Время мёртвых

Квартира семьи Фаерман. 28 апреля, четверг, день

В ванной комнате был погашен свет. Дверь чуть приоткрыта. Александр Назарович готов был поклясться, что слышал за дверью чье-то тяжелое хриплое дыхание. Сперва он включил свет, а потом стал медленно, крадучись просачиваться в небольшое отверстие приоткрытой двери. Габариты у Фаермана-старшего были довольно большими, потому, когда он протискивался, все же пришлось толкнуть дверь, и та противно заскрипела. По телу Александра пробежала мелкая дрожь, а мозг напрочь отказывался верить глазам. В зеркале ванной комнаты отражалась Алиса. Лицо ее было бледным, полностью обнаженное тело было испещрено резкими молниями синих венозных путей. Она чуть подрагивала, периодически ее голова начинала очень быстро трястись в разные стороны так, что очертания лица превращались в размытую страшную физиономию какого-то неведомого существа.

- А-алиса? – спросил, заикаясь, Фаерман.

Голова Алисы вновь затряслась, а потом резко остановилась и большие налитые кровью глаза заглянули Александру Назаровичу в самую душу.

- Ты что, не узнаешь меня, папочка? – губы мертвеца еле заметно разошлись в легкой улыбке ... нет, скорее ухмылке. «Ухмылка мертвеца», подумал тогда Фаерман, «Похоже, я схожу с ума. Господи, я не верю тому, что вижу!»

- О, лучше поверь, папочка. Ты совершенно здоров, - прочитало его мысли отражение Алисы. Она снова затрясла головой, и страшное скулящее хрипение врезалось в уши Александра. Звук был настолько невыносимым, что Фаерман не удержался, закрыл ладонями уши и истошно закричал.

- Что тебе от меня нужно?! Прекрати! Что тебе нужно?!

- О, ты знаешь, папочка, что мне нужно, - протянула Алиса, - мне нужна кровь!

- Кровь? – колеблясь, переспросил Фаерман, опуская руки.

- Да, кровь! – закричало отражение, - Кровь виновных в моей смерти!

Неведомо откуда в груди Александра Назаровича начала нарастать дикая злоба. Он был серьезным человеком, но злым себя никогда не считал. А тут, его обуяла такая неестественно сильная ярость, что чуть пар из ушей не пошел. Он догадывался, что каким-то образом Алиса подбрасывает в его душу дровишки, заставляя злобу расти, но сопротивляться этому был не в силах. Фаерман ухватился за волосы обеими руками, с силой потянул, вырывая целые клоки, и зарычал.

- Кто?!

- Я расскажу тебе, - спокойным голосом сказало отражение, - Мы начнем с человека, по имени Виталий Семенов, - злобная ухмылка не сходила с лица твари, отражающейся в зеркале. Сейчас существо выглядело совсем не как покончившая жизнь самоубийством дочь Фаермана. Но, Александр Назарович уже не смотрел в зеркало, он катался по холодному кафельному полу, бился в конвульсиях, клок за клоком, вырывая из покрасневшей и кровоточащей макушки в одночасье поседевшие волосы.