Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря

Глава IV. ПРОБЛЕМА ДАТИРОВКИ КУМРАНСКОЙ ОБЩИНЫ И РУКОПИСЕЙ МЕРТВОГО МОРЯ

О происхождении, времени существования и основателе кум­ранской общины нет точных сведений. Не вполне ясны ее взаи­моотношения с иными политико-религиозными группировками, известными нам из других источников. По этим вопросам имеет­ся ряд теорий.

Нот утверждает, что кумранская община восходит ко II в. до н. э., причем в I в. н. э. до великого восстания 66—70 гг. она жила в Хирбет Кумране. По мнению Барроуса, возникно­вение кумранской секты следует отнести к хасмонейскому вре­мени, по крайней мере, к периоду царствования Александра Янная. Ядин считает, что упомянутая община в течение опреде­ленного времени пребывала в Иудейской пустыне. Отсюда она была изгнана в «страну Дамаска», но затем возвратилась опять в эту пустыню. Флуссер полагает, что поселение сектантов в Иудейской пустыне имело место во время царствования Алек­сандра Янная.

По мнению Ливера, кумранская секта возникла в среде хасидеев во времена преследований со стороны сирийского царя Антиоха. Члены секты бежали в пустыню, спрятались в пещерах и посвятили свою жизнь строгому исполнению религиозных за­поведей и законов. По-видимому, во время царствования Йоха­нана Гиркана появился «праведный учитель», который создал организационную структуру секты. Он происходил из первосвя­щеннической фамилии, из сынов Садока.

На основе тщательного изучения данных археологии и нумиз­матики Р. де Во пришел к выводу, что историю кумранского поселения следует подразделить на три основных периода. Пер­вый период ведет свое начало с правления Йоханана Гиркана (135—104), когда поселение было сооружено. В 31 г. до н. э. вследствие землетрясения здание общины было разрушено. В правление Архелая (4 г. до н. э.— 6 г. н. э.) оно вновь было отстроено, что положило начало второму периоду, продолжавше­муся до 68 г. н. э.

Во время Иудейской войны, после того как римские войска приступили к осаде Иерусалима, Хирбет Кумран стал одним из центров сосредоточения иудейских повстанцев. Поэтому римляне решили немедленно расправиться с ними. Преодолев сопротив­ление повстанцев, они захватили Хирбет Кумран и поместили здесь гарнизон (68 г. н. э.), что послужило началом третьего периода. Римский гарнизон находился в Хирбет Кумране до кон­ца I в. н. э. Во время восстания Бар-Кохбы поселение служило убежищем для иудейских повстанцев, но после истребления их римлянами оно окончательно опустело.

Одной из важнейших проблем кумрановедения является да­тировка рукописей Мертвого моря. Эта проблема по существу включает три вопроса: время написания найденных произведе­ний; время создания дошедших до нас списков; дату укрытия их в пещерах. Решение упомянутой проблемы наталкивается на большие трудности, так как ни один из манускриптов, найденных в кумранских пещерах, не содержит сведений о времени своего написания.

В течение ряда лет велась дискуссия по вопросам, связан­ным с датировкой рукописей. Различия во мнениях были очень большими. Одни ученые относили рукописи ко II—I вв. до н. э., другие — к I—III вв. н. э., а некоторые — даже к XII в. н. э. В настоящее время подавляющая часть ученых считает, что боль­шинство обнаруженных текстов относится к последним двум векам до нашей эры и I в. н. э.

Однако среди исследователей по-прежнему ведутся большие споры по вопросу о последовательности написания кумранских текстов в пределах отмеченного нами периода, о времени состав­ления каждого из них в отдельности. Решение этого вопроса имеет очень важное значение для лучшего освещения истории кумранской общины, для правильного понимания эволюции ее организационной структуры, воззрений и обрядов.

Время происхождения рукописи не всегда совпадает с вре­менем написания самого сочинения. Дату его составления можно установить преимущественно на основе его содержания, если только на этот счет не располагаем иными точными сведениями. Необходимо исследовать все имеющиеся в сочинениях намеки на исторические события, если только такого рода намеки нахо­дятся в достаточном количестве и не допускают кривотолков. Если с этой точки зрения подойти к изучению кумранских тек­стов, то, естественно, необходимо исследовать каждую рукопись в отдельности.

Исследователи изучали не только содержание кумранских рукописей, но и их язык. Они установили, что он представляет собою промежуточную стадию между языком наиболее поздних ветхозаветных книг и языком раввинской литературы. Во вся­ком случае, язык свитков согласовывается с утверждением ряда ученых, что кумранские тексты были написаны до 68 г. н. э. Этот год является наиболее поздней возможной датой для наибо­лее поздних манускриптов.

Как правильно отмечают некоторые исследователи, если тот или иной найденный манускрипт не восходит непосредственно к самому автору произведения, то установление времени появле­ния копии манускрипта еще ничего не говорит о времени состав ления самого сочинения. Нельзя также смешивать дату списы­вания рукописи с датой ее укрытия в пещере.

Когда имеем дело с древним произведением, дошедшим до нас во многих списках, то установление времени его написания в значительной мере зависит от определения возраста наиболее древнего списка. Копия может относиться к более позднему времени, чем оригинал текста, который она содержит, но ни­когда не может быть древнее оригинала. Если мы можем дати­ровать копию, то тем самым получаем возможность установить наиболее позднее время жизни самого автора и наиболее позд­нюю дату написания им произведения.

Необходимо принять во внимание, что кумранские тексты были написаны не в одно и то же время. Одни из них древнее других. Помимо того, любое произведение может упоминать о событиях, которые произошли на много раньше его опубликова­ния. Установление хронологической последовательности рукопи­сей еще не означает определения последовательности первона­чального написания сочинений. Более поздние рукописи могут быть относительно свежими копиями более древних произве­дений.

Прежде чем рукописи попали в пещеры, члены секты могли пользоваться ими в течение длительного периода. Ко времени оставления пещер сектантами одни манускрипты, по-видимому, были еще новыми, а другие — уже ветхими. Рукописи в пещерах могли быть укрыты на много позднее времени их написания, но никак не ранее. Отсюда следует, что если бы нам удалось уста­новить, когда были покинуты пещеры, то тем самым мы узнали бы наиболее позднюю возможную дату появления на свет най­денных в них рукописей. Поэтому прежде всего следует устано­вить, когда были спрятаны рукописи в пещерах. Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить причины их захоронения. Ученые высказывали по этому вопросу различные взгляды.

Профессор Иерусалимского университета Сукеник с самого начала утверждал, что свитки были помещены в кувшины и укрыты в пещерах вовсе не потому, что высоко ценились, а вслед­ствие их ветхости и негодности. По его мнению, пещеры пред­ставляли собой генизу. Так называлось место, где хранились пришедшие в ветхость библейские книги и предметы ритуала.

В средние века генизы устраивались при всех синагогах. Посколь­ку религиозный закон запрещал уничтожать разорванные свитки и их остатки, то по мере наполнения генизы их увозили на клад­бище и предавали земле. Захоронение свитков сопровождалось разными церемониями и завершалось торжественной трапезой. Обыкновенно это происходило один раз в 4—7 лет. Отмеченный обычай восходит к древнейшим временам.

Точку зрения Сукеника решительно поддержал французский исследователь Дель Медико. Он подчеркивал то обстоятельство, что свитки были завернуты в льняную ткань, как мумии. По его выражению, они являются мертвыми книгами. Мнение Суке­ника и Дель Медико о том, что пещеры представляли собой генизы, в настоящее время почти никем не поддерживается. Про­тивники отождествления пещер с генизами отмечают, что в генизу помещали обычно одну или две рукописи, причем через некоторое время они подвергались захоронению. Кумранские ру­кописи, наоборот, тщательно завертывались в ткань и их клали в кувшины, чтобы предохранить от сырости. Та большая забота, которая проявлялась о сохранении манускриптов, опровергает мнение Дель Медико о возможности сравнения спрятанных свит­ков с мумиями.

Подавляющее большинство ученых полагает, что свитки пред­ставляли собою часть обширной библиотеки, включавшей в свой состав сотни манускриптов и перенесенной в час опасности в безопасное место для ее спасения. Время укрытия рукописей в пещеры может быть определено лишь путем археологических раскопок. Весной 1949 г. известные археологи Р. де Во и Хардинг обследовали первую кумранскую пещеру. В ней были обнаруже­ны фрагменты рукописей, льняные ткани и большое количество обломков керамики, преимущественно куски разбитых кувшинов.

В конце 1951 г. началось систематическое обследование района Кумрана, где нашлись кувшины, подобные тем, какие были найдены в пещере. Многие ученые относят, эти обнаружен­ные фрагменты керамики к позднеэллинистической эпохе. Они же полагают, что небольшое количество фрагментов керамики восходит к римскому периоду. Такого мнения придерживался вначале и Р. де Во. Однако после исследования развалин Хир­бет Кумрана он пришел к выводу, что найденная керамика отно­сится к I в. н. э., более точно — ко времени, предшествующему 70 г. н. э.

Однако установление возраста кувшинов еще не означает определения древности свитков, так как нет уверенности в том, что они восходят к одному и тому же периоду времени. Одни ученые полагают, что сосуды были изготовлены в эллинистиче­скую эпоху, но рукописи относятся к более позднему периоду; другие же исследователи утверждают, что некоторые или даже все манускрипты древнее кувшинов.

Точку опоры для определения времени укрытия рукописей дают еще обнаруженные в пещере многочисленные обрывки льня­ной ткани, в которую были завернуты манускрипты. Оберточная ткань, как и кувшины, восходит либо к более раннему, либо к более позднему времени, чем рукописи. Все же, как правильно отмечает Барроус, кажется более естественным завернуть ста­рый манускрипт в новую ткань, чем новую рукопись в старую ткань.

В начале 1951 г. В. Ф. Либби исследовал образцы тканей из первой пещеры при помощи нового метода. Этот метод заклю­чается в том, что возраст органических остатков устанавли­вается путем определения времени распада в них радиоактивного изотопа С, причем допускается отклонение в ту или другую сторону на 5—10%. Руководствуясь данным методом, Либби показал, что исследованная им ткань была изготовлена прибли­зительно в 33 г. н. э., в период между 167 г. до н. э. и 233 г. н. э.

Выводы ученых относительно возраста керамики и тканей подтверждаются тем, что подавляющая часть монет, найденных в результате раскопок в развалинах Хирбет Кумрана, относится к периоду, предшествующему разрушению Иерусалимского храма в 70 г. н. э. На основе данных археологии многие ученые по­лагают, что рукописи были спрятаны в пещерах на протяжении первый двух третей 1 в. н. э., скорее всего во время Иудейской войны, около 68 г. н. э. По-видимому, военные действия прибли­зились непосредственно к Хирбет Кумрану, и его обитатели, опасаясь преследований со стороны римлян, были вынуждены в великой поспешности оставить свое местожительство. Посколь­ку возникшая обстановка не позволила жителям Кумрана за­брать с собою библиотеку, им ничего не оставалось делать, как заботливо спрятать манускрипты в различных пещерах. На основе вышеизложенного можно заключить, что даже наиболее поздние из кумранских рукописей не могли появиться после 68 г. н. э.

Для определения древности найденных памятников весьма важные данные палеографии. Однако исследователи сталкивают­ся с большими трудностями, когда имеют дело с древнееврейски­ми текстами. До кумранских находок было очень мало докумен­тов, относящихся к античной эпохе. Наиболее важной рукописью, находившейся в распоряжении ученых, был так называемый «папирус Нэша», хранящийся в библиотеке Кембриджского университета. Однако среди исследователей нет единства в опре­делении возраста этого памятника. Они колеблются в его дати­ровке от начала II в. до н. э. до конца II в. н. э. Как полагает Крелинг, «папирус Нэша» следует датировать II в. до н. э. По мнению Олбрайта, эта рукопись восходит к первой половине I в. до н. э. Первоначально же он считал возможным отнести ее даже ко II в. до н. э. Сукеник полагал, что «папирус Нэша» был написан не ранее I в. н. э.

Отсутствие достаточного количества сравнительного мате­риала в высшей степени затрудняет палеографам датировку ру­кописей Мертвого моря. Несмотря на неблагоприятные обстоя­тельства, ученые проделали большую работу для определения возраста кумранских текстов. По рассматриваемому вопросу представляют большой интерес исследования Бирнбаума, Ле­мана, Олбрайта, Сукеника и Тревера.

Подвергая палеографическому анализу рукописи, попавшие первоначально в библиотеку монастыря св. Марка в Иерусалиме, Тревер утверждает, что при их датировке следует иметь в виду период приблизительно от 200 г. до н. э. до 200 г. н. э. «Сви­ток Исайи» он относит к 125—100 гг., а Устав общины — к бо­лее позднему времени (около 75 г. до н. э.). По мнению Тре­вера, Комментарий к Аввакуму и фрагменты арамейского свитка восходят к промежутку времени между 25 г. до н. э. и 25 г. н. э. «Папирус Нэша» он датирует 50—25 г., помещая его между свитком Исайи и Уставом, с одной стороны, и Комментарием к Аввакуму и арамейским свитком, с другой. По мнению Бирн­баума, «папирус Нэша» почти совпадает по времени со свитком Исайи. Если первую рукопись можно отнести приблизительно к началу II в. до н. э., то вторую — ко второй четверти II в. до н. э. Устав Бирнбаум относит к последней четверти II в. до н. э., а Комментарий к Аввакуму — к середине I в. до н. э.

Олбрайт утверждает, что «свиток Исайи I» относится при­близительно к 100 г. до н. э., иначе говоря, к периоду, дливше­муся от 175 до 75 г. до н. э. По его мнению, ни один отрывок, найденный в пещере, не относится ко времени более позднему, чем ранняя иродианская эпоха. Согласно предположению Кале, ни один из обнаруженных там манускриптов не появился позже II в. до н. э. или, в крайнем случае, начала I в. до н. э. По мне­нию Барроуса, данные палеографии свидетельствуют о том, что свиток Исайи I более чем на столетие древнее любого из других кумранских текстов. Как полагает Краус, рукопись книги Исайи восходит к самому началу I в. до н. э.

Бардтке датирует некоторые из кумранских рукописей сле­дующим образом: свиток Исайи I — первая либо вторая поло­вина II в. до н. э.; Устав — приблизительно 100 г. до н. э.; Ком­ментарий к Аввакуму — 25 г. до н. э.— 25 г. н. э.; Комментарий к книге Бытия — 25 г. до н. э.— 25 г. н. э. Вермэ утверждает, что «Исайя I» и Устав относятся ко времени, предшествующему нашей эре, а Комментарий к Аввакуму, «Исайя II», Трактат о войне и Благодарственные гимны — к I в. н. э. Как полагает Нот, кумранские рукописи восходят ко времени царствования династии Селевкидов, точнее, к столетию, последовавшему за правлением Антиоха IV. Авигад и Ядин считают, что напи­сание комментария к книге Бытия следует отнести к концу I в. до н. э. или к первой половине I в. н. э. По данному вопро­су Дюпон-Соммэ полностью присоединяется к точке зрения Авигада и Ядина.

По мнению Молина, наиболее древней частью рукописей Мертвого моря являются фрагменты книги Левит. Они относят­ся ко времени, длившемуся от IV! до III в. до н. э. С точки зре­ния возраста за ними следуют рукописи: Военный трактат, Две колонки, Устав общины и первый список книги Исайи. Эти ру­кописи восходят ко времени между 150 и 75 гг. до н. э. Коммен­тарий к Михею и Комментарий к Аввакуму следует отнести к более позднему времени. Возраст Благодарственных гимнов почти такой же, как и у Комментария к Аввакуму. Дамасский документ восходит к 64 или 63 г. до н. э.

Раули утверждает, что Военный трактат и Комментарий к Аввакуму были написаны в Маккавейскую эпоху. В них отра­жены главным образом события времен Антиоха Эпифана. Дамасский документ был составлен некоторое время спустя, но не позже 131 г. до н. э. Как полагает Раули, Устав общины можно датировать несколько более ранним временем, чем Да­масский документ. По мнению Барроуса, все небиблейские произведения, найденные в пещерах Кумрана, были написаны в период, длившийся примерно 135 лет, от 175 г. до н. э. до 40 г. н. э. Согласно утверждению Хабермана, наиболее важные про­изведения кумранской общины были написаны в следующей последовательности: Комментарий к Аввакуму, Устав общины, Благодарственные гимны, Военный трактат, Дамасский доку­мент. Серьезные споры вызывает также датировка медного свитка. Милик считает, что его текст был написан около 100 г. н. э.

Большие трудности вызывает датировка Дамасского доку­мента. В течение длительного времени ученые относили его со­ставление к самым различным периодам: от 200 г. до н. э. до X в. н. э. Благодаря находкам в Иудейской пустыне в значитель­ной мере прояснился вопрос о времени и обстоятельствах его происхождения. Весьма примечателен тот факт, что фрагменты копий Дамасского документа были обнаружены в отдельных пе­щерах района Кумрана. Ученые обратили также внимание на родство Дамасского документа с кумранскими манускриптами, особенно с Уставом общины. Помимо общих выражений, за­метно большое сходство религиозных взглядов и идей.

По мнению Бранда, в Дамасском документе получили отра­жение политические события в Иудее, имевшие место приблизи­тельно в 480—400 гг. Среди евреев, вернувшихся в Палестину из вавилонского пленения, было немало таких, которые выделя­лись, исключительной набожностью, строгим соблюдением рели­гиозных законов. Они обвиняли пророка Захарию в трех серьез­ных преступлениях: полигамии, стремлении к наживе и осквер­нении храма. Дело кончилось тем, что эта группа набожных людей вынуждена была покинуть Иерусалим и поселиться либо в Галилее, либо в Заиорданье. Как полагает Бранд, в админист­ративном отношении эти области входили тогда в состав «стра­ны Дамаска».

Кале считает, что составление Дамасского документа имело место во время правления Антиоха Эпифана. По мнению Вермэ, этот документ был написан между 110 и 100 гг. до н. э. Бардтке утверждает, что Дамасский документ был написан позже Бла­годарственных гимнов или Устава общины. Он относит время его написания к периоду между 87 и 63 гг. до н. э. Как утверж­дает Дюпон-Соммэ, составление Дамасского документа следует отнести к 45—40 гг. Согласно предположению Дель Медико, Дамасский документ был написан караимами в эпоху средневе­ковья. Флуссер присоединяется к мнению Рабина о том, что Дамасский документ представляет собою совокупность двух со­чинений, соединенных в одну книгу во времена средневековья. Как полагает Флуссер, нет никакой уверенности в том, что оба сочинения написаны в один и тот же период.

Не подлежит сомнению, что Дамасский документ был напи­сан до разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э. Об этом свидетельствуют выдержки из произведения, где речь идет о храме. Ввиду родства Дамасского документа с кумранскими текстами можно заключить, что они относятся к одному и тому же периоду. По-видимому, Дамасский документ был написан позже наиболее древних из кумранских рукописей, но раньше наиболее поздних из них. Во всяком случае, Дамасский документ был составлен раньше, чем Устав общины. В этом Уставе рас­сказывается о религиозном братстве, напоминающем во многом секту, описанную в Дамасском документе.

В научной литературе вызывает большие споры вопрос о да­тировке Военного трактата. Это произведение несомненно было написано после книги Даниила, так как в нем имеются многие заимствованные из нее термины и понятия. Вермэ правильно отмечает, что книга Даниила лишь со временем могла приобрести тот авторитет, который автор Военного трактата за ней при­знает. Отсюда вытекает, что довольно длительный промежуток времени отделял одно произведение от другого.

Ряд исследователей пытается связать Военный трактат с историческими событиями домаккавейского периода. Некоторые из них отождествляют войну, о которой рассказывается в этом произведении, с войной, на которую ссылается книга Даниила (11, 14). Последнюю же войну они относят ко времени царство­вания Птолемея V (203—181), когда происходила борьба между членами семьи Товиадов. Сукеник утверждал, что составление Военного трактата относится к дохасмонейской эпохе, а дошед­шая до нас копия восходит ко времени, предшествующему разру­шению Второго храма (70 г. н. э.). По мнению Бардтке, в Воен­ном трактате отражены события эллинистической эпохи (прибли­зительно 200—63 гг.). Гинзберг утверждает, что составление трактата следует отнести ко времени Маккавеев. Такого мне­ния придерживается в основном и Я. А. Ленцман. Он считает, что трактат «является отголоском народно-освободительной вой­ны периода Маккавеев».

Молин относит составление Военного трактата приблизитель­но ко времени вступления Иуды Маккавея в Иерусалим (163 г. до н. э.). Соответственно этому он утверждает, что в данном произведении содержатся сведения о военной тактике в период Маккавеев. Феврие полагает, что в трактате получили отра­жение построение войска и тактика эллинистических армий II в. до н. э. Он усматривает в свитке доказательство в пользу того, что иудейские повстанцы, боровшиеся против Антиоха IV, воз­главлялись людьми, хорошо знавшими военное искусство тогдаш­него времени. По мнению Сегаля, составление Военного трактата следует отнести ко времени правления Йоханана Гиркана (135—104). Флуссер полагает, что это произведение было написано во время правления Александра Янная (103—76), во всяком случае до 83 г. до н. э., а Дюпон-Соммэ считает, что трактат составлен после 63 г. до н. э.

Ядин считает, что Военный трактат написан после завоева­ния Иудеи Римом, но еще до конца царствования Ирода, иначе говоря, во время правления Юлия Цезаря или в начале прав­ления Августа. Дошедший до нас экземпляр трактата он отно­сит ко второй половине 1 в. до н. э. либо к первой половине

I в. н. э. Как полагает Ядин, Военный трактат был составлен позднее Устава общины и Комментария к Аввакуму.

Противоположного взгляда придерживается Клаузнер. Он утверждает, что в Уставе имеется несколько намеков на трактат. К. Б. Старкова также полагает, что Устав общины был состав­лен позднее Военного трактата. По ее мнению, трактат близок по времени маккавейским войнам последнего периода. Дель Медико утверждает, что Военный трактат, так же как Устав об­щины и Благодарственные гимны, является не единым стройным произведением, а сборником фрагментов, заимствованных из различных источников. Эти фрагменты последовательно восхо­дят к различным периодам, начиная от эпохи Хасмонеев и кон­чая либо правлением Антонина Пия (138—161), либо началом правления Марка Аврелия (161 —180).

Среди ученых существуют расхождения во взглядах и по вопросу о датировке Комментария к Аввакуму. По мнению Мо­лина и Сегаля, составление этого произведения следует отнести ко времени царствования Александра Янная. Как полагает Барроус, ко времени написания Комментария к Аввакуму киттии, т. е. римляне, еще не покорили Иудею, хотя ее население уже опасалось их захватнических устремлений. С другой стороны, восстание иудеев против Рима и разрушение храма пока что не были в поле зрения автора комментария. Ничто не говорит так­же о том, что в его распоряжении были какие-либо сведения о правлении Ирода. На основании всего этого Барроус считает, что Комментарий к Аввакуму был написан незадолго до 63 г. до н. э., а может быть, немногим позднее этой даты.

Согласно утверждению Плуга, Комментарий к Аввакуму был составлен до 63 г. до н. э., но после Маккавейских войн. Брус и Флуссер также считают, что это произведение было написано до того, как Помпей в 63 г. до н. э. взял Иерусалим. Вермэ утверждает, что Комментарий к Аввакуму был написан скорее всего между 65 и 63 гг. до н. э. Он не исключает возможности появления этого произведения несколько позже, но не позднее 37 г. до н. э., когда прекратилось царствование династии Хас­монеев. Дюпон-Соммэ считает, что Комментарий к Аввакуму был составлен после взятия Иерусалима Помпеем, между 63 и 29 гг., по-видимому, около 41 г. до н. э.

По мнению Гуссенза, Комментарий к Аввакуму был написан в последние годы Римской республики, вероятно, между 70 и 30 гг. до н. э. Клаузнер полагает, что в этом произведении получили отражение события Иудейской войны 66—73 гг. Рот считает возможным отнести составление Комментария к Авва­куму к 66—68 гг., а возможно, к 69—70 гг. Медико утверждает, что Комментарий был написан некоторое время спустя после разрушения Иерусалимского храма.

И. Д. Амусин считает возможным говорить о более позднем появлении Комментария на Аввакума и Дамасского документа по сравнению с Уставом общины. По его мнению, обращает на себя внимание тот факт, что в Уставе ни разу не упоминается «праведный учитель», а в Комментарии на Аввакума и в Дамас­ском документе, наоборот, его образ получил уже значительное развитие. И. Д. Амусин полагает, что это развитие традиции об учителе может служить свидетельством в пользу более позд­него написания последних двух произведений по сравнению с Уставом.

Различные мнения высказаны по вопросу о датировке Ком­ментария к Науму. В первом отрывке (столбце) этого докумен­та встречаются имена Антиоха и Деметрия, царей Селевкидской Сирии. Несмотря на это, датировка и интерпретация памятника наталкиваются на большие трудности, так как в Селевкидском царстве было девять Антиохов и три Деметрия. Во втором, третьем и четвертом столбцах Комментария к Науму часто встре­чаются наименования «Эфраим» и «Менашше». Правильная датировка документа в значительной мере зависит от раскрытия сущности этих символических терминов. На основе анализа текста трех последних столбцов И. Д. Амусин высказал прав­доподобное предположение о том, что в них фарисеи условно обозначаются термином «Эфраим», а саддукеи — «Менашше». По его мнению, в этих столбцах отражена борьба между фари­сеями и саддукеями в период между 76—67 гг.

Правильной датировке кумранской общины и рукописей Мертвого моря в значительной мере может помочь установление этнической принадлежности «киттиев» («киттим»), о которых имеется много упоминаний в кумранских текстах. Кстати, тер­мин «киттии» часто встречается в Библии и в так называемых апокрифических книгах, а также в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия. В книгах Иеремии и Иезекииля упоминаются острова киттимские. По данным книги Исаии, у киттиев были торговые отношения с Тиром. В Бытии и в 1 книге Хроник киттии причисляются к сынам Иавана, т. е. к греческим пле­менам. Также в Первой Маккавейской книге термин «киттии» служит обозначением греков. В книге Даниила под киттиями имеются в виду римляне.

В Комментарии к Аввакуму дается подробная характеристика киттиев. Они приходят издалека, с островов моря, и покоряют (буквально: «растаптывают») страну при помощи коней и «ско­та». Киттии наводят страх на все народы, стремятся при­чинить им вред, ведут по отношению к ним коварную полити­ку. Один властитель киттиев сменяет другого, но все они приходят для опустошения страны. Киттии опытны в военном деле, отличаются смелостью и быстротой передвижения. Они насмехаются над царями и начальниками, их властители с помощью многочисленного войска легко завоевывают чужезем­ные крепости, которые затем разрушают. Киттии захватывают громадную добычу, которую присоединяют к своим богатст­вам. Они отличаются жестокостью и свирепостью, уничто­жают покоренное население, не щадят женщин, детей и стари­ков, приносят жертвы своим «значкам» (знаменам) и покло­няются (буквально: «страшатся» — «относятся с благоговени­ем») своему оружию.

Многое из рассказанного применимо к любому войску, всту­пившему на путь захватнических и грабительских действий. Это обстоятельство привело к тому, что ученые отождествляют кит­тиев то с одним, то с другим народом. В пределах находившихся в поле нашего зрения хронологических границ должны быть при­няты во внимание две возможности: киттии были либо греко-македонянами (Александр Македонский и его преемники — Селевкиды или Птолемеи), либо римлянами.

В тех частях Комментария к Аввакуму, где речь идет о киттиях, ничего не говорится о группировках и отдельных лицах страны. Следовательно, отсутствует связь между данными о внешнеполитическом положении Иудеи и сообщениями о ее внут­реннем состоянии. Единственным исключением является то место Комментария к Аввакуму, где рассказывается о том, что имущество и добыча последних иерусалимских жрецов попадут в руки «воинства киттиев». Однако, как правильно отмечает Барроус, это место не находится в должной связи с теми места­ми произведения, где речь идет об упомянутых группировках и лицах. Некоторыми исследователями отмечено, что автор Комментария к Аввакуму говорит о киттиях в будущем времени. Его высказывания о них создают впечатление, что завоевание Иудеи киттиями еще не имело места, но такая угроза существо­вала.

Некоторые исследователи отождествляют киттиев с греко-македонянами. Однако большинство ученых полагает, что их следует отождествлять с римлянами. Они при этом подчерки­вают то обстоятельство, что своим знаменам обычно поклоня­лись только римляне. По мнению некоторых исследователей, киттии, упоминаемые в Военном трактате, это те же, о которых идет речь в Комментарии к Аввакуму. Другие ученые счи­тают, что в Военном трактате слово «киттии» не употребляется в таком же значении, как в Комментарии к Аввакуму.

Трудность разрешения проблемы «киттим» усугубляется тем, что в Военном трактате встречаются также выражения «кит­тии Ашшура» (или «киттии из Ашшура») и «киттии в Егип­те». Сукеник, Бардтке, Молин и Вильсон полагают, что автор Военного трактата в данном случае имел в виду Селевкидов и Птолемеев. На наш взгляд, это мнение ошибочно, так как в древнееврейском языке слово «Ашшур» употреблялось для обозначения Ассирии, а не Сирии. В Ветхом завете Ассирия и Сирия всегда рассматриваются как разные страны.

Как полагал Клаузнер, под «киттиями Ашшура» автор Воен­ного трактата подразумевал римлян. Такой же точки зрения придерживается и Брандон. Рот утверждает, что правильно понять смысл выражений «киттии из Ашшура» и «киттии из Египта» можно только в свете событий Иудейской войны. Он подчеркивает тот факт, что весною 67 г. Веспасиан принял ко­мандование военными силами, расположенными в Сирии, а сво­его сына Тита послал в Египет с поручением перевести оттуда в Палестину 15-й легион. Рот утверждает, что упомянутые выра­жения обозначают римские войсковые части, находившиеся во время Иудейской войны в Сирии и Египте.

По мнению Вермэ, в Комментарии к Аввакуму словом «кит­тии» обозначаются римляне. Он, однако, допускает, что в более раннее время, около 100 г. до н. э., этим именем называли греков. Молин полагает, что в Ветхом завете термин «кит­тии» первоначально служил для обозначения жителей города Китион на Кипре, затем преимущественно греков и, наконец, всех западных держав. В книге Даниила этим термином обозна­чали римлян. По утверждению Флуссера, в Военном трактате, как в Первой Маккавейской книге, слово «киттии» означало гре­ков. Однако в Комментарии к Аввакуму, как и в книге Дании­ла, оно служило для обозначения римлян.

В одной из своих ранних работ, посвященных кумранским рукописям, Дюпон-Соммэ утверждает, что в разные периоды слово «киттии» имело различное значение. Первоначально оно означало население города Китион на Кипре, но с течением вре­мени этим словом стали обозначать жителей островов восточной части Средиземного моря, также македонян и даже римлян. В книге Даниила (11, 30), как и в Комментарии к Аввакуму, под термином «киттии» подразумеваются римляне. В Военном трактате же словом «киттии» обозначаются македоняне или скорее всего преемники Александра Македонского: Селевкиды в Сирии и Лагиды в Египте. На основе вышеизложенного Дю­пон-Соммэ заключает, что Военный трактат относится не к рим­ской эпохе, как Комментарий к Аввакуму и Дамасский документ, а к эллинистической эпохе.

В другой работе, опубликованной значительно позже, Дюпон-Соммэ несколько иначе толкует слово «киттии». По его мнению, в греко-римскую эпоху этим словом иудеи обычно называли различные народы несемитического происхождения, которые на­селяли побережье Средиземного моря, особенно македонян, а также римлян. После исчезновения династии Селевкидов словом «киттии» иудеи стали именовать преимущественно рим­лян. В Военном трактате, как полагает Дюпон-Соммэ, под киттиями определенно разумеются римляне. В том же случае, когда в этом произведении упоминаются «киттии Ашшура», речь идет о Сирии, ставшей римской провинцией.

На наш взгляд, киттиями иудеи называли внешних врагов, приходивших преимущественно с Запада, со стороны Средизем­ного моря. На протяжении веков это название меняло свое содер­жание. Первоначально оно служило для наименования греков, а затем — для наименования римлян. Со временем слово «кит­тии» приобрело и определенное эсхатологическое значение. Раз­личные религиозные группировки стали так называть тот на­род, который, по их представлениям, находится под покрови­тельством злых сил и будет уничтожен богом, когда наступит время окончательного торжества света над темнотой. Стремясь подчеркнуть эсхатологическую сущность слова «киттии», автор Военного трактата присоединил к нему слово «Ашшур». Такая гипотеза не лишена основания, особенно если учесть, что именно ассирийцы разгромили Израильское царство в 772 г. до н. э.

Мы присоединяемся к тем историкам, которые не проводят знака равенства между киттиями Военного трактата и киттиями Комментария к Аввакуму. По-видимому, в Военном трактате под киттиями подразумеваются греки и македоняне. Это дает основание для предположения, что Военный трактат был напи­сан на протяжении II в. до н. э., скорее всего во второй поло­вине.

До полного опубликования всех документов из Иудейской пустыни не представляется возможным точно датировать время происхождения кумранских рукописей. По-видимому, в настоя­щее время лучше ограничиться приблизительной датировкой манускриптов и отнести их к периоду, длившемуся от начала II в. до н. э. до середины I в. н. э. Столь же приблизительно можно установить относительный возраст рукописей, их отноше­ние друг к другу, место, занимаемое каждой из них в пределах отмеченного нами периода.