Торнбер

Глава 11

На следующее утро Грэм взял Пеббл покататься. Его учитель уехал домой на месяц, и это оставило ему каждый день избыток свободного времени между завтраком и обедом. Однако он был не против — по географии и истории он скучать не будет. Когда он был моложе, он также был вынужден проводить вторую половину дня, учась арифметике и литературе, но Роуз уступила на математическом фронте, как только он стал демонстрировать достаточно навыков для сведение счетов в бухгалтерской книге.

Она надеялась, что он полюбит литературу, но к тому времени, как ему исполнилось четырнадцать, она наконец рассталась и с этой надеждой. Однако история и география обсуждению не подлежали, поскольку она считала, что никакой дворянин не может обойтись без знания того, где жили его враги и союзники, и без глубокого понимания всего, что происходило в прошлом.

Он с нетерпением предвкушал целый месяц без надзора.

Пеббл мотнула головой, глядя на него сбоку одним из своих больших карих глаз.

— Мне всё равно, — жизнерадостно сказал он ей, позволив поводьям ослабнуть, и позволяя ей самой выбирать путь. — Сегодня ты за главную, Пеббл.

Пеббл громко фыркнула, выдув из себя воздух, и подалась вправо. Она небрежно слонялась, передвигаясь с комфортной скоростью, которая её не должна была утомить, и часто останавливаясь, чтобы пожевать какие-нибудь выглядевшие особо сладкими участки клевера или травы.

Грэм откинулся назад, и позволил миру медленно плыть мимо. Небо было синим, а воздух — ещё тёплым от последней летней жары. Ещё через несколько недель должны было похолодать, но пока погода была идеальна. Белые облака плыли мимо, и ничто не тревожило их ход кроме редкого ястреба, летевшего под небосводом.

Его лошадь бродила поперёк широкого пастбища, следуя вдоль низкой плетёной ограды, которая была скорее указанием, а не реальной преградой. Рядом со столбами ограды трава росла выше, и Пеббл не спешила, останавливаясь у каждого столба, чтобы пощипать нежную зелень.

Прошло немного времени, прежде чем Грэм осознал, что его мирные грёзы тревожит какой-то шум. «Что это было?». Теперь, прислушавшись, он ничего не уловил. Грэм натянул поводья Пеббл, чтобы она остановилась, и кроткая кобыла терпеливо встала, ожидая, пока он прислушивался.

«Вот оно». Он услышал хрип, за которым последовал более глубокий звук, доносившийся слева. Это было в противоположной стороне от хижины фермера, дальше, в обширном пастбище, которое прерывал лишь тонкий, петлявший по нему ручеёк. Грэм дёрнул поводья, ткнул Пеббл пятками, и кобыла пошла, направляясь влево.

Громкое блеяние помогло ему опознать источник изначального звука. «Одна из овец фермера, наверное, в беде». Понукая Пеббл, он заставил её скакать быстрее. Вскоре он услышал лёгкое бормотание водяного потока. «Наверное, упала в ручей».

Земля перед ним стала полого подниматься, скрывая тот факт, что берег ручья был поблизости, но Грэм был знаком с этой местностью. Он замедлил Пеббл до того, как они достигли края. Здесь ручеёк пробил себе дорогу в земле, оставив со стороны Грэма крутой склон, а с другой стороны — пологий. Ничего не подозревавшее животное, особенно бежавшее, легко могло соскользнуть с обрыва, и упасть, поранившись.

Спешившись, Грэм бросил поводья, по-свойски глянув на Пеббл:

— Притворись, что я привязал поводья к пню, — сказал он ей.

Она одарила его спокойным взглядом, который он принял как знак согласия. Далеко она не забредёт. Трава была высокой, и она и так могла много чем себя занять.

Грэм шёл через траву, которая была ему по пояс, пока не добрался до края обрыва. И действительно, овца была там — она лежала на большом валуне. Судя по её виду, он догадался, что она сорвалась с обрыва, и прокатилась пять или шесть футов по его склону, упав на твёрдый камень. Ей сильно не повезло, поскольку падение с настолько маленькой высоты наверняка не ранило бы её, не упади она так неудачно.

«Чёртова тупая овца», — подумал он. «Она уже должна была изучить это пастбище достаточно хорошо, чтобы знать, где находится ручей».

На склоне было много мест, где было легко спуститься, поэтому ему не было трудно добраться до неё. Овца уже блеяла постоянно, крича от боли и страха.

— Тише, девочка, — сказал он ей. — Просто лежи спокойно, ещё минутка — и будешь в безопасности. Давай посмотрим, где ты поранилась. — Он осторожно поднял её тело, чтобы стащить её с камня, сперва убедившись в том, что она ни за что не зацепилась.

На камне была кровь, но ноги её были свободны, поэтому он постепенно стащил её оттуда, и поставил на ровную землю рядом с водой. Там он её осмотрел, прощупывая ноги, чтобы определить наличие переломов.

— Ты могла что-то сломать при падении, — сказал он вслух, тихо разговаривая с ней. — Но не волнуйся. Если не можешь идти, то я отнесу тебя домой. Мы позаботимся о том, чтобы у тебя всё было хорошо. — «Если только перелом не открытый — тогда фермер скорее всего тебя забьёт».

Ноги её выглядели целыми, и переломов он не нашёл, однако кровь приводила его в замешательство. Ветер переменился, дуя ему в лицо. До этого он дул в спину. Пеббл издала громкое ржание, звучавшее испуганным.

— Держись, Пеббл! — крикнул он, надеясь, что кобыла не испугается, и не оставит его идти пешком. — Ещё минутка, и я поднимусь обратно. — Ощупав густую шерсть в поисках источника крови, он нашёл три длинных раны.

«Вот, в чём проблема», — молча заметил он, — «у неё порвана мышца». Его подсознание стало настойчиво ныть, пытаясь ему что-то сказать, но окончательно вывести мысль на свет своего сознания он всё же не сумел.

Свет мигнул — на долю секунды тень заслонила собой солнце.

Грэм упал на четвереньки, накрыв овцу собой, и перекатился влево по мокрому песку, когда гигантская кошка пронеслась в воздухе у него над головой. Он действовал без всякой мысли, ещё до того, как его разум сумел осознать смысл всех признаков — следов от когтей на овце, предостережение Пеббл после перемены ветра, или перемену в освещении. Его тело действовало самостоятельно.

Пантера выглядела примерно равной ему по весу — то было чудовище, весившее, наверное, больше ста пятидесяти фунтов. Кошка грациозно приземлилась, извернувшись ещё до того, как достигла земли, готовясь к новому прыжку.

«Бля!»

У него был с собой фальшион, он тот остался притороченным к седлу Пеббл. С собой у него был только висевший на поясе нож — четырёхдюймовое прямое лезвие, лучше годившееся для бытовых потребностей. Кошка оказалась в воздухе прежде, чем он смог собраться с мыслями и вытащить нож.

Когда кошка прыгнула, Грэм ещё был на земле, поэтому пригнуться ему было невозможно, а скорости для того, чтобы подпрыгнуть и пропустить пантеру под собой, ему ни за что бы не хватило. Вместо этого он перекатился обратно вправо, и это ему почти удалось, но пантера ударила его лапой, нанеся скользящий удар по голове сбоку. Изогнутые когти зацепили кожу у него на щеке, и зверь изогнулся, используя это касание, чтобы остановить движение вперёд, и развернуть тело, доставая Грэма.

Другая передняя лапа уже двигалась к его голове, и Грэм знал, что как только кошка схватит его обеими передними лапами, её задние лапы начнут рвать ему живот.

Однако сознательный разум Грэма не работал. Как и его тело, ему очень не хватало скорости, чтобы обработать всё происходившее, и успеть принять хорошее решение. Его ответы пришли из пустоты, из того места, где он переставал существовать.

Он схватил рвавшую его лицо лапу правой рукой, крепко сжал, и продолжил свой перекат, потянув кошку следом за собой. Вторая передняя лапа пантеры коснулась песка, когда кошка отчаянно попыталась сохранить равновесие, но Грэм отказывался ей это позволять. Инерция его переката вывела кошку из равновесия, и его левая рука обогнула зверя, когда пантера изогнулась под ним на песке.

Тварь была сильной. Если бы он думал, то его разум сказал бы ему, что в пропорции к весу кошки гораздо сильнее людей, однако эта мысль лишь замедлила бы его.

Грэм напряг руку, и взял голову пантеры в захват, продев руку у неё под нижней челюстью. Кошка орала, пока он висел на ней, сжимая её голову. Оттолкнувшись мощными ногами, она подняла его вверх, несмотря на тот факт, что ей приходилось поднимать оба их тела. Неспособный управлять своим движением, Грэм упал, а тело животного извернулось с невероятной гибкостью. Когти впились в его штаны, когда пантера забилась в его хватке, но он не отпускал.

Пантера вновь оттолкнулась, пытаясь сбросить его, но на этот раз он использовал свои собственные ноги в дополнение к толчку, и на миг они оба оторвались от земли, упав на несколько футов ближе к кромке воды. В полёте Грэм поднял ноги, и обхватил ими мускулистый торс кошки, прямо перед её задними лапами.

Теперь она больше не могла изогнуть туловище, чтобы порвать его задними лапами, и кошка начала дико биться в под его руками, затрудняя его попытки удержаться. Грэм сумел поднять правую руку, уцепившись её в своё левое предплечье, упрочняя хват. Используя все четыре конечности, чтобы держать пантеру, он больше не мог управлять их движением. Кошка щёлкала пастью и выла, сопротивляясь, пытаясь изогнуть голову достаточно, чтобы укусить его.

«Укус — хуже всего. Этим челюстям хватит силы, чтобы раздробить кости, или что угодно, оказавшееся между ними», — сказал его внутренний голос, выбрав этот момент, чтобы дать о себе знать.

Грэм его проигнорировал, и когда кошка снова оттолкнулась от земли, он попытался помочь её движению, изгибая тело, и смещая её равновесие. Они перекатились, и упали в воду.

Перед тем, как его голова оказалась под зелёной водой, Грэм сделал глубокий вдох. Кошка была не рада внезапному купанию, и удвоила попытки сбросить его с себя, но Грэм её не отпускал. Затягивая свой захват, он чувствовал бугрившиеся под шкурой на шее пантеры мышцы. Как бы сильно он ни старался, ему не хватало положения или упора, чтобы сдавить кошке горло, но, с другой стороны, теперь в этом не было необходимости.

Пантера сопротивлялась, пока он держал её под водой, используя свой собственный вес, чтобы не дать им обоим всплыть на поверхность. Кошка исступлённо отталкивалась ногами, но мягкая грязь обеспечивала очень плохой упор. Они погружались всё глубже в воду, и всё дальше от берега.

Его голова гудела от боли, а перед глазами появились пятна. Он не мог быть уверенным, сколько он уже держался, но его лёгкие отчаянно требовали воздуха. Перед тем, как попасть в воду, он глубоко вдохнул, и ему показалось, что кошка уже успела наглотаться воды, но он не мог быть уверенным. Пантера продолжала бороться. Сжав зубы, он отказывался её отпускать, пока тело огромной кошки наконец не расслабилось, обмякнув в воде.

Отпустив, кошку, он поднял голову над поверхности воды как раз в тот момент, когда потерял контроль над собой, закашлявшись, когда с первым вдохом в его лёгкие попала вода. Он немного погрёб руками, пытаясь изменить положение тела, и встал, упёршись ногами в мягкую грязь. Он был лишь в семи футах от берега, и стоял по грудь в воде. Кошка всплыла рядом с ним.

Заливаясь кашлем, он протянул руку, и заставил голову кошки скрыться под водой. «Для верности». Так он и стоял какое-то время, прочищая лёгкие и переводя дыхание, прежде чем двинулся к берегу. Безжизненное тело утонувшей кошки он тянул за собой, и выкатил тушу на отмель, прежде чем сам выполз на берег.

Грэм трясся от комбинации обдуваемой ветром мокрой кожи и последствий прилива адреналина. Измотанный, он повалился на спину. Грэм пялился в небо, дивясь его ясному синему цвету, прерываемому лишь невероятно белыми облаками. Он глубоко дышал.

«Я жив».

Он услышал шаги по траве, но не удосужился подняться. Кто бы это ни был, угрозой этот человек не будет. Тем не менее, он был удивлён, увидев появившееся в траве на противоположной стороне ручья лицо Чада Грэйсона.

— Чутка поздновато плавать в это время года, — заметил охотник, увидев мокрое и грязное тело Грэма.

Грэм тихо засмеялся, а затем, не в силах удержаться, захохотал. После такой близкой встречи со смертью смех опьянял.

— Смотрю, советом тебе уже не пособишь. Ты головой скорбный, — добавил Чад. Взгляд его нашёл тело большой кошки, и теперь осматривал землю вокруг Грэма. Он заметил лежавшую неподалёку раненую овцу. — А эту киску я искал.

В ответ Грэм засмеялся ещё сильнее. Прошла минута или больше, прежде чем он наконец сумел успокоиться:

— Да бери её себе. Мне она определённо оказалась не впрок.

— Держись, щас буду, — сказал егерь, прежде чем исчезнуть в высокой траве. Грэм слышал, как он немного прошёл на юг, прежде чем нашёл более узкое место, чтобы перейти ручей. Несколько минут спустя он присоединился к молодому человеку, не демонстрируя никаких следов перехода вброд кроме мокрых сапог.

— Ну и видок у тебя, — сделал наблюдение Чад.

Грэм кивнул:

— Хех, ещё бы.

Охотник подался вперёд, поворачивая голову Грэма рукой из стороны в сторону. Он зашипел, увидев следы от когтей:

— О-о-о, вот это оставит шрам, малец. Кому-то надобно будет тебя заштопать.

— Есть нитки? — спросил Грэм.

— Не стоит мне этим заниматься. Да и сперва почистить надо.

— А говорили всегда, что пантеры не нападают на людей, что ищут добычу получше, — удивился Грэм, садясь.

— Обычно так и есть, — согласился охотник. — Но в прошлом году было мало дождей, а потом была холодная зима.

— Э? — Грэм в тот момент похоже не мог выдать свой вопрос в более осмысленной форме.

— Корм, — объяснил Чад. — Большие хищники, волки и так далее — им было трудно из-за малого числа мелкой дичи. Этот вот повадился воровать по фермам. Сподобился задрать молочную корову А́дамса две недели назад. А сегодня охотился на овец Мистера МакДё́рмотта. Тебе просто не повезло попытаться украсть у него обед.

— И поэтому ты здесь?

— Ага, надеялся словить его, дремлющего после новой жертвы. Не думал, что это будешь ты.

— Я тоже не думал.

— Тебе чертовски повезло живым остаться. Как ты и сказал, они редко нападают на людей, но коли напали, то уж не до смеху. Чем ты его укокошил?

Грэм показал две трясущиеся руки:

— Не было возможности вытащить нож.

Чад присвистнул:

— Ни черта себе, малец! Снимаю перед тобой шляпу, — сказал он, но шапку свою на самом деле не снял.

Грэм поднялся. Он по большей части оправился от последствий боя, и чувствовал себя необыкновенно хорошо, если не считать лёгкой боли, жёгшей кожу на левой стороне его лица.

— Кошку хочешь? — спросил он.

— Не, это ж ты её убил, — сказал охотник.

Грэм немного подумал:

— Ну, я бы хотел доставить эту овцу её владельцу. Ты не был бы против забрать для меня пантеру? Можешь оставить себе от неё всё, что захочешь. — Его уши уловили вдалеке звук приближавшихся всадников.

— Это я тебе, наверное, обеспечить сумею, — сказал охотник, кивнув. Вынув нож, он выпотрошил кошку у кромки воды. Делал он это с приобретённой благодаря продолжительной практике лёгкостью, и за несколько минут освежевал зверя, завернул в широкий кусок ткани, и взвалил себе на плечи.

Грэм с восхищение наблюдал его искусность:

— Послушай, Мастер Грэйсон, насчёт нашей драки…

Охотник сфокусировал на нём взгляд, посмотрев ему в глаза:

— А?

— Я хотел бы попросить прощения. Не следовало мне выходить из себя…

— …да ничего, малец, — перебил егерь. — Никто не пострадал, хотя ценю, что ты об этом подумал. — Он начал идти вдоль края ручья, направляясь к своей прежней точке переправы. — Однажды тебе надобно будет съездить со мной. Мобыть, я тебя научу парочке вещей. — И с этим он исчез из виду.

Грэм потрясённо уставился ему вслед. «Его понять ещё труднее, чем Сэра Сайхана». Овца выбрала этот момент, чтобы ещё раз громко заблеять.

— Иду, девочка, — успокаивающе сказал Грэм. Встав на колени, он запустил руки под её плечо и заднюю часть. Она была тяжёлой, но ему показалось, что с её весом он справится. Хижина фермера была лишь в полумиле к востоку от него. Грэм чувствовал уверенность в том, что сможет донести её хотя бы на такое расстояние.

Было бы проще положить её на спину Пеббл, но тогда ему пришлось бы её привязать, и он волновался, что помещение её в такую позицию усугубит её рану. Однако сперва ему нужно было втащить её вверх по берегу, на ровную землю.

Его мышцы напряглись, когда он медленно выпрямил колени, поднимая её, держа её тело прижатым к своей груди. Вес овцы значительно превышал его прежние оценки.

— Чёрт, девочка, в тебе не только шерсть есть, — заметил он успокаивающим голосом. Овца начала дёргать передними ногами, угрожая его равновесию, но он продолжал говорить, пока она не утихла.

«Она, наверное, весит не меньше многих взрослых мужчин», — подумал он, поглядывая на крутой склон. Однако делать было нечего. Грэм начал взбираться по склону под аккомпанемент жалоб мышц его икр и бёдер. Почти… край был близко, но был слишком крутым, чтобы донести её на руках. Ему придётся поднять её над головой, и положить на ровную траву, прежде чем последовать за ней. В противном случае он ни за что бы не выбрался, неся её на руках — песок всё время выскальзывал у него из-под ног.

Он попытался.

Поднимать пару сотен фунтов прямо над головой — нелёгкая задача даже в обычных обстоятельствах, но с живой, двигающейся овцой это было практически невозможно. Он всё равно попытался, игнорируя напряжение в спине и плечах. Она была почти на краю, когда песок обвалился у него под ногами. Он поймал её на руки, падая, но её вес вышиб из него дух, когда Грэм упал на мягкую землю.

— Проклятье! — выругался он, когда наконец сумел вдохнуть. Однако он и не думал сдаваться. Вместо этого он стал размышлять, как далеко ему придётся её нести, если он последует вдоль ручья, пока не найдёт место, где выбраться было легче.

— Нужна помощь? — Голос был женским.

Две фигуры появились на вершине обрыва, обе — верхом. Это были Леди Алисса и Перри Дрэйпер. Она была одета в яркое синее платье для верховой езды, а он был экипирован кольчугой и коричневым дублетом.

«Она отправилась прокатиться верхом, а он охраняет её от таящихся в сельской местности опасностей», — немилосердно подумал Грэм. После чего выбранил себя за это, особенно в свете его собственного затруднительного положения совсем недавно. «Ну, возможно, тут действительно есть кое-какие опасности».

— Не, — шутливым голосом сказал Грэм. — Я просто наслаждаюсь видом.

Она засмеялась, но её улыбка исчезла, когда она заметила правую сторону его лица:

— Ты весь в крови. Не двигайся, я сейчас помогу.

Перри до этого момента молчал, но против этого стал возражать:

— Вы не можете, Леди Алисса — вы же испортите себе платье.

— Тогда спускайся, и помоги им взобраться наверх, — гневно сказала она ему.

Дрэйпер поглядел на грязь и песок, зная, что если он испачкается, то потом замучается чистить броню. Ещё был вариант снять её перед спуском, что также облегчит ему задачу по подъёму овцы на вверх по склону.

— Я бы предпочёл не оставлять вас здесь без защиты.

Она уставилась на него:

— Ну честно, Перри, насколько по-твоему опасно это пастбище?

Грэм наблюдал за ними, собираясь с силами для ещё одной попытки. Что поразило его больше всего, так это её первое предложение спуститься вниз в её платье. Это было её первой мыслью, которая пришла ей в голову раньше, чем она подумала попросить спуститься своего спутника. «Она явно привыкла всё делать сама», — сделал наблюдение он.

— Вообще-то на меня только что напала пантера, — объявил Грэм, думая подкрепить аргумент Перри.

В прошлом Перри всегда ладил с Грэмом, несмотря на скрытую зависть между ними. Они были во многом похожи, несмотря на различия в общественном положении и тот факт, что Перри наверняка однажды будет рыцарем. Однако в этот день всё было иначе. В этот день с ними была Алисса.

— Пантера? — презрительно хмыкнул сын капитана. — Ты серьёзно ожидаешь, что мы в это поверим?

В тот момент Грэму было совершенно всё равно:

— Ну… да.

— И где сейчас этот опасный зверь? — спросил Перри. — Полагаю, ты скажешь мне, что сбежал.

— Нет, — сказал Грэм, качая головой. — Он мёртв. Я его утопил в ручье.

Перри недоверчиво посмотрел на него:

— Тогда где тело?

Грэм начинал злиться:

— Ты называешь меня лжецом, Перри? — прорычал он. — Я тут, внизу катался в грязи отнюдь не для того, чтобы просто впечатлить тебя.

— Я просто намекаю, что ты, возможно, замарался, играя с твоей подружкой… — начал Перри.

Алисса остановила его прежде, чем ситуация вышла из-под контроля:

— Перри! У тебя есть верёвка?

Этот вопрос перебил ссору лучше, чем могли бы любые возражения.

— Что? — сказал он, и немного помолчал. — Нет…

— Тогда почему бы тебе не съездить за ней? Мы можем сделать из неё перевязь, чтобы вытащить овцу, — предложила она.

— А если тут есть пантера? — с сарказмом сказал он.

— Разве ты не был убеждён в её отсутствии? — спросила она, зыркая на него. — А если и была, то Грэм с ней уже разделался.

Перри чувствовал её гнев, и понял, что его репутация в её глазах отнюдь не растёт. Вместо того, чтобы сделать ситуацию ещё хуже, он кивнул:

— Вы правы. Нам следует сосредоточиться на проблеме, а не спорить о воображаемых вещах.

Пока он говорил, она спешилась, и прежде чем он успел спросить, ответила ему:

— Я подожду здесь. — Её взгляд говорил «только попробуй начать спорить со мной».

— Хорошо, — наконец сказал Перри. — Я скоро вернусь.

Как только он скрылся из виду, она обратилась к Грэму:

— Прошу прощения. Я и не осознавала, какой он долбоклюй.

Брови Грэма поползли вверх от удивления произнесённому ею ругательству. Очевидно, в Леди Алиссе были вещи, выходившие за пределы обычного понятия о «подобающем леди» поведении.

— Обычно он не такой, — сказал Грэм, но спохватился, прежде чем назвал причину такого поведения со стороны Перри. Он усердно трудился над тем, чтобы удержать себя в узде.

Алисса распускала завязки у себя на рукавах.

— Что ты делаешь? — спросил он её.

— Ну, во-первых, он был прав насчёт моего платья. Если я попытаюсь тебе помочь, то испорчу его, — просто сказала она.

— И поэтому…

Она одарила его широкой улыбкой:

— Поэтому я его сниму. — Её руки уже работали над завязками на спине. К счастью, платье для верховой езды было не таким сложным, как некоторые более вычурные платья, которые леди порой носили. Вскоре она достаточно ослабила завязки, и начала стягивать платье через голову.

Грэм был поражён, и разрывался между желанием наблюдать за её раздеванием и чрезвычайным смущением. Сбросив с себя паралич, он отвернулся.

Минуту спустя её голос окликнул его:

— Так ты её наверх не поднимаешь — разворачивайся, и давай её сюда.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что она лежала в траве на краю обрыва. Она была одета в белое бельё, закрывавшее её от плеч до коленей, и тянула к нему руки.

— Я думал, ты ждала, пока Перри вернётся с верёвкой.

— Не говори глупостей, — сказала она ему. — Вдвоём мы успеем вытащить её и вернуть домой раньше, чем он проедет половину пути.

— Но…

— Так ты мне её подашь, или как?

— Она очень тяжёлая, Алисса. Ты не сможешь её удержать, — ответил он, начав думать в более практичном ключе, поскольку, похоже, отговорить её было нельзя. — Возможно, если мы пройдём в ту сторону…

— Просто давай её сюда, — настояла она.

Думая, что он наверняка снова упадёт, придавленный овцой, он тем не менее взобрался обратно по песчаному склону. На самой крутой точке, рядом с вершиной, он поднял брыкавшуюся овцу. Алисса поймала её руками за голову и плечи, и потащила, позволяя ему толкать снизу, под заднюю часть тела. Как только овца наполовину выбралась, Алисса перехватила её поперёк туловища, и забрала у него, перетащив через край.

Пока она это делала, он не мог не заметить не обременённые жиром мышцы, двигавшиеся под её кожей. Она не была чрезмерно крупной, но её тонкая фигура скрывала удивительно атлетичное сложение. Очевидно, Алисса подвергала себя большему количеству тяжёлых тренировок, чем большинство женщин, которых Грэм знал в Замке Камерон.

Освободившись от своей ноши, он вскарабкался по склону, и присоединился к ней. Он обнаружил, что она уже осматривала рану овцы.

— Выглядит неприятно, — объявила она, — но кости целы. Она, наверное, поправится, если рана не загноится.

Тон её голоса очень напомнил ему о его бабке. Элиз Торнбер была знатоком трав и старой ветераншей в области латания раненых. Теперь она этим редко занималась — волшебники Замка Камерон лечили большую часть серьёзных ран до того, как в ней возникала необходимость.

— Думаю, хижина пастуха — там, — сказал он, указывая в нужном направлении. — Благодарю за помощь. — Взгляда он не поднимал, сосредоточившись на овце. Влажная земля испачкала тонкую сорочку Алиссы, ставшую в некоторых местах тревожно полупрозрачной.

Она наблюдала за его лицом, глядя на него своими тёмно-карими глазами:

— Мы, наверное, сможем держать её в седле твоей лошади, если будем идти по обе стороны и придерживать её.

— Так будет проще, чем если бы я просто её нёс, — отозвался он. — Тебе следует подождать Перри. Это также даст тебе время снова надеть платье.

— Я не буду его надевать поверх вот этого всего, — сказала она, указывая руками на свою испачканную грудь. Движение его рук заставило его взгляд переместиться туда, и его лицо начало покрываться румянцем. — Мне придётся снять это, прежде чем надеть платье, — продолжила она, прекрасно осознавая его внутреннее смятение.

— Я тогда пойду, пока ты не начала, — поспешно сказал Грэм, снова отводя взгляд.

Когда он отворачивался, она гораздо лучше рассмотрела правую сторону его лица:

— Постой, дай мне взглянуть на твоё лицо, — сказала она ему.

— Оно в порядке.

— Нет, не в порядке, — властно сказала она. — Не двигайся. — Она уже взяла его одной рукой за подбородок, и наклонилась вперёд. — Всё ещё кровоточит, и порезы глубокие. Если их не зашить как надо, останутся серьёзные шрамы. Надо очистить их до того, как кровь засохнет.

— Бабушка позаботится об этом, когда я вернусь, — сказал он ей.

Она встала, и взяла его за руку, потянув за собой:

— Давай промоем в ручье. Будет гораздо проще, если сделаем это сейчас же.

Он вяло махнул рукой на овцу:

— А что с…

— …она никуда не денется, — твёрдо сказала она.

Она не выпустила его руку, пока они не добрались до ручья, о каковой факт он чрезвычайно остро осознавал.

Когда она отпустила его, он наклонился у кромки воды.

— Не здесь, — резко сказала она. — Дальше, где течение сильнее. Там вода чище. — Не став ждать, она снова взяла его за руку, и завела в воду. — О-ох. — Холодная вода на миг заставила её задохнуться.

Грэм засмеялся:

— Не думала, что здесь так глубоко?

Она ухмыльнулась, прежде чем ответить:

— Нет. Иди сюда. — Стуча зубами, она взяла его за ухо, и потянула дальше, пока вода не оказалась ему по грудь. Она надавила ему на голову, окунув под воду.

Будучи выше и сильнее, он мог бы воспротивиться, но не стал. Когда его голова вынырнула, Алисса продолжила держать его голову рядом с водой, брызгая на неё.

— Сейчас будет немного больно, — предупредила она, слегка потирая его разорванную кожу пальцами. — Нужно вымыть оттуда грязь.

Болело значительно больше, чем «немного», но он держал своё мнение при себе, тихо шипя лишь тогда, когда совсем не мог сдержаться.

— Ну, это было не так уж плохо, а? — спросила она, когда они вышли на берег.

— Нет, — ответил он, пытаясь добавить искренности в свой голос. — А! — воскликнул Грэм, опустив на неё взгляд.

Вода сделала с её бельём вполне предсказуемые вещи, а холод оказал иные эффекты.

— Не будь таким ханжой, — сказала она ему, игнорируя его смущение. Алисса стала подниматься по склону обрыва, не оглядываясь.

Вопреки себе Грэм и изучал её взглядом — длинные ноги помогали подчеркнуть здоровый тонус её мышц. Чтобы отвлечься, он поднял руками край своей рубашки, чтобы промокнуть лицо.

— Не трогай, — предостерегла она сверху. — Твоя рубашка уже испачкана. Просто позволь ранам немного покровоточить. Я их зашью, когда доставим твою овцу.

Поморщившись, он отпустил рубашку, и последовал за Алиссой наверх. Оказавшись там, он не теряя времени подхватил раненую овцу, подняв её как можно мягче.

Алисса молча наблюдала за ним с загадочным выражением во взгляде её тёмных глаз. Она взяла поводья своей лошади, и подошла, сделав то же самое с Пеббл.

— Я поведу лошадей. Куда, говоришь, нам надо?

— Просто следуй за мной, — поспешно сказал он. Грэм был уверен, что сойдёт с ума, если ему придётся смотреть на то, как она идёт впереди него.