Максима. Этот разнобой в определении имен префек­тов объясняется, по-видимому, тем, что Аквила был заменен Максимом вскоре после смерти этнарха, в результате чего декрет императора был послан уже не Аквиле, а его пре­емнику.

Александрийская герусия, как и иерусалимский синедрион, состояла из 71 члена. Согласно сообщению Филона, римский наместник Авилий Флакк однажды приказал публично высечь 38 членов герусии. Отсюда как будто можно заключить, что герусия включала в свой состав лишь 38 человек. Следует, одна­ко, иметь в виду, что данный приказ наместника мог коснуться лишь части ее членов. Лица, стоявшие во главе герусии, назы­вались архонтами. Они, надо полагать, идентичны со «знат­нейшими членами Совета», о которых есть упоминание у Иосифа Флавия. Архонты выполняли те же функции, какие Страбон приписывает александрийским этнархам. Архонты руководили политическими делами, тогда как религиозными вопросами ве­дали главы синагог, которые одновременно могли быть и архон­тами.

Проживавшие в Египте евреи испытывали на себе влияние культуры окружающего населения и со временем забыли свой родной язык. Они овладели как местными египетскими языками, так и греческим языком, являвшимся в то время, как бы между­народным языком. Зажиточные круги еврейского населения проявляли большое рвение к изучению греческой литературы и философии. Вместе с тем египетские евреи продолжали при­держиваться старинных религиозных обрядов и обычаев. Отсю­да становится понятным стремление зажиточных еврейских кру­гов соединить иудейскую религию с греческой философией. Это нашло свое выражение в обширной еврейско-греческой литера­туре, получившей распространение в ряде городов и в первую очередь в Александрии. Наиболее крупным представителем этой литературы был Филон Александрийский. Он называл Платона и других философов «святыми», но одновременно утверждал, что свои познания греческие «эпические мыслители» черпали из Пятикнижия.

Поскольку текст Библии на еврейском языке становился непонятным для иудеев диаспоры, то возникла необходимость в его переводе на греческий. В Аристеевой книге (еврейский александрийский апокриф) сохранился приукрашенный многими легендами рассказ о происхождении этого перевода. Здесь рас­сказывается о 72 еврейских переводчиках, которые якобы по по­ручению египетского царя Птолемея II Филадельфа (285—246) осуществили перевод Пятикнижия. В действительности этот перевод следует отнести к более позднему времени. Он был сделан в Александрии приблизительно во второй половине II в. до н. э.

Вслед за переводом Пятикнижия было осуществлено пере­ложение и остальных еврейских книг. Библия в греческом пере­воде (Септуагинта) получила распространение не только в Егип­те, но также в Палестине, Сирии, Малой Азии и Месопотамии, так как в этих странах часть иудейского населения в той или иной мере владела греческим языком. Септуагинта постепенно почти совсем вытеснила первоначальный текст из употребления среди тех евреев диаспоры, которые говорили по-гречески. На греческий язык переводились и другие появившиеся в Палестине религиозные сочинения, так как только благодаря переводам они становились доступными евреям диаспоры. Большинство иудей­ско-александрийских произведений на греческом языке было проникнуто стремлением познакомить греков с литературой и религиозными верованиями евреев.

В I в. н. э. в Египте существовала иудейская секта, привер­женцы которой жили в различных областях страны. Централь­ное ее поселение было расположено около Мареотидского озера недалеко от Александрии. Секта вошла в историю под названием «терапевты». Это название — греческого происхождения и в пе­реводе означает «служители бога», или «целители». Учеными были высказаны самые различные предположения относительно возникновения такого названия, но ни одно из них нельзя при­знать вполне удовлетворительным.

По существу единственным источником наших сведений о терапевтах служит сочинение Филона «О созерцательной жизни» (De vita contemplativa). Некоторые его сообщения о них вос­производятся отцами церкви Евсевием и Епифанием. Евсе­вий называет терапевтов христианскими монахами.

В научной литературе велась оживленная дискуссия относи­тельно авторства произведения «О созерцательной жизни». Некоторые исследователи утверждали, что этот трактат не является подлинным сочинением Филона. Так, например, Гретц полагал, что он был написан христианином, ставившим перед собой задачу восхвалить монашескую жизнь и обосновать древность ее происхождения авторитетом Филона. В соответ­ствии с такого рода суждениями эти ученые высказывали сом­нение в существовании секты терапевтов. Шюрер и Дубнов, следуя версии Евсевия, считали терапевтов христианскими мо­нахами.

Существование секты терапевтов отрицал и Ренан, хотя и не исключал принадлежность Филону сочинения «О созерцатель­ной жизни». По мнению французского ученого, этот трактат является плодом фантазии, философским романом, в котором отсутствует изображение реальной действительности. Сочинение было написано Филоном в качестве приложения к другому его произведению («О том, что каждый честный человек — свобо­ден»), в котором подробно рассказывается о палестинских ессе­ях. Александрийскому философу хотелось показать, что не только в Палестине, но и в Египте жили люди, которые прене­брегали чувственным миром и интересовались лишь своей ду­ховной жизнью. С этой целью он и выдумал рассказ о терапев­тах.

Если одни исследователи отрицали принадлежность трактата «О созерцательной жизни» Филону, то другие придерживались противоположного мнения на этот счет. Более того, со временем увеличивалось количество сторонников второй точки зрения. В настоящее время почти всеми признается, что александрий­ский философ является автором упомянутого произведения. Вместе с тем исследователи, как правило, уже не прояв­ляют скептического отношения к существованию секты тера­певтов.

Сообщения Филона о терапевтах носят односторонний ха­рактер. Философ рисует духовную жизнь этих сектантов, но его почти не интересуют хозяйственные и социальные условия их существования. К сожалению, этот пробел в сообщениях Филона не может быть восполнен данными других источников.

Терапевты стремились к освобождению от мирских забот и сует. С этой целью они покидали свои семьи, поселялись в уединенных местах, многие из них уходили в пустыню. Как выше было отмечено, главное их поселение находилось около Мареотидского озера. Сектанты жили в отдельных хижинах, разбросанных друг от друга на определенном расстоянии.

Терапевты были убеждены в том, что источником всех зол является имущественное неравенство. Оно приводит к тому, что слабые находятся под игом сильных. Терапевты добровольно отказывались от своего имущества, которое они отдавали детям, родственникам и друзьям. Сектанты осуждали рабство, так как считали, что природа создала всех людей равными и свобод­ными. В общину терапевтов принимались и женщины, которые считались полноправными ее членами. Они не вступали в брак и вели такой же образ жизни, как и мужчины. Женщины опе­кали и воспитывали детей, брошенных родителями или отдавших себя под защиту общины.

Считая основной добродетелью воздержание, члены секты ограничивали малым свои потребности в одежде и пище. Они питались простым хлебом, приправленным солью и травами. Терапевты не принимали пищу до захода солнца. Они считали, что дневной свет дан людям лишь для изучения священного писания. Некоторые из них доходили до того, что постились по три и даже по шесть дней в неделю.

Члены секты молились два раза в день: на рассвете и перед заходом солнца. Свободное время они проводили в чтении и комментировании священных книг. Кроме того, читались псалмы и гимны, написанные самими терапевтами. Сектанты полагали, что за буквальным смыслом библейских текстов скрывается тай­ный смысл. Поэтому они интерпретировали эти тексты с по­мощью аллегорического метода.

Шесть дней недели терапевты проводили в одиночестве, каж­дый в своей хижине, но в субботу и в праздники они собирались в общем доме для совместного чтения священного писания и для общей трапезы. Одетые в белые одежды, они занимали места в соответствии с давностью пребывания в секте. На общих соб­раниях и трапезах принимали участие и терапевтки, но от муж­чин их отделяла перегородка.

Собрание открывал наиболее уважаемый член общины. Он читал и комментировал какой-нибудь библейский текст. То же самое делали вслед за ним и другие сектанты. При защите своего мнения никто из них не позволял себе проявления неуважения или грубости по отношению к кому-либо из остальных участни­ков собрания. Чтение священных книг прерывалось пением хва­лебных гимнов в честь бога. Так проходило время до начала совместной трапезы. Она состояла из хлеба, соли и трав. После окончания пиршества начиналась священная пляска, которая сопровождалась пением различных гимнов. Пляски и песнопения продолжались до самого утра. С появлением первых лучей солн­ца терапевты поворачивались лицом к востоку и обращались к богу с просьбой направить их на путь познания истины. По окончании этой молитвы каждый из них уходил в свою хижину.

Как видим, образ жизни терапевтов во многом совпадал с образом жизни ессеев античных авторов. Приверженцы обеих сект имели одинаковые обычаи и нравы. Терапевты, как и ессеи, находились в стороне от храмового культа и официального благо­честия. Они призывали к спасению душ путем умерщвления плоти и отказа от земных благ.

Наряду с чертами сходства между обеими сектами были и отличительные моменты. Терапевты были менее сплоченной общиной, чем ессеи. Они жили в отдельных хижинах и общались друг с другом только по субботам и в праздничные дни. Тера­певты отдавали свое имущество родственникам, а не делали его достоянием общины. В отличие от ессеев терапевты принимали женщин в свои общины и допускали их участие в религиозных собраниях. У терапевтов не было жрецов и должностных лиц, вообще отсутствовало деление членов общины по иерархическо­му принципу.

Наличие точек соприкосновения между терапевтами и ессея­ми античных авторов дает основание для утверждения, что много общего было также между терапевтами и кумранитами. Все эти секты принадлежали к одному и тому же общественному и ре­лигиозному движению, которое условно и в широком смысле можно назвать ессейским.

В древности иудейские общины были не только во вновь основанных греками городах, но и в собственно Греции. Соглас­но Первой Маккавейской книге, в Спарте и Сикионе уже в сере­дине II в. до н. э. находились еврейские общины. Об их широком распространении в Македонии и Греции можно заключить на основе письма царя Агриппы к императору Калигуле. Фессалия, Беотия, Македония, Этолия, Аттика, Аргос, Коринф и Пелопон­нес отмечаются в упомянутом письме как страны, где живут евреи. О пребывании иудеев в Греции свидетельствуют и до­шедшие до нас надписи. Наконец, в Деяниях апостолов упо­минаются еврейские синагоги в Фессалонике, Верии, Афинах, Коринфе. Евреи жили также на островах Эгейского архипелага и Средиземного моря, часто в большом количестве. Мы распо­лагаем определенными данными об их пребывании на Кипре, Крите, Евбее, Родосе, Делосе, Паросе, Самосе, Косе, Мелосе, Эгине.

Относительно рано появились еврейские поселенцы на север­ном берегу Черного моря. На основе одной надписи можно за­ключить, что в 80-х годах I в. н. э. существовала иудейская община в Пантикапее. Еврейские колонисты находились и в других городах Крыма.

К очень древнему времени относятся поселения евреев в Киренаике. В эту страну и еще далее на запад проникли многие из тех евреев, которые были переселены Птолемеем I из Палести­ны в Египет. Согласно сообщению Страбона, во времена Суллы (около 85 г. до н. э.) жители города Кирены делились на четыре группы: «граждан, земледельцев, колонистов и иуде­ев». Фрагменты из произведения того же автора показывают, что Сулла во время своей переправы через Грецию для войны с Митридатом послал Лукулла в Кирену для подавления вос­стания иудеев. Во время осады Иерусалима Титом среди осажденных находились три сына некоего Измаила, обезглавлен­ного римлянами в Кирене.

С разрушением Иерусалима римлянами численность евреев в Киренаике значительно увеличилась благодаря прибытию туда массы беглецов из Палестины. Последним удалось поднять восстание местного населения против римского владычества. Во главе повстанцев стоял один из беглецов — сикарий Ионатан. Волнения были подавлены римским полководцем Катуллом, ко­торому большую помощь в этом деле оказали знатные иудеи Кирены. Более широкие размеры приняло восстание киренских евреев при Траяне (115—117). Оно было подавлено Марцием Турбоном, но при этом римские войска понесли большие потери.

Сохранились отдельные достоверные следы существования иудейских поселений к западу от Киренаики. Еврейские надписи -обнаружены в Гаммам-Лифе, недалеко от Карфагена, в Цирте, Ситифисе и Волюбилисе, на крайнем западе Маврита­нии.

О пребывании евреев на территории Италии и острове Сици­лии свидетельствуют обнаруженные здесь многочисленные над­писи. Мы не располагаем полными и точными сведениями относительно времени и обстоятельств возникновения иудейской общины в Риме. В древности каждая община привлекала к себе внимание современников и получала то или иное отражение в официальных документах и литературных источниках лишь в том случае, если имела отношение к какому-либо важному историческому событию. То же самое следует сказать и в отно­шении еврейских общин диаспоры, включая общину в Риме.

Первые появившиеся в Риме евреи были не столько военно­пленными, сколько купцами, приезжавшими туда по своим тор­говым делам. Учитывая наличие оживленных торговых сношений между Александрией и Римом, можно допустить, что еврейские купцы поселились в Риме уже в III в. до н. э., хотя вначале только временно. Число иудейских поселенцев в столице заметно увеличилось вследствие присоединения к ним многих пленных евреев, привезенных туда римлянами во время своих победонос­ных войн в Греции и Малой Азии. В последние десятилетия II в. и в первые десятилетия I в. до н. э. евреи жили в значи­тельном количестве уже не только в столице, но и в других горо­дах Италии.

В Риме иудеи обосновались на правом берегу Тибра, т. е. в портовой части города, которая являлась наиболее подходя­щим местом для развития ремесленной и торговой деятель­ности. Здесь швартовались финикийские и греческие корабли, груженные самыми разнообразными товарами; тут с утра до позднего вечера била ключом торговая жизнь. Наконец, здесь находились кожевенные предприятия и дезинфекционные мастер­ские, которые не разрешалось располагать в других частях города. По-видимому, поселение евреев на правом берегу Тибра диктовалось и соображениями религиозного порядка. Тут они могли строить синагоги и свободно собираться в них.

На территории Италии евреи образовывали большое число отдельных самостоятельно организованных общин. Каждая из них имела свое кладбище, обладала известными денежными средствами, отдельной синагогой, собственной герусией и адми­нистрацией. Из чиновников, упоминаемых в дошедших до нас надписях, следует в первую очередь отметить герусиарха (пред­седателя герусии) и архонтов, входивших в ее состав. Выборы последних обычно происходили в сентябре, причем имели место случаи избрания их не только на определенное время, но и по­жизненно, что говорит об аристократическом характере внутрен­него управления иудейских общин в Италии.

Влиятельным должностным лицом был так называемый архисинагог. На нем лежала обязанность руководить рели­гиозными собраниями. Он мог одновременно быть и архонтом. Довольно часто встречаются в надписях титулы pater synagogae и mater synagogae, которыми, вероятно, наделялись члены общи­ны за какие-либо заслуги перед ней. В пределах римского госу­дарства еврейские общины располагали собственными судили­щами, в которых разрешали все свои личные споры и внутрен­ние дела гражданского характера, но и по таким делам сто­ронам предоставлялся свободный выбор между общинным и государственным судом.

Некоторые буржуазные историки объясняют организацию иудейской общины на правом берегу Тибра лишь потребностями взаимопомощи и необходимостью совместного отправления ре­лигиозного культа. В действительности эти факторы имели лишь второстепенное значение. Евреи были вынуждены заселить целый квартал за Тибром, потому что в центр города их не допускали, как, впрочем, и представителей других племен и на­родностей неримского происхождения, которых римляне считали варварами. Эти буржуазные историки хотят, далее, убедить своих читателей в том, что на новой родине евреи выступали сплоченной массой, позабыв обо всех распрях и ссорах, так вол­новавших их в Палестине.

В данном случае мы имеем дело с буржуазно-националисти­ческой теорией о классовом единстве еврейского народа. Совер­шенно неправильно говорить об иудейской общине в Риме, как о социально однородной массе. Нельзя пройти мимо факта социальной дифференциации внутри нее, игнорировать наличие ожесточенной борьбы между беднотой и богатой верхушкой. Вы­бившиеся вперед и разбогатевшие иудеи эксплуатировали своих собратьев, они всегда готовы были идти на сговор с римлянами, на прямое предательство интересов еврейской бедноты. Кстати, такая картина наблюдалась и в остальных иудейских общинах диаспоры. Советский исследователь А. Б. Ранович с полным основанием писал: «Документы показывают, что среди евреев диаспоры существовали те же классы, те же занятия и промыс­лы, что и в Иудее, те же, что и у окружающего населения диаспоры. Как и всюду, масса населения жила в нищете, была замучена и запугана жестокой эксплуатацией своих землевла­дельцев и ростовщиков, а также гнетом налогов, произволом и грабежом со стороны римских властей и их местных ставленников».

Еврейские общины не были исключительным явлением на территории Римской империи. Наряду с ними во всех важней­ших торговых пунктах Средиземного моря существовали общи­ны финикийские, греческие, египетские и т. д. Возникновение этих общин было результатом расширения торговых связей между западной и восточной частями римского государства.

Большинство иудейской общины в Риме составляли вольно­отпущенники, вследствие чего римских евреев нередко и обозна­чали словом «вольноотпущенники». Как таковые они не до­пускались к государственным должностям, но пользовались свободой в религиозных делах. Многие из них приобретали право римского гражданства, что давало им возможность при­нимать участие в народных собраниях.

События 66—73 гг. в Палестине получили широкий отклик в диаспоре. В Египте дело дошло до крупного восстания иудей­ского населения Александрии против римского владычества (приблизительно в 67 г. н. э.). Подавление вспыхнувших вол­нений выпало на долю полководца Тиберия Юлия Александ­ра, происходившего из еврейского рода. Он был сначала прокуратором Иудеи, служил затем в войске Корбулона в Азии, а потом при Нероне был назначен префектом Египта.

Тиберий Александр вызвал из Ливии 5000 солдат для под­крепления расположенных в Александрии двух легионов. Рим­ские солдаты вторглись в так называемую Дельту, где жила основная масса александрийских евреев, и приступили к массо­вому истреблению населения. Повстанцы оказали решительное сопротивление противнику и нанесли ему чувствительные потери, но в конце концов были вынуждены уступить его численному превосходству, технической оснащенности и военной выучке. Римские солдаты перебили громадную массу людей, причем жа­лости не было проявлено ни к детям, ни к женщинам и старикам. Все еврейские кварталы были разрушены, залиты кровью и усеяны трупами.

В 70 г. после покорения и сожжения римлянами Иерусалима в Египет бежали отдельные группы повстанцев, которым уда­лось ускользнуть от преследования неприятельских солдат. Число беглецов увеличилось после гибели последних повстанче­ских отрядов в Масаде (73 г.). Эмигранты призывали иудейское население Александрии к новому восстанию против римлян, но против этого решительно выступили имущие верхи еврейской общины. По приказу членов герусии многие беглецы были схва­чены и переданы в руки римских властей. Остальные эмигранты направились в Верхний Египет, где своей пропагандой вызвали волнения среди живших там евреев.

В ответ на это Веспасиан приказал разрушить иудейский храм в Леонтополе. Этот приказ был выполнен наместником Египта Александром Лупом и его преемником Валерием Павли­ном, которые предварительно похитили находившиеся в храме сокровища. Павлин даже воспретил иудеям вступать на терри­торию Онийского округа. Одновременно с разрушением храма были подавлены волнения евреев в Верхнем Египте. Большое восстание египетских евреев при Траяне (115—117) было потоп­лено в крови римским полководцем Марцием Турбоном.

Существование за пределами Палестины многочисленных еврейских общин способствовало широкому распространению иудейского прозелитизма среди римлян, греков и ряда других народностей Римской империи. Об этом сообщают Цицерон, Гораций, Филон, Персий, Сенека, Иосиф Флавий, Тацит, Ювенал и Дион Кассий. О принятии иудейской 1 49 религии язычниками говорится также в новозаветных книгах.

Иудейские прозелиты имелись даже в среде аристократиче­ской верхушки римского общества. Так, например, привержен­цами иудейской религии стали Фульвия, одна из знатных рим­ских женщин, и ритор Цецилий из Калакты, друг Дионисия Галикарнасского. Во времена Нерона сама императрица Поппея Сабина, по-видимому, склонялась к принятию иудейской религии. В правление Домициана был обвинен в безбожии и в склонности к иудейской религии консул 95 г. Флавий Кле­мент, двоюродный брат императора. По распоряжению Доми­циана его умертвили сразу же после того, как кончился срок отбывания им консульства. По обвинению в безбожии были казнены и другие лица, заподозренные в прозелитизме.

О широком распространении иудейского прозелитизма сви­детельствуют императорские рескрипты Нервы, Антонина Пия и Септимия Севера. Он получил отражение и в нормах действовавшего в I—II вв. н. э. римского права. О проникно­вении иудейских религиозных верований в греко-римский мир можно заключить также на основе надписей, обнаруженных в прибрежной полосе Черного моря и в еврейских катакомбах в Риме. Об этом же свидетельствуют выпады Плутарха против иудейской религии. Он утверждает, что распространенный в греко-римском обществе обычай праздновать субботу является ярким проявлением суеверия.

Число прозелитов было значительно и в Палестине. Это получило отражение в иудейском религиозном законодательстве, в котором уделяется большое внимание юридическому положе­нию «полных и неполных прозелитов».

К первой половине I в. н. э. относится принятие иудейской религии царствующим домом Адиабены — области Месопотамии, лежащей на Тигре, на римско-парфянской границе. Основные сведения по истории этого маленького государства содержатся в сочинениях Иосифа Флавия. Дополнением к его сообще­ниям служат данные Плиния Старшего, Страбона и Аммиана Марцеллина. В I в. до н. э. Адиабена была полунезави­симым государством. Адиабенский царь Изат первый принял иудейскую религию (около 30 г. I в. н. э.). Не представляет­ся возможным установить, какое количество жителей Адиабены последовало в этом отношении его примеру. В 115 г. Мегарасп, последний царь независимой Адиабены, оказал сильное сопро­тивление Траяну в Месопотамии. Завоевав Адиабену, Траян обратил ее в провинцию, но она освободилась от римского вла­дычества уже в 117 г., когда Адриан вернул парфянам области, завоеванные его предшественниками.

В диаспоре иудейская религия неизбежно должна была при­нять иные формы, чем в Палестине. Для евреев диаспоры было недоступно приношение жертв в Иерусалимском храме и выпол­нение других религиозных обрядов, связанных с храмовым куль­том. Это обусловило возникновение культа, связанного с Иеру­салимом лишь духовно. Вместо посещений храма и жертвопри­ношений верующие стали сходиться для выполнения религиозных обрядов в синагогах в местах своего жительства. Как пра­вильно отмечает А. Б. Ранович, синагога была не только куль­товым учреждением, но и определенной светской организацией верующих. Она осуществляла известные функции управления в еврейских общинах, являлась центром их общественной жиз­ни. Во главе синагоги стоял архисинагог, в подчинении у ко­торого находились ее остальные должностные лица. Все они, как правило, избирались из числа нескольких знатных се­мей. Небольшая кучка богачей бесконтрольно распоряжалась имуществом и финансами синагоги.

Оторванность от Иерусалимского храма и общение с людьми различных народностей приводили к тому, что евреи диаспоры порывали со многими идеями и обрядами иудейской религии. В диаспоре бог Яхве постепенно утрачивал черты исключительно национального божества и начинал рассматриваться как универ­сальный бог всего человечества. Вместе с тем получили дальней­шее развитие идеи мессианизма. Начиная со II в. до н. э. образ мессии все более приобретал черты посланца неба, спасителя всех народов, а не одного лишь еврейского. Представление о мес­сии как о небесном и общечеловеческом спасителе получило в диаспоре большее развитие, чем в Иудее. Именно среди евреев диаспоры мессия стал выступать под греческим наименованием Христа.

В городах еврейской диаспоры постепенно формировалась новая религия — христианство. Материалом для ее выработки послужили получившие к этому времени значительное развитие идеи о едином боге, о бессмертии души и греховности тела, о посреднике между богом и миром, о загробном царстве, о необ­ходимости примирения с нуждой и невзгодами во имя счастли­вой жизни в потустороннем мире, о необходимости нравственного совершенствования.