За Семью Преградами

==== Глава 29. Первое утро ====

Это утро было лучшим в ее жизни. Сквозь покрытые витиеватыми узорами изморози окошки внутрь их маленького дома просачивался рассеянный свет солнца. Лиара выглянула на улицу, но через стекло видно было лишь беловатое небо, которое начали затягивать облака. Да и изморозь слегка подтаяла по краям: значит, к вечеру начнется снегопад.

Грезы выпустили ее из своих объятий раньше обычного, Лиара готова была поклясться, что отдыхала всего пару часов. Но тело при этом чувствовалось донельзя свежим и полным сил. А еще мягким и нежным, наполненным такой любовью, что хотелось петь. Вот она и пела, тихонько хозяйничая на маленькой кухоньке, чтобы приготовить завтрак к тому времени, когда проснется Рада. Завтрак их первого утра вместе.

Каждая деталь сейчас была важна, каждая мелочь наполняла ее сердце волшебным щемящим звоном. Под столом на кухне обнаружился люк с толстым медным кольцом, под которым ее глазам предстал небольшой ледник. На полках отыскались крупные куриные яйца, несколько ломтей ветчины, большая головка сыра. В углах темнели мешки с картошкой и свеклой, стояли пересыпанные песком ящики с морковкой, а под потолком висели вязанки лука и чеснока. Лиара нашла и пучки каких-то незнакомых, но очень ароматных трав, которые как нельзя лучше подошли бы к яичнице. Прихватив все необходимое, она поднялась по ступенькам лестницы наверх в кухню и взялась за стряпню.

Нож тихонько стучал по разделочной доске, потертой и явно не новой, но это было и хорошо. Как хороши были и старенькие глиняные чашки, отполированные долгими прикосновениями рук, заросший нагаром чайник, ковшик с отбитым краем, чтобы наливать воду. В этих мелочах, в том, как бережно хранились и использовались вещи, чувствовалось тепло рук анай, которые умели ценить красоту в простоте, добротности и времени.

Зашипело масло на разогретой сковородке. Лиара улыбалась, бережно опуская в него мелко нарубленный лук, перемешанный с зеленью. По комнате сразу же поплыл пряный дух горных трав, и она вновь принялась едва слышно напевать мелодию без слов, которая приходила в голову сама, будто кто-то тихо-тихо шептал ей на ухо ноты. У нее никогда не было кухни, лишь стылый зал с рассохшимися стульями и грязными столами, которые приходилось скоблить целыми часами каждый раз после ужина, засаживая под кожу занозы от его неровных, неструганых досок. Жирные котлы в кухне, которые, как не три, чище не становились. Разномастные тарелки и ложки, гнутые, битые, с трещинами и сколами, пахнущие чем-то кислым.

Рука сама потянулась к простой деревянной ложке, выструганной из древесины лиственницы. Лиара сжала ее в ладонях, как самое дорогое сокровище. Ничего не было особенного в этой ложке, разве что на длинной ручке кто-то забавы ради вырезал простенький узор из перетекающих друг в друга завитков. Но ее делали с любовью. И еще — теперь это была ложка Лиары, та самая ложка в ее собственной кухне, которой она мешала завтрак, готовящийся на плите для Рады. И это было такое простое счастье, такое красивое и нужное, что по сравнению с ним все остальное не имело ровным счетом никакого значения.

В груди пела нежность, звенела птичьими трелями на разные голоса. И солнышко пробивалось сквозь морозные узоры, золотисто-тусклое, как всегда бывало к концу зимы. Мурлыкая под нос, Лиара всыпала в сковородку зашкварчавший бекон, тщательно все перемешала. Наше первое утро вместе в нашем доме. Великая Мать, как мне отблагодарить тебя за это? Золото в груди пульсировало мерными толчками, наполняя всю ее свежестью.

А еще перед глазами то и дело всплывали глубокие глаза Рады, заволоченные туманом нежности, полные такой невыносимой любви, что все внутри Лиары едва не разрывалось от счастья. Ее спутанные, слипшиеся от пота волосы, ее трудное дыхание, такое горячее на нежной коже. Ее руки, которые касались так нежно, так трепетно и так властно вместе с этим. И невероятная сладость ее губ, от которых голова кружилась, и весь мир вокруг Лиары становился вспышками ослепительного солнечного света.

В кухне слегка запахло паленым, и Лиара поняла, что застыла с блаженной улыбкой посреди помещения, а с ложки в ее руке на пол капает масло. Сковородка громко протестующе шипела: бекон начал подгорать. Охнув, она вновь взялась за готовку, приказав себе не витать в облаках. Испортить первый же совместный завтрак с Радой в ее планы явно не входило.

Когда все уже было готово, и чайник весело запыхтел, выпуская через носик клубы пара, Лиара принялась быстро собирать на стол в комнате, поглядывая на спящую под шерстяными одеялами Раду. Волосы ее были взлохмачены, одеяло сползло, обнажив мягкие плечи, такие желанные, такие любимые, что Лиара едва не выронила тарелку, заглядевшись на нее и споткнувшись о стул. Как и ожидалось, наполнивший помещение запах жаренного бекона с яйцами заставил Раду завозиться под одеялами и проснуться.

— Доброе утро, радость моя, — Лиара уселась на краешек кровати и легонько коснулась ее спины губами, едва-едва, будто перышком. Память моментально развернула перед внутренним взором картинки прошлой ночи, и Лиара ощутила, как отчаянно краснеют щеки, но только еще крепче прижалась к Раде, чувствуя щекой тепло ее тела. — Как ты спала?

— Великолепно, — хрипловато со сна промурлыкала Рада, низко и бархатисто, как большой довольный кот. — Лучше не бывает, моя девочка.

— Вставай, завтрак готов, — Лиара упрятала подальше свою гордость тем, что успела управиться к ее пробуждению. В конце концов, гордиться тут было нечем. Это было просто счастье, самое золотое счастье, которого она никогда в жизни не знала.

— Это он так вкусно пахнет? — Рада перевернулась на спину, а потом прижала Лиару к себе своей тяжелой, теплой рукой. — Хозяюшка моя маленькая! Вот ведь руки золотые! Уже все собрала!

Потом они целовались, и Лиара вновь забыла обо всем на свете, в том числе и о завтраке, который медленно остывал на столе. Это было самое красивое, самое счастливое утро в ее жизни, и приглушенный свет солнца наполнял его обещанием скорой весны, а руки Рады — невыразимой нежностью и тишиной, в которой было лишь одно их общее сердце, бьющееся тяжело и гулко.

Завтрак все-таки окончательно остыл к тому времени, когда они до него добрались, но это было уже не так важно. Довольная Рада закидывала в рот куски яичницы и нахваливала ее, а Лиара любовалась ее раскрасневшимися щеками, взлохмаченными волосами, глазами, в которых лучиками света мягко пульсировала любовь. И вместе они убирали со стола посуду, а потом также вместе мыли ее теплой водой в тазике на кухне. Большие сильные руки Рады были так красивы, когда капельки воды на них преломляли солнечный свет, и пыль, танцующая в его столбах, падала золотыми песчинками на ее волосы, дрожала на длинных ресницах над бездонными глазами.

Великая Мать, кажется, я сейчас захлебнусь этой нежностью и утону в ней с головой. И ничего-то от меня не останется, только биение этого комочка в груди, биение ее сердца. И молю тебя, сделай так, чтобы это поскорее уже случилось!

Возможно, что после завтрака и уборки они бы все-таки не вышли из дома, во всяком случае, Лиара не слишком-то сопротивлялась, когда Рада с удивительной бережностью обняла ее и медленно повела в комнату, покрывая поцелуями ее шею и плечи. Но тут в дверь громко постучали, и они вынуждены были прервать поцелуй, который длился, казалось, целую вечность.

— Светлого утра! — донесся сквозь толстые доски двери голос какой-то незнакомой анай. — Меня зовут Рей, дочь Аты из становища Сол. Первый Клинок Торн попросила меня проводить вас на завтрак!

Не выпуская Лиару из объятий, Рада вскинула голову и недовольно взглянула на дверь. Волосы у нее растрепались и лохмато торчали в стороны, губы были припухшими и красными от поцелуев. Она вдруг озорно взглянула на Лиару.

— Может, не пойдем? Мы уже вроде бы завтракали.

— Пойдем, Рада, — Лиара тихонько ткнула ее кулачком в плечо, совсем мягко и небольно, с легкой укоризной. — Это наш первый день в становище. Ты же не хочешь сразу же прослыть ленивой и необщительной?

— Мы могли еще и не отдохнуть с дороги, — промурлыкала Рада, вновь нагибаясь, чтобы поцеловать Лиару.

В дверь снова постучали, на этот раз робко и неуверенно, и из-за нее донесся приглушенный голос:

— Светлого утра? Можно зайти?

— Рада, надо ответить, — Лиара взглянула на нее, постаравшись добавить во взгляд твердости. Та нахмурилась и неохотно отозвалась:

— Заходи, Рей! Мы уже встали.

Выбираться из ее теплых надежных рук не хотелось, но Лиара отступила на шаг и принялась поправлять перепутанные ее пальцами кудряшки. Дверь приоткрылась, и внутрь вместе с морозным дыханием зимы просунулась темноволосая голова молоденькой девушки.

— Светлого утра под Очами Огненной! — пискнула она уже совсем неуверенно, заходя внутрь. Взгляд ее обратился к Раде, и она моментально покраснела и опустила глаза.

— Светлого утра! — кивнула Рада. — Заходи, Рей. И дай нам несколько минут, чтобы одеться.

Сейчас на них обеих были только штаны да рубашки, те самые, что Лиара покупала еще в Алькаранке. Но пришедшая за ними молоденькая анай все равно не поднимала глаз, так и рассматривая носки своих сапог, будто обе они были в чем мать родила, и на щеках ее цвел красными маками румянец. Лиара внимательно пригляделась к ней. Рей была одета в белое пальто и белые штаны, пояс оттягивал кинжал с костяной рукоятью, но волосы ее были длинными, собранными на затылке в косичку, да и держалась она скованно, опустив плечи и заведя руки за спину, совсем не так, как расхаживающие по всему становищу с опасной кошачьей грацией женщины при оружии. На вид ей было не больше лет, чем самой Лиаре, но почему-то Лиара чувствовала себя сейчас гораздо старше ее. Может, дело было во всем том, что им пришлось с Радой пройти во время похода за Семь Преград, может, в Великой Матери, что текла сквозь ее сердце. А может, ты просто чувствуешь себя взрослой после того, что между вами вчера случилось? Лиара и сама ощутила, как краснеют щеки, и сразу же прогнала прочь лишние мысли.

— Здравствуй, Рей, меня зовут Лиара, — негромко представилась она, и анай вскинула на нее осторожные, будто у олененка, темные глаза. Она была очень хорошенькой, а ростом все-таки выше Лиары. Здесь вообще все женщины были очень высокими, почти что одного роста с Радой.

— Светлого утра, Лиара Светозарная! — повторила девушка. Ее взгляд метнулся за спину Лиары на Раду, которая натягивала сапоги в комнате, и Рей вновь потупила глаза. — Первый клинок просила проводить вас на завтрак. Простите, если потревожила вас.

— Не потревожила, — заверила ее Лиара, хотя больше всего на свете ей хотелось сказать обратное. — Ты пока присядь на кухне, а мы скоро.

Надевая свитер, что связала ей Улыбашка, а поверх него свою теплую дубленку, Лиара поглядывала на Раду, которая сейчас туго затягивала завязку на вороте своей черной рубашки. И думала о том, как же ей идет черный цвет, подчеркивающий ее широкие плечи, светлую кожу, узкую талию… Прекрати! Тебе о другом надо думать!

Вскоре они обе были готовы и вышли в кухню, где таращила в окно глаза молодая анай. Та тут же вскочила с места, бросив короткий взгляд на Раду, и щеки ее полыхнули как огонь.

— П-пойдемте? — запинаясь, пробормотала она.

— Веди, — кивнула Рада.

Рей почти что выбежала из их домика, споткнувшись о порог, а Лиара вышла следом за ней, хмурясь и думая о том, что в ближайшие недели скучать не придется. Рада была очень хороша собой, это даже слепой бы заметил. И по взглядам, какие бросала на нее Рей, было ясно, что теперь Лиаре придется очень внимательно следить за тем, кто и как с ней общается. Вряд ли анай попытались бы отбить ее у Лиары, да и Рада любила ее всем сердцем, и доказательств ей было не нужно, но внутри все равно шипом кололась ревность.

Не глупи. Они живут закрыто, а вы пришли издалека, вы интересные. Неудивительно, что они во все глаза на вас смотрят. Да и Рей ни в чем виновата не была. Лиара и сама от Рады глаз оторвать не могла, что уж взять с молоденькой анай, которая эльфов раньше и в глаза не видела? Та брела впереди с одеревеневшей спиной, едва не спотыкаясь на каждом шагу, и Лиаре стало даже немного ее жаль. Нужно было что-то сказать, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, и она негромко спросила девушку:

— Скажи, Рей, ты не носишь оружия?

— Нет, Светозарная, — вздрогнув и резко обернувшись, отозвалась анай. — Я — Ремесленница, а не Воин.

— А зачем тебе тогда кинжал на поясе? — Рада пристроилась рядом с Лиарой, почти касаясь ее плечом и вышагивая в ногу. Рей удивленно вскинула голову, во все глаза глядя на нее, потом также быстро отвернулась. Рука ее легла на рукоять кинжала так привычно, словно она умела им пользоваться не хуже воинов.

— Это долор, Черный Ветер. Этот кинжал получает каждая анай по прохождении первой инициации. Он — наша душа, он и делает нас анай, поэтому его носят все.

— Уже не первый раз слышу об этой инициации, — задумчиво проговорила Рада, а Лиара попросила:

— Расскажешь нам об этом?

— Ну… — девчушка вздохнула полной грудью, словно набираясь сил. — Когда нам исполняется четырнадцать лет, на Ночь Зимы Наставницы посылают нас в лес небольшими отрядами, чтобы испытать, как мы умеем ориентироваться в лесу, работать вместе, добывать себе пищу. Как только испытание заканчивается, нам бреют виски в знак того, что мы уже достаточно взрослые, чтобы быть как остальные сестры, и вручают долоры. — Она нахмурилась, словно пытаясь что-то припомнить, потом неуверенно добавила так, будто сообщала, что вода — мокрая. — После первой инициации мы выбираем касту, в которой хотим продолжать обучение.

— Касту? — вскинула брови Рада.

— Да, — кивнула Рей. — Воины, Ремесленницы, Жрицы или Способные Слышать. Правда, Способные Слышать не выбирают касту, потому что дар слышать Волю Богинь проявляется гораздо раньше, и их начинают учить отдельно задолго до первой инициации.

— Способные Слышать — это ведьмы анай? — уточнила Лиара.

— Да, — вновь согласилась Рей, а потом выдавила из себя неуверенную улыбку. — Только будет лучше, если в лицо вы никогда не будете звать их ведьмами. Они несколько… щепетильны касательно терминов. Мы обращаемся к ним «зрячая».

— А Найрин — она тоже Способная Слышать? — спросила Рада, и Лиара вздрогнула от промелькнувшей внутри новой иголочки ревности, сразу же укорив себя.

В конце концов, Рада была не виновата в том, как отреагировала на нимфу в первый момент, да и справилась с этой реакцией гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Лиара знала, что нимф Первопришедшие разбудили еще на самой заре мира в помощь себе, и только на Первопришедших красота нимф не оказывала никакого воздействия. Все остальные сразу же бесповоротно теряли голову, становясь едва ли не рабами прекрасных созданий из древних песен, готовыми выполнить любую их волю. И возникал резонный вопрос: как эта нимфа попала к анай? Ведь считалось, что нимфы вымерли после Первой Войны с Кроном. Но Лиара не была уверена, что эта девчушка смогла бы ответить на ее вопросы. И вообще: можно ли было спрашивать об этом? Ей казалось, что анай не тот народ, который любит чужаков, и лишние расспросы о нимфе могли заставить их замкнуться в себе.

— Зрячая Найрин — первая Боевая Целительница Каэрос, — неловко проговорила Рей, часто моргая и хмурясь в попытке правильно объяснить. — Боевые Целительницы — тоже Способные Слышать, но они могут жениться и участвовать в битвах, а Способные Слышать — нет.

— Почему? — еще более заинтриговано спросила Рада. — Чем они отличаются?

Тяжело вздохнув, Рей пустилась в объяснения. Выглядела она так, словно теперь и не рада была вовсе тому, что ее отправили общаться с чужеземками. Объясняла она сбивчиво и не слишком понятно, перескакивая с одного на другое. А с другой стороны как можно было объяснить за несколько минут чужакам то, чем ее народ жил тысячелетия, то, что было для анай так же естественно, как дышать? И Лиара слушала, поражаясь всем этим потрясающим тонкостям, всем этим странным различиям и правилам, что установили для себя крылатые женщины. И все новые и новые вопросы крутились в ее голове. Если половина из них носила оружие, то как они решали возникающие между собой конфликты? Была ли у них стража, которая прекращали драки и вела следствие? Как функционировали войска в мирное время? Чем они занимались? Как осуществлялись контакты между кастами, и почему одним кастам можно было заключать браки между собой, а другим — нет?

Вот только задать все эти вопросы она так и не успела. Рей уже подвела их к приземистому зданию едальни, откуда терпко и вкусно пахло наваристой кашей. Внутри заворочался голод, и Лиара даже удивилась этому, они ведь только что поели! Но есть почему-то хотелось больше обычного, и она с удовольствием шагнула следом за Ремесленницей в приятный полумрак едальни, полный запаха свежей еды.

Все здесь было странно для нее, все непривычно. Ровными рядами расставленные столы и лавки, на которых завтракали анай, стуча ложками о глубокие миски. В основном здесь были короткостриженные Воины, переговаривающиеся друг с другом, смеющиеся. Все они с любопытством посматривали на вошедших, кое-кто кивнул или приветливо взмахнул рукой. Рей подвела их с Радой к раздаточному столу, и толстая повариха в испачканном мукой переднике щедро плеснула в глиняную миску в руках Лиары полный половник горячей каши с кусочками фруктов. Они уселись за ближайший свободный стол, и Лиара с удовольствием отметила, что каша была в меру сладкой и очень вкусной. Хоть и горячей настолько, что ей пришлось долго дуть на ложку, прежде чем проглотить хотя бы кусочек.

Красная одеревеневшая Рей, совсем очумевшая от их вопросов, сидела напротив них у стола с таким видом, будто больше всего на свете хотела сбежать отсюда. Сделав большой глоток чая из глиняной чашки, Рада вновь обратилась к ней:

— Послушай, Рей, а почему…

— Светлого утра! — звонкий голос заставил Рей вздрогнуть и едва не выдохнуть от облегчения, что ей не придется отвечать на вопрос.

Лиара вскинула голову. К столу подошла среброволосая нимфа, затянутая в белую форму, свежая и отдохнувшая. Взглянув на Рей, она усмехнулась:

— Вы, так смотрю, уже начинаете задавать вопросы? Это хорошо. Надеюсь, Рей подробно вам все объясняет?

— Да, зрячая, — кивнула Лиара, немного напряженно улыбаясь нимфе. На этот раз Рада прореагировала на нее совершенно спокойно, да и сама Лиара чувствовала, что Найрин нравится ей. И она была вовсе не виновата в том, что родилась нимфой. — Рей прекрасно справляется, говорит понятно и хорошо. Это мы, наверное, уже замучили ее своими вопросами.

— Нет-нет, Светозарная, что вы! — воскликнула та, вскидывая руки. — Я с радостью расскажу вам все, что вы захотите знать!

— Вот и отлично! — довольно кивнула Найрин. — Мы вчера поговорили с царицей по поводу вас. Естественно, что невозможно отдать вас на обучение в Дом Дочерей, но вы вряд ли сможете чему-то научиться, если будете только спрашивать об этом у наших сестер. Так что мы предлагаем вам кое-что. — Она взглянула на Раду, отбросив кивком головы серебристый хвостик с плеча. — Ты, Черный Ветер, судя по всему, владеешь мечом?

— Вроде того, — кивнула Рада.

— Моя жена Торн, первый Клинок Каэрос, с радостью потренируется вместе с тобой на Плацу. Думаю, вам обеим будет это интересно. Да и с другими разведчицами пообщаешься, поговорить вам будет о чем.

— С радостью, зрячая, — согласилась Рада, и в голосе ее прозвучало удовольствие. — Я давно не тренировалась, так что мне только на пользу пойдет.

— Отлично, — Найрин повернулась к ней. — А ты, Светозарная, с оружием обращаться умеешь?

— Нет, — смущенно пожала плечами Лиара. — Я… пою, — она замялась, не зная, как правильно это объяснить.

— Поешь? — брови Найрин удивленно взлетели.

— Да, — кивнула Лиара, бросив косой взгляд на Раду. Та ободряюще улыбнулась ей, и Лиара продолжила: — Я умею играть на арфе и немного петь, так что если у вас есть что-то вроде музыкантов, я могла бы заниматься вместе с ними.

Некоторое время Найрин задумчиво разглядывала ее, потом покачала головой:

— У нас есть Жрицы, Светозарная, они тоже поют, но вряд ли они смогут рассказать тебе многое о нашей жизни. Или, наоборот, расскажут слишком много и непонятно, запутав тебя окончательно. Давай-ка ты лучше иди вместе с Рей к Ремесленницам. Рей занимается рукоделием, возможно, тебе это будет интересно. Заодно познакомитесь. Если нет, и тебе по душе что-то другое, мы можем поговорить с Мастерами и…

— Нет, благодарю, зрячая, рукоделие мне вполне подойдет, — кивнула Лиара, заливаясь краской. Она не была уверена, что подумают об этом анай. Все они с такой гордостью носили оружие, что видно было, какое значимое место в обществе занимают Воины. Но Лиаре вовсе не хотелось брать в руки оружие и учиться чему-то такому. Только было неловко оттого, что ее труд могут счесть бесполезным. Впрочем, лицо Найрин только просветлело, да и Рей неуверенно улыбнулась ей через стол.

— Вот и отлично! Значит, так и сделаем. А вечером приходите в Зал Совета. Мы с Лэйк хотим поговорить с вами, послушать вас.

— Спасибо, зрячая, — кивнула Рада.

— Пока что не за что, Черный Ветер, — улыбнулась та и ушла.

В молчании они закончили свой завтрак. Лиара не совсем понимала, что чувствует из-за расставания с Радой, но не могли же они и здесь все время ходить рука об руку. Пусть этого и хотелось. Анай все-таки взяли их к себе, позволили жить с ними, и именно они устанавливали здесь правила, которым нужно было следовать. К тому же, Лиара до сих пор не знала, попросят ли они что-то за дом, который выделили им с Радой. Нужно ли было что-то платить за то, что они в нем живут и столуются с кланом в едальне? Или от них хотели, чтобы эту пищу и кров они отработали наравне с остальными? Лиара почему-то больше склонялась ко второму варианту, но спрашивать об этом было неудобно.

Доев, они отнесли пустые тарелки на стол недалеко от кухни, где уже горками высилась грязная посуда, а потом Рада взглянула на нее и широко ухмыльнулась:

— Ну что, искорка, удачи тебе сегодня! Встретимся за обедом!

— Да, Рада, — кивнула она, чувствуя, что больше всего на свете хочет поцеловать ее улыбающиеся губы, но вокруг было слишком много любопытно разглядывающих их анай, чтобы делать это. Потому Лиара только сказала: — Хорошей тебе тренировки! Я буду ждать встречи!

— И тебе, искорка!

Втроем они вышли из-под полутемного свода едальни, и Рей указала Раде в сторону Плаца, куда та и направилась, махнув на прощание рукой. А молодая Ремесленница повернулась и неуверенно взглянула на Лиару:

— Пойдемте, Светозарная?

— Называй меня просто по имени, Рей, — попросила та, тоже ощущая неловкость. — Мы с тобой одного возраста, и нам обеим так будет проще.

— Хорошо! — на этот раз улыбка девушки была искренней и широкой.

Вдвоем они направились прочь от едальни к небольшим домикам на дальней от Роура стороне седловины. Туда вела неширокая протоптанная в снегу тропка, по которой впереди спешила лишь одна анай в белом, неся на плече большой сверток с непонятным содержимым. Лиара взглянула на небо: пушистые белые облака уже почти затянули его, лишь одно маленькое голубое окошко еще висело над становищем, и через него на гору падали косые лучи зимнего солнца. Снег под ними искрился, и это было так красиво, что дух захватывало.

— Здорово, что ты поешь, Лиара, — вдруг проговорила идущая рядом с ней Рей. Уход Рады словно расслабил ее сведенные неуютной судорогой плечи, и теперь она держалась как-то спокойнее и раскрепощеннее. — Мы тоже иногда поем, когда работаем. Наставница Фир говорит, что так и сконцентрироваться на работе легче, и Реагрес Быстрокрылая радуется, когда слышит песню, и посылает легкую руку и красивые узоры.

— Быстрокрылая любит музыку? — осторожно спросила Лиара, надеясь, что ее вопрос не обидит Рей. К своим Богиням анай относились очень ревностно, как-то очень лично, словно к близким друзьям и возлюбленным.

— Да! — рассмеялась в ответ Ремесленница, и лицо ее озарилось нежностью. — Она любит танцевать и кружиться в небе, расшивая узоры из облаков. Она покровительствует тем, кто тоже вяжет кружево из нитей, только не на небесных рубахах, а на обычных.

— У вас очень красивая вера, — мягко улыбнулась Лиара, и Рей с любопытством взглянула на нее. Стараясь правильно подобрать слова, Лиара проговорила: — В Срединном Этлане верят иначе. У нас есть храмы, и Жрецы говорят с Богами вместо людей. Если ты хочешь обратиться к кому-то из Богов, ты должен прийти к Жрецу, и он сделает это за тебя.

— У нас также, Лиара, — с довольным видом закивала Рей. — Нужно попросить Жрицу или Способную Слышать, если хочешь пожениться, назвать ребенка, вылечиться… Да обо всем, пожалуй.

— Но это не мешает вам самим возносить хвалу вашим Богиням, хранить их у себя в сердце, все время обращаться к ним так, будто они прямо у вас за спиной, — добавила Лиара.

— Так ведь так же и есть! — удивленно заморгала Рей, потом вскинула руку вверх, к небу. — Смотри! Вон Огненная идет по небу со Своим сияющим щитом в руках. И Быстрокрылая играет с облаками, завивает ветра, нагоняя снег. А это, — ее палец уткнулся в сугробы у них под ногами, — Аленна укрыла одеялом Свою возлюбленную Артрену, чтобы той было тепло даже в самые лютые стужи. Конечно же Они вокруг нас, разве иначе может быть?

— Поэтому я и говорю, что это очень красиво, Рей, — улыбнулась ей Лиара, и по виду Ремесленницы было понятно, что она не поняла, что та имеет в виду.

— Ну ладно тогда, Лиара, — тихонько кивнула та, пряча глаза. А потом живо вскинула голову и показала вперед: — Смотри, туда-то мы и идем. Это мастерская Наставницы Фир.

На окраине становища стоял большой деревянный дом с квадратными окошками и остроконечной крышей, которую укрывал снег. Лиара залюбовалась резными наличниками с изображениями солнца и звезд, крыльцом, которое поддерживали столбы, изрезанные в виде шишек и виноградных лоз. Рей первой поднялась по ступеням и распахнула скрипнувшую дверь, и в лицо Лиаре пахнуло теплом разожженного очага и сладким запахом ватрушек.

— Наставница, девочки! Я привела к нам Лиару Светозарную! Зрячая Найрин сказала, что она будет учиться с нами! — сообщила Рей куда-то вглубь помещения, разуваясь на пороге.

Лиара зашла следом за ней, оглядывая помещение. В сенях было светло, на крючках вдоль стен висели белые плащи, на циновке под ногами стояло несколько пар войлочных сапожек, расшитых цветами и птицами. Дверь во внутреннее помещение была завешана сеткой из мелких бус, и оттуда послышались оживленные женские голоса и смех.

Здесь так уютно. В груди тепло сжалось сердце, и Лиара вошла следом за Рей в светлую просторную комнату.

В большом очаге танцевало яркое пламя Роксаны, какое создавали с помощью силы своей крови анай. Оно же теплилось и в маленькой чаше в восточном углу помещения. На устеленном циновками полу стояли стулья, кресла и даже кушетки, укрытые разноцветными покрывалами, расшитыми вручную. Тихонько пощелкивали большие прялки, за которыми работали три молодые девушки с распущенными волосами. Еще две девчонки сидели на кушетках, поджав под себя ноги и расшивая разноцветными нитями рубахи в руках. Заведовала всем полненькая молодая женщина с ямочками на щеках и доброй улыбкой в длинном платье из светлого льна, расшитом по подолу и рукавам яркими голубыми цветочками. Она-то и поднялась навстречу Лиаре, улыбаясь приветливо и гостеприимно.

— Вот и ты, Светозарная Лиара! О тебе столько разговоров по становищу ходит, о вас обеих! Так что это большая удача, что царица направила тебя именно к нам, — заговорила она, и голос у нее был теплым, как топленое молоко. — Меня зовут Фир, дочь Талы из становища Ил. Добро пожаловать в мою мастерскую!

— Спасибо, наставница, — Лиара неловко склонила голову, не зная, как правильно следует обращаться к Фир в этой ситуации.

— Да на здоровье, Лиара! — рассмеялась та. Лиаре почему-то подумалось, что Фир любит смеяться и делает это часто. — Проходи к нам, присаживайся. Шить умеешь?

— Немного, — отозвалась та.

— Ну вот и отлично, раз немного. Будет, чему тебя учить, — хмыкнула та. Развернувшись, Фир обвела рукой все помещение. — Знакомься с моими ученицами. Рей ты уже знаешь. Вот эти три болтушки за прялками — Ная, Тэйн и Дара из становища Сол.

— Привет! — улыбнулась первая девочка, которую назвала Фир, Ная. У нее были чудесные веснушки, усыпавшие весь нос, и длинная черная коса с вплетенными в нее лентами, перекинутая через плечо. Остальные две только бросали на Лиару любопытные взгляды, но пока ничего не говорили.

— Вот там вот наша мастерица Саин, — продолжала Фир, указав на холодную девушку чуть старше Лиары, держащую себя отстраненно и с достоинством. — Руки у нее золотые, а вот характер, как у медведя с больным зубом, — добавила Фир, и та вдруг высунула в ответ язык под общий смех. В темных глазах, обращенных к Лиаре, помимо веселья читался еще и тщательно скрытый вызов. — И самая младшенькая из нас, Вила, — представила Фир, и последняя девочка, густо покраснев, всего на миг оторвала глаза от своей вышивки и сковано кивнула Лиаре. На вид ей было лет пятнадцать, не больше, и детская угловатость еще не ушла из ее черт, хоть глаза уже и приобрели выразительные разрез, а ресницы были едва ли не длиннее, чем у Рады. Фир повернулась к Лиаре и проговорила: — Теперь ты знаешь нас всех. Не беспокойся ни о чем, не стесняйся. Здесь никто не обидит тебя, и нам очень интересно узнать тебя поближе. И задавай все вопросы, какие хочешь, мы с радостью на них ответим.

— Спасибо, наставница, — вновь проговорила Лиара.

Через четверть часа она уже сидела на узенькой кушетке у окна с белой льняной рубашкой в руках и аккуратно расшивала ее рукава маленькими рядами цветочков. Фир оказалась прекрасной наставницей, спокойной, сдержанной, хорошо объясняла. Узор, который она показала Лиаре, был совсем простеньким, но от этого не менее красивым, а на ее вопрос, какие цвета и нитки ей следует подобрать, Фир только махнула рукой:

— Пусть это будет твоя рубашка, все равно вы у нас надолго, и вряд ли у вас с собой много вещей. Так что подбирай те цвета, которые тебе нравятся. А напортачишь — все равно тебе носить, так что не переживай об этом.

Лиара чувствовала себя слегка неловко на новом месте в окружении новых людей, но они не испытывали к ней никакой враждебности, точно так же любопытно разглядывая, как смотрела и она сама. Разве что Саин, держащаяся довольно отстраненно ото всех остальных учениц, нарочито не обращала на Лиару никакого внимания и даже не смотрела на нее, склонив голову над работой. Под ее руками было зеленое платье из тонкого льна, которое она аккуратно и быстро расшивала диковинными золотыми узорами, похожими на огненных птиц и каких-то странных зверей, каких Лиара никогда не видела. Лиаре подумалось, что она чем-то не пришлась по нраву молодой анай, бывшей на вид не больше, чем на пять лет старше ее самой, но спрашивать ни о чем она не решилась.

Довольно быстро молчавшие поначалу Ремесленницы разговорились, принявшись расспрашивать ее о ее жизни за Эрванским кряжем, о пути, который они прошли, краях, которые видели. Больше всего их интересовали женщины по ту сторону гор: какие они, как живут, чем занимаются. Лиара вдруг поймала себя на том, что говорить об этом очень тяжело: она никогда не задумывалась и не приглядывалась специально к обычаям и традициям мелонцев, и теперь сложно было кратко и четко отвечать на заданные вопросы, чтобы слушательницам все было понятно. Как же, наверное, мы с Радой замучили Рей! — вдруг подумалось ей. Сейчас та уже совсем расслабилась и без умолку трещала, расшивая узорами простое белое полотенце, и при этом рассказывая о том, как они этим утром познакомились с Радой и Лиарой, будто самой Лиары тут и не было.

А она вдруг ощутила невероятное тепло всего, что сейчас происходило вокруг. Словно кто-то мягко-мягко обхватил ладонями ее сердце и теперь грел его своим дыханием, шепча, что все будет хорошо. Здесь все было совершенно иначе, не так, как в том месте, которое Лиара когда-то звала домом. Мне бы хотелось остаться с ними навсегда, — подумала Лиара, а потом принялась отвечать на вопрос Фир о том, как они с Радой познакомились. С ними говорить об этом было легко и спокойно.