1968 (май 2008)

V.

Психиатрические репрессии, или карательная психиатрия, - кому о них еще рассказывать, как не Наталье Горбаневской, одной из самых известных жертв андроповских психушек. Когда в 1977 году в Гонолулу был знаменитый Всемирный психиатрический конгресс, Горбаневская уже жила во Франции, и французские участники конгресса показали ей историю ее болезни, вопреки всем врачебным тайнам обнародованную советской стороной. «Французы меня позвали, и мы вместе с ними все это читали. Знаете, когда анамнез психиатрического заболевания начинается с формулировки: „Не будучи замужем, родила двоих детей“, - это во всех странах смешно. Дальше написано: „Судьба детей ее не интересует“, - это ладно, это может быть их мнением, Бог с ним. Но больше всего я обиделась, когда прочла о себе: „Говорит монотонно“. Знаете, у меня сегодня голос простуженный, но его и сейчас монотонным назвать нельзя, согласитесь. Это вообще последнее, что обо мне можно сказать! Даже когда я стараюсь себя сдерживать, монотонно я говорить не могу. И еще интересный момент. Считается, что шизофрения подавляет либо волю, либо интеллект, либо эмоции. Что подавлено у меня? Интеллект сразу отпадал - книгу написать, „Хронику“ делать - как тут без интеллекта. Воля? Но я работала на нескольких работах, перевела два толстенных тома Истории эстетики Татаркевича, - то есть с волей тоже все в порядке. Остаются эмоции, и вот поэтому в анамнезе написано про детей и про монотонную речь, и ни слова не написано о стихах. Я-то думала, что они меня как раз станут спрашивать - А вы действительно думаете, что вы поэтесса? - и я собиралась скромничать, чтобы мне не пришили манию величия. А стихи, оказывается, противоречили их диагнозу - эмоциональной уплощенности. Уплощенность - это от слова „плоский“».