Сосуд (СИ)

Глава 37. О том, что танец — это счастье и… боль

Кьяра

Я никогда не была в зале Орхидей. Мало того, я вообще не знала, что он существует. Теперь понимаю, как много упустила.

Не думаю, что где‑либо ещё есть место, прекраснее этого.

— Невероятно! — тысячи орхидей — живых, и созданных из ткани, камня, отлитых в золоте и серебре — украшали стены, колоны, потолок и даже проёмы окон. Шелка и парча, натянутые на потолке и свисающие каскадом, были расписаны под лепестки этих дивных цветов. — Что это за место?!

— Это?! Плод воображения моей прабабки — она была феей и тосковала по своему дому… — буркнул Рихард и вошел в зал. Ступая по гладкому серебристо — голубому полу, он как будто не замечал, что от каждого его шага на полу узорами расцветали орхидеи. Они светились и манили к себе, но были словно в плену, под искрящимся стеклом, что не давало вырваться растениям на поверхность.

— О — о-о, дорогой, ты слишком… долго пробыл вдали от Двора! — графиня схватила меня за руки и потянула за собой. — Милая, это — сердце Сумрака! Средоточие его волшебства! Посмотри!

Мы стояли в самом центре помещения, и только сейчас я поняла, что зал напоминает цветок, лепестки которого образуют укромные местечки с округлыми диванами и столиками в форме опять‑таки цветка орхидеи. Там, где части помещения соединялись друг с другом, журчал фонтан, в воде которого плавали кувшинки.

— Невозможно! Невозможно быть прекраснее!

— Ты уверена?! — леди Лайнвуд что‑то прошептала, и с небес пошёл снег! Да — да, золотистый и святящийся, но… снег! А может это была пыльца?! Я не выдержала и стала ловить снежинки. На моих ладонях они тут же раскрывались в крошечные солнышки и, вспыхнув, растворялись.

Графиня смеялась, поглядывая на мои попытки удержать 'солнце' в руках, а Рихард просто улыбался, подпирая плечом одну из древесных колон.

— Какой же она всё‑таки ребёнок, сын! Береги её, счастье ведь так недолговечно! — мать обняла герцога, терпеливо ждущего, когда же я успокоюсь.

— Я собираюсь посвятить этому вечность, мама! И, надеюсь, что ты мне в этом поможешь! Такие создания как она не для этого мира, и чтобы оберегать их от его жестокости, они нуждаются в столь беспринципных и алчных личностях как я.

— Рихард, ты не такой! Ты — чуде — е-е — есный! Смотри, там, среди кувшинок, плавают рыбки! Золотые и изумрудные, веришь?! — и как вы уже поняли, я решила всё проверить.

— Кья — а-ара, не суйся в воду! Ты будешь вся мокрая! — и меня тут же подхватили такие родные руки. — Мама, ну чего ты смеёшься?! Я знаю, что говорю! Она уже такое делала…

Наконец, исследовав все чудеса этого волшебного места, я была готова учиться танцевать. Рихард к этому времени вёл неторопливую беседу с матерью, заняв одну из укромных ниш зала. Изредка в разговоре проскакивало и моё имя, видимо меня тоже обсуждали.

— Ну — у-у, вот! Я — готова! Давай танцевать! — закружившись, я чуть не села на один из кустарников, стоящих в кадке возле столиков. От моих неуклюжих движений цветки на ветках всколыхнулись и вспорхнули десятком цветных бабочек, перелетевших в другой конец зала.

— Леди Лайнвуд, может, всё‑таки учитель?! — с мукой в голосе протянул герцог, наблюдая за мной, стоящей с открытым ртом.

— А может всё‑таки без жертв?! — с намёком в голосе произнесла графиня, кивнув на меня. — Авердин — для первого раза — то, что нужно! Музыку!

И, хлопнув в ладоши, матушка герцога показала мне некоторые движения, которые мне предстояло повторить.

— Рихард, встань и станцуй со мной, чтобы Кьяра знала, что мы от неё хотим!

Однако с прискорбием, могу сказать, что я совсем не смотрела на графиню. Мелодия! — она заворожила меня. Волшебные трели соловья и перезвон колокольчиков, и что‑то ещё, такое плавное, чистое…

— Что это?! Что это за дивный звук?!

— О, дорогая, эта флейта! А сейчас скрипки! Не отвлекайся, смотри на нас! — и я, наконец, уделила внимание элегантной паре матери и сына.

Спустя несколько минут, я вынесла своё суждение:

— Я не смогу так никогда и точка! Даже не стоит пытаться!

— Малыш, поверь, это только кажется трудным!

— Рихард прекрасный партнёр, Кьяра, тебе только нужно довериться ему!

— Нет! Вот это, в конце, что было?! — со странным смешком поинтересовалась я.

— Ан — ферье?! — удивилась грациозная графиня.

— Да — да, этот странный прогиб в руках герцога?! Вы что, на самом деле думаете, что я смогу так изогнуться?! А эти прыжки и взмывание вверх?!

Сев прямо на пол, потому что ноги меня держать отказывались, я схватилась за голову.

— Сын, у девочки истерика! Так не пойдёт! — сакраментальная фраза, запомните её.

Спустя полчаса.

— Мама, у меня истерика! Так не пойдёт!

— О — о-о, Рик, прости! Сильно болит?! — я действительно ему сочувствовала, но ничего не могла поделать. Ни Авердин, ни Камарелла, ни другие танцы, которому попытались научить добросердечные аристократы, мне не давались.

— Что именно, Кьяра?! Моя нога или скула?! А может, ты говоришь о плече, по которому ты саданула мыском туфли, когда я тебя подбрасывал?! — рычал еще совсем недавно такой спокойный герцог.

— Но… но ты схватил меня за рёбра! А мне щекотно!

— А как я еще мог тебя подкинуть?! Схватить за шею?!

— Дети — дети! Не ругайтесь! — графиня вклинилась между нашими телами. — У меня есть решение!

— ?? — мы оба недоумевающе посмотрели на неё.

— Вальс!

— ?? — та же реакция.

— Но как же?! Вальс! Я знаю, что это совершенно простой иномирский танец, но с другой стороны — скромность сейчас новый девиз короля. В столице уже как месяц танцуют вальс!

— Матушка, мы даже музыки не знаем! — воспротивился Рихард, а мне так всё едино — вальс так вальс.

— Сейчас — сейчас… — и отойдя на пару шагов от нас, леди Лайнвуд стала напевать какую‑то мелодию цветкам, украшавшим колонны. Так вот откуда идут эти прекрасные звуки!

— Дорогой, подойди ко мне, я тебя поведу! И — и-и раз, два, три…

Они порхали по залу, словно два клиновых листка, подхваченных осенним ветром… Так, будто ими управлял не рисунок танца, а сама Создательница, рождая новых прекрасных существ… Вихрь из белой ткани платья графини то и дело взмывал вверх, а ноги Рихарда мелькали так быстро, что чёрными точками плавали перед моими глазами… Каждое касание их ног о каменный пол рождало новый цветочный узор, словно магическое перо художника писало танец вслед кружащейся паре.

— Ну, вот, теперь ваша очередь! — чуть отдышавшись, изрекла графиня. — И еще, дорогой, не забывай, ты — маг, и маленькие хитрости тебе позволительны!

Подмигнув, леди Лайнвуд грациозно присела на диван.

Меня тут же обняли горячие руки герцога, и я встретилась с его глазами.

— Кьяра, здесь нет ничего сложного! Просто… верь мне! — и понеслось. Вернее, мы понеслись, следуя сказочной мелодии из иного мира.

Иногда, мне казалось, что это не я кружусь в невероятно захватывающем танце. Мои ноги лишь слегка касались пола, а ладонь только на мгновение расставалась с рукой Рихарда. Почему?! Потому что я так и не смогла отвести взгляд от его глаз. Я утонула в них… в этом удивительном синем сиянии. И вот уже наши губы встретились в нежнейшем из нежных поцелуев.

— Смотри! — шепнул герцог, вновь сжимая мои чуть дрожащие пальчики.

Подняв голову, я увидела, что надо мной раскрылось прекрасное ночное небо, и звёзды таинственно мерцали, будто приветствуя новую меня. Ту, которой я хотела стать, ту, которой по праву бы гордился Рихард.

Очнувшись, я поняла, что в зале Орхидей мы остались одни. Графиня покинула нас. А я даже не заметила.

— Вот и всё… — моё ухо опалило жаркое дыхание мужчины.

— Спасибо. Это… было прекрасно! — восторг переполнял мою душу, наполняя тело томительным ожиданием… чего?! Может быть, чуда?!

— Нет, это ты — прекрасна! Моя… герцогиня! — поцелуй, но другой, горячий, жадный ожёг мои губы, как только я выдохнула заветные слова:

— Я… люблю тебя, Рихард Дахрейн!

— А я… люблю тебя, моя лесная девочка!

Я проснулась посреди ночи. Что‑то терзало меня, не давая покоя. Беспокойство гнало прочь из комнаты, из тёплой постели, от любимого мужчины, спящего рядом. Что это?! Очередной кошмар?!

Схватив лампадку с магическим огоньком внутри, я вышла за дверь, натягивая шёлковый халат одной рукой. Не знаю почему, но меня нестерпимо тянуло на площадку Западной башни. Еще раз оглянувшись на дверь герцогских покоев, я взмолилась Сумраку:

— Милый, пожалуйста, мне просто нужно подышать воздухом! И я скоренько вернусь назад. Обещаю.

Не сделав и десятка шагов по коридору, я увидела, что передо мной выросла лестница, без сомнений ведущая в Западную башню.

— Спасибо! — тихо поблагодарив замок, я стала подниматься вверх.

Холодный ночной ветер встретил меня печальной песней. Горы же хранили извечное молчание.

В отличие от гостьи, которую я уж точно не ожидала встретить здесь.

— Ох, леди Кьяра! Я так рада, что вы всё‑таки пришли! Я и не думала, что призыв сможет вас привести ко мне!

— Элжбет?! Что ты здесь делаешь?! — удивилась я.

Экономка сидела на коленях, удерживая в руках какой‑то странный предмет, напоминающий поварёшку. Перед ней, тут же, стояла горелка, над которой был подвешен котелок. И поверьте мне, из него нестерпимо воняло.

— Я… ждала вас!

— Ммм…, мадам Маркем, а вам не кажется, что для ужина несколько поздновато или это… завтрак?! — скривилась я, ощущая зловоние.

— О — о-о, простите! — и посудина была тут же снята с магического огня. Котелок был накрыт крышкой и уже не так привлекал моё внимание, в отличие от поднявшейся экономки. — Это уже ни к чему… Нам надо поговорить!

— Аммм… а до утра это не подождет?! Мы же с вами будем уточнять приготовленные блюда, разве нет?! — поразилась я столь странному поведению женщины.

— Боюсь, что нет! — Элжбет была явно чем‑то расстроена, что не могло укрыться от моего магического взора и обострённых чувств. Сосредоточившись, я поняла, что причиной её печальных дум была я. Я?!

— Хорошо… — вздохнув, я присела на широкий парапет башни. — Что стряслось на этот раз?! Сбежала повариха, и угощения для гостей просто нет?! Или Данкель выпил весь запас вина?! А что?! Я знаю, он может!

— Миледи… возможно, вы мне не поверите, но… вы должны бежать! — Элжбет явно нервничала, то и дело сжимала в руках передник.

— Бежать?! Куда и…а — а-а… зачем?! — зевнув, я ожидала ответа.

— Не куда, а откуда! Отсюда! Из замка! — меня схватили за руку. — Вы не понимаете, здесь вы в опасности! Вы можете умереть! Нельзя ждать! Бегите немедленно, пока Он не объявил вас своей!

— Та — а-ак! Успокойтесь! — разжав влажные пальцы экономки, я воззвала к её здравомыслию. — С чего мне убегать из Сумрака накануне праздника, моего выхода в свет?! Опасность?! Думаю, Рихард справится со всеми и всем, кто или что будет мне угрожать! И кто, Он?!

— Он! Герцог, он и есть ваша погибель! Поверьте, я надеялась, что вы станете спасением этого места — и Элжбет обвела рукой вокруг себя, — но он замыслил тёмное, страшное даже для… него! Боги не прощают такого!

— Чего?! — спросила я, понизив голос. Чисто для драматизма ситуации, каюсь.

— Поработить весь мир! — провозгласила тронувшаяся умом экономка. А как еще это назвать?! У Рихарда так дел невпроворот с герцогством, по площади самым крупным в королевстве, зачем ему мир?! Тем более, когда он будет занят еще и мной!

— Да вы что?! Правда?! — ахнула я и бочком стала продвигаться к ступенькам, ведущим вниз.

— Да, леди Кьяра! И для этого ему нужно ваше сердце! — заговорщицки прошептала Элжбет.

— Он хочет похитить моё сердце?! — так, еще пару шажков, и я у цели. Жаль, конечно, Элжбет. Хорошая женщина она, но видать с головой у неё давно не в порядке. Надо сказать Рихарду, нельзя же ей и впредь доверять хозяйство.

— Да, сердце! Он вырежет его для… Неважно, я всё вам объясню по дороге! Мы должны спешить! Я собрала вам всё необходимое, оно спрятано в амбаре за конюшней! Вы должны пойти со мной, чтобы…

— Да?! А может всё же утром?! — попытка не пытка!

— Нет, сейчас! Вы должны пойти со мной! Я рискую жизнью, чтобы вы смогли… — глаза Элжбет лихорадочно блестели. Она, откровенно говоря, беспокоила меня, особенно её огромное чувство вины по отношению ко мне, которое терзало ей сердце. Я ощущала это, как и страх, угнездившийся где‑то глубоко в её душе.

— И зачем же леди Кьяре идти с вами ночью?! — о, Рихрад, ты даже не представляешь, как я счастлива тебя слышать. — Что такого страшного должно было произойти, что вы встали со своих постелей?!

— Ой, дорогой, это всё я! — честно, я не собиралась выгораживать мадам Маркем, но в тот момент мне стало искренне её жаль. Всё‑таки она долгие годы верой и правдой служила Сумраку! И этот её затравленный взгляд побитой собаки, который она бросила на герцога… Нет, я расскажу ему позже, сама… Может после бала, когда вся эта нервотрёпка пройдет.

— Что значит ты, милая?!

— Мне стало душно, и я вышла подышать воздухом. Ты же знаешь, у меня бывает! Завтра бал, я… я не могу… мне сложно и… страшно! — попав в горячие объятия Рихарда, я с удовольствие вдохнула его запах, такой родной и… дарящий покой и безопасность. — Боюсь, я не справлюсь!

— Кьяра, ты всё сможешь! Поверь, бал — это малое из тех испытаний, что нам так часто подкидывает Судьба! — это уж точно, вот разговор с безумной экономкой в ночь перед торжеством — то еще удовольствие!

— В общем, Элжбет пришла меня отсюда забрать! Да, мадам Маркем?!

— Да. Негоже миледи на холоде здесь стоять! Простуда — это не шутки, особенно перед приёмом! — первоклассная всё‑таки актриса из Элжбет, диву даюсь.

Рихард, кивнув экономке, накинул на меня плащ, который висел у него на плече. Взяв меня на руки, он почти шагнул в портал, как:

— Мадам Маркем, что это за… за нестерпимая вонь?!

— О — о, милорд, всего лишь отрава для крыс! В конюшне они опять завелись! А завтра прибудут гости и многие верхом…

— Что ж, надеюсь, вы решите эту проблему! Доброй ночи, Элжбет!

И Западная башня осталась позади.

— Кьяра, ночные прогулки в одиночку опасны. Ты можешь поскользнуться, упасть, удариться или еще как пораниться! А уж выходить на воздух, как ты говоришь, и вовсе глупость!

— Я поняла, Рихард, — я села на постель и приготовилась к очередной порции нотаций. — Больше этого не повториться.

— Родная, я не говорю, чтобы ты не делала этого вовсе, — присев на корточки передо мной, герцог всматривался в моё лицо, — просто буди меня… и, я обещаю, что гулять тебе будет гораздо интереснее. Не забывай, я — маг!

— Правда?! — улыбнулась я и погладила моего самого замечательного мага по шершавой щеке. — Но… ты же спишь, и мне как‑то совестно тебя беспокоить…

— Кьяра, буди меня, — взяв мою ладошку в свою руку, Рихард медленно поднёс её к губам и пощекотал. — Договорились?!

— Да… — с трудом выдавила я и рассмеялась, когда ловкие пальцы герцога стали стягивать с меня плащ, а затем и всё остальное.

— А теперь спать! Мать убьёт меня, если поутру увидит твою не выспавшуюся мордашку! Спать — спать — спать… — шептал Рихард, целуя меня за ушком.

И, действительно, мы легли спать… где‑то через часик.