Род Иллэниэл

Глава 2

Солнце взошло слишком уж рано. Хотел бы я найти того малого, что это устроил — у него явно было неважное чувство умора. Не смотря на то, что поздно легли, мы с Пенни проснулись вскоре после восхода солнца. Я думаю, мы оба тревожились.

Сон и размышления рано утром убедили меня в том, что тварей должно было иметься больше. Начать можно было с того, что Сэйди не была такой до своего исчезновения, и что-то должно было забрать её саму. Если что-то похожее случилось с остальными, это значило, что в округе было ещё по крайней мере три таких твари… из тех, о которых мы знали. От этой мысли меня знобило.

Единственные хорошие новости заключались в том, что больше никого не похитили, хотя я был уверен, что именно это и произошло бы, если бы мы не встретили существо первыми. Мы с Пенни обсудили случившееся, но никто из нас не мог это понять. В конце концов мы решили умолчать об этом, чтобы избежать паники.

Я написал два письма: одно — Герцогу Ланкастера, с описанием всего случившегося, второе — Дориану. Я надеялся, что он будет свободен приехать и пожить с нами — если магия не была эффективна против этого нового существа, его меч определённо будет полезнее. После этого я пошёл посмотреть, смогу ли я найти фермера или кого-то ещё, направляющегося в Ланкастер.

Так получилось, что в тот день ехать никто не планировал, но я повстречал Джо МакДэниела, и он предложил съездить, если дело было срочным. Джо переселился из Гододдина, соседнего королевства. О своём прошлом он особо не говорил, как и о причинах, заставивших его уехать, но я пришёл к выводу, что это было как-то связано с тамошней сменой власти.

С технической точки зрения, Гододдин уже не был королевством. Королевский род тщательным образом вырезали за некоторое время до моего рождения, и теперь в стране была теократия под управлением культа, известного как Дети Мал'гороса. У Джо про них не было ни одного доброго слова.

— Я не против съездить для вас, Лорд Камерон, — сказал он мне. — Я и так думал поехать через пару дней, чтобы заказать ещё одну бочку эля, — закончил он. Джо работал над строительством таверны, первой в Уошбруке. Пока что она состояла из нескольких скамеек, разбросанных вокруг его дома, где он вечерами продавал пиво. Сам будучи горячим поклонником пива, я полностью поддерживал его начинания.

— Спасибо, Джо, — сказал я, хлопнув его по плечу. Когда он уехал, я пошёл к кузнице моего отца. Скоро мне нужно будет начать наём каких-нибудь слуг, например — регулярных посыльных. Быстро становилось ясно, что я больше не мог делать всё сам.

— Выглядишь обеспокоенным, сын, — заметил отец, когда я вошёл. Он был тихим человеком, возможно поэтому он и был таким проницательным.

— Прошлой ночью были неприятности, — объяснил я, и рассказал ему о том, что случилось прошлым вечером. Я также описал эффект, который существо оказывало на мою магию. Папа сам был лишён какого бы то ни было магического таланта, но он был очень умён, и я начал ценить его советы, когда тестировал различные способы зачарования предметов.

Мой рассказ его встревожил, но это мог бы увидеть лишь тот, кто знал его. Его эмоции всегда было трудно прочитать. Вместо того, чтобы тратить время на разговоры о том, что его беспокоило, он перешёл к практическим моментам:

— Похоже, что нам предстоит много работы, — сказал он, отошёл, и вытащил из стопки один из листов, которые он использовал для планирования различных конструкций.

Я, естественно, полюбопытствовал:

— У тебя уже есть идея?

— Ты сказал, что всё почернело, когда оно коснулось тебя, верно? — ответил он.

— Да.

— Но… Пенни по-прежнему могла бороться с ним, — напомнил он мне.

Чёрт! Об этом я не подумал. Малейшее касание привело меня в бесчувственное состояние, но хотя оно и высасывало неуклонно её жизнь, она сохранила способность сопротивляться.

Он продолжил:

— И оно не смогло вытянуть магию из твоих чар, вроде твоего меча.

Наконец мне стало ясно:

— Амулет! Он должно быть защитил её разум, даже пока существо высасывало из неё жизнь, — догадался я. Из этой мысли многое вытекало — в частности, у меня был способ защитить людей, по крайней мере — частично. Амулет Пенни не спас бы её жизнь, но будет труднее охотиться на людей, если они не будут мгновенно парализованы при первом же касании этих существ.

— Не просто амулет, Мордэкай, ты мог бы зачаровать свою одежду, или броню, чтобы защитить себя лучше. Что угодно, лишь бы не дать им коснуться тебя, — ответил он.

— Я никак не смогу зачаровать достаточно брони и всего прочего для всех в деревне, на это уйдут годы! — возразил я, ибо эта мысль заставляла меня теряться.

— Не для них! Для тебя, мальчик! Если что-то случится с тобой, никто из нас не сможет защититься самостоятельно, — окинул он меня меня многозначительным взглядом. — Тебе нужно начать больше похожим на лорда, и менее — на лакея, ты теперь — важная персона.

На этот счёт я не был с ним полностью согласен, но мы в любом случае не могли себе позволить сделать броню для всех. К тому же, никто не мог работать, возделывать землю, готовить или делать что-нибудь ещё, будучи облачённым в броню весь день напролёт. Идея была нелепой, но я всё же не хотел бросать мысль о том, что мы могли что-то для них сделать.

— Ладно, частично я с тобой согласен, но мы всё же должны сделать что-то для людей. Если бы я мог сделать достаточно амулетов…

— Ты его делал из серебра, и я вообще-то не оборудован для такой работы, только не для производства их дюжинами, — ответил он.

— Не обязательно серебро, можно и из железа.

— Это проще, но всё равно потребует немало времени, и форма у амулета была очень замысловатой. Ты мог бы изменить форму? — спросил Ройс.

— Только если мы достигнем её гравировкой вместо ковки, символы — самая важная часть. Когда я делал амулет Пенни, я сделал весь кулон из символов, прежде чем влить в него магию, — ответил я. Я знал, что у моего отца не было инструментов для тонкой гравировки.

— Ха! Придумал, — воскликнул он. Во мне затеплилась надежда, ибо когда мой отец ставил себе цель, он всегда находил путь к ней.

— Что? — спросил я.

— Если ты сможешь позаимствовать амулет Пенни, мы сделаем форму, а потом сможем отлить столько, сколько потребуется. Как много времени уходит на твоё колдовство? — комично помахал руками Ройс, покачиваясь из стороны в сторону.

Я одарил его тяжёлым взглядом, но внутри он заставил меня улыбнуться:

— Недолго, может быть — полчаса на каждый, если они уже имеют нужную форму, — ответил я. После этого мы принялись за дело, хотя мне пришлось поработать языком, чтобы забрать у Пенни её ожерелье — она почему-то думала, что я собирался воспользоваться ею, злоупотребив его отсутствием. Я понятия не имел, с чего ей такое взбрело в голову.

Папа всё устроил, и заверил меня, что формы будут готовы в течение пары дней, после чего он сможет делать амулеты быстрее, чем я смогу их зачаровывать. Я беспокоился, что это могло быть недостаточно скоро.

После этого я ушёл — я не был ему нужен, поэтому решил не путаться под ногами. Всё утро я снова помогал плотникам, но после обеда меня прервало прибытие Дориана.

— Хо! Мордэкай! — позвал он меня. В тот момент я стоял на лесах у наружной части донжона.

Для меня было облегчением увидеть его, но я не ожидал, что он прибудет так скоро. Я крикнул ему:

— Как ты смог так быстро добраться сюда? — спросил я, и начал карабкаться вниз, чтобы нам было проще говорить.

— Я поехал сразу же, как получил этим утром твоё сообщение, — ответил он. Дориан был чрезвычайно надёжным другом — из тех, кто пройдёт через огонь, если посчитает, что поможет этим кому-то. Он уже спас мою жизнь по крайней мере единожды. — Описание в твоём письме было немного расплывчатым, но я так понял, что ты имеешь дело с каким-то чудищем?

Я не знал, что писать, поэтому не особо вдавался в подробности.

— Да, давай не будем говорить об этом здесь. Я пока не придумал, что сказать людям, и я не хочу начинать панику.

Он уставился на меня, моргая:

— Серьёзно, чудище? — спросил он. Я почти видел, как шестерёнки завертелись у него в голове, вызывая образы существ из детских сказок. Я также заметил, что он явился экипированным для войны. Он носил кольчугу — и не просто нательную… на нём были и кольчужные леггинсы, а также стальная шапка и бармица. Он принёс сразу и меч, и длинное копьё.

— Я вижу, ты поймал меня на слове. Но неужели тебе и вправду нужен был бард? Твоему коню его, наверное, было трудно нести, — указал я. Бардом называлась броня, частично покрывавшая его коня, крупного чёрного дестриэ́.

— Откуда мне было знать? Я предпочёл бы прийти на вечеринку слишком разодетым, чем явиться, и позже выяснить, что мне следовало надеть мои кольчужные штанишки! — ответил он. Как обычно, его шутка была не очень смешной, но с моих плеч свалилась часть груза при виде Дориана в полной броне. В числе известных мне людей Дориан был одним из самых смертоносных, и я был рад, что он являлся моим другом.

Поскольку его конь устал (а вы бы не устали, потаскав такую тяжесть?), мы отвели его к временным конюшням, и я помог ему почистить и причесать массивное животное. Для меня это не было рутиной, поскольку лошадей я любил почти как людей. Пока мы причёсывали коня, у меня появилась мысль:

— Снимай свою броню — если ты будешь тут помогать, то я кое-что могу сделать, чтобы улучшить твои шансы.

— Боюсь спрашивать — что именно, — ответил он, но начал снимать с себя броню. Сняв её, он передал мне очень тяжёлую кольчужную кучу. К счастью, я всё ещё был в хорошей форме благодаря тому, что время от времени помогал Папе в кузнице. У крупного человека, вроде Дориана Торнбера, броня весила, наверное, восемьдесят фунтов, или больше.

— Меч и копьё тоже неси, — добавил я.

— Я и не собирался их оставлять, — окинул он меня взглядом, означавшим, что только безумец мог бы подумать, что он будет разгуливать по округе безоружным. — Что ты собираешься делать с моей бронёй? Она очень дорогая, знаешь ли, — с подозрением покосился он на меня. Никогда не понимал, почему он мне не доверял.

— Никакого вреда твоей драгоценной кольчуге не будет, не бойся. Я просто улучшу её, — попытался я одарить его своим самым лучшим взглядом типа «мудрый и таинственный волшебник», но Дориан лишь покачал головой.

Тут мы дошли до моего дома, хотя, если верить Пенни, он едва заслуживал такого именования. Я повёл Дориана вокруг, к задней части, где маленький сарай служил мне мастерской. У меня не было всех тех клёвых игрушек, которые Папа держал у себя в кузнице, но мне для работы большая их часть и не нужна была. Владение магией позволяло мне делать многие вещи, не прибегая к инструментам. Я разложил его бармицу на столе.

— Только будь осторожен, её мне Папа дал, — сказал Дориан. Его отец погиб в прошлом году — факт, о котором нам обоим не нравилась вспоминать. Я тоже любил Грэма Торнбера.

— Когда я с ней закончу, тебе больше никогда не придётся волноваться о том, что кто-нибудь её повредит, — заверил я его. — Ты не мог бы сходить за водой? Это займёт много времени, а мне уже хочется пить, — попросил я. Он пошёл искать кувшин, а я принялся за работу. Моя просьба частично была для того, чтобы он убрался подальше, а я мог приступить к делу. Я не был уверен, как он отреагирует.

Я вытащил бумаги, содержавшие мои записи — хотя я в последнее время много занимался зачарованием, схемы были сложными, и я не хотел допустить ошибку. Эту схему я уже пробовал прежде, и потому был довольно уверен, что она сработает так, как и предполагалось. Склонившись над кольчугой, я вытянул палец, и стал водить им по металлическим кольцам — металл под ним менял цвет с тускло-серого на золотой.

Дориан вернулся с водой, но не стал прерывать меня, поскольку знал, что я был сосредоточен. Прошло довольно много времени, прежде чем я поднял взгляд от своей работы:

— У тебя ещё есть та вода?

— Конечно. Для испытывающего жажду человека ты довольно долго ждал, прежде чем прерваться, — сказал он, передавая мне чашку.

— Сколько прошло времени? — спросил я.

— Ты говорил сам с собой и гладил мою броню уже примерно три часа. Скоро станет темнеть, — ответил он.

— Чёрт! Я даже не осознавал. Прости, Дориан, я был плохим собеседником.

— Не волнуйся — что бы ты ни делал, это, наверное, было важным. Я просто надеюсь, что моя кольчуга всё ещё работает как надо, — сказал он, заглядывая мне через плечо.

— Ну, с бармицей я закончил, взгляни сам, — показал я жестом на стол. Кольчуга блестела. Я убрал золотистый цвет, бывший временной мерой для того, чтобы отслеживать процесс. Теперь вся кольчуга слабо мерцала, будто каждое кольцо только что отполировали, в то время как для моего взора её всё ещё покрывали узоры из символов и слов. Дориан их увидеть не сможет.

— Ну, она очень красивая, но в битве красота не важна. Меч она остановит?

— Друг мой, она остановит всё кроме разве что баллисты. Она не будет ржаветь, и тебе никогда больше не придётся смазывать её маслом, — произнёс я, про себя надеясь, что это ещё и улучшит её запах. Если вы хоть раз были в обществе облачённых в кольчуги людей, то знаете, что я имею ввиду: ржавчина и пот — плохая комбинация. — Что важнее — она должна не позволить той твари, с которой я столкнулся прошлой ночью, высосать из тебя жизнь.

Из дверного проёма донёсся голос:

— Мальчики, а вы не проголодались? — спросила Пенни, вернувшись с корзиной в руках. Я был весьма уверен, что внутри неё была какого-то рода еда.

— Очень скоро, мне ещё надо тут закончить, — указал я на оружие Дориана, его стальную шапку и кольчужные леггинсы.

— А я вот определённо голоден… я не ел с обеда, — ответил Дориан. Он редко когда пропускал трапезы.

— Значит, хотя бы у одного из вас имеется здравый смысл. Сколько ещё тебя ждать, Морт? — вопросительно посмотрела на меня Пенни. В последнее время она стала чуть слишком настойчивой, когда доходило до заботы о том, чтобы я делал перерывы и ел пищу.

— Недолго, час или два.

— Ладно… Дориан, не мог бы ты? — она протянула руку, и он взял её, проводив Пенни в дом как какую-то благородную леди. Я решил, что она вскоре и будет таковой.

Я вернулся к работе, первым делом начав со стальной шапки. Я не думал, что она займёт слишком много времени, и скоро я погрузился в свою работу, потеряв счёт времени. Я закончил шапку и леггинсы, и начал работать над мечом, когда вернулась Пенни.

— Морт?

— Хм-м? — поднял я взгляд — Пенни слегка расплывалась по краям.

— Тебе нужно поесть, потом закончишь, — сказала она мягко, но я чуял, что она просто разогревалась.

— Я не могу остановиться на полпути, иначе придётся всё начинать сначала. Вообще, раз уж я работаю, сходи за своей кольчугой. Я её следующей обработаю, — сказал я, и сразу же вернулся к работе над мечом. Она не ответила, и к тому времени, как я снова поднял взгляд, её уже не было.

Через некоторое время я закончил. Было уже совсем темно, но это проблемой не было — я окружил мастерскую несколькими шарами магического света. Я хотел начать работать над кольчужной рубашкой Пенни, но она её не принесла, поэтому я пошёл её искать.

Её я нашёл в доме, сидящей у очага.

— Где твоя кольчужная рубашка? — спросил я с расплывчатым выражением лица. Вы могли бы подумать, что у меня должно было иметься больше здравого смысла, но я практиковался в своей дурости.

— Ты знаешь, какое сейчас время? — спросила она.

«Что за глупый вопрос», — подумал я, — «любому дураку видно, что уже стемнело».

— Ночь, — ответил я.

— Морт, уже почти полночь, а ты всё ещё не ел. Ты вообще обедал? — одарила она меня своим самым лучшим взволнованным выражением лица, но меня на мякине не проведёшь. Так они просто заставляют тебя потерять бдительность. Тут я вспомнил, чем собирался заняться.

— Ох! Ты права — нужно приготовиться. Где Дориан? Полагаю, придётся есть на ходу, — сказал я со слегка затуманившимся взглядом, вероятно — из-за недостатка пищи.

Пенни встала, взяла меня за руку, и повела к столу, уговаривая меня сесть:

— Ты никуда этой ночью не пойдёшь. Всё равно ты устал и проголодался, и, наверное, слишком туп, чтобы сделать там сейчас что-то полезное.

— Нет, я… — начал отвечать я, но она сунула булку в мой открытый рот. Я, может, и воспротивился бы, но булка была хороша, поэтому я принялся жевать, не думая. Отсюда всё пошло под откос… булка поговорила с моим желудком, и они вдвоём убедили меня, что им там, внизу, нужна была компания побольше. Я быстро расправился с нарезанным мясом и оставшимся хлебом. Набив пузо, я почувствовал сонливость.

— Спасибо, милая, мне следует чаще тебя слушать, — сказал я. Пенни хмуро посмотрела на меня. Я нарушил первое правило женщин. Никогда не делай им комплименты, когда они взволнованы или злы. Однако я не позволил ей на меня накинуться: — Где Дориан? Он может пойти со мной этой ночью, а над твоей кольчугой я поработаю завтра.

— Я уже сказала тебе, ты никуда сегодня не пойдёшь. Дориан может посторожить, — ответила она, подбоченившись.

Я одарил её долгим взглядом:

— Если с кем-то что-то случится этой ночью, то я в ответе за это.

— Ты и так уже в ответе за всех. Что-то случится вне зависимости от твоих действия, но если ты пойдёшь туда в таком состоянии, тебя только убьют. И куда тогда денутся все эти люди? — сказала она, и её лицо смягчилось. — Иди спать, этой ночью на страже будет Дориан. Он всё равно уже ушёл патрулировать.

Надо было догадаться… они уже сговорились против меня.

— Я всё равно не смогу заснуть, — сказал я, обидевшись.

Пенни наклонилась, и поцеловала меня. И не одним из тех целомудренных поцелуев, которые я в последнее время от неё получал — этот был из тех поцелуев, что заставляют парня проснуться и сказать «привет»… и я не имел иммунитета к её шарму.

— Иди в кровать немедленно, и я позабочусь, чтобы ты об этом не пожалел, — тихо прошептала она мне на ухо.

У меня не осталось сил бороться, так что я сдался, и пошёл к кровати. Я не мог понять, почему она больше не беспокоилась о том, чтобы подождать до свадьбы, но не собирался смотреть в зубы дарёной кобыле. Плохая аналогия, я не собирался смотреть… стоп, не важно, эта аналогия была бы ещё менее подходящей. У меня кружилась голова… и после моего долгого дня кровать казалась невероятно мягкой. Я решил, что надо чаще её слушаться.

— Я сейчас вернусь, нужно убрать еду со стола, — сказала она, выходя из комнаты. Я закрыл глаза, чтобы подождать её, а когда она вернулась несколько минут спустя, я уже крепко храпел. — Срабатывает каждый раз, — улыбнулась Пенни, и заползла ко мне под одеяло. Я так и не осознал, что меня надули, пока не наступило утро.