Пока я размышлял, в лавку вошел какой-то низенький субъект без шляпы; он вел за руку девочку лет четырех.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — обратился субъект к Марселе.
— Так себе. Поди сюда, Марикота.
Субъект поднял девочку и поставил ее на прилавок.
— Иди, — сказал он, — спроси у доны Марселы, хорошо ли она спала. Уж так она к вам просилась, да вот матери некогда было ее одеть. Что же ты, Марикота? Попроси сеньору благословить тебя. Вот так. Вы и представить себе не можете, какая она дома бойкая! Только о вас все время и говорит, а тут словно язык проглотила. Вчера, например… сказать, Марикота?
— Не надо, папенька.
— Что-нибудь натворила, шалунья? — спросила Марсела, лаская девочку.
— Я расскажу; мы учили ее на сон грядущий молиться пресвятой деве… и вот вчера она и сказала, робко так… что хочет она помолиться святой Марселе.
— Деточка! — воскликнула Марсела, целуя ребенка.
— Она души в вас не чает; мать говорит — околдовали вы ее.
Субъект рассказал еще несколько чрезвычайно забавных случаев и удалился, уводя девочку. Он кинул на меня быстрый, не то подозрительный, не то вопросительный взгляд. Я спросил у Марселы, кто это.
— Сосед, часовщик. Они оба с женой добрые люди. Девочка очень мила, не правда ли? Они, кажется, любят меня.
Голос Марселы дрожал от радостного волнения, лицо ее просветлело…