1952

Глава 24

«Очень сложно объяснить американцу, что для нас значит Олимпиада, они все равно не поймут этого. С этим ничего нельзя сравнить. Олимпийские игры — самый важный турнир для русских ребят».

Александр Овечкин, хоккеист.

14 июля 1952 года.

Собрание футбольной сборной на борту теплохода. Руководитель делегации рассказывает, как мечтал в Гражданскую наестся вдоволь и выспаться на чистых простынях.

— Вот за такое светлое будущее мы и бились с беляками. А вам страна дала хорошие зарплаты, усиленное питание, чистое, тёплое жильё. Нужно отработать доверие трудящихся. Вы должны поклясться, что добудете на Олимпиаде медали для нашей страны.

Вот жеж… Наши перед Чемпионатом мира в Бразилии тоже клялись — ЦДКА потом разогнали!

В раздел «Очкую перед начальством» начислен один балл.

Спортчиновник продолжает:

— Товарищ Сталин ещё два года назад отменил грандиозные празднования в День Физкультурника, а выделенные для подготовки парада средства перекинул в фонд подготовки к Олимпиаде. Мы обязаны победить, иначе «свободная» буржуазная пресса будет обливать грязью не только советских спортсменов, но и весь наш народ.

Ну, допустим, не народ, а партийных функционеров, что присланы на Олимпиаду с заданием «выиграть всё, что возможно». Беспокойство советских чиновников за результаты спортсменов часто показывает их страх за потерю своего «тёплого места».

Колобков, как капитан команды, хоть тоже очкует, но встаёт и по бумажке читает текст клятвы, что подсунул ему парторг делегации перед собранием.

Партийцам нужно всё сделать по фэншую, чтобы в случае чего — комар бы носа не подточил.

Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся! — повторяю я вслед за Васечкой.

Приятным бонусом в конце собрания прозвучало, что сумма командировочных составит порядка ста долларов на человека. Не густо, конечно. Но, лучше, чем ничего. Призовые за первое место — двенадцать тысяч рублей + талон на «Волгу», за второе место — девять тысяч, за третье — семь. За четвёртое и ниже не полагалось ничего.

Футболисты из новой России отказались бы играть за сборную на таких условиях. Факт!

Кстати, Спорткомитет перед Олимпиадой трясонул бухгалтерии клубов и выяснилось, что в сезоны 1950−51 месячные выплаты футболистам ВВС, ЦДКА и «Динамо»(Москва) были от 2500 до 4000 рублей, а в других клубах класса «А» — 650–1200 рублей в месяц. Решено в сезоне 1952 года ограничить месячные зарплаты полутора тысячами, а премиальные не должны превышать двухсот рублей за матч. Плюс пятьсот в месяц сборникам.

У нас в прошлом «золотом» сезоне в Горьком даже пожиже выходило. А если кому денег не хватает, то могут зимой подрабатывать…

Маслов поздравил с днём рождения Кузнецова и Исаева. Строго предупредил насчёт спиртного.

После ужина балагур Сергей Сальников рассказывает байку:

— Были мы в Индии на турне со сборной. Пошли в местный зоопарк. Бесков протянул обезьяне за решётку банан, да и уронил его в обезьянье дерьмо нечаянно. Обезьяна посмотрела на нас скорбно, а потом набрала в ладонь пригоршню дерьма и как запустит в нас.(взрыв смеха). Вонища от нас была, пока в гостинице не переоделись.

Такие вот парни в моей сборной…

Послезавтра футболистам предстоит матч в Котке с болгарами. Раздутая перед игрой с англичанами сборная перед отъездом немного сдулась. Маслов отцепил от команды голкипера Саная, что пропустил бабочку в игре с Англией, и подхватившего ангину Сашу Иванова. Так что теперь в сборной, вместе с лечащимся Бобровым, такой вот состав: Л. Иванов, Яшин — Амосов, Кузнецов, Кесарев, Крутиков, Крижевский, Маслёнкин, Башашкин, Нырков — Колобков, Нетто, Тимаков, Бубукин, Парамонов — Жаров, Татушин, Симонян, Бобров, Бесков, Васильев, Сальников, Шувалов, Исаев, Трофимов. Капитанство предлагали Боброву, но Сева отказался в пользу Васи Колобкова, мотивируя, что почти половина команды — игроки горьковского «Торпедо».

Читаю в наших газетах новости перед сном:

Фаворитами олимпийского футбольного турнира называют сборные Бразилии, Англии, Венгрии. К «тёмным лошадкам» способным преподнести сюрприз — Австрия, СССР, Германия, Югославия.

Канада, Испания, Швейцария и Нидерланды не хотели прислать свои делегации на Игры в знак протеста против подавления советскими войсками восстания в Венгрии. Но, МОК осудил их неучастие и пригрозил исключением, отметив, что спорт вне политики. Страны-«бузотёры» тут же прислали своих спортсменов, как миленькие.

В соревнованиях по боксу примут участие 240 участников в 10 весовых категориях.

Бейсбол и женская стрельба из лука будут представлены в виде показательных выступлений.

В Египте началось народное восстание против английских колонизаторов.

В Аргентине продолжается 30-дневный траур по Эвите Перон, провинция Ла-Плата переименована в провинцию Эва Перон.

Засыпаю. Совершенно не к месту сниться, как я с Настей ходил на чайную плантацию в Адлере. Сейчас она — Президент Кореи. Многие корейцы называют её прозвищем, полученным в королевской семье, — Тонсен(младшая сестра). Но, только я в письмах её называл Нуна(старшая сестра)… https://youtu.be/n8j2A6ofCc4?t=1

Увижусь ли с тобой, Нуна?

16 июля 1952 года. Хельсинки.

Для спортсменов стран социалистического блока хозяева сделали отдельную Олимпийскую деревню. На фасаде «советского» дома висели огромные буквы «СССР». В нашей столовой висели портреты советских вождей. Наверное, чтобы мы не забыли, как они выглядят. Нам запрещалось одиночное передвижение по городу, но на это мало кто обращал внимание.

В спортзале, находящемся неподалёку, по утверждённому графику, тренировались члены олимпийской сборной СССР. На тренировках боксёров выяснилось, что с подвижностью и выносливостью у меня всё в порядке, а вот силу и скорость удара нужно подтянуть. Михайлов ставил со мной в спарринг более лёгкого Гену Гарбузова, либо Сашу Засухина, которого из моей весовой категории перевели в более тяжёлую. Биться мне, допустим, с Сергеем Щербаковым, что был значительно тяжелее, было для меня весьма опасно.

авт. отст. Когда читаю на АТ про боксёров сборной СССР, то порой встречаются моменты, когда тренер против «лёгкого»(-51–57 кг) ставит в спарринг «тяжа»(+81 кг), который своим ударом может покалечить «мухача». Это, конечно же, лютый бред, как впрочем и рассказы про подпольные коммерческие бои наших сборников, что текут с киноэкранов на зрителей зловонной рекой…

Состязания по боксу будут проходить в десяти весовых категориях. Фаворитами считаются американцы, что неудивительно. Их школа бокса в это время безусловно самая передовая в мире.

В преддверии боя, я прекратил пробежки на выносливость, ограничившись основательной разминкой, работой с коротким грифом штанги, боксёрской грушей, скакалкой с перемещением, спаррингом и боем с тенью. Выносливость и быстрота — мои козыри. Ставка только на сильный удар и держалку делает век боксера очень коротким.

К бою важно подготовиться не только физически, но и морально. В минуту выхода на помост нужно иметь соответствующий настрой и представлять картину боя с соперником. Нужно заранее придумать обманные ходы и ловушки для противника. Нейтрализовать его сильные стороны. Всё это мне уже в сотый раз вдалбливает в голову наш тренер Виктор Павлович Михайлов. Он и Сергея Щербакова заряжает «подсмотренными» у меня ходами.

Завтрак. У нас «шведский стол». Поэтому я беру только фрукты и чай. Нужно следить за весом, который колеблется вокруг 57 кг.

Меня умиляют пассажи на АТ про боксёров, которые в день боя могут умять курку-гриль в одну харю. Мало того, что это вредно, так ещё и трусы на взвешивании придётся снимать, чтобы «попасть в категорию».

Мой бой с пакистанцем Гривом назначен на 14−00. Прихожу заранее. В боксёрском зале несколько рингов. Бои конвейером идут с утра до вечера с дневным перерывом на проветривание и уборку зала. Раздевалка пока занята и я, от нечего делать, стал наблюдать за боем одного из фаворитов моей категории. Француз Жозеф Вентажа без проблем уделал японского бойца. Квалификации соперников были явно не равны. Француз мутузил азиата весь первый раунд. А во втором и вовсе отправил в нокаут, что в любительском боксе было достаточно редким явлением.

Я обратил внимание, как ярко «болела» одна из девушек на трибуне. Подхожу между раундами. Знакомимся.

Представляюсь с интонацией Джеймса Бонда:

— Жаров. Юрий Жаров.

Она, моя одногодка, — Мари-Мадлен Сесиль Моро, прыгунья с трамплина из французской сборной.

Мари влюблённым взором проводила с помоста французского боксёра. Махнула ему рукой, чтобы привлечь внимание, но тот даже бровью не повёл. Девушка явно расстроилась.

Пригласил её поболеть за меня через полчаса. Мари окинула меня заинтересованным взглядом и, кивнув, согласилась.

Приглашают на ринг. Сергей Щербаков, выступая в роли моего тренера, идёт к судейскому столику. Я, понтуясь перед свежезнакомой француженкой, попытался при выходе на ринг не пролезть под канатом, а перепрыгнуть сверху, но зацепился и раскорячился на помосте под смех зрителей. Мари прыснула в кулачок и, отсмеявшись, показала мне большой палец, мол «зачёт».

Ну, что ж, будем и дальше веселить публику.

Низкорослый крепкосбитый пакистанец вышел на бой очень собранным. Я же кланялся и махал улыбающимся зрителям, оценившим моё падение. После приветствия, соперник глянул на меня, как бойцовый пёс, и бросился в драку. Я, как кузнечик, уходил приставными шагами, бросая лёгкие удары в защиту азиата. Тут я застопорился и стал качать «маятник». Пакистанец раз промазал, второй, третий. Зрители в зале начали оглушительно свистеть и орать. Такой веселухи они, наверное, не видели. Я резко сместился, выбросил навстречу сопернику «двоечку» и резко ушёл от удара ему за спину. Правой по печени, а левой хук в ухо по начавшему падать пакистанцу. Тот присел на колено и при счёте «восемь» поднялся. Атакую, заходя то справа, то слева. Грив, вероятно, не привык к такой скорости боя и периодически «проваливается». Проходит ещё одна моя хорошая комбинация и соперник, нарвавшись на мой апперкот, плашмя грохается на помост ринга. Нокаут!

Спускаюсь с ринга и приглашаю Мари на мой завтрашний бой. Она, наморщив нос от «наглости» русского, говорит:

— Посмотрим… Я не такая!

Я жду трамвая!

Сижу у общежития в Олимпийской деревне. Вон наши девушки-волейболистки пошли на вечернюю тренировку. Знакомая мне Миньона Саксе подошла на разговор. Она говорит, что встретила парня, который собирается на ней жениться.

— Юра, а ты хочешь на мне жениться? — с наигранной весёлостью спрашивает девушка.

Уголками губ улыбается, а в глазах — слёзы. Ну, что я мог ей сказать?

— Ты красивая и весёлая, но не моя. Извини.

Миньона молча кивнула мне и двинула в сторону уходящих любопытных подруг.

А вот и футболисты из Котки вернулись. Судя по улыбающимся лицам — победили. Колобков рассказывает подробности:

— Лёху Парамонова ещё до матча отправили в Ленинград с подозрением на аппендицит. Вместо него вышел Игорь Нетто. Нормально отыграл. В первом тайме и мы, и они осторожничали. Никто не лез вперёд всей командой. Я в начале второго тайма со штрафного забил. Тут болгары и ломанулись. Затолкали нам после углового. Стычки начались. Костю Бескова на носилках с поля унесли. Татушин вышел. И только у нас началось всё получаться, как Витьку Шувалова срубили. Перелом ключицы. А замены — нет. Так перебинтованный и играл до конца. Даже голевую передачу сделал на Сальникова. Серёга слёта забил. 2:1. Болгары плакали, как дети. Теперь с «югами» будем играть. «Дед» дал задание Граевской поставить Боброва в строй к следующему матчу. Это будет не лёгкий бой, а тяжёлая битва!

17 июля 1952 года. Хельсинки.

Утром читаю спортивные газеты. Отборочные соревнования по многим видам уже начались. Все наши боксёры преодолели первый этап в своих категориях. В моей категории только я, югослав и француз прошли вперёд нокаутировав соперника. Остальные бои длились три раунда и победители определялись решением судей. Фаворитами, по мнению экспертов, в весовой категории до 57 килограмм были прошлогодний чемпион Европы француз Жозеф Вентажа и американец Эдсон Браун.

Спортзал. Мой сегодняшний соперник — румын Георг Илие. Дожидаюсь, когда чех Ян Захара, победно вскинет перчатки после оглашения победителя.

А чех-то — прямо Терминатор в сушёном виде. Если встречусь, то с ним будет нелегко…

Во время выхода на ринг, я занёс ногу через канат, но прыгать не стал, а встал на карачки и заполз на ринг под нижним канатом. Снова, как и перед первым моим боем, взрыв смеха на трибунах. Ищу глазами француженку и посылаю ей воздушный поцелуй. Она посылает в ответ.

Начинаем. Румын ушёл в глухую защиту и ждёт моей ошибки. Осторожно атакую с дальней дистанции, как и мой соперник. Прыгаем как кузнечики, минуту, вторую, третью. Посылая «троечку», я немного запоздал работой ног, совсем немного, буквально на доли секунды. А в этом случае работа ног чертовски важна. Каждый удар быстрый и короткий, обязательно с небольшим синхронным подшагиванием к противнику. Вот здесь я замедлился и завалил всю атаку. Хотя, в целом, комбинация прошла неплохо. Я достал румына в челюсть, он даже не успел уклониться. Если бы не прозвучал гонг, то я бы обязательно добил соперника.

Второй раунд. Я оттеснил румына к канатам и попытался пробить апперкот снизу, но этот живчик ускользнул от меня. Я, по инерции заехал себе снизу в челюсть на потеху зрителей. Шутливо потряс головой и развёл руки в стороны. Мол, с каждым может случиться.

Румын всё в той же глухой защите. Я намеренно открываюсь и качаю маятник, легко уклоняясь от дальних ударов. Но, вот соперник делает шаг навстречу — я тут же удачно выбрасываю «троечку», а затем «крюк» в догонку. Румына слегка повело и он опустил перчатки. Бью «двоечку», вкладываясь во второй удар скручиванием. Соперник грохается на помост. На «автомате» вскакивает, услышав отсчёт. Расставляет руки в стороны, пытаясь опереться на воздух, но «входит в вираж» и, как сбитый самолёт, врезается носом в брезентовое покрытие. Нокаут!

Захожу после боя в зоопарк. Вспоминаю про рассказ Сальникова и решаю проверить сообразительность наших «предков». Но давать хлеб мне не разрешили, мол, купите банан. Денег было жалко и я решил просто посмотреть. В обезьяньем питомнике самец отнял у самки два банана и сел на парапет маленького бассейна полакомиться. Начинает чистить первый банан, тот обламывается под корень и падает на дно бассейна. Самец, медитируя смотрит в воду, очевидно, ожидая, что банан всплывёт, но он не дерьмо — утонул так утонул. В ход пошёл второй банан. Почищен с мерами предосторожности. Первый укус и… что такое⁈ Второй банан тоже на дне! Шимпанзе плюнул с досады в бассейн, почесал свой бок и, переваливаясь, как утка, пошёл к раздаточному столу ожидать новую порцию подношений…

Это Вы на что намекаете? На бокс и на футбол? Я идти на дно не собираюсь!

В раздел «Истеричка» добавлен один балл.

Мари пришла на свидание в турецкое кафе. Я уже был здесь вчера и оценил качество напитка. Спрашиваю:

— Хотите я угощу Вас кофе с ароматом из которого сделаны мечты!

Мари, после глотка кофе, сделала блаженное лицо и простонала, как во время оргазма. Сидящая рядом женщина наблюдала за нами и, позвав официанта, сказала, кивнув на Мари:

— Подайте мне тоже самое, что ей!

Мари увидела это и, отхлебнув, издала второй громкий стон. Все женщины в кафе принялись звать официанта.

18 июля 1952 года. Хельсинки.

С четвертьфинальных поединков перед боем проходит пресс-конференция участвующих боксёров для спортивных журналистов. Мой соперник — канадец Леонард Уолтерс рассказывает, как его семье плохо жилось в СССР:

— Нас из Лемберга(Львова) перед войной отправили в Сибирь. Мой отец был раввином и открыто протестовал против Советской власти. За это нас и сослали. В сорок втором мы сумели переправиться в Канаду, где я и начал заниматься боксом. В Польше у нас был свой дом, а из-за коммунистов нам пришлось всё бросить!

Журналисты строчат в блокноты эту душещипательную историю. Я поднимаю руку и задаю вопрос представителю богом избранного народа:

— Скажите, а местные русские в Сибири жили лучше, чем вы?

— Нет. Не лучше.

— А что стало с вашими родственниками, кого русские не вывезли в Сибирь?

— Через год, когда пришли немецкие войска — их убили украинцы-полицаи.

— Получается, что русские вас спасли?

Уолтерс задумывается:

— Получается так.

— Так чем же вы не довольны?

Канадец настроен решительно и после начла боя прёт, как танк. Я, уходя от града ударов, постоянно натыкаюсь на подушку то в одном углу ринга, то в другом. Внимательный соперник при моих контрударах тут же разрывает дистанцию и уходит в защиту.

В конце раунда перехватываю инициативу и бью канадца в ближнем бою. Он «ложится на крыло» и падает боком на канат. Пытаюсь его добить, но соперник хватает мои руки в тиски и, переваливаясь через канат, увлекает меня с ринга за собой прямо на судейский столик. Вопли восторга и смех в зале.

Второй раунд. Атакую и ухожу, атакую и ухожу. Канадец, доведённый до каления моими «камбэками», решается на атаку. Наносит прямой левой в мою защиту и тут же правой в открывшееся, типа случайно, «окно». Я, ожидая удара, уже начал перемещение. Соперник, пронзив перчаткой пустоту, «проваливается» вперёд и начинает разворот в мою сторону. Тут же бью свой коронный удар снизу — апперкот. Хорошо так попадаю. Голова канадца резко дёргается вверх, посылая ощеренный кадр в глубины Вселенной. Затем соперник складывает «лапки» на животе и, отклоняясь назад, рушится на помост ринга. Глубокий нокаут. Можно не считать. Отхожу в угол ринга, подпрыгивая на мягком покрытии. Подмигиваю Мари.

19 июля 1952 года. Хельсинки.

Утро. Олимпийский стадион. Вместе со сборниками я в белом костюме прошёл в этот ненастный день под трибунами. По сравнению с церемонией Московской Олимпиады 1980 года, нынешнее действо выглядело затянутым и скучным.

Спортсмены из английских колоний хотели пройтись на открытии под белым флагом Международного Олимпийского комитета, но это не было разрешено, так как в правилах МОК точно оговаривалась необходимость использования государственного флага. Пошли под флагами Великобритании.

Сначала председатель Оргкомитета поприветствовал участников Олимпиады на финском, шведском, французском и английском языках. Затем выступил президент Финляндии. Зажгли олимпийский огонь. Вот, собственно, и всё интересное.

После окончания церемонии открытия, идём с Мари погулять в сторону пляжа. Взяли в киоске по бутылке новомодной Кока-колы. Пасмурное небо сменилось солнечным и мне в белом пиджаке стало жарко. На пляже у Олимпийской деревни было немного людей, в основном — спортсмены, переодевшиеся в Олимпийской деревне. Мари увидела группу соотечественников и приветливо помахала им рукой. Знакомимся.

Мари представляет меня как боксёра, футболиста и хоккеиста сборной СССР.

Последним из представленных был мой будущий противник в полуфинале Жозеф Вентажа. Он, не вставая с мостка, кивнул в мою сторону и подарил свирепый взгляд, как бы говоря: «Завтра тебе капец, парень!».

Как оказалось из рассказа Мари, француз тоже, как и я, играет в хоккей на первенство своей страны. На манер канадских профессионалов, он лупит на льду обидчиков лидеров своей команды. Эдакий французский «Тафгай».