После долгих споров вынесли решенье. Все проголосовали «за».
— С сего дня за разбой и уничтожение рыбы снять Щуку с поста хранительницы водоема. В двадцать четыре часа Щуке покинуть наши заповедные места. Подписи. Всего тридцать…
Когда Сом закончил чтение, заговорили все сразу:
— Правильно!
— Давно пора!
— Она думала, управы на нее нет!
— А мы вот решили, и всё!
Много бы еще говорили, но Сом попросил:
— Тише, братцы. А кого пошлем к Щуке? Решенье отнести. Все сразу притихли. Кое-кто отплыл в тень, под кувшинки.
— Окуня пошлем! — крикнули оттуда.
— Не могу, — отозвался Окунь. — Сынок на крючок напоролся. Спешу к врачу. — И уплыл. Только хвостик мелькнул.
— Ну кого же?
— Карася, — предложил Вьюн.
— Да что вы, братцы, — взмолился Карась. — Когда ж я доплыву. Пловец-то я никудышный. И светлую воду не люблю.
— Не подойдет, — согласился Сом. — Ну, кто поплывет?
— Налим.
— А он уже уплыл. Нет его.
— Ну, тогда тебе, Пескарь, плыть, — решил Сом. — Ты самый мудрый из рыб. Об этом и в книжках писали. Плыви.
Пескарь не смог придумать отговорки. Хоть и дрожал, а согласился.
— Ладно. Что ж, поплыву…
Плыл, плыл — повстречал Ерша. Не выдержал и похвалился поручением:
— Понимаешь, к Щуке плыву. Сам Сом послал.
— Это зачем же несет тебя к ней?
— Выселяем Щуку из водоема. В двадцать четыре часа…
— Это кто же ее выселяет?
— Мы. Рыбы.
Ерш усмехнулся и сказал:
— А не думаете, что попадет вам от Щуки?
— А ты испугался?
— Я-то… Меня она легко не возьмет. Я колючий. А вам несдобровать.
— Подумаешь — Щука! Да мы ее… Да знаешь, что мы эту Щуку…
Между стеблями тростника, прямо перед Пескарем вдруг появилась длинная, хищная морда.
— Да знаешь ты, что мы… все рыбы… Щуку как мать родную любим. Она защитница наша от таких колючих, как ты. Вот кто для нас Щука…