100 дней

ПРОВАЛ МОСКОВСКОГО РЕЗИДЕНТА

ОДНАЖДЫ вблизи местечка Н., расположенного около советско-иранской границы, пограничный патруль остановил автомобиль марки «Мерседес». Несмотря на протесты шофера и безупречные документы на машину, ее задержали. Зачем понадобилось посылать машину из далекого Самарканда в этот пограничный городок? Для обкатки? Но спидометр показывал, что машина уже прошла 20 тысяч километров и, стало быть, в обкатке не нуждается. Проверка моторов после ремонта? Но все части и узлы машины были в исправности. И главное, зачем шофер избрал именно этот пограничный маршрут?　

Вообще этих «почему» и «зачем» оказалось вполне достаточно, чтобы начать следствие об автомобиле №У-3521, тем более, что наша оперативная группа уже давно разыскивала эту машину. И вот почему. Нам было известно, что преступники из банды Каневского располагали автомашиной марки «Мерседес». Сильный шестицилиндровый автомобиль, хотя порядком и потрепанный, можно было нередко в один и тот же день видеть и в Самарканде, и в Уркуте, и в других населенных пунктах. Хозяева «Мерседеса» не жалели горючего на разъезды. Иногда машина появлялась и в городах соседних республик, но каждый раз уже под другим номером и по-иному окрашенная.　

Прежде всего предстояло выяснить, кому же принадлежит «Мерседес», так как человек, на чье имя была оформлена машина, услышал о ней впервые от нас. Документы были подложные. Кое-что ценное о машине №У-3521 мог сообщить только водитель. Но он успел к этому времени скрыться.　

Машину перегнали из пограничного городка в Самарканд, и она поступила в распоряжение нашей оперативной группы.　

Во время перегона «Мерседес» потерял свою первоначальную окраску и приобрел какой-то буро-грязный цвет. Автомобиль следовало покрасить и заодно проверить мотор, который работал с перебоями.　

— Это быстро можно сделать здесь же, в гараже милиции, — предложил Каневский.　

В этом казалось бы самом невинном предложении скрывалась очередная Мишкина хитрость, попытка запутать нас.　

— А мне кажется, — предложил мой помощник Сергей Михайлович Григоров, — машину следует осмотреть там, где она обычно ремонтировалась. Ведь была же у вас какая-то постоянная база? — в упор спросил он Каневского.　

— Кажется, где-то в Уркуте была, — ответил он.　

Уркута — это небольшой населенный пункт вблизи Самарканда. Взяв с собой Каневского, который с большой неохотой отправлялся в путь, поехали туда. Замысел Григорова был понятен: попутно с осмотром машины попытаться собрать сведения о ней, ее прежних хозяевах и т. д.　

Долго мы петляли по кривым уркутским переулкам, пока Каневский не показал на одну невзрачную лачугу.　

— Надо спросить. Где-то здесь недалеко…　

Вышедший на шум подъехавшей машины пожилой узбек с явным недоумением оглядел нас.　

— Вам, наверное, к Фатыху Мусейнову нужно. Он у нас занимается этими «лошадками», — сказал старик, указывая на наш «Мерседес». — Так что вам надо ехать по нашей улице вон в ту сторону. Там в конце вы и найдете Фатыха…　

Фатых Мусейнов оказался рослым, богатырского сложения человеком. Он чинил кастрюли, ведра и прочую домашнюю утварь, но судя по сваленным в углу его дворика старым покрышкам и смятым капотам хозяин дома имел также какое-то отношение к ремонту автомашин. Впрочем, это тут же выяснилось.　

— Где тот неверный, который испакостил эту красавицу? — на весь двор вопрошал он, указывая пальцем на наш «Мерседес». Затем сокрушенным голосом добавил:　

— Какую голубку я ведь выпустил тогда со двора! Ее цвет был нежнее цвета неба, а теперь… Вы только посмотрите, — обратился кузнец к Каневскому. — Как вы позволили цвету дикой пустыни затмить голубую лазурь неба?　

Как мы уже и говорили, машина меняла время от времени не только номера, но и свою окраску.　

В беседе с Фатыхом выяснилась и другая, еще более важная подробность.　

— А как поживает господин, что одарил вас этой красивой машиной? — снова обратился он к Мишке. — Приятнейший человек, из самой Москвы. Со мной за одним столиком сидел, плов кушал…　

Фатых Мусейнов даже не подозревал, с каким вниманием мы ловим каждое его слово и какие мучения он доставляет своим разговором Каневскому.　

Благодаря Фатыху Мусейнову, невольно разоблачившему Мишку, явилась возможность дополнить дело о машине №У-3521 новыми ценными данными.　

Итак, кто подарил Мишке этот пятиместный автомобиль? Каневскому не оставалось ничего другого, как назвать его — Иван Степанович Сукнов. (Бандит, вероятно, не забыл, что лишнее признание — это лишнее обстоятельство для смягчения меры наказания.) Точного адреса Сукнова Мишка, однако, «не помнил».　

— Был раз у него на даче под Москвой, где-то по Савеловской дороге, но название станции запамятовал, — сказал он.　

Дальше он сообщил приметы Сукнова. Возраст 40–42 года. Рост — Мишка ему по плечо; полный, солидный; всегда хорошо одет, непьющий. Работает в Москве директором магазина. Имеет собственную дачу по Савеловской дороге и комнату в Москве. Впервые Мишка познакомился с ним в тюрьме, где Сукнов отбывал наказание за растрату.　

Далее путем наводящих вопросов удалось выяснить, что Сукнов являлся чем-то вроде поверенного Мишкиной банды в Москве, ее столичным резидентом.　

За более подробными сведениями Каневский отослал нас к Гусевой, которая осуществляла связь с Сукновым. Полина Петровна, допрошенная мною в тюрьме, оказалась на этот раз, в отличие от прошлых наших встреч, на редкость словоохотливой. Это вызвало у меня подозрение, что тут скрывается нечто более серьезное.　

Она подтвердила, даже с некоторыми совсем ненужными для дела подробностями, все сведения о Сукнове, полученные мною от Каневского. Больше того, Гусева без запинки продиктовала адрес московского резидента банды.　

Она же сообщила, что Сукнов в прошлом году побывал в Самарканде и передал здесь Каневскому «Мерседес», приобретенный им по поручению и на деньги атамана банды в Москве. Вскоре Сукнов уехал обратно, и связь с ним осуществлялась через проводника вагона Самарканд — Москва некоего Николая Сизова. Очевидно, Сизов был таким же соучастником банды, как и Гусева.　

План поимки московского резидента сложился быстро. Немедленно связаться через Каневского с Сизовым. Отправить ему для Сукнова в целях успокоения очередную партию каракулевых шкурок, какие уже посылались не раз. Одновременно передать Сукнову от имени Мишки приглашение посетить «по очень выгодному делу» Самарканд и продублировать приглашение по телеграфу.　

Финал этой истории рисовался нам в самом радужном свете. Вот московский поезд подходит к самаркандскому вокзалу. У входа на «Мерседесе» его поджидает Каневский. Выходит Сукнов. Дружеские взаимные рукопожатия. Машина мчит обоих приятелей на окраину Самарканда в военный городок, к мишкиной квартире, где московского гостя уже ждут… оперативные работники уголовного розыска.　

Но план начал рушиться с самого же начала. Выяснилось, что проводник вот уже больше месяца как уволился с железной дороги по семейным обстоятельствам. Где он сейчас работает и проживает, — узнать не удалось.　

Оставалась надежда на телеграф. Но раньше чем Сукнов ответил на пригласительную телеграмму Каневского, из Центророзыска пришел ответ на посланный туда мною запрос о Сукнове: «По указанным адресам Сукнов не проживал и не проживает, в таком-то магазине никакой Сукнов никогда не работал».　

Стало быть, все это «липа», очередной плод досужих выдумок Каневского и Гусевой! Но при повторном допросе оба так клятвенно уверяли меня в достоверности сообщенных ими сведений, что невольно подумалось: а не вымышленную ли фамилию носил Сукнов? Бандиты сообщили, что у него была кличка «Директор». Но это мало что давало.　

Наше недоумение еще более возросло, когда Каневский получил через день телеграмму… от самого Сукнова. Тот сообщал, что выезжает в Самарканд одиннадцатого, поездом 82, вагон 5. Мишка торжествовал:　

— А вы говорили, адрес липовый…　

Кажется, наш план задержания Сукнова-Директора был не так уж плох. Ведь «клюнул» же преступник на такую нехитрую приманку, как телеграмма.　

Но в назначенный день и час Сукнов не приехал, и Каневский напрасно прождал его на привокзальной площади. Не прибыл он и на второй и на третий день, и вообще уже больше никогда не появлялся в Самарканде.　

Поисками его занялась московская милиция, которой в конце концов удалось напасть на след преступника и задержать его. Был он пойман на каком-то крупном мошенничестве в другом городе. Выяснилось, что, долго не встречаясь с Сизовым, а также не получая вестей от Каневского и Гусевой, Сукнов решил замести следы. Узнав о полученной на его имя телеграмме, переданной ему соседом, Сукнов дал по телеграфу ложное согласие на приезд, но сам решил на время скрыться. На суде ему вспомнили и участие в банде Каневского.