Радужный венец. Время потерь

Глава 24. Его высочество сыщик

— Кит жив! И только он будет королём! — Ар громко хлопнул дверью и стремительно зашагал по коридору.

Глаза застилали злые слёзы. Обида бушевала в груди. Как они могут? Почему так уверены в смерти Кита? Наверняка это канцлер маму настроил. Нужно найти силы и всё ей рассказать. Открыть глаза на деяния человека, которому она доверяет, к кому прислушивается. Но Ар не мог. Впервые привычка говорить всё, что на языке, его подвела. Не сейчас. Ни тогда, когда только погиб отец, а Китан неизвестно где.

Тяжело смотреть человеку в глаза, относиться к нему, как прежде, и не выдать, что знаешь о его подлой натуре. Наверняка канцлер и задумал эту дурацкую помолвку с маритимской принцессой. Одного поля ягода: что канцлер, что его сын-предатель!

Кришан прав: не время раскрывать правду. Нужно дождаться Китана. Именно он должен решить судьбу убийцы.

Сапог во что-то врезался. Ледяная вода обожгла ноги. Звонкий трезвон усиленный эхом взлетел под своды дворца. Сквозь него донёсся полный ужаса голос:

— В-ваше высочество, простите. Простите…

— Дерьмо! — выругался Ар. Ругательство, слышанное недавно в таверне, точно обрисовывало нынешнее состояние и чувства. Раздражённо пнул ведро, лежащее в грязной луже. То с лязгом покатилось по каменному полу. На душе стало только хуже.

Ар хмуро глянул на служанку, вжимающую в толщу стены рядом с портретом одного из предков Ара. Девушка снова что-то испуганно в оправдание залепетала, теребя тряпку. Словно он какое-то чудовище и сейчас тут же прикажет заключить её под стражу. Ар поморщился и зашагал дальше. Мысленно костеря на чём свет стоит и служанку, попавшуюся на пути, и себя, не смотревшего под ноги.

К счастью, его комнаты недалеко от материнских покоев. Кроме нескольких гвардейцев, которые и вида не подали, если даже заметили неподобающий вид своего принца, никого не встретил.

Ар закрыл дверь за собой дверь и прислонился к ней спиной. Последние недели, после возвращения из поместья Зимириев, были трудными до невозможности. Из-за канцлера и матери. Им вдруг пришло в голову повесить на него трон и корону. Каждый день с завидном упорством указывали, что ему делать, как себя вести, что изучить, и требовали посещать совещания высших аристократов. Даже Кит, которому по праву рождения нужно всё это делать, всеми силами отлынивал. Так что говорит о нём? Он младший принц. И трон со всеми его обязанностями ему поперёк горла.

Единственное, что не дало совсем пасть в отчаяние, — это расследование. Но то, что он узнал, привело в шок. Великий дознаватель, каким он себя представлял, вдруг превратился в мальчишку, которому до ужаса хотелось броситься к матери. Пусть бы она уверила, что всё неправда, что он всё придумал, а на самом деле было не так. Отец ей не изменял.

Ар мысленно вернулся на месяц назад.

В столицу из поместья Зимириев он возвращался с решимостью. Он выполнит обещание, которое дал послушницам. Жажда узнать правду была невыносима. Найти самому разгадку — это разве не прекрасно? Единственное, что омрачало предвкушение, портрет отца в медальоне.

В Амбр он ворвался на полном ходу и, не сдерживая Молнию, домчался до дворца. Там его вдруг перехватил слуга и сообщил, что королева желает видеть сына. Он бы привычно отмахнулся, но к его невезению в начале коридора появилась мама в сопровождении фрейлин. Как бы он не хотел заняться тайной, пришлось проявлять сыновью почтительность и воспитанность и следовать за ней. Тогда мама просила его стать серьёзнее, задуматься о королевстве, и о её здоровье. Всё же он принц и не пристало рисковать собой. Он решил, что всему виной её тревога о Китане и тоска об отце. Ар, как мог, успокоил маму и при первом же случае сбежал.

Кабинет отца не изменился. Всё тот же тяжёлый стол рядом с массивным шкафом, полным книг. Мягкий тёмный ковёр под ногами и на всю стену огромная карта Амбрании и прилегающих стран. Пометки на ней, сделанные размашистым почерком. Даже книга открыта, словно ждёт, когда её дочитают. Меч, лук и кинжалы на другой стене. И запах. Смесь старых книг с воском свечей и горьковатым вересковым ароматом.

Казалось, сейчас войдёт отец, с улыбкой взъерошит волосы Ару, сядет в это своё огромное кресло и спросит, как прошёл день… Вот только этого не будет. Никогда! Отца больше нет.

В горле появился ком, глаза защипало. Ар прикусил губу. Помимо воли вырвался всхлип, затряслись плечи. Рыдания застряли в горле, горели в груди, просились наружу. Ар не выдержал.

Упал на колени, уткнулся в кресло и тихо заревел. Совсем как в детстве. Только сейчас пришло понимание. Отец больше не вернётся. На этот раз он не ушёл в долгий поход, не путешествует по стране. Он присоединился ко всем тем, кто уходит раз и навсегда туда, откуда не возвращаются. В Золотой град Богини. Они больше не увидятся. Ар никогда больше не услышит его голоса, добродушного смеха и не почувствует молчаливой поддержки. Не увидит золотистые волосы, удерживаемые от беспорядка королевским обручем, доброй улыбки и гордости в тёплых карих глазах. Не будет больше тренировок с мечом, поездок на лошадях, разговоров по душам. Отца больше нет…

Сколько он ревел, сказать бы не смог. Но наконец Ар втянул в себя воздух и резко выдохнул. Сердито смахнул слёзы. Хватит разводить сырость! Принцы не плачут.

Желая отвлечься от мыслей об отце, резко дёрнул ящик стола. Едва успел его подхватить, чтобы тот не свалился на пол. Не рассчитал сил.

В столе находились бумаги, бумаги и ещё раз бумаги. Письма, донесения, черновики указов, речей… Среди них мелькнул бирюзовый медальон. Ар выхватил его и, держа перед собой на цепочке, другой рукой вытянул из-за пазухи второй. Они были почти полной копией. Только тот, который принадлежал леди, горел ярче. А вот портреты внутри ничем друг от друга не отличались.

Предположение Ара оправдалось.

Отца и незнакомую леди что-то связывала. Лишь те, кто близок друг к другу будут у самого сердца носить портрет дорогого человека. Неужели отец любил кого-то, кроме мамы? Может поэтому Ар не видел между ними того тепла и доверие, как в семье у Окса? Как же он завидовал другу…

Не хочет Ар верить, что отец мог изменять маме! Что он такой же, как многие из аристократов. Но другого объяснения не видел.

Как медальон леди оказался в поместье князя Зимирия? Кто такая эта леди с фиалковыми глазами? Причём здесь князь? Почему он прятал леди в потайной комнате? Что произошло семнадцать лет назад?

Не пора ли навестить тётушку Пеланию?

Ар сидел, стараясь не шевелиться. Ему казалось, что соверши он какое-либо движение и софа под ним развалится. Да и руки скрестил на груди от греха подальше. Ещё смахнет какую-либо статуэтку или вазочку, многочисленно расставленных на изящных хрупких столиках, полочках, подоконнике и комоде.

Скрип двери слился с его вздохом облегчения. Ещё бы немного и он не выдержал. Даже эти десять минут без движения вымотали его донельзя.

— Её светлость, графиня…

— Ах, Фенисий, замолчи! — прервал дворецкого звонкий голос. — Мы не на приеме. Это просто мой любимый племянник, наконец, решил навестить свою тётушку…

— Но ваша светлость…

В гостиную влетело кружевное яркое облако. Невысокая леди. Но в каком наряде! Ярко-синее платье с множеством красных, малиновых, оранжевых оборок и бантиков округляло и так нехуденькую фигуру. На золотистых, как золотая россыпь, волосах сияла диадема, которая сдерживала длинную развевающуюся вуаль серебристого, словно дождь, цвета.

Большие синие глаза сияли, яркая радостная улыбка преображала лицо. Годы не отразились на бывшей принцессе. Ни единой морщины, кроме как в краешках глаз, хотя, насколько Ар знал, тётушка лишь на год была младше брата.

— Арлишек, дорогой. Какой ты безобразник, — защебетала она, приближаясь. — Совсем забыл свою тётушку.

Ар с улыбкой встал, крепко обнял её и поцеловал в щёку:

— Тётушка, вы прекрасны как никогда! Появись во дворце, весь двор лежал бы у ваших ног.

— Скажешь, тоже! — отмахнулась она, засмеявшись. Подтолкнула к креслу и сама легко приземлилась напротив. — Рассказывай! Что же заставило тебя наведаться ко мне, — громко в сторону двери. — Фенисий, прикажи принести чаю… — и снова Ару, заговорчески: — А может что покрепче? У меня тут случайно одна бутылочка от старого графа Полье завалялась. Он хотел вместе со мной её распить, а я поспешила выпроводить его. Ты бы видел, как он спохватился и заволновался, стоило мне упомянуть, что его матушка собиралась меня навестить. Его тут же как ветром сдуло… Так и зачем же ты пришёл? Почему не говоришь?

Ар просто наслаждался болтовнёй тётушки. Рядом с ней ему всегда было легко и весело. Именно сестра отца проводила большую часть времени с принцами. Богиня не дала ей детей, и любимый муж рано ушёл. Так она посвятила всё своё время племянникам.

— Тётушка! — рассмеялся он. — Сами без умолку говорите. Когда же мне хоть слово вставить?

— Ты меня не слушай и начинай говорить. Будто первый раз со мной общаешься. Как там твой брат? Ещё не вернулся? Эдриан был бы недоволен им… Бедный брат. Пусть его место будет под самым крылом Богини… Уверена с Китом всё хорошо. Он не позволил бы себе расстроить свою любимую тётушку…

Ар молча достал из-за пазухи медальон и положил на столик.

— Что это? — сразу же схватила его тётушка. — Помню-помню. У меня был совершенно такой же. В моде когда-то были. Я уговорила Кения приобрести их. Пусть и с ворчанием, но он всё равно купил два одинаковых медальона. Как же он меня любил… Хотя и показывать этого не умел! А мне и не надо было. Сама могла сказать всё за нас двоих. Где-то тут защёлка должна быть… — щелчок. Медальон раскрылся. — Ах! Эдриан и Алисия. Какая же пара была. Представляешь, они пытались скрыть свои чувства от всех и вся. Но стоило им появиться в одной комнате, как, казалось, искры начали от них лететь. Они не сводили друг с друга глаз, если даже находились в разных концах зала. И почти одновременно исчезали с бала. Весело было за ними наблюдать. Я таким счастливым твоего отца и не видела больше. Эта девушка из семейства Прометиев совершенно очаровала нашего короля… Ах, как они танцевали! А какие балы в те времена были. Не то, что сейчас…

— Почему они расстались? — успел вклиниться Ар.

Тётушка помрачнела и вздохнула:

— Алисия погибла. Пожар. Говорят, в доме, где они встречались с Эдрианом… Подожди, зачем тебе знать? Неужели хочешь разузнать, что произошло семнадцать лет назад? Не смей осуждать отца! Любовь — эта дар Богини нам, простым людям. Мы должны её беречь как самую драгоценную из своих сокровищ. Найти любовь тяжело, а потерять легче лёгкого.

— Тётушка, где этот дом был, не знаете?

— Я-то не знаю?! Я, которой было ведомо всё, что бы ни происходило во дворце?! Знаешь, Аришек, меня ведь никто не воспринимал всерьёз. Да и сейчас тоже. А мне это и не надо! Рядом со мной говорят не таясь, уверенные, что я не пойму их завуалированных разговоров. Ну я их и не расстраивала. Единственный, кто знал, что я всё запоминаю и замечаю — это Эдриан…

— И где? — не вытерпел Ар.

— Зачем перебиваешь? Ты сам хочешь там побывать? Без охраны? За семнадцать лет Старый район совершенно изменился. Там засели воришки, убийцы и бедняки. Те, которым не приходится выбирать. Тебе придётся следить за каждым своим шагом, за каждым словом. Кровь будет бурлить внутри. Опасность осветлять голову… Я с тобой хочу! Давно у меня не было приключений. Подожди, я сейчас… — вспорхнула с кресла тётушка.

Только этого не хватало.

— Тётушка, подождите. Можно я сам? Вы правы, это такое приключение! А одному будет ещё интереснее. Под вашим крылышком вся острота исчезнет.

— Эх! — снова села в кресло тётушка, тяжело вздохнув. — Хорошо, не буду тебе мешать. Только обещай, всё-всё рассказать, когда вернёшься. Ты ведь сейчас отправишься? Тогда давай быстрее. Мне не терпится услышать твою историю!

— Тётушка, вы неподражаемы! — рассмеялся Ар, вскочил с кресла и чмокнул её в щеку. — Я вас обожаю. Вы единственная, кто не станет читать нотации о риске и безопасности.

— Всё равно бесполезно. У тебя своя голова на плечах. Иди давай, пока не поздно.

У дверей Ар едва не столкнулся с невозмутимым дворецким с подносом с чаем.

— Ваше высочество, вы уже уходите…

— Не задерживай его, Фелисий. Вечером мы услышим презамечательную историю! И, может, даже поучаствуем…

Последние едва слышные слова донеслись до Ара, когда он уже был у входной двери. Он решил, что не так понял тётушку.

Стук копыт Молнии по щербатой мостовой отдавался эхом в окнах без стёкол. Покосившиеся дома, словно старики, поддерживали друг друга стенами. Среди хижин возвышались двух— трёхэтажные, которые когда-то наверняка были красивыми и богатыми, но время и запущенность сделали своё. Краска облезла, лепнина отлетела, двери покосились и висели на петлях. Тихо поскрипывали, словно жалуясь.

Солнечные лучи не могли пробиться сквозь нависшие друг над другом дома, отчего царил сумрак и затхлость от сырости и каналов с помоями. Редкие прохожие сторонились по краям улицы и провожали Ара тяжёлыми взглядами. Неприятно.

Когда-то этот район был одним из самых пристойных. Здесь селились успешные торговцы, небогатые дворяне. И, оказывается, даже король Амбрании нашёл для себя любовное гнёздышко. Что бы ни говорила тётушка, но Ару было неприятно думать о романах отца. Умом понимал, что отец не любил маму. Он видел это, понимал. Но в сердце словно засела заноза, причиняющая если не боль, то неприятные ощущения.

Ар махнул головой, откидывая неприятные мысли, и вновь начал вспоминать всё, что ему известно о Старом районе. Почти семнадцать лет назад именно здесь вспыхнула Чёрная болезнь, которая за сутки унесла треть жителей. Только вовремя вмешавшиеся жрицы, которые заставили закрыть район, не дали распространиться болезни на весь город. Лекарство нашли, помогли тем, кому успели. Но стену так и не убрали, да и селиться здесь до сих пор опасались. Хотя жрицы уверяли, что опасности нет. Район избрали для себя нищие, разбойники… все те, кто привык ходить по лезвию ножа. И те, кто лучшего места для жизни не нашёл. Именно здесь возникли притоны, бордели, лавки с краденым товаром. Редкие рейды стражи ни к чему не приводили, тут никто не смел пойти против своих.

Ару нужно было место, где собирались сплетни, где можно узнать о трагедии семнадцатилетней давности. Только неизвестно, остался ли кто в живых. Но, как утверждала тётушка: надежда всегда есть, если даже кажется, что её нет.

До ушей донёсся шёпот. Ар незаметно покосился на край дороги. Там находилась трое мужчин. Предположение оказалось верным. Судачили о нём. Судя по злодейской гримасе здоровяка, возвышающегося над остальными, намеревались применить силу. Рука невольно легла на эфес меча. Пусть только попробуют задумать что против Ара. Мало не покажется! Внутренне даже хотелось, чтобы кто-нибудь напал. Нужно же узнать, на что Ар способен в реальном бою. Поединки с солдатами — это одно. Ясно же, что сражались в неполную силу. Боялись поранить королевского сынка.

Хотя за Аром продолжали следить, почему-то больше никаких шагов не предпринимали.

Впереди показался обширный пустырь, со скрывающимися в траве чёрными редкими брёвнами. Недалеко от него на обшарпанном одноэтажном здании со скрипом покачивалась вывеска с пивной кружкой пены — знак таверны. Название до того выцвело, что Ар лишь разобрал одно слово: Рог.

Ар прыгнул с коня и в задумчивости замешкался. Оставлять Молнию ему не хотелось. Тем более доверить выползшему из мусорной кучи мальчишке, который предложил коня подержать. Ар поморщился, отрицательного мотнул головой:

— Вымойся сначала! — обойдя вонючего парня по широкой дуге, сам привязал Молнию к пожелтевшей от ржавчины трубе.

Похлопал по шее нервно переступающего Молнию и ринулся к входу. Нужно как можно быстрее узнать всё возможное, пока коня никто не присвоил. Ар толкнул тяжёлую дверь и едва не отшатнулся от жгучего марева перегара, пота, подгоревшего мяса и кислой капусты, хлынувшего на него.

Стараясь дышать через раз, Ар всё же заставил себя перешагнуть порог в полутьму, которую рассеивали лишь редкие солнечные лучи, проникающие сквозь грязное стекло окна. Редкие столики были заняты подвыпившими типами, которые от скрипа дверей даже не шевельнулись.

Ар направился к стойке напротив входа. Должен же кто-то быть главным в этом заведении. За стойкой хлопнула дверь, впуская аромат жареного мяса и дыма. В зал вылетела толстая подавальщица в грязном переднике и с подносом, на котором соседствовала тарелка похлёбки с пыльной бутылью и кружкой.

— Шевелись давай! — донеслось вслед подавальщице из кухни.

Женщина передёрнула широкими плечами, переложила поднос в одну руку, вытащила из чашки кончик своих длинных тёмных волос, встряхнула и перекинула за спину. Затем прошествовала к ближайшему столику в углу, за которым сидел мужчина в чёрном плаще. Мужчина прислонился спиной к стене, голова опущена, поля шляпы скрывали лицо. Непонятно, то ли посетитель спит, то ли незаметно следит за всеми.

Поднос с металлическим звоном приземлился перед ним, похлёбка выплеснулась через край на стол:

— Ваш заказ! — прогрохотал голос подавальщицы.

Если бы даже мужчина спал, проснулся бы точно.

Он, даже не выпрямившись, кивнул, бросил монету, которую женщина схватила на лету.

— Ма-машка, где мой…ик… эль?! Быстро подала! — гаркнул заплетающим языком какой-то мужик у столика рядом с выходом из таверны.

Подавальщица, словно баржа посреди залива, обернулась и шагнула к пьянчуге. Тот сразу потускнет и скукожился.

— Бабу свою подгоняй! Выпивоха вшивый! Она давно уж заждалась. Давай-давай, улепётывай. Хватит нажираться! — прогремела над его головой женщина. И мужик, не споря, вытащил из-за пазухи монету, протянул ей дрогнувшей рукой и, натыкаясь на стул, угол стола, а потом и на косяк, покинул таверну.

Ар, заворожено наблюдавший за великаншей, встрепенулся. Когда она проходила мимо, направляясь назад на кухню, тихо с опаской окликнул:

— Госпожа, не уделите мне чуток вашего времени…

Та замерла, будто наткнулась на стену, и с неверием посмотрела на него. Под взглядом больших чуть на выкате глаз он стушевался. Почувствовал себя ребёнком, который натворил бед.

— Мальчик, что за Тьма тебя сюда занесла? Приключений на задницу захотелось? — неожиданно в громком голосе мелькнули мягкие ноты.

Её проницательности можно было только позавидовать.

Ар передёрнул плечами, скидывая взгляды посетителей и нежданную заботу великанши. Произнести ничего не успел, женщина схватила за локоть:

— Пошли отсюдова. Нечего мозолить глаза, — и потянула за собой.

Ар на миг растерялся, и только это не позволило сразу вырвать руку из захвата. А потом уже не посчитал нужным. Поговорить можно и в другом месте.

Женщина приоткрыла дверь в кухню на узкую щель, заглянула и только потом, потянув Ара за руку, быстро вошла и сразу же свернула направо, в каморку. Худощавый мужчина, разрезающий мясо на кухне и посматривающий на печь, стоял к ним спиной и их маневра не заметил. Когда подавальщица бесшумно закрыла толстую дверь, стало ясно, что и не услышит.

Ар огляделся. Они находились в кладовке — полки в несколько рядов по всей длине стен. На них стояли банки с соленьями, бутыли, мешочки. Аромат специй заглушил все остальные запахи этой таверны, в носу защекотало. Ар поморщил нос, сдерживая чих.

— Ты сын лорда Эдриана? — спросила подавальщица.

Лорда? Видимо, отец скрывал, кто он. И впрямь, не мог же он каждому поперечному выкладывать, что перед ними собственной персоной король Амбрании.

Осторожно кивнул. Женщина продолжила:

— Рылом ты не в папаню. Лишь голос точь-в-точь. Помнится, он с теми же словами обратился ко мне при первой встрече… Как же давненько это было. Так что тебе здесь надо?

— Откуда вы знаете моего отца?

— Я служила в доме лорда Эдриана. Ещё до пожара. Хороший хозяин был… да и хозяйка ничего. Жаль, погибла.

Глаза подавальщицы мечтательно закатились. Кажется, ей хотелось поговорить о прошлом, вспомнить себя молодой.

— Расскажите, что тогда было, — не преминул воспользоваться этим Ар.

— Где те годы? — подавальщица прислонилась к полке и задумчиво начала накручивать на палец прядь своих жирных и грязных волос.

Семнадцать лет назад в таверну, принадлежащую отцу Пинии — так звали великаншу — вошёл богатый лорд. Ему нужны были слуги в новый дом. Семнадцатилетнюю Пинию взяли личной служанкой для госпожи, а её старшую сестру Миньку в кухарки. Также приняли ещё одну служанку, слугу, садовника. Вскоре слуги догадались, что в доме встречается влюблённая парочка. Лорд Эдриан и леди Алисия приезжали почти каждую неделю. И проводили вместе несколько дней. Такой нежности и любви Пиния не видела больше никогда.

В день пожара приехала лишь леди. Она до самого позднего вечера ждала возлюблённого. Лишь когда посыльный принёс записку, успокоилась и легла спать. Ночью возник пожар. Причины до сих пор неизвестны. Говорили, что леди ночью зажгла свечу и забыла её погасить. Пиния не верила в это. Алисия всегда… всегда! Следила, чтобы все свечи были потушены. Она словно знала, что должна погибнуть в пламени. Но разве кто будет слушать девчонку-служанку?

Тогда же погиб и жених Пинии. Бросился на помощь к хозяйке, но так и не добежал. Его всего обгоревшего нашли под завалом. Леди сгорела до неузнаваемости. Одни косточки остались… Её ребёночек так и не увидел свет…

— Ребёнок? — прервал Ар, подавшись всем телом к Пинии.

— Да. Леди брюхата была уже как два месяца. Счастливая была! Но забрала Богиня их к себе раньше срока. Как и моего жениха… Теперь вот живу одна до сих пор на побегушках у брата. Долгое время думали, что и Минька с мужем померла там же. Просто под обвалом не нашли. Но нет, недавно письмо прислала. Они устроились слугами в поместье князя Зимирия. Видать хорошо устроились, раз до этого не удосужилась и весточки прислать.

Что-то стало проясняться. Появилась связь между леди Алисией и канцлером. Хорошо бы поговорить с этой Минькой. Да и интересно послушать, что скажет глава стражи. Что им известно. Наверняка дознания производили. Отец не успокоился, пока не узнал бы всей правды.

— Потом, не прошло и полгода, обрушилась на нас эта серая сыпь. Половина улицы разом померло. Словно проклял кто! — закончила рассказ Пиния.

За стеной разнёсся грохот и приглушённый, но от этого не менее угрожающий, рокот. Его перекрыл грозный рык из кухни:

— Пинька, что там? Разберись!

Пиния с неприязнью покосилась на дверь и непререкаемо бросила Ару:

— Сиди здесь! Что бы ни услышал, не лезь!

Да как она смеет? Он принц Амбрании! Никто не может указывать ему, что делать.

Слова возмущения так и остались не произнесёнными. Пиния исчезла из комнаты, а выговаривать пустоте было бы глупо.

Ар решительно толкнул дверь. Он сам разберётся, нужно вмешиваться или нет.

Столики были пусты. Последнего пошатывающего пьянчугу пинком под зад выпроваживал громила с грязными патлами на голове вместо волос. Семеро дружков громилы сгрудились вокруг Пинии, которая прижималась к стене. Среди них Ар узнал и виденных на улице.

Худощавый парень в шляпе с длинным пером и в бледно-зелёном камзоле с неровной заплатой на спине стоял напротив женщины и красноречиво вертел кинжал в руке.

— Отпустите её! — крикнул Ар, вытаскивая меч.

— На ловца и зверь бежит! — усмехнулся, кажется, главарь, оборачиваясь. Шрам пересекал лицо от виска до скулы. — Ножичек-то отпусти. Порежешься ненароком. Папочка с мамочкой не обрадуются. Когда вернёшься к ним…

— За златики конечно, — захохотал рядом с ним громила.

Главарь не оборачиваясь, врезал тому локтем в живот.

— Не смей меня перебивать!

Громила охнул и замолчал.

— А ты попробуй, отбери у меня меч, — крикнул Ар.

Страха не было. Бояться каких-то вшивых разбойников ему… принцу Амбрании? В груди бушевал азарт и предвкушении. Меч просился в бой. В первый настоящий бой.

— Значит, мальчишка решил поиграть… Парни, займитесь им! Бока можно и помять, но не сильно. За мёртвого ничего получим.

От первого бросившегося на него громилы Ар увернулся. Поднырнул под рукой другого. С удовольствием отметил, как те неповоротливо врезались друг в друга. Кажется, его серьёзно не воспринимали и хотели взять голыми руками. Ну-ну! Пусть попробуют. Отвлекаться не стоило. За спиной раздался звон бьющегося кувшина. Рядом с Аром с грохотом свалился третий громила с мокрой от вина головой. Это Пиния, про которую, кажется, бандиты забыли, решила помочь. И обезвредила подкрадывающего со спины к Ару бандита. Оставшиеся головорезы взревели и повыхватывали оружие: устрашающей длины ножи, тонкие кинжалы. Даже у главаря исчезла усмешка, и он выставил перед собой кинжал. Игры закончились.

Ар на шаг выступил вперёд, загораживая женщину. Головорезы приближались.

— Тьма! — раздалось за спиной негромкое, следом звук отодвигаемого стула. — Хотел спокойно перекусить. Да разве дадут? Парень, что тебе дома не сиделось?

Перекусить? Лучшего места выбрать не мог? Ар оглянулся через плечо. Рядом с ним и Пинией встал незнакомец в плаще. Как-то про него все забыли и не замечали до этого. Ни Ар, ни Пиния, ни головорезы. Из-под шляпы на него с укоризной смотрели серые глаза. Заострённое бледное лицо показалось знакомым.

— Я вас знаю? — не удержался Ар от вопроса, пока головорезы оценивали нового противника.

— Виделись пару раз! — буркнул нежданный защитник. И обратился к главарю бандитов: — Шрам, эта добыча жирновата для тебя будет. Советую, не нарываться.

Шрам поморщился и неожиданно кивнул.

Вдруг с грохотом распахнулась дверь.

— А ну отпустите моего племянника! — раздался знакомый голос, который Ар никак не ожидал здесь услышать.

На пороге появилась тётушка с угрожающе натянутым маленьким женским луком. За ней возвышался невозмутимый дворецкий с заряженным арбалетом.

— Тётушка, — простонал Ар, убирая меч. Ясно было, что битвы он не дождётся. Всё закончилось, так и не начавшись. — Вы-то что тут делаете? Я сам бы справился!

— Пропустить такое приключение? Ещё чего не хватало! Они тебе угрожают? Кому-нибудь продырявить шкуру? Помнится, твой дядька как-то взял меня на охоту. Я одной стрелой застрелила куропатку. Хотя… вроде… целилась в кабана. Это не суть важно!

Рука тётушки дрогнула, и стрела полетела в зал. Воткнулась как раз у ног главаря. Все с недоумением уставились на шатающееся древко с цветным оперением.

— Ой, извините, какая я неловкая! — разулыбалась тётушка, разводя руками.

Не понятно, то ли случайно выстрелила, то ли намеренно целилась. Судя по физиономиям головорезов, узнавать они не собирались. Их уходу, почти бегству, никто не препятствовал.

Незнакомец исчез ещё при появлении тётушки, так и не дав разобраться, где Ар мог его видеть.

Ар попрощался с Пинией и также поспешил покинуть это местечко, пока не ввязались ещё во что-нибудь. Сам бы он ещё может задержался бы, но тётушку нужно было проводить домой.

После разговора с Пинией на душе остался тяжёлый осадок. У отца должен был родиться ещё один ребёнок. Сын или дочь. Брат или сестра Ара. Может даже родился. Вдруг леди Алисия Прометий не погибла? Как-то же её медальон оказался в поместье Зимирией.

Граф Вольский — глава стражи Амбра — если даже и был занят, сразу согласился встретиться с Аром. Иногда то, выгодно быть принцем. Мало кто осмелится в чём-либо отказать. Но глава стражи ничего нового не сказал. Уклонился от всех вопросов. Лишь сообщил, что пожар был несчастным случаем. Это признал и его величество. Так нечего ворошить прошлое.

Откладывать поездку в поместье канцлера Ар не стал. На другой же день, только убедился, что канцлер не собирается к себе домой, Ар вновь оторвался от охраны и покинул столицу.

Послушницы встретили его радостными расспросами, он еле смог от них уклониться. Сначала нужно было узнать всё до конца и решить, что девочкам можно сказать, а что нет. Хотя от понимания в глазах Софики стало вдруг неприятно. Всё же он обещал именно для них всё раскрыть. И никак не предполагал, что это расследование коснётся его семьи.

Дворецкий по просьбе Ара вызвал служанку — сестру Пинии. В кабинет вошла сгорбленная старуха. Кажется, она была лет на двадцать старше своей сестры. Она остановилась на пороге, прищурившись, оглядела Ара, сидящего за столом, и склонилась в поклоне:

— Ваше высочество, — в скрипучем голосе мелькали тревожные непонимающие нотки.

Ар с негромким стуком положил на стол медальон.

— Тебе он знаком?

Ужас на лице служанки сказал больше слов. Женщина повернулась к двери, словно хотела бежать. Ар даже пристал, собираясь её остановить, но этого не понадобилось. Служанка, поникнув, снова повернулась к Ару и с усталостью произнесла:

— Это должно было произойти. Я знала… Ещё с того дня, как в поместье заявилась госпожа… дочь госпожи.

— Рассказывай!

Пожар был не случаен. Его устроил муж Миньки. Не предполагалось, что в нём кто-нибудь погибнет. Не следовало жениху Пинии лезть в горящее здание, хозяйки там не было. В её комнате лежал труп уже давно умершей женщины. А усыплённая сонным зельем леди Алисия находилась в карете, которая мчалась в поместье Зимириев.

Князь предложил огромную сумму, чтобы Минька с мужем присмотрели за леди Алисией, пока та не родит ребёнка. Её тайно держали взаперти все восемь месяцев. Недостаток свежего воздуха и малоподвижность ослабили организм. Роды были трудными. Леди умерла почти сразу после того, как родила близнецов.

Мальчика князь передал неизвестной женщине, так закутанной в плащ, что узнать её было невозможно. От девочки приказал избавиться. Но когда Минька прикоснулась к малышке, рана на пальце зажила. Ребёнок оказался из рода ведьм. Что-либо угрожающее применять против малышки слуги поостереглись. Страшно было. Мало какое проклятие падёт на них, если убить ведьму. Решили подкинуть в храм. Пусть солнечники сами разбираются.

До храма дойти не успели. Прямо посреди дороги перед ними, неизвестно откуда, появилась черноволосая женщина. От горящих жёлтых глаз Миньку с мужем обуял такой ужас, что они, не споря, отдали младенца и поспешили уйти от ведьмы подальше. Хозяину сказали, что избавились от ребёнка. Князь допытываться не стал и, как и договаривались, заплатил. Муж Миньки на следующий же день проиграл все деньги в ближайшей таверне. Пришлось вернуться в поместье. Минька осталась служанкой, а вот её муж продолжил выполнять тайные поручения князя, пока несколько месяцев назад не умер от болезни. Да и Миньке осталось недолго. Она неизлечимо больна и только рада перед смертью облегчить совесть.

— Когда родились дети? — негромко спросил Ар. То, что разговор будет о близнецах, он никак не предполагал.

— 21-го ветрозима 848 года.

— Что? Ты ничего не путаешь?

— Что вы, ваше высочество. Этот день впился в память. Его никогда не забудешь.

— Были какие-нибудь родимые пятна, родинки на мальчике? — с обречённостью спросил он, уже предполагая какой услышит ответ. — Да и опишите его.

— Золотистый пушок на голове, карие глаза. И четыре маленьких родинки на плече. Я ещё подумала, воином будет. Раз Богиня мечом отметила его.

— Свободна! — махнул рукой Ар и спрятал лицо в ладонях.

— Но ваше высочество, а как же… вы не отдадите меня страже?

— Уйди! — прошипел он.

Когда дверь тихо закрылась за служанкой, он смог выдохнуть. В душе был разброд ещё больший, чем перед тем, как он покинул Амбру. То, что служанка рассказала, не укладывалось в голове. Казалось, привычный мир, давший серьёзную трещину после смерти отца, окончательно разлетелся на мелкие кусочки. Он окончательно начинал утверждаться: никому в этом мире верить нельзя. Даже столпам чести и мужества, как генералу амбранийской армии, или же людям долга, как канцлер королевства. И, что самое противное и ужасное, он стал сомневаться в самом для него дорогом в мире человеке… матери…

Девочкам он так и ничего не рассказал, в тот же день вернулся в столицу.

Шорох заставил Ара вынырнуть из воспоминаний и настороженно замереть. Взгляд заскользил по комнате и замер на чуть шевельнувшемся шкафу. Кто-то ломился через тайный ход!

Ар медленно шагнул к столику и взял нож для фруктов. То ещё оружие. Но на без рыбье, как говорится… Меч висел на другой стороне комнаты, а Ару не хотелось пропустить появление лазутчика. Гвардейцев звать не стал. Только спугнут, да и о тайных ходах им не следует знать.

Сам справится!

Шкаф отодвинулся достаточно, чтобы мог пролезть человек. Показалась голова с взлохмаченными светлыми волосами.

— Китан! — радостно выдохнул Ар. Какой же он глупец! Кто, кроме брата, мог знать о ходах? Нож с лёгким звоном полетел назад на столик, а Ар кинулся к брату, полностью пролезшего в комнату, и крепко обнял. — Жив!

— Да что со мной случится?! — усмехнулся Кит, ероша волосы Ара.

Ар отстранился и привычно помотал головой, приводя волосы в прежнее небрежное состояние. Какое же облегчение видеть брата. Как же он о нём соскучился.

А Кит изменился. Но вот в чём, Ар не сразу понял. Кажется, стал выше, сильнее, всё та же добродушная улыбка, но в ней вдруг скрыта тревога и усталость. Как и в тёплых карих глазах.

— Как же я рад, что ты, наконец, вернулся! — не удержался Ар от того, чтобы снова обнять старшего брата. Затем схватил за рукав и потянул за собой к креслам у окна. — Рассказывай! Всё! Что с тобой было! — вспомнил о своих вестях и всё веселье как рукой сняло: — И я тоже расскажу.

Уселись напротив друг друга, Ар собрался начать расспрашивать брата, но тот вдруг поднял руку:

— Подожди! Что тебя беспокоит? Что случилось? На тебе лица нет!

Ар отвёл глаза. Как рассказать всё, что ему известно. Как сказать брату, что их отец изменял матери, что у них есть сестра, и что…

— Ар? — поторопил Китан.

Ар выдохнул:

— Я знаю, почему мама так холодно к тебе относится.

— И?

— Она тебе… не родная.

— Что? — с неверием переспросил Китан и растеряно запустил ладонь в волосы.

Таким потерянным Ар давно не видел брата. Последний раз это было, когда тот пытался привлечь материнское внимание, а она снова раз за разом отворачивалась от него. Не единожды Ар пытался их примирить, сблизить — безрезультатно. В конце концов, Китан и сам перестал обращать на маму внимание. Хотя от Ара не укрылся бросаемый тайком на маму взгляд брата, полный тоски и непонимания.

Ар поспешил рассказать о своём расследовании всё, ничего не скрывая и не смягчая. Также рассказал и про подталкивание матери и канцлера к трону.

— Когда я услышал описание младенца, у меня не осталось сомнений, что речь о тебе. С мамой я поговорить так и не смог. Что делать с канцлером решать тебе.

Последние его слова Кит, кажется, не услышал. Он задумчиво произнёс:

— Может это и к лучшему…

— Ты о чём?

Кит вздохнул:

— Я незаконнорожденный… Тем проще отречься от трона. В твою пользу. Матуш… королева будет рада.

— Не смей! — вскочил на ноги Ар. И закружил по комнате. — Трон твой! И не важно, благословенно твое рождение Богиней или нет. В законах об этом ничего нет. Я проверил. Старший ребёнок наследует трон и корону — всё, что там говорится! — Едва успел подхватить сметённую рукой со стола книгу. Положил на место и решительно закончил: — Мне эти кандалы на фиг не нужны. Жертвовать свободой ради какой-то власти? Ищи другого дурака!

— А мне эта ответственность нужна? У меня другой путь, — пробурчал Китан исподлобья.

Ар навис над братом и ткнул в него пальцем:

— Ничего не знаю! Ты старший! Это твой долг…

— Услышал бы нас сейчас отец, — вдруг тихо проговорил Китан.

Ар опустошённый снова плюхнулся в кресло.

— Ему бы наш разговор не понравился… Неужели ты и впрямь не желаешь становиться королём?

— Не просто не желаю… Мне коронация в кошмарах снится.

— Я тоже не хочу… И заставить меня ты не сможешь. Это твой долг! Твой путь! Ты старший! Больше некому…

Китан нахмурился, глаза блеснули. Задумчиво, словно повторяя чьи-то слова, произнёс:

— В Анеле тоже кровь нашего отца… короля…

Ар было с непониманием посмотрел на брата, но когда понял, что тот хотел предложить…

— Ты собираешься?.. — ошарашено подался он к брату. Чуть ли не улёгся на столик, разделяющий их.

— Почему нет? — пожал плечами Китан.

— Она справится?

— Анела-то? Наша сестра справится с чем угодно! — и такая уверенность прозвучала в его голосе, что Ару оставалось только с ним согласиться. Желание познакомиться со своей приобретенной сестрой, которой восхищался старший брат и послушницы, усилилось во много раз.

— Ар, кто ещё знает о деяниях канцлера и моём происхождении? — спросил Китан.

— Кришан — приёмный сын князя Прометия… твоего деда, — вот Ар удивился, когда по возвращении от Зимириев наткнулся во дворце на Кришана и узнал в нём незнакомца из таверны. — Но он знает только об Анеле, о тебе я не смог рассказать.

Не хотел, чтобы и тень упала на маму. Это семейные дела и посторонним в них хода нет. Остальное бы следовала также скрыть, но он тогда находился в таком состоянии, что если бы не выговорился, то просто бы натворил бед. Кришана словно Богиня прислала, позволив выплеснуть всё из себя.

— Получается князь Прометий и мой дед тоже, — повторил Китан с какой-то натянутой интонацией, будто только сейчас это понял. — Нет! Он не должен знать обо мне! — и такой испуг прозвучал в голосе брата.

Уточнить, что так напугало брата, Ар не успел. С улицы донёсся топот копыт, бряцанье оружия, нарастающий ропот, угрожающие крики, в которых можно было различить имя Владыки солнечников. Арлий снова вскочил с кресла и, навалившись на подоконник, вытянулся из окна. На площади перед дворцом и стоящим напротив главным храмом столицы собиралась толпа. Воины в блестящих доспехах с гербом князя Прометия: скрещенные мечи на груди. Множество женщин и старых, и молодых. Над некоторыми сверкали молнии, волосы развевал ветер, в руках пылал огонь, а из фонтана в центре площади поднимался к небу столб воды. Ведьмы! Среди этой толпы возвышался на огромном вороном коне не менее огромный человек. Даже отсюда ощущался тяжёлый пронзительный взгляд князя Прометия. Рядом с ним на невысоком мохнатом коне, гордо выпрямившись, сидела девушка, чёрные волосы развевались, словно с ними играл ветер.

Горожане в страхе теснились к стенам домов, стража отрядом выступила из ворот дворца, но почему-то не вмешивалась. Видимо, ждали сигнала. Из Храма выступили солнечники, но они также ничего не предпринимали.

— Кит, ты что-нибудь понимаешь? — обернулся Ар к брату, который неслышно встал рядом. Судя по довольному кивку, тот ничуть не был удивлён зрелищем.

— Это знак. Пора спасать нашу будущую королеву. Ты со мной?

Что бы он, принц Арлий, пропустил приключения… да раньше Чёрная Иридис станет святой!

— Не сомневался в тебе, — улыбнулся Кит, опередив Арлия. Видимо, по нему и так было всё ясно и понятно. — Пойдём!