13 черных кошек и другие истории

Л. Молчанова Мотька с Тихой улицы Рассказ

Улица Тихая на окраине города. Дома здесь низкие, старые; дорога извилистая, немощеная. После дождей канавки по обеим сторонам дороги наполнялись водой. В них плавали утки. В пригожие дни грелись на солнце собаки, купались в придорожной пыли куры. Бородатый с седым загривком козел Васька с раннего утра начинал свою неторопливую прогулку. Нагнув голову, он задумчиво бродил возле изгородей, выискивая лазейку в чей-нибудь огород.

Маленькая незаметная улица жила спокойно до той поры, пока в один из домиков, самый крайний у оврага, не поселилась высокая неразговорчивая бабушка Федоровна с внуком Мотькой. Это был рыжеватый мальчик, задиристый и драчливый. Ходил он в разбитых ботинках, в мятой-перемятой фуражке и голубой футболке, выгоревшей на плечах добела.

Учился Мотька в пятом классе, но, как говорила сама бабушка, с грехом пополам.

Уже в день своего приезда Мотька успел подраться с Гришей Ивановым и Геней Рябчиковым. Он дрался с ними по очереди и обоих уложил на лопатки.

— Кто еще хочет? — спросил Мотька, оглядывая собравшихся ребят. Все молчали.

— Чего уж там, видим! — сказал Гриша, вытирая припухший нос.

Так, с общего молчаливого согласия, Мотька был признан вожаком. С этих пор в домик у оврага зачастили соседки. Одна жаловалась, что Мотька со своими друзьями разбил стекло из рогатки, другая — это он залез в огород и повыдергал всю морковь. Много разных жалоб выслушивала бабушка Федоровна. Не стало житья и девчонкам. Они старались не попасть на глаза грозному Мотьке. Несладко приходилось и козлу Ваське. Он прекратил прогулки возле изгородей и прятался за бревнами, наваленными у одного из домов.

Стоял сентябрь, золотились листья кустов, рдели кисти рябины.

К Люсе Шапошниковой, ученице четвертого класса, собрались подруги на день рождения. Пришла в гости и Наташа Крохалева, худенькая, смуглая. Она принесла Люсе в подарок пять румяных яблок.

— А кто же тебя провожал? — спросила Люся.

— Никто, я сама дошла. А что? — удивилась Наташа. Огромный белый — бант на ее голове дрогнул и замер.

— Никто? — в один голос вскрикнули пораженные девочки.

Самая пугливая из подруг — Оля Дударева — даже зажмурилась.

— Разве ты не знаешь, разве ты не слышала про Мотьку? Ведь. он мог тебя встретить и тогда…

Нахмурив брови, Люся покраснела и виновато поглядела на подругу. Она совсем забыла предупредить Наташу, чтобы та была поосторожнее, идя по их улице.

Не замечая смущения девочек, Наташа продолжала допытываться:

— А кто, кто этот Мотька? Я никого не встретила. Просто шла. и шла, смотрела дом номер: пятнадцать, а потом у бревен…

Что-то вспомнив, она замолчала, прищурила зеленоватые глаза.

— Ой, девочки! Я видела Мотьку! Он такой серый-пресерый? Рогатый?

Девочки так и покатились со смеху. У Люси вздрагивал круглый подбородок, подпрыгивали заплетенные светлые косички.

— Тише, тише, девочки, — пробовала остановить подруг Оля Дударева. — Ведь он может услышать.

— Да вы хоть скажите, кто он? А то смеются и смеются, — обиженно сказала Наташа.

— Это ведь козел Васька наш, — объяснила Люся, — а Мотька мальчишка. Понимаешь? Ох, и злющий этот Мотька.

Когда надо было расходиться по домам, Люся заволновалась.

— Подождите немножко, — попросила она девочек. — Сейчас придут папа с мамой, и пойдем вместе.

— Правильно, правильно, а то Мотька… — Оля испуганно примолкла.

Наташа немного подумала, потом решительно отказалась:

— Нет. Мама велела вернуться к обеду, а сейчас уже вечер скоро.

— Тогда, тогда… — Люся скосила глаза на окно, прислушалась. — Я с Олей провожу тебя. Только бант сними на всякий случай. А то, если встретится Мотька, сразу выдернет.

Наташа улыбнулась и отказалась развязать бант.

Выйдя за калитку, девочки посмотрели вокруг — нет ли где поблизости Мотьки.

— Нет, — прошептала Оля.

— Да что ты съежилась? — рассмеялась Наташа. — Пусть попробует. Мы как налетим на него…

Раздался резкий свист, из-за угла дома выскочил Мотька и, ловко перепрыгнув канаву, остановился перед девочками.

— Ага, попались! — закричал он и широко расставил руки.

Подруги с визгом бросились врассыпную. На дороге осталась одна Наташа. Она, не мигая, смотрела на высокого рыжеватого мальчика.

— Это ты свистел? — восхищенно спросила Наташа.

— Ну я, а дальше что?

— Здорово! Ты меня научишь так свистеть?

Мотька оторопело уставился на девочку. В кудрявых волосах ее тихо покачивался бант. Он походил на огромную бабочку-капустницу, готовую при малейшем движении головы взлететь и скрыться в ближайшем палисаднике.

Рука Мотьки невольно потянулась вверх, но вместо того, чтобы сорвать бант, он поправил ремень.

Наташа, вытянувшись на цыпочках, что-то внимательно рассматривала на оцолыше Мотькиной фуражки.

— Ты чего? — спросил Мотька.

— Паутина.

— Сама ты паутина, — рассердился Мотька и, сдернув с головы фуражку, растрепал и без того спутанные вихры. Он хотел еще что-то добавить обидное, но в это время в конце улицы показались ребята во главе с Гришей Ивановым.

— Где ты запропастился? — кричал Гриша, размахивая длинной хворостиной. Мальчишки ринулись к Мотьке.

— Беги, Наташа! — не своим голосом выкрикнула Оля.

Взглянув на приближающегося Гришу, Наташа схватила Мотьку за руку.

— Бежим скорее! Он сейчас, сейчас…

Уши Мотьки налились чем-то тяжелым, горячим. Он хотел оттолкнуть девочку, но пошел за ней.

Девочки замерли от удивления. Гриша и вся ватага приостановились, провожая своего вожака недоуменными взглядами.

— Не беги, — сказал Наташе Мотька. — Никто тебя не тронет.

— Какой он страшенный, — произнесла она.

— Ты про кого? — не понял Мотька.

— А вот ваш… Ну как его звать… Ты его не боишься? Ты научишь меня свистеть?

— Это зачем еще? — удивился Мотька. — Девчонкам не полагается.

— Почему?

Они миновали улицу Тихую, свернули в переулок. У дома, увитого хмелем, Наташа остановилась.

— А мы вот тут живем.

«Ну и живи, а мне-то что», — хотел оборвать Мотька, но промолчал.

В одном из окон шевельнулась штора, чья-то рука прикрыла створки окна.

— Мама, — шепнула Наташа.

Мотька продолжал стоять и хмурился: как теперь покажешься на глаза ребятам — засмеют.

— Хочешь, пойдем к нам, — предложила Наташа. — Я тебе сад покажу. Яблоки у нас есть. Скоро снимать будем.

Мотька встрепенулся. Ну что ж, он теперь отплатит за свой позор. Берегись, сад! Он даже улыбнулся, представив себе восхищенные возгласы друзей, когда заявится к ним с яблоками.

Наташа повернула вертушку и открыла калитку* Опытный взгляд Мотьки скользнул вдоль низкого, но плотного забора. Залезать совсем не трудно. Он торжествующе свистнул, приметив изогнутую дугой старую березу. По ее шершавому, покрытому голубоватым мхом стволу, как по мостику, можно спуститься на землю. Затем пробраться сквозь густой малинник…

Мотька прищурился. Красные, желтовато-прозрачные, точно налитые воском, и совсем зеленые, но крупные яблоки висели так низко, что можно было дотянуться до них рукой.

— Правда, красиво? — спросила Наташа.

— Собака есть? — отрывисто поинтересовался Мотька.

— А зачем?

Вдруг девочка бросилась к ближайшей яблоне.

— Опять, опять упал! — крикнула она, поднимая с земли длинный шест с рогулькой на конце. Подложив шест под толстую нижнюю ветку, Наташа пыталась его поднять.

— Пусти, я сам, — сказал Мотька и отобрал шест.

— Ух, какой ты сильный! — с уважением произнесла Наташа. — Рви яблоки.

Мотька помедлил и осторожно сорвал одно яблоко, надкусил его и поперхнулся: прямо к ним по дорожке шла его учительница Мария Степановна.

Мотька метнулся к забору. Наташа крикнула:

— Ты куда? Это же моя мама!

Мария Степановна спросила удивленно:

— Ты цак попал сюда?

— Мама, это… — Наташа запнулась, вспомнив, что не знает имени мальчика. — Он меня проводил домой. У них на улице живет хулиган Мотька. Он бежал за нами.

Мотька похолодел. Еще минута, другая — и все откроется.

Наклонив голову, он боялся шевельнуться. Учительница молчала.

— Мама, ты почему так странно смотришь? — услышал он тихий голос Наташи. — Ты сердишься?

— Совсем нет, — ответила Мария Степановна. — Я довольна, что Матвей зашел к нам в гости. Что же вы стоите, пойдемте в дом.

— Матвей? — переспросила Наташа и наморщила лоб, что-то соображая. — Ты его знаешь?

— Еще бы, — ответила Мария Степановна, — он ведь у меня учится. Я его хорошо знаю.

Спустя несколько минут Мотька был уже в прихожей. Случайно взглянув на свои перемазанные руки, он поспешно засунул их в карманы брюк.

Мария Степановна сказала:

— Ты бы умылась, Наташа, а то на трубочиста похожа.

— На трубочиста?

— Пойдем, чего уж там, — буркнул Мотька. На его лице было несчастное выражение.

Они долго и старательно плескались под умывальником. Затем Наташа провела его в комнату, где у окна на тумбочке стоял небольшой аквариум.

— Я покажу тебе рыб, — сказала Наташа.

— Мальки, — уверенно сказал Мотька.

— Вовсе нет. — Наташа упрямо тряхнула головой. — Это совсем взрослые рыбы. Они больше не растут.

— Много ты знаешь, — возмутился Мотька.

— А вот и знаю. Побольше, чем ты. Эти рыбы живородками называются, потому что выводятся не из икры, а сразу рыбками.

— Сама ты… — начал Мотька, но сдержался. Он больше всего боялся, что в комнату войдет Мария Степановна.

— Ладно уж, — сказал он примирительно.

Наташа кивнула и постучала по стеклу аквариума пальцем. Рыбки точно по команде ринулись на звук и выстроились в одну шеренгу, выпуча глаза.

— Здорово! — воскликнул изумленный Мотька.

Долго сидел он у аквариума. Рыбы точно приворожили его, и Мотька не слышал, как несколько раз из комнаты выходила Наташа и о чем-то шепталась с матерью. Подперев ладонью щеку, Мотька не отрываясь следил за игрою рыб.

Он вздрогнул, когда Наташа громко стукнула, прикрывая окно.

— Эх, хоть бы одну! — невольно вырвалось у Мотьки.

— Одну нельзя, будет скучать, — сказала Наташа и выбежала из комнаты. Вернувшись, она поставила на стол стеклянную банку с водой и розовым марлевым сачком пересадила из аквариума несколько рыб.

— Вот, — сказала она, — только чаще меняй воду и корми каждый день.

Когда Мотька вышел из дома учительницы, солнце успело спрятаться за лесом, а вместо него появился месяц, похожий на тонкий ломтик яблока.

— Подожди, — позвала мальчишку Наташа, вышедшая вслед на крыльцо. — Как же ты пойдешь? Лучше подожди, скоро придет папа и проводит тебя.

— Это зачем еще? — удивился он.

— А если встретится Мотька? Он же отберет у тебя рыб?

— Пусть попробует, — буркнул Мотька и, нахлобучив поглубже фуражку, зашагал по тротуару.