Сестра Харуна-ар-Рашида

Глава VIII ДЕЛО ПРИНИМАЕТ НЕОЖИДАННЫЙ ОБОРОТ

Мальчик задорно смеялся, личико его светилось радостью, жесты были наивны и очаровательны. Аббаса улыбнулась сквозь слезы. «Как жаль, что здесь нет искусного резчика! — казалось, говорил ее восторженный взгляд. — Глядя на Хасана, он бы вырезал фигурку маленького индийского божка!»

Хусейн — так звали второго мальчика — торопливо протер глазенки, завистливо глянул на брата: дети ведь более ревнивы, чем взрослые.

— Мама, почему ты ласкаешь Хасана, а не меня? — запротестовал он и потянулся к матери.

Аббаса повернулась к служанке. В глазах ее можно было прочесть: «Ну, не правда ли, они восхитительны?».

— Поверь мне, Атба, — услышал Абуль Атахия, — с ними я готова жить в пустыне, в жалкой бедуинской палатке, и буду счастлива. О, если бы аллах уготовил мне такую участь!

— Аллах всемогущ, сейида! Но ты забыла — пора возвращаться во дворец. Рассвет близок. Как бы не встретить кого по пути…

— О, я несчастная! Как мучительно расставание! Однако ты права, Атба. Вознагради Риаша. У тебя еще остались деньги, которые я дала поутру?

Служанка кивнула.

Риаш принял горсть динаров, подошел к Аббасе, поцеловал ей руку. За ним последовала Барра.

— Благодарим тебя, сейида!

— Мне не нужно читать вам наставлений, вы сами хорошо все знаете; Хасан и Хусейн — две половинки моего сердца, — ласково проговорила Аббаса.

Неожиданно старший мальчик, поняв, что пора уходить, прильнул к матери, прижался щекой к ее горячей ладони.

— Мамочка, пойдем с нами! И пусть папа к нам придет!

Голос у Хасана был сдавленный, в глазах стояли слезы. Мальчик хотел еще что-то добавить и не смог.

Аббаса вздрогнула. С первых минут встречи она боялась расставания. Сдерживала себя, напрягая силы, всячески подавляла душевное волнение. Ей как будто уже удалось полностью овладеть собой, как вдруг слова сына в одно мгновение уничтожили ее решимость. Хасан вспомнил отца! Хасан не хочет расставаться!

— Помоги нам, аллах! — вскрикнула она, протяжно охнула и, потеряв сознание, упала на ложе.

— Сейиде дурно! — С этими словами служанка схватила подсвечник и, не теряя времени, побежала к двери.

Дверь распахнулась. Абуль Атахия едва успел выпрямиться.

— Воды! — крикнула Атба, впопыхах приняв его за раба. — Скорей принеси воды! Госпоже дурно!

Растерявшийся поэт не шевельнулся.

— Ну что ты стоишь как истукан?! Говорят тебе, принеси воды! О, аллах, никогда не видела такого разиню! — скороговоркой повторяла она и вдруг запнулась, разглядев вышитую джалябию. В испуге вскрикнула: — Кто ты? Что здесь делаешь? — Стремглав проскользнула мимо Абуль Атахии и с криком: — Дайте скорее воды! — исчезла в конце галереи.

Оправившись от неожиданности, незадачливый поэт бросился в противоположную сторону и юркнул в отведенную ему комнату.

Через несколько минут, когда Аббасу привели в чувство, Атба смогла наконец обдумать случившееся. Она узнала Абуль Атахию и теперь с ужасом вспоминала, что у него был вид человека, застигнутого на месте преступления. Он подглядывал и подслушивал! Но как много он узнал? Давно ли пристроился возле двери? Перед своим обмороком госпожа как раз обвиняла эмира правоверных… О, аллах! Неужели стихоплет настолько опустился, что предаст женщину? Рассказывать госпоже обо всем, пожалуй, было преждевременно, это надо будет сделать позднее, сейчас ей снова может стать дурно. Остается действовать на собственный страх и риск. Иначе всех ожидает смерть. Пощады не будет. Но что предпринять? Первым делом спрятать детей! Затем взяться за Абуль Атахию. Заставить его молчать! Любым способом. Это единственный путь к спасению.

Она поманила ожидавшего распоряжений Риаша.

— Приготовься к отъезду. Развлеки пока детей, пообещай им что-нибудь — словом, как-нибудь успокой.

Затем велела позвать Хайяна. Когда привратник появился — глаза у него были опухшие от сна, — распорядилась:

— Проводи уезжающих! Помоги достать лодку, чтобы они благополучно перебрались через Тигр! Это приказ сейиды.