Русалочка: книга-игра

Глава 5b

Итак, ты до сих пор дрог в аквариуме, застряв в конце Главы 4с. Теперь выбирайся вместе с Крабсом.

Крабс выбрался из аквариума в тот миг, когда мимо окон зимнего сада пронеслась Русалочка, окруженная стайкой рыб. Диковинный шлейф багрово-красного света тянулся за кавалькадой. Краб одернул камзол. Стайка рыб неслась к черному лесу.

Краб зашевелил клешнями. Прошла ночь, а ведьма не напоминала о себе. Крабс подманил вуалехвоста и хладнокровно сжевал, жалея, что рыбешка оказалась так себе. Когда краб волновался, у него появлялся зверский аппетит. Вот и сейчас пришлось умять половину обитателей аквариума. Краб доел бы и вторую половину, если бы знал, куда направилась Майя и стайка светящихся рыбок.

А Майя, затерявшись в толпе рыбешек, от души веселилась. На минутку кольнула жалость к принцу. Но рыбки окружили и затормошили ее.

– Давайте в салки! – пискнула одна из подружек.

– Салки! Салки! – захлопала стайка плавниками.

Майя завязала глаза сложенной в жгут косынкой. Честно покружилась. Рыбки бросились во все стороны. Звенели где-то рядом, но стоило протянуть руку, как пальцы повисали в пустоте. Майя сдернула повязку.

Вокруг лишь шевелились водоросли да, обхватив щупальцами валун, дремал осьминог. Красноватый шлейф расплылся мутным пятном.

Внезапно Русалочке почудился силуэт рыбки в гроте из бело-голубых камней.

– Вот ты и попалась! – Майя вплыла в пещерку.

Но там светился старинный металлический кувшин, погруженный почти по горлышко в песок. Кувшин, видно, провалился сквозь прогнившие доски затонувшей шхуны. Тут и там валялись обломки, придавленные многолетними наносами песка.

Майя забыла об игре. Быстро раскопав песок, только брызги летели, двумя руками встряхнула находку. Плотная пробка, как ни дергала Майя, не поддавалась. Русалочка выплыла из грота. Осьминог лениво зевнул беззубой пастью. Майя подобралась поближе. Осторожно, стараясь не дышать, обмотала щупалец вокруг горлышка кувшина.

– Акулийцы! – рявкнула Майя, изо всех сил вцепившись в находку.

Осьминог рванул, точно торпеда, оставляя за собой черный след. Майя дождалась, пока облако рассеется. Внутри кувшина что-то белело. Майя перевернула кувшин, посыпалась черная труха. Следом неохотно поползла скрученная трубочкой бумага. Листок был так стар, что тут же крошился под пальцами.

Крабс разыскал Русалочку в тот момент, когда принцесса, морщась и щурясь, пыталась разобрать изящную вязь.

– Отдай немедленно! – Майя ничуть не удивилась появлению своего приятеля.

Крабс тоже не стал пускаться в объяснения – он узнал руку ведьмы, ее причудливые росчерки и завитушки.

Майя мигом догнала похитителя, подняв его за камзол.

– Да ты наглец, братец!

Клешни краба прорвали бумагу во многих местах, а челюсти почти уничтожили остальное. Русалочка так и этак вертела листок.

– Ну что ты наделал? Ведь кто-то просил о помощи!

– Вот-вот, ты ей и помоги! – хмыкнул краб.

– Мертвое ущелье – это где? – на обрывке сохранилось несколько слов.

Краб насупился и махнул клешней в сторону Черной чащи.

– Да вон же оно! – и виновато отполз.

Ему и в голову не приходило, что ведьма так легко поманит легковерную русалочку. Перечить или останавливать Майю Крабсу было не с руки. Вверху сквозь багровый туман ехидно светился злобный глаз ведьмы Грубэ.

– Да, – вспомнила Русалочка, – а ты-то как оказался в царстве Нептуна, ведьмин прихлебатель?

Но глядела Майя добродушно, и краб лишь прошипел:

– Мы разве с тобой не из одной плошки ели?

Майя смутилась. И в самом деле, только Крабс скрашивал ее детство в Черном замке. Подгоняла тревога, и Майя оставила расспросы на потом.

Краб прицепился к хвосту принцессы.

Мертвое ущелье – бездонная пропасть, камень, упавший с края откоса будет лететь весь день, и лишь эхо донесет глухой рокот. Ущелье разделяло царство Нептуна и владения ведьмы непреодолимой преградой, и воины не сторожили эту часть границы. Майя и краб без помех достигли белых скал, сомкнувшихся пиками над провалом. Красное зарево окрашивало скалы в тревожный цвет, точно ущелье покрывал кровавый купол.

– Пленники здесь, – прошептала Майя, оплывая гряду.

Но в скалах не было ни трещин, ни прохода.

– Какие пленники? – не сдержался краб.

И тут же прикусил клешню. Глаз над ними подмигнул. Крабс испуганно зарылся в песок, удивляясь, как это девчонка не видит дальше собственного носа.

А Русалочка попросту не боялась. Привыкнуть можно и к пожару, если горит и день, и два, и неделю. Сколько раз вездесущий глаз Грубэ следил за Русалочкой!

Ущелье, если смотреть сверху, походило на изогнутый хвост дракона. Давным-давно, еще когда пики скал, окружающих ущелье, поднимались над морем, в нем обитали ледяные драконы. Сотни лет, когда морской народец только лишь отращивал плавники, а о русалках не было и речи, драконы дремали здесь, среди обломков скал.

Драконы дремали и видели сны. Ведь даже чудовища мечтают! Драконы походили на длинные белесые ленты, если бы не их усеянные двумя рядами зубов пасти, жадные и вечно голодные. Ведьма Грубэ сумела подкупить морские чудища. Она обещала им свет. Драконы, гнездясь на краю преисподней, томились жаждой тепла и света.

Майя заглянула в проем. Красное свечение не тревожило Русалочку – в царстве ведьмы царила вечная ночь, и любой луч света казался Русалочке солнечным.

Крабс не отставал ни на пядь. Майя нырнула вниз, в темноту. Бездонное Мертвое ущелье выходило к царству Нептуна каменистыми платформами. Не хватило бы и сотни лет, чтобы проверить каждую. Майя позвала:

– Пленники Мертвого ущелья! Отзовитесь!

Ледовый дракон не услышал голос, но учуял добычу. Чудовища могли ждать сотни лет, довольствуясь планктоном и провалившимся в неприметную щель моллюском. Дракон развернулся, расправляя плавники и щупальца – еда сама звала охотника. Из сгустка плазмы отрастали хвосты, пасти и зубы.

Майя очутилась прямо против ощерившейся клыками пасти. Дракон лениво зевнул, пролом в скале сомкнулся сам по себе. Скалы нависали каменными сводами над ущельем. Жертве не было другого пути, как прямо в пасть. Русалочка опомнилась слишком поздно.

– Ловушка!

Крабс обеспокоенно ползал по илу. Все же это очень противно, если тебя сожрет какая-то ледяная глыба.

Сколько Крабс себя помнил, кто-то всегда стремился устроить себе ужин из сваренного краба. Крабс злился на Майю, на Грубэ и ненавидел весь белый свет.

«Всю жизнь мечтал стать твоим завтраком, – шипел краб, глядя, как клыки ледового дракона медленно приближаются к хвосту русалки.

Мертвое ущелье, молчавшее сотню лет, оживало. Тут и там начинали шевелиться призрачные тени. Змеиное шипение будило обвалы. Русалочка с трудом увернулась от несущейся на нее лавины. Краб даже шипеть перестал. Прямо под ним, распускаясь пятью головами, просыпался ледовый дракон.

Чудовище сливалось с камнями на дне ущелья. Мимолетный взгляд отметил бы лишь странное расположение валунов. Но Крабс сторонним наблюдателем не был. Один из валунов перевернулся, подвинулся. Тут же на освободившемся пятачке выросла треугольная голова без глаз. На голове трепетал мертвенно-белый гребень.

– Хороши же пленники ущелья, – обреченно подумал краб, – но интересно, как Майя собралась их освобождать?!

Однако драконы, прорастая сквозь ил головами, в освобождении не нуждались. Привлеченные жизнью, они оживали.

Десяток. Другой.

Казалось, все ущелье полнится извивающимися телами.

– Вот влип! – ругал себя Крабс. – Ну, не послушался бы разок ведьму, остался в зимнем саду – по крайней мере, знал бы, за что пропадаю!

Между тем одна из голов дракона, уловив движение воды, повернулась и ухватила Русалочку. Краб достался другой голове.

Майя поздно почувствовала укус, рванулась, но ледовый дракон крепко держал добычу.

– Нет! – вскрикнула Майя,- тщетно пытаясь вырваться из намертво сомкнувшихся челюстей ледового дракона.

И тут же возник глаз ведьмы. Майя услышала голос:

– Вот видишь, как отец заботится о тебе, Майя? Ты сбежала от тетки и осталась одна. Родители лишь на словах готовы жизнь отдать за своих детей!

– Я вернусь! – беспомощно обещала Майя.

Зубы дракона ледяными иголками впивались в кожу. Вторая из пяти голов дракона занималась крабом. Крабс отчаянно шипел и щипался, но неотвратимо погружался в бездонную глотку дракона.

До пленников донеслись раскаты зловещего хохота ведьмы.

– Посмотрим, какую цену ты заплатишь за жизнь, – ведьма витающим над Мертвым ущельем глазом наблюдала, как глухой и слепой ледовый дракон смакует хвост русалки.

– Все, что захочешь, – в тщетном усилии вырваться Майя чуть не осталась без хвоста и тут же смирилась. Боли не было: ледовые драконы замораживают добычу. Остался лишь страх и обида. Нептун был далеко, а ведьма предлагала помощь тотчас.

– Нет, – грохнул голос, подхваченный эхом.

Камни угрожающе заскрежетали. Местами ущелье пошло трещинами, грозя накрыть обвалом и ледового дракона, и его добычу – Русалочку. Крабс вцепился в язык глотавшей его головы и решил дорого продать свою жизнь.

– Нет, – повторила ведьма, – сама скажи, чего стоит жизнь!

– Счастья! – Русалочка извивалась, стараясь вырвать хвост из зубов дракона.

– Зачем мне твое русалочье счастье? – усмехнулась ведьма.

Теперь она проявилась над пленниками целиком, вырастая на глазах.

– Любовь! – Русалочка погрузилась в пасть дракона по пояс.

– Что ты знаешь о любви? – возразила ведьма. – Нет хуже наказания, чем любовь!

– Так что? – выкрикнула Майя.

Из ледовой пасти виднелась лишь голова русалки.

Крабс пискнул, на секунду отпустив язык дракона:

– Красота! Твоя красота! – и тут же скользнул в желудок дракона.

Желудок походил на морозильную камеру. Иней и сосульки покрывали все его стенки. Крабс дрожал от холода и страха.

«Лучше бы сварили!» – подумал краб.

Но сама мысль об огне отозвалась спазмами в желудке дракона. Сосульки подтаяли, окатив краба холодной водой. Крабс воспрянул духом. Теперь зажмурившись, он воображал горящий на берегу костер и булькающий котелок на рогулине. Вокруг таяло и плыло. Краб стоял по горло в воде.

«О чем бы еще подумать?» – Крабс на минутку отвлекся.

И вода сразу начала замерзать. Краб, точно по катку, скользнул еще глубже, зарываясь в сугроб. Тогда он вообразил, как горит дворец ведьмы. Грубэ почему-то любила дерево – пламя занялось быстро и жарко. Горели наличники на окнах. Занялись обшитые досками стены. Полыхали деревянные столы и скамьи.

Ледовый дракон шипел паром и таял.

А Крабс отчаянно представлял себе извержения вулканов и текущие потоки лавы, слепящее солнце и взрывающиеся звезды...

Дракон охотился, чуя добычу по мыслям. Но на этот раз добыча попалась упрямая. Мысли краба почти иссякали, когда ему вдруг представилось озеро плазмы. Над озером вихрились живые язычки пламени.

Шкура чудовища оплавлялась. Его бледная кровь смешивалась с водой. Подтаявший хвост, украшенный шипами, треснул и отвалился. От Мертвого ущелья шли, клубясь, облака горячего пара.

– Пожалуй, хватит! – краб протиснулся через растаявшую в шкуре дыру и помахал клешней плавящемуся дракону.

– Ну, разве можно быть таким легковерным?

А дракон, блаженствуя, видел солнце. Волна блаженства разошлась по Мертвому ущелью, захватывая все новых и новых драконов. Ущелье наполнилось паром, идущим от тающего льда.

Ведьма в ярости заскрежетала зубами, сломав правый верхний резец.

Майя и Крабс поднимались все выше и выше. Следом клубился пар, а впереди синел выход из Мертвого ущелья.

– Ай да я! – торжествовал Крабс, как только они с Русалочкой очутились в царстве Нептуна.

– Негодяй! – накинулась на него Майя. – Ты же знал, что записка в кувшине была ловушкой!

Крабс обиженно шевельнул клешней. Вот она, благодарность, что людская, что русалочья. От ведьмы хоть знаешь, чего ждать – неприятностей!

Крабс мрачно покосился на Майю и, повернувшись спиной, заковылял в сторону Черного леса.

Грубэ досадуя, мысленно подтягивала Крабса к невидимой черте. Стоило переступить ее – и краба можно было голыми руками брать.

Но и для колдунов, и для колдуний существует предел. Ведь нечисти развелось бы и на земле, и под водой куда больше, будь зло всемогуще.

Ведьма, прячась за каменной грядой по ту сторону ущелья, окликнула свой глаз. Тот заскакал, как собачонка на свист хозяина. Отыскал колдунью и нырнул под веко.

– Иди-иди сюда, – шипела ведьма, уставившись на вяло перебирающего лапками краба, – ты мне еще пригодишься!

И когда до Крабса оставалась какая-нибудь пядь, ведьма сцапала добычу. Заталкивая Крабса в карман передника, ведьма все еще боролась с желанием его сварить. Ведь необходимо иметь под рукой кого-то, кто без помех и не вызывая подозрений, мог бы шпионить в царстве Нептуна.

Русалочка выплывала из красного тумана почти наощупь. Наконец, показалась полоска чистой воды.

– Выбрались, Крабс! –окликнула она приятеля.

И только тут заметила, что Крабс сбежал.

– Вот несносный! – рассердилась Русалочка.

Но впрочем, ненадолго. Крабс всегда был себе на уме.

Однако Крабс не вернулся ни в тот день, ни через неделю. Майя немного без него поскучала, но у нее было слишком много новых забот.

Эй, дружок! Если тебе не терпится разведать, где краб, отправляйся по сказке вперед, в Главу 6а. Как только заметишь красный камзол, так и знай, беглец отыскался. И что-то еще замышляет...