Торнбер

Глава 40

Тем вечером Грэм пошёл искать Грэйс. Он не видел её с тех пор, как они расстались в горах, и хотя ему сказали, что Мойра вернула её обратно, он до сих пор не увидел её своими собственными глазами.

Семья Иллэниэлов теперь на самом деле жила в замке — комнаты, прежде служившие обманкой, теперь использовались по назначению. У двери стояло четверо охранников, вместо обычных двух, но Грэма они узнали.

— Сэр Грэм, — сказал один из них, уважительно кивая.

«К этому придётся привыкать», — подумал Грэм. Он кивнул в ответ, и прошёл через дверь в прихожую. Питэр Такер открыл ему внутреннюю дверь, заведя Грэма внутрь.

— Я хотел бы выразить мои соболезнования, — сказал Грэм. — Насчёт…

Камергер поднял ладонь:

— Я понимаю. Ты сделал, что мог. Лилли была бы благодарна тебе за спасение детей. — Его лицо было воплощением контролируемой боли. Питэр Такер был холост, и большую часть жизни они с сестрой были одной командой, работая на семью Иллэниэлов.

Грэм не мог даже начать понимать, что тот мог чувствовать.

— Графиня сейчас с твоей матерью в библиотеке наверху. Мэттью у себя в мастерской, но Мойра, Коналл и Айрин — здесь, — сказал Питэр, просуммировав для Грэма живших в покоях людей.

— Благодарю. — Грэм прошёл через дверь, и нашёл в большой передней комнате Мойру и остальных.

— Я надеялась, что ты придёшь, — сказала Мойра.

Айрин действовало более прямо, подбежав к нему, и обняв его за талию. Она ничего не сказала, но сжала его изо всех сил своих тонких ручек.

Грэм погладил её волосы, чувствуя себя неловко:

— Всё хорошо, Рэнни.

Девочка покачала головой:

— Нет, не хорошо. Мне так жаль.

— Ты ни в чём не виновата, — сказал Грэм. — Всё, что мы можем сделать — это прожить наши жизни настолько хорошо, насколько можем.

Мойра оторвала свою сестру от него:

— Нам всем не хватает Лилли, Рэнни.

Айрин кивнула:

— Но дело не только в ней. Алиссы тоже не стало.

— Она была одной из тех, кто заварил эту кашу, — резко сказал Коналл.

— Она не хотела, — настаивала Айрин. — Она была добра ко мне. Из всех из них именно она заботилась о том, чтобы я была в порядке. Она просто делала то, что ей сказали.

— Лилли мертва, и Отца нет, — прорычал Грэм. — Я рад, что Алисса мертва. Вообще, я хотел бы, чтобы она выжила, тогда я мог бы снова её убить. — Мальчик встал, и вышел.

Мойра одарила Грэма беспомощным взглядом.

— Он не понимает, — сказала Айрин. — Она спасла мне жизнь. Ты же был там, Грэм, ты видел, верно?

— Я видел, Рэнни. Я знаю. Я любил её, — ответил Грэм, силясь совладать со своими эмоциями. Подняв взгляд на Мойру, он спросил: — Как дела у Грэйс?

Выражение Мойры изменилось, черты её лица разгладились.

— Рэнни, я прогуляюсь с Грэмом. Мне нужно с ним поговорить. Ты не против?

Айрин покачала головой, и Мойра вывела его в коридор. Грэм всё больше тревожился. «Только не говори мне, что я и Грэйс тоже потерял. Пожалуйста, не говори этого».

— Давай, пойдём за Мэттью, — сказала она.

— А Грэйс-то в порядке?

Она одарила его странным взглядом:

— Она теперь другая.

— Что это значит?!

— Она будет рада тебя видеть, Грэм, но Мэттью хочет тоже присутствовать… когда ты с ней встретишься.

— Она в порядке? Чёрт возьми, Мойра, не играй со мной в игры. Ты меня бесишь! — гневно сказал Грэм.

— Я понимаю, — спокойно сказала она. — Однако доверься мне. Будь терпелив, и мы отвезём тебя повидаться с ней.

Он зыркнул на неё, но всё равно пошёл следом. Она не дала ему иного выбора. Они спустились вниз, и вышли к мастерской. Мэттью закрывался там каждый вечер с тех пор, как они закончили искать отца.

Мойра постучала в дверь:

— Мэтт, это я.

— Уходи. Я занят, — послышался голос её брата.

— Грэм хочет увидеть Грэйс.

Через дверь донёсся тяжёлый, глухой звук, за которым последовал звук бьющейся керамики.

— Бля. — Минуту спустя Мэттью открыл дверь. Он вышел наружу, и закрыл её за собой до того, как они смогли увидеть, что было внутри мастерской.

— Чем ты там занимаешься? — спросила его сестра.

— Не суй нос не в свои дела.

Грэм тяжело вздохнул. Мэттью имел упрямую жилку, когда дело доходило до его сестры, и с этой упрямой жилкой могла сравниться лишь её вспыльчивость. Он поднял ладонь:

— Вы двое можете отложить споры до, как я навещу Грэйс? Пожалуйста?

— Что это? — гневно сказала Мойра, задрав просторный рукав своего брата. Кожа на его руке была покрыта рядом маленьких разрезов.

Мэттью отдёрнул руку:

— Это от вазы, которую я только что разбил.

— Лжец, — бросила обвинение она. — Ты её разбил в качестве оправдания. Ты снова работал над транс-измеренческими чарами!

— Просто не лезь в это, Мойра, — проворчал её брат. — И это не чары, это — заклинание.

Грэм совершенно потерял нить разговора:

— Вы двое можете потом с этим разобраться?

— Драконы уже летят, — заявила Мойра, прежде чем добавить: — Ты знаешь, что вчера он отрезал себе руку?

— Что?! — воскликнул Грэм.

— Не отрезал! — рявкнул Мэттью. — Она не была полностью отрезана!

— Будь Отец здесь, он бы не хотел, чтобы ты работал над этой штукой, — упрекнула она его, багровея лицом.

Взгляд Мэттью был напряжённым — верный признак того, что он готов был выйти из себя. Мойра начала что-то говорить, но Грэм прикрыл её рот своей ладонью:

— Хватит. Дай мне поговорить. — Повернувшись обратно к Мэттью, он спросил: — Над чем ты работаешь?

— Помнишь наш бой с Чэл'стратэком?

Грэм кивнул.

— Ты едва не умер, потому что мне потребовалось так много времени, чтобы создать «цветок смерти», поэтому я работал над ним. Я пытаюсь овладеть им, чтобы я мог им пользоваться спонтанно.

— Цветок смерти?

— Глупое имя для этой штуки, — проворчала Мойра. — Он вчера почти убился.

— Нет, не убился! — закричал Мэттью. — Кровь я остановил.

— Но мне пришлось приращивать тебе руку обратно! А что если бы Мама об этом услышала? Как, по-твоему, она отреагирует?

— Она будет в порядке, — сказал Мэттью. — Потому что моя рука в порядке, и, к тому же, ты ей не расскажешь.

Глаза Мойры сузились, и Грэм видел, что она готовилась к следующей вербальной атаке:

— Пожалуйста, может кто-нибудь из вас объяснить мне, что такое «цветок смерти»?

— Помнишь, что я тебе говорил про «транслокацию»? — спросил Мэттью.

— Ты сказал, что это как телепортация, но между измерениями, верно?

— Ага, — сказал Мэттью. — Заклинание, которое я использовал поза вчера, похожее, но оно создаёт три треугольных стыка измерений, соединённых в точке конгруэнции. Они действуют как лезвия, способные разрубить что угодно.

— Например — руки, — едко сказала Мойра.

Мэттью проигнорировал её:

— Тот, который я использовал на Чэл'стратэке, попал близко к его центру, и разрубил поддерживавшее его заклинательное плетение. Он сработал именно так, как я и думал. — Его глаза зажглись лихорадочным энтузиазмом.

— То есть, ты сотворил заклинание, и убил его, — согласился Грэм. — Ты и меня едва не убил.

— Это была взрывная реакция от высвобождения его эйсара, — сказал Мэттью. — Важно то, что я уничтожил заклинательное плетение, используя лишь заклинание.

— И? — С точки зрения Грэма, не было никакой разницы.

— Он возбуждён, потому что никому никогда прежде не удавалось это сделать, — равнодушным тоном объяснила Мойра.

— Если мы найдём Сэлиора, то мне придётся снова это сделать, — сказал Мэттью.

Хлопки драконьих крыльев заглушили её ответ, когда у мастерской приземлились Дэскас и драконица Мойры, Кассандра.

— Нам что, придётся лететь? — спросил Грэм.

Они одновременно кивнули.

«Бля».

Они полетели на юг, Грэм ехал вместе с Мэттью. На этот раз он держал глаза открытыми, не став с самого начала их закрывать. Это позволило ему легче привыкнуть к тому, что земля медленно удалялась.

— Расслабься, — сказал Мэттью. — Заклинание, которым я уменьшил твой вес, продержится какое-то время. Даже если ты упадёшь, то падение будет настолько мягким, что ты даже, наверное, не поранишься.

От этой мысли желудок Грэма перевернулся.

— Пожалуйста, перестань говорить, — взмолился он.

Они летели четверть часа, пока не достигли горной гряды, проходившей к югу от Камерона и Ланкастера. Снизившись, они приземлились на большом уступе, где располагался вход в неестественно большую и гладкую пещеру.

— Что это? — спросил Грэм.

— Папа и Гарэс Гэйлин сделали это место, чтобы содержать драконов, — объяснила Мойра. — Туннель уходит глубоко внутрь, к комнате для яиц. Боковые комнаты — для уже вылупившихся драконов.

Теперь Грэм понял. Граф так и не объяснил, где жили драконы, или где он прятал другие яйца — по очевидным причинам. Они прошли по огромному коридору глубже в гору, минуя громадные боковые арки.

— Здесь живёт Лэйла, — сказала Мойра, указывая на первую арку слева. — Следующая — Дэскаса. Кассандры — дальше, слева. Остальные пока незаняты.

Они продолжили идти, пока Грэм не стал уверен, что они прошли уже больше мили внутрь склона горы. В конце была массивная железная дверь, покрытая странными символами. Мэттью вышел вперёд, и положил ладонь на дверь, произнеся тихое слово.

Дверь бесшумно открылась, что было удивительно для столь массивной конструкции. Внутри Грэм увидел длинное помещение, в котором стояли ряды каменных скамей. На каждой из них был окованный железными полосами деревянный ящик.

— Это — яйца? — спросил Грэм.

Они кивнули, пройдя к ящику с правой стороны. Ранее запечатанные, железные полосы уже были разрезаны. Мэттью протянул руку, и отодвинул крышку. Мойра вытащила изнутри большое яйцо розового цвета.

— Что ты делаешь?

Она протянула яйцо Грэму:

— Держи.

— Это — не для меня. Это твой отец должен выбирать.

Мэттью вставил слово:

— Он не в одиночку создал драконов, знаешь ли. Ему помогали Гарэс Гэйлин и Мойра. Даже я внёс свою лепту.

Грэм шагнул назад:

— Мне даже не нравится летать.

— Это не было нашим выбором, Грэм, — добавила Мойра. — Отец выбрал дракона для Королевы, Мы с Мэттом выбрали сами себе, но этот случай — особый. В этом случае она выбрала тебя.

— Как? Я ни с кем из них никогда не встречался. — Он слышал о том, что Мойра создавала анимас для каждого из драконьих яиц, но не присутствовал во время этого процесса.

— Положи ладонь на яйцо, — ответила она. — Представься.

— Доверься нам, — сказал Мэттью.

Грэм зыркнул на своего друга:

— Ты же знаешь, какие чувства вызывают у меня эти твои слова.

Мойра вздохнула:

— Просто сделай это.

Он был не настолько глуп, чтобы продолжать спорить. Грэм втайне мечтал о том, что однажды Граф может предложить ему одно из яиц, но и не мог вообразить, что это случится вот так. Двое его друзей по сути украли своих драконов, хотя им и помогла их мать. Граф был теперь пропавшим без вести, но всё же… Грэм остановил ход мыслей в этом направлении. Протянув руку, он положил её на вершину яйца в руках у Мойры.

Яйцо было тёплым на ощупь — твёрдым, но также мягким, как варёная кожа.

— Привет, сказал он.

— «Грэм?»

Ответ был чисто мысленным, но голос его голове был знакомым. И ощущался женским.

— Да, — ответил он. — Это Грэм.

«Мне тебя не хватало. Как дела у Рэнни?»

— Грэйс?!

— «Конечно же».

— Но ты же медведица! — ляпнул он. Близнецы наблюдали за ним со знающими ухмылками на лицах.

— «Нет», — ответила она, — «я являюсь, или являлась, заклинательным зверем. Теперь я немного другая. Мир полон осязаемых вещей и запахов. Я и не знала, как здорово иметь кожу».

— Кожу? Ты — яйцо.

— «Я — внутри яйца, но теперь у меня есть истинное тело. Я уже могу чувствовать новые вещи».

— Я так о тебе волновался, Грэйс…

— «Тебе не обязательно говорить вслух», — сказала она ему. — «Ты смутишь меня, если слишком много скажешь у всех на виду».

— Прост… — он спохватился. — «Прости. Это всё так ново для меня».

— «Мы можем учиться этому вместе», — сказала Грэйс. — «Ты так и не ответил на мой вопрос».

— «Я забыл, что ты спросила», — признался он.

— «Как дела у Рэнни?»

— «Мне кажется, у неё всё в порядке».

— «Хорошо», — донёсся ответ из яйца. — «А ты как?»

— «У меня и так всё было в порядке», — сказал Грэм.

— «Помимо разбитого сердца ты испытываешь ужасную потерю», — ответила она. — «Горевать — это естественно; не притворяйся, что тебе не больно».

— «Мне больно», — согласился он, — «но то, что ты вернулось, очень помогает».

Все трое пошли обратно, при этом Грэм прижимал к груди яйцо. Воздух ощущался теплее, и запах камня в пещере был более острым. Когда они вышли наружу, в тёмный вечер, Грэм не мог не заметить, насколько ярче стал сказаться мир.

— Когда мы вошли, было так же светло?

Мэттью тихо засмеялся:

— Драконы оказывают такой эффект.

— Это — просто свет звёзд, Грэм, — сказала Мойра. — У тебя больше не будет проблем со зрением, даже если не будет почти никакого света.

Дэскас и Кассандра уже ждали их. Мэттью забрался, и протянул руку Грэма.

Тот покачал головой:

— Думаю, обратно я пойду пешком, Мэтт.

— Ты не можешь карабкаться вниз и нести это яйцо одновременно, — сказал его друг. — А даже если бы и мог, пешком путь обратно занял бы у тебя полночи.

Грэм посмотрел через край, на крутой склон горы.

— Чёрт побери.

— «Скоро мы будем летать вместе», — сказала Грэйс у него в голове.