Стихи 1984 – 2016

малая родина

отпусти меня свет мой на дно в оловянный сад

под стеклянную зелень в надорванный с краю воздух

где кипящее облако гравированное в глазах

вместе с дикой землею огненной семихвостой

где подземные реки да в обморочные моря

и свистит под дверью протискивающийся вагнер

золотой змеёю с богами стоящими по краям

обреченной земли выцветающей на бумаге

2006

сотона каррефур

наши сальные норы, густая прогорклая плоть,

пробуждение в празднике над отворенною кровью.

в липком небе, как факел, трещит и воняет господь

перекрестков и встреч в темноте, под чадящим покровом

у которой ни тела, ни звезд, ни дыханья, ни нас.

приложи мою голову к уху - в ней море, и зверем

мы когда-нибудь выйдем на берег из соли и льна,

под каким-нибудь солнцем, где ни обещаний, ни меры.

2006

теневой мост

пляши на невидимой нити,

стой в воздухе как на мосту,

что только конструктору виден,

что с циркулем на пустоту

бросается как на медведя

с двурогою пикой юннат.

по эху, тросам, междометьям,

по воздуху, что дочерна

исчеркан мечтою и тушью -

и не замечая встаешь

на мост - и на страшную ружу,

свистя головою, идешь.

2006

берег неба

здесь, в лесу, что на крае земли или неба, случайно

перевернутый лист открывает нору - человечью

или твари похуже, что тоже споет о печали

тёмно-красной, серебряной пастью с проказою речи.

но как рыба не видит воды, не увидеть и время:

цвет ли, запах ли? плинии зырят друг другу в затылок,

на земле, что то тонет, то крошится, то вдруг стареет,

да деревья куда-то растут и растут из постылой.

2006

выигрыши

когда он заглянул под крышку, там готьично сияло: "смерть".

день еще получалось выжить, но потом - наступила ведь.

лол! награда нашла героя, сам собою вручился приз.

глянь, слепой - буря мглою кроет обнаруженный парадиз,

где

- ни свитков как мед;

- ни лютни;

- ни тугих как мячи апсар.

лишь холодное пиво с лютой аццкой крышечкой на глаза.

2006

голоса как пыль

В день, когда сила, когда поплывут имена

вечной, невидимой, дикой звезды внутри диска

тусклого Ра, эти звери наклонятся к нам

и содрогнутся от тихого голоса снизу:

- Тьма и прохлада в сиянии, вот - я вас вижу,

это наверно недаром, когда поутру

тень вдруг садится у ног и старательно пишет:

- Не проходи меж двух солнц - я боюсь, что умру.

2006

ужин туриста

баньши над белою трубой -

чу, якорь поднят, подан ужин,

и бох с разорванной губой

шарахнушись, уходит глубже.

гуляет публика, слепит

закат - целуются слепые,

пока подвыпивший вампир

поет про вены голубые.

увы, уже забыт санскрит,

пракрит и ноты - сорок лапок,

лишь гул и шелест, трепет, скрип

над телом, валящимся набок.

2006

садок

в руке ни обола, ни завтра,

ни выдранного пера

от ангельского люфтваффе -

клекочущая вохра

бессонно, беззвучно режет

тьму, ходит над головой.

ведь пища должна быть свежей,

что значит еще живой.

надеющейся на шелест

своих переплетных птиц,

на облачные постели

с амнистией без границ.

2006

цепочка

Бренча цепочкой аминокислот,

выгуливай лихую шавку духа,

да скармливай ей высохшую плоть

вестей, подохших в лабиринте уха.

Избранник насекомого добра

без различенья кабана от нимфы -

чешись, потей. Жаль, не сменить формат,

не стать ни в рост, ни облаком, ни цифрой.

А в горле звук - тяжелый, темный шмель

поет то нах, то аве, то усталость.

Под полом мышь, цветочек на окне -

закрыл глаза, и нихуя не стало.

2006

швы

Проснёшься прямо на конвейре.

Катите голову, эх вы -

ну, до щелчка. Встаешь примерить

прикид и видишь кожей швы,

хотя недолго. Визг движенья,

железный звон на языке,

зажглася оптика. Саженью

расставлю руки - вот ты где!

Сейчас мы вспомним - бога душу

и эти блядские санскри-

ты помнишь - для наружных

задач, и лепет для внутри.

поговорим

2006

если нет

если ты вдруг придёшь. завяжи хобота ураганам,

вырви плачущим очи, заставь позабыть языки

на которых раскаянье. плотника сделай фуганком,

летописца - пером, гончара - отпечатком руки.

а сумеешь - так выпусти. есть же земля где ни хронос

ни атропос не тикают, пес многорылый не бдит -

только свет и роса, и поющая плоть, и не тронут.

...подожги что-нибудь, развяжи хобота и уйди.

2006

медуза

по мостикам по напрасным

соскальзывая туда

где тусклым зеленым глазом

распахивается вода

и смаргивает и смотрит

дебилка больничный мох

сквозь облако за красоты

забывшие сделать вдох

2006

забираю тебя

забираю тебя, смоляною печатью вдавив

в это темное горло, в пустую и звонкую память.

плавься, мглистая дева, под глиняным небом любви,

разрисованном звездами, птицами и облаками -

за которыми море без паруса, без рыбака

с пресловутою сетью, и даже без имени, дышит

под тяжелой луною - она нарисована как

яркий белый кружок, с облаками чуть ниже и выше.

2006

перья тигра

Читатель книг, раз тяга к красоте

почти как рвота при пустом желудке.

Тигриное перо уронит на постель

случайный сон - и лютой тенью чуткой

по стенам зверь и иней. И слюда

в любом зрачке - а за слюдою тлеет.

А скажешь шшшш - и чувствуешь: слюна

разъест любой замок, и скоро заболеют

бесцельным сквозняком огнистые дома,

где воет человек, листы листает книга.

Сведенный лес, где зверь - она сама.

Ленивый всполох, думающий прыгнуть.

2006

классический май

фет гладит тютчева по скользкой голове:

- смотри, друган, весна, громкокипящий кубок.

раскроешь ли ладонь - и тут же соловей

на ней совьет гнездо, и волк меняет зубы

на зубы летние...

а тютчев , фету внемля:

- о да, дрожит земля - грачи, грачи идут!

смотри-ка: мертветсы, посеянные в землю,

вот-вот взойдут!

2006

не нужен нам берег далёкий

скользкой щепотью глаз перелистывай затхлые дали.

облепившее кожу сегодня тупыми ногтями свежуй.

на дворе калиюга: мечта, уже ставшая сталью,

перемолотой плотью и ржавчиной, вросшая в жуть,

словно в жирную почву - гляди же, цветок мой кровавый,

как качается небо, как бох восьмирукий прядёт

этот свет, эти дикие реки светил над неправым

не единственным и не последним, который вот-вот.

2006

реге/деге-нерация

...башку отрезало, но выросла другая,

почти такая же - уже тяжелый мозг

плеснулся в ней, и обвело кругами

глаза пытливые - да вот забыл вопрос

приведший к неприятностям - слепая

вернется ласточка к себе, в приют теней,

в тоску и дым, где желтыми зубами

скрипит прошедшее - чем дальше, тем темней.

2006

трансмут

стать одержимым - белою перчаткой,

где тьма шевелит пальцами, лицом,

надетым на шипящий, чешуйчАтый

звериный фэйс, и за кольцом кольцо

развертывается изнутри, и скоро

вскипит, прорвется, хлынет через рот

густая тень - и кто-то скажет: "норма,

он снова здесь, а мы - наоборот."

2006

гноящаяся пасть

бывало, идешь по дорожке,

а рядышком время бежит -

какой-то собакою/кошкой,

вполне дружелюбной на вид,

а нынче то зла, то облезла,

то в пене, больная везде,

выходит из чОрного леса

и жрёт непричёмных людей.

2006

боян трагический

стоишь ли с протянутой жменей

в конторе ли светлой сидишь

хотя в то же самое время

по дикому небу летишь

плюешь в беспробудную воду

с мосточка читаешь с листа

а жызнь бляхамуха проходит

и эта и эта и та

2006

обскура

...А в кого ни посмотришь - лишь темень да тени в ней.

Бледный, тихий господь прижимает лицо к стеклу.

Ты, душонка моя, тоже форточка в мир теней

для глядящих оттуда, ладонь козырьком ко лбу.

Никуда ты не денешься, не отлетишь - тебя

можно только закрыть, занавесить, забить песком.

Распахнуть, и неслышно выйти - туда, где лба

не наморщит печаль, где все засветло и легко.

2006

плохая оптика

там где то жил то был поднимается сон вода

синий газовый нимб припрятанная свинчатка

ходит тяжелой рыбкой в чахлых моих садах

донных снящихся несуществующих сладких

а когда уже вечный скажешь мгновенная была жизнь

а душа что душа она только дыра отсюда

в пыльный двор в эти сны золоченые на двоих

продолжающиеся покуда

2006

наблюдение горизонта

пути в закрытую скифию туда где тайное море

словно несуществующее ни паруса ни имен

ни местных жителей а пришлый довольно скоро

становится малость вымершим настолько он вышел вон

отсюда туда где нет ни дорог ни стражи

сиди на горячем камушке нигде и смотри смотри

в черту ни-воды-ни-неба в прекрасное и не наше

кромешное где невидим ни так вот ни изнутри

2006

белка-блюз

и закрыл бы книгу а вдруг прищемлю лицо

и спалил бы тетради а вдруг я на четверть треть

переписан туда а остановится колесо

так и белка сойдет с ума некуда ей теперь

а захлопнул книгу превратилось лицо в топор

а спалил слова и пошел по пояс в огне

колесо золотое наше катится до сих пор

только в нем никого и нет

2006

жир

давай припомним детский комбинат

кусающихся девочек веранду

гулять зимой заглохший зимний сад

и рыбий жир за полдником раз надо

укусы побледнели рыбий жир

подействовал не так как ожидалось

земля как кожа пробует зажить

от нас с тобой глянь ничего не стало

2006

искры

возникающий в комнате зверь,

спит в кроватках сырое мясо,

и качаются искры, две -

в темноте - золотых, опасных.

почерневший воздух глотай,

искры, шерсть, чешуя и холод,

водяная вязкая темнота,

совершенствующиеся глаголы.

при фанатиках - думай вслух,

и желательно в такт, а ночью

наблюдай, как случайный дух

наполняет пустые очи,

как они начинают тлеть -

слышишь шепот в пустой коробке

головы? так светло во тьме.

а потом вы встаете - оба.

2006

1 сентября

вот ковырнешь свой мозг - а там аж три реки:

онегин е., печорин гэ и ленин,

кровавый дедушка. глядит из под руки

и щуриться. онегин е. проклеен

в четвертый раз, и сдан лежать в пыли

библиотеки, гэ печорин в третий...

а реки мертвые текут в такой дали,

что не дойти до них, пока на этом свете.

2006