Убийца, ваш выход! Премьера

Найджел становится сыщиком

— Видите машинку? — обратился Аллейн к Найджелу. — Не откажетесь перепечатать свои каракули?

— Конечно. Кто такой Мортлейк?

— Один неуловимый господин, мы приглядываем за ним уже не один год. На процессе о клевете его имя даже не упоминалось, но оно подразумевалось между строк. Он американец и имеет прозвища Снежок и Тупица.

— Ну и ну! Сейнту не позавидуешь!

— Зачем ему завидовать? Вы печатайте, печатайте…

— Если это его рук дело, — тарахтел Найджел на пару с машинкой, — значит, он был там еще раз.

— Старик Блэр клянется, что нет. Я говорил с ним ночью, пока вы ловили такси.

— Он мог уснуть и пропустить Сейнта.

— Он говорит, что бодрствовал после нашего прихода в своей нише. Полицейский у дверей думал, что он находится с остальными на сцене.

— Занятно, Блэр ведь не говорил с полицейским.

— Я тоже так думал. Он называет себя человеком замкнутым, отвергающим чужое общество. К тому же такого в «Единороге» еще не случалось.

— К чему был ваш вопрос о враче Сейнта?

— Я хотел выяснить, как у этого пожилого джентльмена со здоровьем.

— По какой причине?

— Он похож на сердечника: слишком краснолицый. Найджел пожал плечами и навис над клавишами.

— Готово! — объявил он через короткое время.

Аллейн позвонил в колокольчик, вызывая констебля.

— Минсинг еще здесь? Человек, недавно бывший у меня?

— Здесь, сэр.

— Зачитайте это ему, пусть подпишет. А потом гоните его. Ужасный человек!

— Слушаюсь, сэр. — Констебль ухмыльнулся и вышел.

— Значит, так, Батгейт, — начал Аллейн. — Если вы действительно хотите быть полезным, я могу дать вам задание. Выясните, кем был журналист, написавший ту статью. Поройтесь и отыщите его. Установите, если сумеете, существует ли связь между ним и нашими персонажами. Узнайте, был ли он знаком с Сюр- бонадье или Гарденером — погодите, экий вы прыткий! — и не представлял ли его один из них другому. Усвоили?

— Да. Полагаю, я найду его имя в архиве газеты.

— Да, в отчете по делу. Войдите!

В дверь просунул голову сержант Бейли.

— Вы заняты, инспектор? — спросил он.

— Если речь о «Единороге», то нет.

— О «Единороге». — Бейли вошел и с разрешения Аллейна сел. Найджел набрал в рот воды в надежде услышать что-нибудь новенькое.

— Отчет по патронам готов, — начал Бейли. — Белое пятно оставлено косметикой мисс Вон. Она в пузырьке с надписью «Сцена, белила». Пузырек опрокинулся, но того, что в нем осталось, хватило для сравнения с пятном на перчатке. Все леди пользуется одним и тем же составом, кроме нее. Для мисс Вон его готовили по особой формуле. Я был у фармацевта.

— На большом пальце перчатки найдено то же самое вещество?

— Да. Я поражен, сэр. Зачем ей было его убивать? Я думал на ту, другую…

— На каких основаниях, Бейли?

— На основании ее замашек, — проговорил Бейли с нескрываемым отвращением. — Наплела про свою гримерную, врала без зазрения совести! Я изучил показания и еще больше укрепился в своем мнении…

— К тому же это приближает ее к состоянию Сейнта: она наследница первой очереди после покойного. Сейнта регулярно осматривает кардиолог, к чьим советам он, без сомнения, не прислушивается. Есть от чего вытаращить глаза!

— Не стану спорить, сэр. Но давайте прикинем: что, если моя мисс Эмерелд крадет у Сейнта перчатку — у них тесные отношения, она наверняка часто с ним видится. Она кладет куда-нибудь перчатки и патроны — скорее всего в один из ящиков стола, куда никто не заглядывает. Вот она на сцене, вот подходит к столу, ждет, чтобы выключили свет, натягивает перчатку, подменяет патроны, сует перчатки в сумку мисс Макс. Нельзя же было оставлять их рядом со столом! Ей отлично известно, что грызня между Сейнтом и его племянником непременно выплывет наружу. Остается удавить Сейнта шарфиком — и денежки у нее!

— Замечательный замысел! Ей оставалось только обмакнуть палец перчатки в белила мисс Вон, иначе все было бы слишком просто…

— Да, здесь загвоздка, — угрюмо согласился Бейли.

— Послушайте меня! — не вытерпел Найджел.

— Тсс! — сказал Аллейн.

— Нет, я скажу! Мисс Вон показала, как Сюрбонадье ударил ее в плечо. Вдруг этот состав был у него на руке, и… Нет, не то, простите.

— Простим его, Бейли? — спросил Аллейн сержанта.

— Все мы порой ошибаемся, — великодушно произнес детектив Бейли. Найджел молчал с виноватым видом.

— Все равно готов спорить, что это Сюрбонадье опрокинул пузырек, — пробормотал он.

— Более чем вероятно, — согласился Аллейн.

В этот момент в кабинет вошел инспектор Фокс.

— Вот и сторонник господина реквизитора, — молвил Аллейн.

— Доброе утро, мистер Батгейт. Да, я считаю, что это он. Как вы можете сбрасывать со счетов историю с люстрой? К тому же он знал, что муляжи лежат во втором ящике. Все на месте: мотив, поведение и все прочее.

— А перчатки? — напомнил Аллейн.

— Их оставил на сцене Сейнт, и Пропс ими просто воспользовался.

— Как насчет белил мисс Вон на перчатке Сейнта, использованной Пропсом?

— Все просто: Сейнт побывал у нее в гримерной, — ответил Фокс ворчливо.

— Изобретательно, Фокс, — похвалил Аллейн подчиненного, — но, по-моему, все равно не совсем верно. Насколько я понимаю, эти белила сохнут, как липкая пудра. Если бы Сейнт испачкал ими свою перчатку, они бы давно высохли к тому моменту, когда рукой в перчатке брали патроны, а то, что очутилось на патронах, имело бы консистенцию порошка и не прилипло бы к гильзе. Изучение в лупу показало, что вещество попало на гильзу еще сырым.

— То же самое относится к Феликсу, — подхватил Найджел. — По словам мисс Вон, он покинул ее комнату после нашего ухода, а затем они встретились уже у него.

Аллейн медленно обернулся.

— Вот это вы верно подметили: когда в зале было темно, ее комната пустовала.

— Понимаю… — протянул Фокс.

— А я нет, — признался Найджел.

— Не понимаете? Что ж, я пока ничего не стану объяснять. Следующий наш шаг — новая встреча с мистером Джейкобом Сейнтом. Он как будто обещал нас навестить? Знаете, я не побрезгую его пригласить. А вы делайте то, что вам приказано, Батгейт!

— Мне бы остаться и послушать дядюшку Джейкоба! — взмолился Найджел.

— Вон отсюда!

Как Найджел ни клянчил, ему было ясно сказано, что лучше выметаться, иначе его вышвырнут силой. Он откланялся, провожаемый улыбками инспектора Фокса и сержанта Бейли.

Покопавшись в редакционном архиве, он добыл полный отчет об исковом деле Джейкоба Сейнта и установил имя репортера. Это был некий Эдвард Уэйкфорд, шапочный знакомый Найджела, ныне литературный редактор одного еженедельника. Найджел созвонился с ним и договорился о встрече в баре на Флит-стрит, одном из излюбленных мест газетчиков. Там они заказали в одиннадцать часов утра по огромной кружке светлого пива и заговорили о процессе.

— Вы освещаете убийство в театре «Единорог»? — поинтересовался Уэйкфорд?

— Да, я. Я дружу с Аллейном из Скотленд-Ярда, мы вместе были на спектакле. Мне, конечно, несказанно повезло, но, говоря откровенно, с ним очень трудно: он зрит в корень.

— Необыкновенный человек! — подтвердил Уэйкфорд. — Могу рассказать вам об одном расследовании… — Что он и сделал.

— Я обратился к вам по поручению Аллейна, — сообщил Найджел, выслушав рассказ. — Ему нужно знать, известно ли вам, кто сочинил ту приписываемую вам статью про подноготную тяжбы Сейнта о клевете.

От ответа Уэйкфорда Найджел чуть не свалился с табурета.

— Я всегда считал, что ее накропал Артур Сюрбонадье.

— Черт возьми, Уэйкфорд, это же просто потрясающе! Почему вы так считали?

— Просто я был знаком с этим паскудником и переписывался с ним, так что он запросто смог бы подделать мою подпись. Он был племянником Сейнта и мог располагать конфиденциальными сведениями.

— Зачем ему надо было это делать? Старик Сейнт оплачивал его образование. За все, что у него было, он должен был благодарить дядю.

— Они тем не менее никогда не ладили. Сюрбонадье вечно был по уши в долгах. Кстати, тогда он был не Сюрбонадье, а Артуром Саймсом. Сейнт тоже не святой: его фамилия — всего лишь Сайме. Артур вскоре после этого угодил в пренеприятную историю и был отчислен из университета. Впоследствии дядя предоставил ему шанс попробовать себя на сцене, и он поспешил переименоваться в Сюрбонадье.

— За статью ему не заплатили?

— Конечно, нет.

— Тогда не понимаю, зачем…

— Я тоже не понимаю, разве что он был исключительно мстительным и уже тогда сильно пил.

— Сейнт его не заподозрил?

— Сейнт доказывал, что никакой подделки не было и что автор статьи — я. Но поверили, к счастью, мне. Стиль не совсем мой, хотя подражание довольно удачное.

— Вы знакомы с Феликсом Гарденером?

— Нет, а что?

— Мы с ним друзья. Он попал в ужасное положение.

— Согласен. Но ведь полиция его не подозревает?

— Уверен, что нет. Но штука в том, что выстрел в Сюрбонадье произвел он. Сама мысль для него невыносима.

— Да уж, можно посочувствовать. Что ж, это вся помощь, какую я могу вам оказать. А что с этого буду иметь я? Я бы мог украсть у вас статью, но это не в моем стиле.

Найджел хлопнул его по плечу — дружески, но довольно рассеянно.

— Когда это произошло, Феликс был еще только первокурсником. Вряд ли он способен пролить на это свет. Но с Сюрбонадье он мог быть знаком.

— Расспросите его. А мне уже пора.

— Я чрезвычайно вам признателен, Уэйкфорд.

— Не за что. Всего хорошего! — сердечно попрощался Уэйкфорд и ушел.

Найджел раздумывал, как ему быть: кинуться с докладом к Аллейну или сначала сообщить Гарденеру ободряющее, как он полагал, известие. Решение было принято в пользу Гарденера. Найджел так спешил, что покатил к нему на Слоун-стрит на такси.

Гарденер был дома и пребывал в совершенно растрепанных чувствах. Судя по всему, он в прострации сидел у окна и, обернувшись к вошедшему Найджелу, удручил его своим испуганным видом.

— Найджел! — воскликнул он. — Это ты?!

— Привет, старина!

— Привет. Я тут сижу и думаю… Похоже, это не сойдет мне с рук. Ночью у меня перед глазами стояло только его мертвое лицо, но когда рассвело, я стал понимать, чем все это кончится. Меня арестуют за убийство, и я ничего не смогу доказать. Значит, меня ждет виселица.

— Прекрати нести вздор! — взмолился Найджел. — Зачем им объявлять тебя виновным? Ты же умный человек!

— Я знаю, зачем он меня расспрашивал. Он думает, что это я подложил боевые патроны.

— Он далек от таких мыслей. Он идет по совершенно другому следу. Из-за этого я к тебе и пришел.

— Извини. — Гарденер упал в кресло и прикрыл ладонью глаза. — Я веду себя как полный осел. Рассказывай!

— Помнишь иск Джейкоба Сейнта о клевете?

Гарденер вытаращил глаза.

— Как любопытно, что ты задаешь мне этот вопрос! Я сам недавно об этом думал.

— Тем лучше. Подумай еще. Ты был тогда знаком с Сюрбонадье?

— Его отчислили вскоре после моего поступления в Кембридж, к тому же мы с ним учились в разных колледжах. Его настоящая фамилия — Сайме. Да, мы встречались.

— Тебе тогда не приходило в голову, что это он написал статью в «Морнинг экспресс», из-за которой Сейнт затеял тяжбу?

— Боюсь, я теперь плохо помню подробности. Кажется, в то время об этом говорил один третьекурсник…

— Статью отправил неизвестный автор, выдавший себя за сотрудника «Мекс». Письмо со статьей пришло из Моссберна, это рядом с Кембриджем.

— Теперь вспомнил! — Гарденер выдержал паузу. — Вряд ли ее автором был Сюрбонадье. Зачем ему было резать курицу, несущую золотые яйца?

— Считалось, что у него плохие отношения с дядей.

— Это верно, припоминаю разговоры об этом. Странный был субъект, подверженный приступам необузданного гнева.

— Почему его исключили?

— По ряду причин. Женщина, наркотики… По этому поводу разразился страшный скандал.

— Наркотики, говоришь?

— Да. Сейнт, узнав об этом, грозил полностью лишить его поддержки. Но он как-то это пережил, а потом вылетел — кажется, из-за шашней с фермерской дочкой… Господи, к чему все это?

— Не догадываешься? Если ту статью написал он, то очень возможно, что он годами шантажировал Сейнта.

— Хочешь сказать, это Сейнт?.. Нет!

— Но кто-то это сделал.

— Я даже отчасти склонен думать, что он покончил с собой. С него бы сталось заодно отправить меня на виселицу. — У Гарденера был такой вид, как будто он заставил себя выговорить это ради того, чтобы испытать ужас от собственных слов. Найджел невольно сравнил его с ребенком, листающим страницы книжки и заведомо знающим, что испугается страшных картинок.

— Выбрось это из головы, Феликс. Из всех подозреваемых ты у них на последнем месте, — сказал он в надежде, что так оно и есть. — Лучше припомни, как звали тогдашних друзей Сюрбонадье.

— Был один — форменная свинья! — по фамилии Гейнор. Больше никто не приходит в голову. Гейнор вроде бы погиб в авиакатастрофе.

— Негусто. Вспомнишь еще что-нибудь — дай мне знать. Я пошел. А ты, старик, возьми себя в руки, сделай одолжение!

— Постараюсь. До свидания, Найджел.

— До свидания. Не звони, я выйду сам.

Гарденер проводил его до двери и отпер замок. Найджел задержался, выуживая из складки в кресле выпавший из кармана портсигар, поэтому его не заметила подошедшая к двери Стефани Вон.

— Феликс, — заговорила она, — я должна была с тобой увидеться. Ты должен мне помочь. Если тебя спросят про…

— Помнишь Найджела Батгейта? — перебил ее Гарденер.

Только теперь она увидела Найджела и не смогла вымолвить ни слова. Найджел прошествовал мимо нее и молча спустился вниз.