2012. Формула выживания

Я увидел ее сразу же, как только она вышла из переулка. Помахал ей букетом роз, она ответила улыбкой и взмахом руки. Подошла к пешеходному переходу, остановилась, дожидаясь зеленого света. И побежала мне навстречу…

А потом все кончилось. Визг тормозов, глухой удар. Выпавший из руки букет, ставшие внезапно ватными ноги — я шел к ней, уже понимая, что случилось непоправимое. Кровь на асфальте, возгласы людей. И ее глаза — удивленные, непонимающие. Полные боли. Опустившись на колени, я взял ее за руку:

— Оля…

Ее пальцы тихонько сжались — и расслабились. Лишь потускневшие безжизненные глаза продолжали смотреть в издевательски голубое весеннее небо…

Вздрогнув, я приподнялся, открыл глаза. Несколько секунд сидел на кровати, приходя в себя, потом бессильно спустился на подушку. Все тот же проклятый сон…

На стене мерно тикали часы — пятый час утра. За окном барабанили по подоконнику дождевые капли. Я медленно перевернулся на другой бок, устало вздохнул. Какое-то время лежал, вслушиваясь в шум дождя и думая о том, что прошло уже три года, а я все никак не могу ее забыть. Не отпускает она меня. Или я ее? Какая разница… Бессмысленно все, глупо. Я просто перехожу изо дня в день — без цели, без желаний…

Очевидно, я все-таки задремал. Когда проснулся вновь, тучи уже разогнало, за окном весело пели птицы. Стрелка на часах подползала к девяти утра. Наморщив лоб, попытался вспомнить, какой сегодня день: среда или четверг? Четверг. Вчера приходил Денис, мы немного выпили. Потом Денис отправился домой, а я до двух часов ночи сидел за столом с блокнотом и карандашом, пытался работать. Но работа почему-то не шла — в том, что получалось, не было души. В итоге я даже не стал переносить эскизы на компьютер — не было смысла. Спать лег в самом скверном настроении, потом этот сон…

Пора было вставать. Поднявшись, я прошлепал в ванную, взглянул на себя в зеркало. Увиденное мне не понравилось — темные круги под глазами, заросший щетиной подбородок. Всклокоченные волосы. Хотел было побриться, потом передумал. Пусть отрастает…

Сразу после завтрака я отправился на работу. До центрального универмага, на втором этаже которого находилась моя мастерская, было не больше пятнадцати минут пути. Я всегда любил эти минуты — они позволяли настроиться на работу, собраться с мыслями.

Через неделю у Дениса день рождения, а перстень-печатка, который я хотел ему подарить, все еще не доделан. Работы на несколько часов, да все как-то руки не доходят — то один заказ, то другой. Надо постараться закончить его в ближайшие дни — нехорошо, если потом придется торопиться, спешка всегда сказывается на качестве.

На ступеньках крыльца универмага прохаживался Борис — наш охранник. Точнее, сотрудник службы безопасности. Три года назад он пришел к нам еще совсем молоденьким парнишкой, только-только отслужившим в армии. Закончил какие-то курсы, и вот уже который год работал в нашем универмаге. За эти годы он заметно окреп, приобрел солидность. В его взгляде появилась хозяйская властность.

— Привет, Борисыч! — поздоровался я.

— Здорово, Егор! — Он несколько лениво пожал мне руку. — Вчера тебя Лена спрашивала.

— Я зайду к ней. Она уже пришла?

— Да…

Лена работала на первом этаже, в отделе электротоваров. Перед тем как подняться к себе, зашел к ней.

— Привет, Ленусик! Искала?

— О, Егор! — обрадовалась она. — Да, дело у меня к тебе. Галю помнишь, Лазареву?

— Помню, — кивнул я.

— Она замуж выходит, им колечки надо на свадьбу. Сделаешь? Так, чтобы не слишком дорого?

— Не слишком дорого — это как? — поинтересовался я. Потом добавил: — Ладно, пусть сама подойдет, посмотрим. Я ведь должен знать, что именно ей нужно. Лучше, если подойдет с женихом.

— Тогда они завтра зайдут, хорошо?

— Хорошо, — согласился я и направился к лестнице.

День был поистине чудесен. Еще ночью лил дождь, но с утра тучи рассеялись, выглянуло солнце. Город, вымытый дождевыми струями, выглядел очень чистым и опрятным. Пели в кронах деревьев птицы, радовались наконец-то пришедшему теплу люди. С детских площадок доносились смех и крики детей.

И лишь один человек в этот день не разделял общей радости. Едва не расталкивая прохожих, он почти бежал по тротуару, то и дело испуганно озираясь. Он был уже немолод, лысоват. Одет в легкую джинсовую куртку и серые, пузырящиеся на коленях, брюки. Вот он в очередной раз оглянулся, сделал еще несколько шагов — и замер как вкопанный.

Навстречу ему спокойно и неторопливо шел высокий плотный человек в черной кожаной куртке. И было в его лице что-то такое, от чего встречные прохожие невольно уступали ему дорогу.

На лице мужчины в джинсовой куртке отразилось отчаяние. Он снова оглянулся, потом опять взглянул на человека в куртке. Затем, решившись, бросился через дорогу.

Перебежав, быстро пошел по противоположной стороне улицы, временами сбиваясь на бег. Вот он в очередной раз побежал — и остановился, увидев идущую ему навстречу высокую светловолосую девушку в длинном черном плаще и сапогах на высоком каблуке. Придерживая перекинутую через плечо сумочку, девушка шла, победоносно улыбаясь. Встретившись с ней взглядом, беглец затравленно огляделся, потом бросился к находившемуся в двух десятках шагов от него зданию универмага.

Вбежав в магазин, он остановился, его заметно трясло. Нужно бежать, нужен запасной выход? Туда! Он бросился к черному ходу и почти сразу столкнулся с третьим преследователем.

Им оказался мужчина лет сорока пяти, с проседью в волосах и властным лицом. На нем были строгий костюм с галстуком и темно-серый плащ.

— Ну будет вам, Сергей Викторович, — спокойно произнес он. — Отдайте ее.

— Нет…

Беглец покачал головой и испуганно попятился. Оглянулся — к нему уже шла девушка в темных одеждах. Она все также издевательски улыбалась, каблучки ее сапог отчетливо стучали по полу.

Отрезанный от выходов, он смахнул дрожащей рукой выступившие на лбу капли пота. Затем вдруг снова бросился бежать, увидев сотрудника службы безопасности магазина — его единственный шанс на спасение. Подскочив к нему, схватил охранника за руку:

— Помогите мне! Пожалуйста, помогите!

— Тише, тише! — осадил его охранник. — В чем дело?!

К нему тут же подошел мужчина в сером плаще. Извлек из внутреннего кармана красные «корочки», раскрыл и показал охраннику:

— Полковник Алексеев, Федеральная служба безопасности. Все в порядке, это наш… клиент.

— Он лжет! — крикнул беглец и бросился прочь. По лестнице взбежал на второй этаж, затем остановился, тяжело дыша и испуганно оглядываясь.

Ему некуда было скрыться, и он это хорошо понимал. Вот-вот появятся преследователи. Осознав это, беглец торопливо снял с шеи цепочку с черным брелоком и сунул ее в мусорную урну. Огляделся — не заметил ли кто? Потом подбежал к окну и попытался открыть его.

Он смог открыть внутреннюю раму, когда его окликнула одна из продавщиц:

— Мужчина, что вы делаете? Сейчас же закройте!

Не слушая ее, он подергал ручку внешней рамы — не открывается. Снова побежал прочь, заметался среди прилавков, толкая покупателей.

— Может, хватит?

Оглянулся — человек в сером плаще стоял в двух шагах от него, его взгляд был удивительно холодным.

— Не делайте глупостей, Сергей Викторович. Вам некуда бежать. Отдайте ее, и мы уйдем.

— Нет… — прошептал беглец. — Не верю! Вы все равно меня убьете! — Он попятился, потом повернулся и бросился прочь. Подбежал к лестнице и снова остановился.

Навстречу ему, все так же издевательски улыбаясь, поднималась девица в черном плаще. Он отступил на несколько шагов, лихорадочно огляделся. Бежать было некуда.

Из горла отчаявшегося человека вырвался стон.

— Будьте вы прокляты! — прокричал он и рванулся к окну.

Того, что произошло дальше, не ожидал никто: прикрыв лицо руками, беглец с ходу высадил плечом стекло и бросился вниз…

Первой у разбитого окна оказалась девушка в черном плаще. Глянула вниз — и помрачнела.

Беглец уже никуда не убегал. Он повис на металлическом заборе, из его спины торчали окровавленные заостренные прутья.

— Где он? — Рядом с девушкой появился ее седовласый коллега. — О, дьявол!..

— Дарий будет недоволен… — подойдя к ним и глянув в окно, сказал третий преследователь.

— Обыщите его, — холодно велела девушка. — И побыстрее.

Вокруг погибшего уже собирались люди, стоявшая чуть в стороне бабка испуганно крестилась. Вот к нему подошел человек в сером плаще, показал удостоверение и попросил всех разойтись. Следом появился его напарник в черной куртке, вдвоем они быстро обшарили карманы погибшего.

— Ничего нет? — спросила девушка, подойдя к месту гибели беглеца…

— Он чист. Наверное, успел ее где-то скинуть… — предположил седовласый мужчина.

— Надо уходить, Лара, — сказал человек в черной куртке. — Мы не можем здесь оставаться.

Девушка нахмурилась. Затем нехотя разжала губы:

— Уходим… — Она повернулась и быстро пошла прочь.

Я как раз заканчивал гравировать поздравительную надпись на дорогой золотой зажигалке, когда мимо окошек моей мастерской кто-то пробежал. В магазине бегать не принято — неудивительно, что я подался к окошку, стараясь рассмотреть, кто это там носится сломя голову.

То, что этот человек явно был не в себе, я понял сразу. Дрожащие губы, испуганный взгляд, порывистые движения. Вот он заметался среди прилавков, снова пробежал мимо меня. Потом на секунду остановился возле урны, мне показалось, что он хочет что-то взять из нее. Но нет — мужчина бросился к окну, попытался открыть его. Распахнул одну половину двойной рамы, его тут же окликнула продавщица. Он отбежал в сторону, потом…

Потом я увидел того, от кого этот человек убегал. Высокий, статный. В сером плаще. Он вышел откуда-то справа, держа руки в карманах и что-то негромко говоря беглецу. Тот что-то сказал в ответ, затем повернулся и побежал. Я сразу понял куда — там была вторая лестница.

Удрать ему не удалось — было видно, как он остановился, снова начал пятиться. Я не видел, кого он испугался, но в эти секунды мимо меня прошел крепкий мужчина в черной кожаной куртке, его взгляд был прикован к беглецу. Что-то подсказало мне, что этот человек тоже является одним из преследователей.

Вмешиваться в происходящее у меня не было никакого желания. Да, кто-то кого-то ловит — и что с того? Может, милиция работает или ФСБ. Это не мое дело. Тем не менее я проводил этого человека взглядом. И вздрогнул, когда отчаявшийся беглец на моих глазах бросился в окно — такого развития событий я никак не ожидал. Послышался звон бьющегося стекла, в окне мелькнули и исчезли стоптанные подошвы ботинок. Затем у окна появилась девушка лет двадцати пяти, одетая в длинный черный плащ, тут же подошли еще двое: тот самый человек, с которым беглец только что разговаривал, и прошедший мимо меня мужчина в кожаной куртке. Несколько секунд они смотрели вниз, потом торопливо направились к лестнице.

Несколько секунд я размышлял над тем, стоит ли мне идти смотреть на это, потом все-таки открыл дверь своей зарешеченной каморки, подошел к окну, глянул вниз. И был неприятно поражен увиденным.

Я ожидал, что выпрыгнувший из окна второго этажа человек отделается переломами. Но все оказалось гораздо хуже — падая, беглец напоролся грудью на заостренные пики забора. То, что он мертв, не вызывало никаких сомнений.

— О господи! — прошептал кто-то рядом. — Да что же это?!

Это была продавец из отдела тканей, ее возглас вывел меня из ступора. Я отошел от окна, думая о том, что сейчас здесь обязательно появится милиция, будут опрашивать свидетелей. Связываться со всем этим у меня не было никакого желания. Может быть, лучше даже закрыть мастерскую и пойти домой — все спокойнее будет. Да и работа сегодня как-то не идет, клиентов совсем нет. Лучше дома поработаю.

Прихватив свой ноутбук и закрыв дверь мастерской на два ключа, я уже собрался уходить, когда мой взгляд упал на урну — ту самую, возле которой на секунду задержался беглец. Кажется, он хотел из нее что-то взять. А может быть, положить?

Внимание всех находившихся на этаже людей по-прежнему было приковано к окну и к тому, что происходило внизу. Поэтому я спокойно подошел к урне, заглянул в нее. Несколько секунд не видел ничего, кроме мусора, потом взгляд выхватил что-то маленькое, черное, продолговатое. Злясь на себя за то, что делаю, я быстро нагнулся и сунул руку в урну.

И сразу же понял, что не ошибся — это был черный брелок с золотой цепочкой. Еще через мгновение осознал, что это никакой не брелок, а флешка. Осторожно оглянувшись — не видит ли меня кто, — я сунул ее в карман и быстро пошел прочь.

Лишь отойдя от универмага подальше, я смог как следует рассмотреть находку. И в самом деле флешка — модуль памяти для компьютера. Очень удобная и практичная вещь, позволяет записывать до нескольких гигабайт информации. На одном таком брелоке можно уместить солидную библиотеку. Но что записано на этом?…

Нельзя сказать, что я летел домой как на крыльях — с некоторых пор я и сам поражался своей флегматичности, своему безразличию ко многим вещам. Да, флешка. Да, именно за ней гонялись те люди, на ней наверняка может быть записано что-то важное. Ну и что? В моей жизни это все равно ничего не изменит…

Дома я сначала напился воды, покурил и только потом открыл свой ноутбук.

Освободив разъем флешки от защитного колпачка, вставил ее в приемный порт компьютера.

— Ну и что тут у нас?… — произнес я, выводя на экран содержимое карты памяти. — Негусто…

На носителе был всего один графический файл, да и тот весьма небольшой. Открыв его, я увидел довольно корявый рисунок.

Это быта нарисованная от руки карта. Автомобильная дорога, железная дорога.

Указание сторон света, номер километрового столба. Рекламный щит. Отмеченная пунктиром тропинка, обозначенное штриховкой болото. Кособокие надписи «пень» и «поваленное дерево». Наконец, было и самое главное — небольшой крестик со столь же корявой подписью «здесь» и парой близлежащих ориентиров.

— Ну просто «Остров сокровищ»… — пробормотал я, разглядывая рисунок. — Пора бежать за лопатой…

За лопатой я не побежал. Сохранив рисунок на компьютере, распечатал его, потом вынул флешку и бросил ее в стол. Какое-то время сидел, задумчиво разглядывая карту и размышляя о том, что может быть спрятано в этом месте. Это совсем близко — полчаса туда, час там. Тридцать минут обратно.

Больше всего меня удивило то, что у меня еще сохранилось любопытство. Да, можно было просто отнести свою находку в милицию — пусть там разбираются. Может, речь идет о шпионаже или о чем-то подобном, хотя и непонятно, что могло понадобиться шпионам в нашем заштатном городишке. Но можно было съездить и самому. Этот вариант был хорош еще и тем, что за время, пока я буду искать клад, того бедолагу снимут с забора, заменят разбитое стекло да и вообще уберут все следы происшествия. Милиция тоже сделает свою работу, и, когда я приеду, все уже вернется в свою колею. Все равно там сейчас работы не будет…

Двадцать минут спустя я уже ехал по загородной трассе, сидя за рулем своей верной «девятки» и вглядываясь в километровые столбы. Рядом на сиденье стояла сумка, из нее выглядывала ручка саперной лопатки. Наверное, нормальная лопата была бы предпочтительнее, но в гараже у меня была только такая. Да и не столь это важно — был бы клад, а уж выкопать его я как-нибудь сумею.

Машиной я пользовался редко. Во-первых, мне просто некуда было ездить, даже на работу я предпочитал ходить пешком. Во-вторых, она напоминала мне об Ольге. Я вспоминал, как мы ездили за город, как купались в реке. Вспоминал, как целовались во время наших первых встреч — здесь, в этой самой машине.

Машина осталась, а Ольги не было. Мне не хотелось вновь вспоминать те черные майские дни, поэтому я сосредоточился на километровых столбах. Когда миновал двадцать шестой, сбросил скорость. А вот и рекламный щит…

Отыскать указанное на карте место оказалось совсем легко, я ни разу не сбился с дороги. Тропинка, болото, оказавшееся почти пересохшим. Пень, поваленное дерево — я постепенно углублялся в лес, с удивлением отмечая в себе признаки азарта. Выходит, жив еще, не до конца умер. Осталось во мне что-то от того, прежнего, Егора.

А потом я увидел то самое место. Сосна, рядом муравейник — все точно так, как на карте. И участок очень сочной травы, настолько густой и высокой, что впору было подумать о том, что здесь рассыпали какие-то удобрения. Как раз на том самом месте, где на карте стоял крестик.

Это меня несколько смутило. Если трава так хорошо растет, значит, на нее что-то влияет. Но что? Радиация?

Наверное, это могло быть опасно. Но времена, когда я чего-то боялся, давно прошли. Поэтому я лишь огляделся, нет ли кого поблизости, вынул инструмент из сумки и принялся за работу.

Слишком глубоко копать не пришлось: едва я снял дерн, как штык лопатки наткнулся на что-то твердое. По звуку — деревянное, пустотелое. Расчистив землю, увидел кусок клеенки, под ней оказался упрятанный в черный целлофановый пакет фанерный посылочный ящик.

Весил он килограммов пять — если там золотишко, то находка весьма солидная.

Впрочем, о золоте я подумал так, по привычке. Исключительно потому, что почти каждый божий день имел с ним дело.

Перед тем, как открыть ящичек, я еще раз огляделся, внимательно прислушался. Было очень тихо. Даже слишком тихо — не было слышно даже пения птиц. Не желая тянуть время, поддел штыком лопатки крышку ящика, открыл ее. Заглянул внутрь.

В ящике оказался еще один ящичек: металлический, зеленого цвета, очень аккуратный, с закругленными краями и ручкой на верхней крышке. Сама крышка удерживалась двумя защелками.

Увидев этот ящичек, я окончательно уверился в том, что речь идет о шпионаже либо о краже деталей от какой-то секретной военной техники. Что в принципе одно и то же. Уже зная, что увижу какой-нибудь замысловатый прибор, я открыл одну защелку, вторую. Затем медленно откинул крышку.

Нельзя сказать, что я был разочарован. Но мои ожидания действительно не оправдались: в ящичке лежал странный округлый предмет, больше всего напоминавший посеребренную изнутри бронзовую пепельницу. То, что это не золото, я понял сразу.

— И из-за этого весь сыр-бор?… — пробормотал я и осторожно коснулся «пепельницы».

Она оказалась неожиданно холодной — словно ее только что вынули из холодильника. Но тут же нашлось и объяснение этому: возможно, она хранит холод еше с зимы. За зиму как следует промерзла, а нагреться толком еще не успела.

Вынув находку из ящичка, я внимательно осмотрел ее. Весила она порядка четырех килограммов и больше всего напоминала створку морской раковины. Ее нижняя поверхность была неровной, складчатой. Зато внутренняя, посеребренная, блестела, как зеркало. Глянув на свое искаженное вогнутой поверхностью изображение, я еще пару минут повертел находку в руках, потом сунул ее обратно в ящичек и закрыл защелки.

Возможно, «пепельница» представляла какую-то ценность с антикварной точки зрения. Может быть, даже большую. В любом случае закапывать находку обратно не имело смысла: сунув ящичек в сумку, я вернул на место опустевший деревянный ящик, закрыл его клеенкой, забросал землей и дерном. Очистив лопатку от земли, положил ее в сумку, застегнул, насколько смог, «молнию». Перекинул ремень через плечо и отправился к трассе.

Дома я первым делом пообедал и лишь потом занялся осмотром своей находки. И так же, как в лесу, она не произвела на меня большого впечатления. Была бы золотая, еще куда ни шло. Но это не золото — скорее всего, одна из разновидностей бронзы. На внутренней вогнутой поверхности тонкий слой серебра. Загнутые, волнистые края находки придавали ей некоторое изящество. Одно слово — пепельница…

Использовать эту штуку как пепельницу у меня все же не поднялась рука. Возможно, она все-таки имела какую-то ценность — не зря же ее так прятали. Да и человек из-за нее погиб. К тому же от нее все еще веяло холодом — за те минуты, что я ее разглядывал, она успела покрыться капельками воды. Подумав, я поставил ее на фарфоровое блюдо в сервант, рядом с хрустальной вазой. Получилось довольно красиво. Металлический ящичек вынес на балкон — пусть стоит там. Хорошая штука, может пригодиться для каких-нибудь мелочей.

Прогулка немного улучшила мое настроение; более того, я вдруг понял, как оформить браслетик, что мучил меня все последние недели. Не желая упускать посетившее меня вдохновение, я взял блокнот, карандаш и за каких-то полчаса закончил то, над чем безуспешно бился с конца прошлого месяца. Взглянув на браслет, нарисованный в разных ракурсах, удовлетворенно вздохнул — совсем другое дело. Оставалось лишь воплотить эскиз в металле, но с этим у меня никогда не возникало особых сложностей. Вот разберусь с последними заказами, доделаю перстенек для Дениса и засяду за этот браслетик…

На работу я в этот день больше не пошел — в этом уже не было смысла. Стрелка настенных часов подбиралась к часу дня, а в два я все равно уходил домой. Да и за заказами никто сегодня прийти не должен, поэтому совесть моя была чиста. Какое-то время я еще повозился с эскизом для изумрудных сережек, потом прошел в свою домашнюю мастерскую — всю основную работу я делал именно здесь. Во-первых, дома было как-то спокойнее, уютнее, ничто не отвлекало от дела. Во-вторых, здесь был сетевой газ, в универмаге же приходилось пользоваться маленькой горелкой, из-за которой у меня постоянно возникали конфликты с пожарным инспектором. Именно поэтому в универмаге я в основном принимал заказы, занимался гравировкой, каким-то несложным ремонтом. Всем остальным занимался дома, подальше от любопытных глаз.

Весь вечер я посвятил перстню для Дениса. Серебряный, с четырьмя маленькими искусственными рубинами, он смотрелся вполне прилично. Рубины я разместил на черном фоне, для этого пришлось на немного углубленной внутренней части печатки создать искусственную патину. Выглядело все хорошо, я остался вполне доволен своей работой. Теперь оставалось лишь нанести на внутреннюю часть кольца гравировку, но это я уже собирался сделать завтра на работе.

Около девяти вечера, поужинав, я вышел на балкон покурить. Несколько минут стоял, глядя на покачивающиеся рядом вершины деревьев, потом бросил окурок в прилаженную на перила консервную банку и вернулся в дом.

Проходя мимо серванта, я взглянул на «пепельницу» — за работой я совсем забыл про нее. Остановился, открыл стеклянную дверцу. На меня пахнуло холодом.

— Надо же… — озадаченно пробормотал я.

Коснулся находки — она была все такой же холодной, ее поверхность покрылась маленькими капельками. В центре чаши даже скопилось немного воды, с четверть чайной ложки. Была вода и на блюде: подняв «пепельницу», я увидел мокрое пятно.

Снова поставив чашу на блюдо, я какое-то время стоял, задумчиво глядя на свою находку. То, что она за эти часы совершенно не нагрелась, меня озадачило — это противоречило всем законам физики. Может, сунуть ее в кастрюлю с кипятком?

Идея была неплохая, но что-то удержало меня от такого решения. Закрыв дверцу серванта, я вышел из комнаты, гадая, что же мне делать с этой странной штукой. Было бы неплохо передать ее кому-то, кто во всем этом разбирается. Но кому? Здесь и физика-то толкового не найдешь. Это надо в Москву ехать.

Два часа пути — не так долго. Можно будет и съездить. Остановиться у Паши — тот приглашал как-то. Позвонить ему, предупредить. Купить чего-нибудь, чтобы не приезжать с пустыми руками. Жена его, конечно, не будет в восторге от такого визита. Но пару дней потерпит.

Поужинав, я немного посмотрел телевизор. Потом, чувствуя, что глаза уже слипаются, лег спать.

Заснул я не сразу — еще долго лежал, думая о том, какой насыщенный выдался день. Вспомнил того человека, что погиб на острых пиках забора. Плохая смерть, страшная. Сам бы я так не хотел. И неужели он действительно погиб из-за этой странной штуковины?…

Разбудил меня звонок мобильного телефона — сам поставил на восемь. Часа мне вполне хватало на то, чтобы подняться, позавтракать и дойти до универмага. Сев на краю кровати, я зевнул, поежился — прохладно как-то. И тут же заметил, что изо рта идет пар…

Это было уже слишком. Быстро одеваясь, я думал о том, что с этой чертовой находкой надо непременно что-то делать. Для начала хотя бы вынести ее на балкон. С другой стороны, когда начнется жара, иметь такую вещь даже полезно…

Шутка меня не вдохновила — я понимал, что происходит что-то непонятное и оттого пугающее. Одевшись, сунул ноги в тапочки и направился в гостиную. Вошел в нее — и замер.

Того, что я увидел, просто не могло быть. Сон, фантасмагория — я ошеломленно взирал на изуродованную комнату, не понимая, как все это могло произойти.

Здесь было на что посмотреть. Гладкий некогда бетон стен пошел волнами, покрылся потеками и странными синеватыми жилами, напоминающими вены на старческой руке. Обои при этом не отстали — скорее, они просто приняли участие в происшедших со стенами метаморфозах. Книжный шкаф тоже стал совсем другим — дерево было согнуто, покорежено неведомой силой. Или не покорежено — я с удивлением увидел на стенках шкафа странные текучие наросты. Стекла тоже выгнулись, потекли, в одном из них образовалось овальное, словно оплавленное, отверстие. Книги в шкафу набухли, сплавились друг с другом, с одной из полок свисал длинный белый бумажный потек. Стоявший на окне цветок — я каждый раз забывал его поливать — забрался по гардине к потолку и опутал добрую половину комнаты. Диван выгнулся и теперь напоминал странную кособокую лодку на четырех ножках. Музыкальный центр скалился открытыми деками, металлические сеточки динамиков сползли вниз и остановились у края полочки, словно боясь спускаться дальше.

Необычно выглядели и картины — дешевые репродукции советских времен, в комнате их было пять штук. Рамы трех пустили в стену корни, однако изображение осталось чистым и ярким. Две другие — напротив — затянулись чем-то похожим на мох, но рамы этих картин остались обычными рамами. Что касается телевизора, то он втянул в себя экран и теперь стоял, зияя вогнутым брюхом.

Паркетный пол в комнате покрылся странными пупырышками. Кое-где они лопнули: присмотревшись, я с удивлением понял, что дощечки паркета пустили побеги. У моих ног почки еще только набухали, но ближе к балконной двери — там, где было больше света, — некоторые ростки уже успели выбросить первые листочки.

Зрелище было просто кошмарное. И во всем, что здесь произошло, была виновата проклятая «пепельница» — в том, что это именно так, у меня не было ни малейших сомнений.

Чтобы добраться до серванта, пришлось идти по набухшим почкам и пробивающимся росткам, это было очень неприятно. Серванту тоже досталось — теперь это было странное сооружение из дерева и стекла в духе Сальвадора Дали. Кое-как открыв выгнувшуюся дверцу, я краем глаза взглянул на оплавившуюся хрустальную вазу, потом посмотрел на пепельницу.

Блюдо под ней завернулось, как шляпка старого перезревшего груздя, но сама чаша осталась прежней. За ночь она ничуть не нагрелась: подняв ее, я пошел к балконной двери, давя тапочками хрупкие ростки. Зря я оставил эту гадость в комнате — знал ведь, что с ней что-то нечисто. Теперь вот расплачиваюсь за свою глупость…

«Пепельницу» я спрятал в ящичек, закрыл его на обе защелки. Сунул в стоявший там же старый холодильник, служивший шкафом, захлопнул дверцу. Трясущейся рукой смахнул со лба капли пота — вот и жалуйся после этого на холод. После чего снова вернулся в гостиную.

Какое-то время я стоял, глядя на царящий в комнате хаос. Прикидывал, что теперь делать. Да, можно разобрать и вывезти на свалку мебель, заново прострогать пол, как-то подправить стены… Цепляясь за эти мысли, я пытался спрятаться от реальности, уйти от ответа на главный вопрос — что все это значит?

У меня уже не оставалось времени размышлять об этом — пора было на работу. Более того, хотелось поскорее уйти отсюда, оказаться на улице. Там, где нет всей этой чертовщины. Торопливо покинув гостиную, я быстро умылся, выпил стакан чаю.

Переоделся в пристойную одежду и не без облегчения покинул квартиру!

Разбитое стекло пока не заменили, хотя осколки подмели. Тело несчастного беглеца, естественно, увезли, пики забора и асфальт под ним были тщательно вымыты. Если не считать отсутствующего стекла, о вчерашнем происшествии больше ничего не напоминало.

Еще перед тем как подняться на второй этаж, я встретил Бориса. Поздоровался, мы поболтали пару минут. Борис сообщил, что вчера, минут через двадцать после происшествия, приехал наряд милиции, еще через четверть часа подкатили ребята из ФСБ. Опросили всех, кого могли, особенно интересовались седовласым мужчиной, который выдавал себя за их коллегу.

— Я даже ездил к ним в контору, — не без гордости сообщил он, — фотороботы составляли. Ты куда вчера делся?

— Да глянул на того мужика, что на заборе повис, и даже плохо стало. Работы не было, вот и пошел домой.

— Ты видел тех двух типов, что гонялись за ним?

Из его вопроса мне стало ясно, что о девушке в черном плаще он не имеет никакого представления.

— Нет, — покачал я головой. — Из моей каморки разве увидишь что. Ну ладно, я пошел…

Я ожидал, что ко мне могут заглянуть ребята из милиции или ФСБ, но никто из них меня так и не потревожил. Около одиннадцати пришли Галина и ее жених: из готовых колец им ничего не понравилось, поэтому пришлось открыть ноутбук и показать около сотни эскизов. Невеста несколько раз меняла свое решение, но в конце концов сделала-таки выбор. Мы договорились о сроках исполнения заказа и сумме оплаты. Жених, правда, немного поморщился, но торговаться не стал. И правильно, я бы и копейки не скинул. Все равно они нигде не найдут дешевле, а работать себе в убыток мне нет никакого интереса. Это ведь не купи-продай, здесь я руками работаю. А ручная работа всегда ценится. По крайней мере, должна цениться.

Галина и ее жених ушли, до обеда я принял еще пару заказов и отдал три выполненных, без четверти два закрыл мастерскую и, прихватив ноутбук, подался домой.

Пока я работал, мне удавалось не вспоминать о том, что творилось дома. Теперь я вынужден был думать о том, что делать с изуродованной комнатой. Да и не только с ней — шагая по тротуару, я думал о том, что в выходные придется ехать в Москву. У Паши много знакомых, да и вообще он парень толковый. Вместе помозгуем, как нам быть с этой штукой — отдать в какой-нибудь институт, а то и просто подкинуть кому-нибудь.

Что-то подсказывало мне: будет лучше, если моя причастность к этой истории останется неизвестной. Может, стоит вообще просто оставить эту чертову штуку где-нибудь на скамейке? Пусть тот, кто позарится на нее, с ней потом и возится.

Уже подходя к дому, я подумал о том, что эту «пепельницу», наверное, можно неплохо продать. Товар редкий, необычный, покупатель наверняка найдется. Только вот желания заниматься этим не было никакого — от того, что у меня появятся лишние деньги, в моей жизни все равно ничего не изменится. Может, даже хуже будет — сейчас хоть работа отвлекает от тяжелых дум, от воспоминаний…

О том, что происходит что-то неладное, я догадался еще за сотню метров до моего дома — у подъезда собрались люди, стояли машины. Вот одна из них тронулась с места, я разглядел на ней крупные буквы «ТV». Машина проехала мимо, мне даже пришлось посторониться, пропуская ее. Скорее всего, это ребята из местного телеканала. Более того, я догадывался, что они могли здесь снимать.

По спине пробежали мурашки, воображение сразу нарисовало картину: я забыл закрыть дверь, ко мне кто-то пришел. Увидел безобразие в гостиной, позвал людей…

Нарисованная картина была нереальной по очень простой причине: я совершенно точно знал, что запер дверь. Разве что «пепельница» успела натворить что-нибудь за то время, что лежала на балконе. Это все объясняло.

Подойдя ближе, я поздоровался с одним из знакомых мне жильцов, спросил, что случилось.

— Да у соседки твоей, Матвеевны, шкаф зацвел! — с готовностью пояснил сосед. — Сам видел: вот такие побеги! — Он раздвинул пальцы, показывая, какие большие ростки пустил шкаф. — Не увидел бы своими глазами, никогда бы не поверил!

Все встало на свои места. Квартира Веры Матвеевны как раз за стеной — той самой, у которой стоял сервант с проклятой находкой. Неудивительно, что у старухи шкаф зацвел — зашли бы они в мою квартиру, еще не то бы увидели.

— Занятно, — произнес я, стараясь ничем не выдать свою причастность к этим событиям. — И чем она его поливала?

— Да хрен ее знает! — хохотнул сосед. — Говорит, за ночь пророс. Скоро зацветет, наверное. Телевизионщики приезжали, все засняли. Теперь, наверное, какие-нибудь ученые из Москвы приедут.

— Может быть… — согласился я и направился к двери.

Поднимаясь на свой этаж, я думал о том, что все это зашло слишком далеко. «Пепельницу» нельзя оставлять дома, надо немедленно увезти ее и где-нибудь спрятать. Хотя бы в парке у реки пока закопать — там такие заросли, почище любого леса. А еще лучше просто вернуть ее на место — пусть лежит, где лежала.

У квартиры соседки тоже толпились люди, дверь была открыта — всем хотелось посмотреть на чудесный шкаф. Из коридора доносились голоса, кто-то громко рассмеялся. Открыв дверь своей квартиры, я быстро шмыгнул внутрь, сердце колотилось гораздо чаще, чем бы мне того хотелось.

За время моего отсутствия злосчастная находка ничего натворить не успела — правда, побеги на полу заметно подросли. Ничего, вот избавлюсь от нее, и быстро наведу здесь порядок.

Положив ноутбук — приходилось каждый раз таскать его с собой на работу и обратно, — я вышел на балкон, взял ящичек с «пепельницей». Укутал его подвернувшейся тряпкой, затем спрятал в сумку. Застегнув «молнию», тяжело вздохнул — сам нашел на свою голову приключения. И очень опасные приключения — перед моими глазами до сих пор еще стояла картина висящего на прутьях ограды человека. Может, за эту штуку действительно можно выручить миллионы. Но вряд ли они стоят жизни.

Из квартиры и подъезда мне удалось выйти, не привлекая внимания. Собравшиеся у крыльца люди уже успели разойтись, я без помех добрался до гаража. Несколько минут спустя я уже направлялся к выезду из города, размышляя о том, что если мне удастся выпутаться из этой истории без неприятностей, то это будет очень хорошо.

Мне даже не пришлось сверяться с картой, которая все еще лежала у меня в кармане — непростительная оплошность. И флешку я не стер, надо будет сделать это, как только вернусь. А лучше вообще от нее избавиться, так надежнее.

Машину я оставил на том же самом месте. Пройдя знакомой дорогой, вышел к муравейнику, осмотрелся — было очень тихо. Поставив сумку на землю, расстегнул ее, вынул лопату. Уже привычно поддел дерн…

Вчера, выкопав «пепельницу», я и подумать не мог о том, что уже сегодня верну ее на место. Теперь же я снова сунул ее в посылочный ящик, прикрыл крышкой. Опустив в яму, накрыл клеенкой, засыпал. Снова уложил дерн. Поправив его, критически осмотрел проделанную работу. Да, можно заметить, что кто-то копался. Но пройдет день-другой, и все следы исчезнут. Ну а выкопает ее кто-то, ему же хуже…

Домой я вернулся к четырем часам. Сжег над унитазом карту, смыл пепел. Потом стер флешку и раздавил ее, обломки бросил в мусорное ведро — вечером вынесу. Кроме того, у меня и другого мусора навалом: зайдя в гостиную, я даже поморщился от осознания того, какой объем работы предстояло сделать. Опять же, квартиру я снимал, мебель не моя. Хозяйка меня теперь живьем съест.

— Вот зараза… — пробормотал я, окинув невеселым взглядом комнату. Потом переоделся, засучил рукава и принялся за работу…

Работал я до восьми вечера. Начал с того, что снял паркет, оставив его только под мебелью — ходить по росткам было и неприятно, и неудобно. Потом занялся самой мебелью: что-то разобрал, что-то распилил. Снял со стен изуродованные картины, ободрал обои с пошедших мелкими волнами стен — хорошо еще, что все эти художества не проявились у Матвеевны. С нее и зацветшего шкафа за глаза хватит…

Когда я закончил, останки мебели были сложены у стены, там же была уложена паркетная плитка. Ростки с нее я обрубил, сложив их в мешок, туда же засунул и плети с разросшегося цветка. Нетронутым пока остался только телевизор: не зная, что с ним делать, я просто закрутил его в старую простыню.

Оставалось решить, как это все вывезти на свалку. Можно было каждый день брать по несколько досок, увозить на машине и где-нибудь выбрасывать. Можно было нанять грузовик и вывезти все сразу. Но тогда кто-нибудь мог увидеть, что именно я вывожу, чего мне очень не хотелось. В любом случае, все это будет уже завтра, поэтому я умылся и пошел готовить ужин.

Вечер прошел очень тихо — в отсутствие изуродованного телевизора я немного поработал в мастерской, потом почитал книжку — из тех, что были в спальне, а потому уцелели, и лег спать.

Проснулся я от странного ощущения: мне показалось, что в комнате кто-то есть. Не открывая глаз, прислушался — и вскинулся на кровати, услышав совсем рядом тихий скрип половицы.

И тут же замер — в лицо мне смотрел черный зрачок пистолетного ствола. Еще через секунду я понял, что пистолет с глушителем, лицо его хозяина скрывала черная вязаная маска.

— Тихо, — спокойно сказал гость, освещаемый падающим из окна лунным светом. — Сиди спокойно.

— Сижу, — отозвался я, чувствуя, как гулко колотится сердце. — Что вам здесь надо?

— Где «Грааль»?

Мне сразу стало ясно, что он спрашивает о пепельнице. Тем не менее я предпочел сделать вид, что не понял его.

— Какой еще «Грааль»?

— Ответ неправильный…

— Тише, тише! — Я выставил ладонь, понимая, что этот человек вот-вот нажмет на курок, и лихорадочно думая о том, что можно сделать в этой ситуации. — Не кипятись!

— Где «Грааль»? — повторил незнакомец. — Я знаю, что он у тебя. Если ты не отдашь его, я прострелю тебе колено, это очень больно. Потом другое. Затем прострелю плечо, и так до тех пор, пока ты не скажешь, где он. Ну! Считаю до трех! Один, два… — Ночной гость опустил пистолет и прицелился мне в колено.

— Я отдам! — торопливо произнес я, понимая, что сила пока на его стороне.

— Прекрасно. Где он?

Ответить я не успел — со стороны двери скользнула тень, послышался глухой звук удара. Даже не охнув, человек с пистолетом рухнул на пол.

— Вроде не опоздал? — спросил новый посетитель. — Цел? — Он огляделся и включил свет.

Ему было около тридцати лет. Длинные темные волосы незнакомца были собраны на затылке в «хвост», гость был одет в джинсы и черную рубашку с короткими рукавами. На его правой руке я разглядел массивный серебряный перстень.

— Цел, — ответил я, поднявшись с кровати и пытаясь понять, кто этот человек и что здесь вообще происходит. — Кто вы?

— Об этом потом. «Грааль» у вас?

— И вы туда же?! — Я не смог скрыть разочарования.

— Я не пытаюсь вас ограбить. Но этот артефакт уже привел вас на край гибели. Очень скоро здесь появятся коллеги этого типа, — гость слегка толкнул ногой лежащего на полу человека. — Они все равно заберут «Грааль», а вас убьют. Вам это нужно?

Я промолчал.

— Вы впутались в очень скверную историю. Я могу вам помочь из нее выпутаться. Но для этого вы должны взять «Грааль» и поехать с нами.

Судя по его последним словам, он был не один. Я еще пару секунд подумал, потом кивнул.

— Хорошо. Но «Грааль», как вы его называете, не у меня, я днем закопал его в лесу. Точнее, положил туда, где взял.

— Тогда нам надо будет забрать его. Место помните?

— Конечно.

— Тогда собирайтесь, нам лучше побыстрее уехать отсюда. Поторопитесь, у нас очень мало времени.

— Может, лучше вызвать милицию? — предложил я.

— Это не поможет, они вас все равно достанут. Одевайтесь, не забудьте документы. У вас всего несколько минут.

— А этот? — Я кивком указал на бесчувственное тело человека в маске.

— Отлежится и уйдет. Поторопитесь, я пока его покараулю. — Гость ногой отшвырнул пистолет моего несостоявшегося убийцы. — Быстрее, все это очень серьезно.

Это я понимал и сам, а потому начал быстро собираться. Сборы были недолгими: не прошло и пяти минут, как я вслед за своим спасителем вышел из квартиры. Дверной замок оказался не взломан, как можно было предположить, а открыт: либо мой первый гость подобрал ключ, либо поработал отмычкой. После секундного колебания я закрыл-таки дверь на ключ, думая о том, стоит ли это делать, если внутри все равно лежит чужак. Опять же, он-то как раз вряд ли закроет за собой дверь, в итоге в мое отсутствие из квартиры могут вынести все мало-мальски ценное. Все золотишко, что у меня было, драгоценные камешки и ноутбук с эскизами я забрал, но там и без этого осталось немало ценных вещей. Впрочем, думать об этом сейчас было недосуг, а потому я быстро спускался по лестнице вслед за мужчиной в черной рубашке.

Спустившись на первый этаж, я вздрогнул — справа от входной двери, у батареи отопления, лицом вниз лежал человек, его седоватые волосы показались мне знакомыми.

Рядом стоял мужчина с монтировкой в руке — лет тридцати, среднего роста, подтянутый. Его длинные темные волосы касались плеч, правую руку также украшал перстень.

— Он собирался подняться наверх, — пояснил он, встретившись взглядом с моим провожатым. — Пришлось приласкать монтировкой.

— Не убил?

— Я меру знаю. Оклемается. Как у вас?

— Едва не опоздали. Фрол уже был там, я его вырубил. Но скоро он очнется, так что надо побыстрее уносить ноги… — Мой спаситель взял меня за руку и потянул за собой.

— Согласен, — кивнул его напарник и поспешил за нами. — Кстати, тут и Лара где-нибудь может быть поблизости, так что надо поосторожнее. С этой стервой шутки плохи…

Мы вышли на улицу. Было темно, чуть в стороне от подъезда стояла серебристая «тойота». Я уже было решил, что мы сядем в нее, но ошибся — мы прошли к первому подъезду, там стояли две машины. Одну из них я знал, она принадлежала кому-то из жильцов. Вторая — мощный черный джип — оказалась машиной ночных гостей.

— Залазь… — коротко велел мой спаситель и уселся за руль, его напарник занял место рядом.

Я забрался на заднее сиденье. Мягко заурчал мотор, джип плавно тронулся с места.

— Куда ехать? — спросил водитель, обернувшись ко мне.

— К железнодорожному переезду. За ним до двадцать шестого километра. Там рекламный щит будет, остановитесь прямо за ним.

— Понял, — ответил водитель. — И не беспокойтесь, теперь вы в безопасности.

— Можете сказать, кто вы, и объяснить, что вообще происходит?

— Можем. Меня зовут Антон Моршан, это мой друг Саша Романов. Хотя наши имена вряд ли вам что-нибудь скажут. Кстати, вашего имени мы тоже не знаем. Мы, вообще-то, шли к вашей соседке. Ее дверь была заперта, а ваша почему-то оказалась открыта. Заглянул — оказалось, что как раз вовремя.

— Егор Корольков. Так что все-таки происходит?

— Так уж получилось, Егор, что вы оказались вовлечены в одну очень нехорошую историю. Она уже принесла смерть многим людям и может стоить жизни вам. Люди, которые стоят за всем этим, не любят оставлять свидетелей.

— Сотовый телефон у вас с собой? — спросил его спутник.

— Да.

— Дайте сюда…

— Возьмите… — Еще не понимая, зачем ему понадобился телефон, я передал трубку.

Приоткрыв окно, Александр молча выбросил телефон. Быстро оглянувшись, я увидел в свете уличных фонарей, как разлетаются по асфальту его обломки.

— И зачем вы это сделали? — сухо поинтересовался я.

— По сотовому телефону всегда можно определить ваше местонахождение.

— Можно было просто выключить его и вытащить аккумулятор, — раздраженно произнес я, думая о том, что потерял записную книжку с десятками нужных мне телефонов. — Я бы потом просто заменил SIM-карту, и все.

— Каждый телефон имеет индивидуальный серийный номер, по которому его можно вычислить даже с новой SIM-картой, — пояснил Антон за своего напарника. — Поэтому заменить SIM-карту не значит спрятаться. Вытащить аккумулятор было можно, но так надежнее. Не беспокойтесь, мы компенсируем вам потерю.

— Речь не о деньгах. Там был список телефонов.

— Вряд ли вам придется звонить по ним в ближайшее время.

Эти типы определенно начинали действовать мне на нервы. Тем не менее я предпочел сдержать свои чувства.

— Кто были эти люди? — спросил я. — Я должен знать, кто за мной охотится.

— Мы называем их «серыми». Обычно их не видишь, но они почти везде — как крысы. Очень мощная международная организация с поистине неограниченными возможностями. Пару лет назад им крупно дали по рогам — здесь, в России. Но теперь они снова пытаются восстановить свое влияние. Может, расскажете, как в ваши руки попал артефакт?

Пришлось все рассказать. Меня слушали очень внимательно, не перебивая.

— Скажите, тот человек, что погиб на заборе, прихрамывал? — поинтересовался Александр.

— Да, — подтвердил я, вспомнив, что беглец и в самом деле слегка хромал. — На правую ногу.

— Значит, «Грааль» все-таки был у него… — тихо произнес Антон. — А ведь божился, что ничего не знает. Вот и верь после этого людям.

— Не нам его судить, — сказал его напарник. — К тому же за свои грехи он уже сполна заплатил.

— Согласен…

Дальше ехали молча. У меня было очень много вопросов, но пока я предпочел помалкивать. В какой-то момент мой взгляд вновь упал на перстень на руке Антона. На нем было что-то написано: сначала мне показалось, что это буквы «SS», расположенные одна под другой. Потом понял, что это не «SS», а немного стилизованные буквы «NN».

Спрашивать, что означает эта аббревиатура, я не стал.

Полчаса спустя мы уже пробирались по лесу. В темноте идти не пришлось, у Антона и его компаньона были фонарики. Это здорово все упрощало. Я показывал дорогу, вскоре в свете фонарика в руках Антона показался знакомый муравейник. А вот и место, где я днем зарыл чертову «пепельницу». Вот уж не думал, что попаду сюда снова, да еще так скоро.

Больше всего я боялся, что «Грааля», как его называли мои новые знакомые, не окажется на месте — мало ли что? Но тайник оказался нетронутым: вынув зеленый ящичек, Антон открыл защелки, откинул крышку.

— Это он, — произнес Александр и облегченно вздохнул, — Мы нашли его…

Полчаса спустя мы уже ехали в сторону Москвы. За рулем на этот раз сидел Александр, ехал он довольно быстро. Было видно, что мои новые знакомые торопятся.

— Может, лучше где-нибудь подождать до утра? — предложил Антон. — Заехать куда-нибудь в лесок — пусть потом ищут.

— Потом нам будет сложнее, — не согласился Александр. — Сейчас у нас еще есть шанс проскочить.

— Тоже верно… — кивнул Антон.

Мне стало ясно, что они чего-то опасаются.

— За нами могут гнаться? — спросил я.

— Скорее, могут попытаться перехватить, — ответил Александр. — Филин меня увидел перед тем, как я его выключил. Успел повернуться.

— Филин — это тот, что на лестнице? Вы его знаете?

— Встречались… Не беспокойся, нам ничего не грозит. Просто если нас попытаются остановить, могут пострадать посторонние люди. А нам бы этого не хотелось.

Дальше ехали молча. Машина неслась по ночной трассе, мимо то и дело проносились встречные машины — движение здесь не затихало даже ночью. Так прошло минут сорок, я постепенно начал клевать носом — монотонность движения усыпляла. Из дремы меня выдернул голос Антона:

— Остановимся?

— Придется. Будь начеку.

— Хорошо… — Антон вынул что-то из кармана.

Нас тормозил гаишник: стоя рядом с машиной ДПС, он повелительно указывал жезлом на обочину. Еще один сотрудник автоинспекции проверял документы у водителя стоявшей тут же белой иномарки.

Александр остановил джип чуть дальше машины ДПС. Инспектор не спеша направился к нам, его коллега вернул документы водителю белой иномарки. Она отъехала от обочины, миновала нас. И вдруг, резко взяв вправо, перекрыла нам дорогу. Ее двери тут же открылись, из машины выскочили люди. Я даже вздрогнул, разглядев в руках у них оружие.

— Вот недоноски, — выругался Александр. — Давай…

Очнулся я от толчка. Приоткрыл глаза, несколько секунд пытался понять, где я. Меня снова слегка тряхнуло, я понял, что лежу на заднем сиденье джипа. Приподнялся, чувствуя тошноту и тяжесть в голове.

— Оклемался? — Антон обернулся и взглянул на меня. — Все в порядке, уже подъезжаем. Минут десять осталось.

Я сел, несколько раз глубоко вздохнул. Проклятье — да что со мной?…

В памяти всплывали обрывки событий. Мы ехали, потом нас остановили гаишники. Дорогу перекрыла белая иномарка, из нее выскочили люди, потом…

Потом не было ничего. Я что, отключился? Но такого со мной сроду не бывало. Знаю, я далеко не герой. Но чтобы упасть в обморок при виде опасности…

— Я что, отключился? — поинтересовался я, чувствуя себя весьма неловко.

— Не бери в голову, — не оборачиваясь, ответил Александр. — Бывает.

— А те люди? Что нас останавливали?

— Нам удалось уехать.

У него явно не было желания вдаваться в детали, и я не стал настаивать. Молча сидел, пытаясь понять, что со мной произошло. Раньше я падал в обморок лишь один раз, еще во время учебы в школе — когда в больнице у меня брали кровь для анализов. Да и то отключился не при виде иглы, а уже выйдя, в коридор. И вот теперь снова…

Вскоре впереди показались огни какого-то населенного пункта, еще через пару минут джип остановился у ярко освещенного магазина.

— Возьми. — Антон передал Александру что-то небольшое, круглое, похожее на медаль. — На всякий случай… Выходим. — Он взглянул на меня.

Я открыл дверь и вылез из машины. Антон тоже выбрался и захлопнул дверь, джип тут же тронулся с места и быстро скрылся из глаз. Мы остались вдвоем.

У магазина стояло несколько иномарок. Антон вынул из кармана брелок с ключами, одна из машин — черный «фольксваген» — моргнула фарами.

— Сюда… — позвал мой спаситель и открыл дверь машины. — Пересадка…

Двадцать минут спустя мы въехали в роскошный элитный поселок. Глядя на высившиеся по сторонам дороги дома, я даже боялся представить, сколько стоит все это великолепие. Затем машина повернула на одну из боковых улочек, впереди мелькнула серебрившаяся в лунном свете узкая лента реки. Не доезжая до нее, «фольксваген» свернул к воротам одного из особняков. Они автоматически поднялись — я даже не заметил, чтобы Антон что-либо нажимал, мы въехали во двор. Ворота за машиной бесшумно опустились.

— Вот мы и дома… — удовлетворенно выдохнул Антон и заглушил двигатель.

— Собак нет? — поинтересовался я, прежде чем открыть дверь.

— Ни собак, ни жены, ни тещи. Так что чувствуй себя как дома… — Он открыл дверь и вылез из машины.

Здесь было тихо и прохладно. Стоя с сумкой в руках — в ней были документы, ноутбук и пакет с ювелирными побрякушками, — я с интересом оглядывался, гадая, что принесет мне это необычное знакомство.

— Пошли в дом, — предложил хозяин и первым направился к крыльцу, я пошел следом. Разувшись в прихожей, вслед за Антоном прошел в гостиную.

Первое, что меня здесь поразило, это обилие холодного оружия. Оно было везде: висело на стенах, находилось в шкафах, покоилось на специальных подставках. Мечи, сабли, ножи и стилеты — коллекция поражала своим богатством и разнообразием. На одной из стен удобно устроились сразу три арбалета, рядом красовался большой двуручный меч. Правее висела кольчуга.

— Впечатляет, — сказал я, разглядывая коллекцию. — Давно собираешь?

— Лет десять. Посиди пару минут, я приготовлю тебе спальню. Выспимся, потом будем говорить о делах.

Хозяин дома вышел, я присел на диван и стал ждать.

Антон появился минут через пять и предложил пройти за ним. Мы поднялись на второй этаж, я вслед за хозяином зашел в одну из комнат.

— Располагайся, — предложил он. — Туалет и ванная в конце коридора. Спи спокойно, тут тебя никто не достанет. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи… — уже вслед ему произнес я.

Когда я проснулся, шел уже девятый час утра. Быстро поднялся, оделся. Умывшись, отправился вниз искать хозяина.

Антона я обнаружил на кухне.

— Как раз вовремя, — сказал он, увидев меня. — Садись, перекусим.

— Спасибо… — Я сел за стол. — Тебе не на работу?

— Сегодня обойдутся без меня… — Антон снял с плиты сковороду. — Яичница с колбасой. — Он разложил содержимое сковороды по тарелкам. — Ешь, не стесняйся.

— Спасибо… — еще раз поблагодарил я и взял вилку.

— Наверное, у тебя есть вопросы? — спросил хозяин, сев напротив меня.

— Да, — кивнул я и потянулся к вазе с хлебом. — Всего один: что происходит?

— Это сложно объяснить в двух словах — слишком все переплелось… — Антон тоже начал есть. — Скажу так: лет десять назад неким людям удалось достать из зоны один предмет. Предмет, не имеющий отношения к нашей цивилизации.

— Прости, о какой зоне идет речь? — перебил я.

— Я говорю об аномальных зонах — слышал о таких? Как в нашей стране, так и в других странах мира есть множество мест, отличающихся очень необычными свойствами. Такие места и называют аномальными зонами.

— Да, я понял. Читал о таких местах. Кажется, где-то в Перми есть такое место — так?

— Есть, — согласился Антон. — И не только в Перми. Более того, самые ценные зоны — это зоны нехоженые, известные лишь узкому кругу лиц. Именно из одной такой зоны и был принесен артефакт, о котором я говорю. Он был похож на посеребренное изнутри бронзовое блюдце. Мы назвали его «Граалем», «чашей», «пепельницей». Особенность этого артефакта состояла в том, что он оказывал уникальное воздействие на то, что его окружало. Впрочем, в этом ты уже убедился сам.

— Его нашел ты?

— Не я лично, но я был в составе той экспедиции. Нас было трое: Черный, Калина и Люминос. Черный — это я. Калину ты видел сегодня ночью. На артефакт наткнулся Люминос.

— Это псевдонимы? — догадался я.

— Верно. Мы принести этот предмет из зоны, попытались понять, что это такое. Именно тогда в доме Калины, где хранился артефакт, и начали происходить очень странные вещи — вроде тех, что произошли в твоей квартире. В результате мы перенесли артефакт в другую аномальную зону, где у нас был свой домик. Там артефакт успокоился и пару лет спокойно лежал в тайнике. Примечательно то, что за эти два года в нашей жизни произошли большие изменения. Знаешь, какие? — Антон внимательно смотрел на меня. — Нам стало удивительно везти, мы существенно поправили свои дела. Именно тогда мы и встретились с одним удивительным человеком… — Рассказчик на несколько секунд замолчал. — Его зовут Олегом. Мы называем его Сталкером. Профом. Этот человек начал изучать зоны гораздо раньше нас, застал период их активности. Его знания в этом вопросе до сих пор вызывают у меня благоговение. Он мог переходить из мира в мир с той же легкостью, с которой мы переходим из комнаты в комнату. Я серьезно. — Антон уловил недоверие в моем взгляде. — Возможности этого человека были поистине безграничны.

— Он жив? — поинтересовался я.

— Да. Но здесь его больше нет. Так вот: однажды Сталкер просто появился у нас и сказал, что игры с артефактами очень опасны. Что везение, которое даровал нам артефакт, может обернуться для нас большими бедами, если он останется у нас. Потом объяснил, что артефакты бывают очень разными. Тот, что попал к нам, нельзя хранить у себя. На наш ответ — о том, что мы его у себя как раз не храним, — заявил, что это ничего не значит. Мы его хозяева, и он, то есть артефакт, это знает. Предложил нам отнести и положить его в то же самое место, где мы его нашли. После чего снова исчез на несколько лет.

— Но вы его не вернули на место?

— Нет. Все-таки нам, как исследователям, было интересно понять, что именно мы нашли. Да и о Сталкере мы тогда знали не очень многое, чтобы прислушиваться к его советам. Именно тогда мы и вышли на сотрудника одного московского НИИ, он был родственником нашего хорошего знакомого. Мы показали ему эту вещицу, он ею был просто очарован. Сказал, что такие вещи надо изучать в стенах специализированных институтов. В общем, уговорил нас отдать «Грааль» ему. Было это, если не ошибаюсь, году в девяносто восьмом. Отдали мы ему артефакт, но у него он долго не задержался — как жаловался нам потом этот человек, уже через пару недель исследований «Грааль» у него изъяли сотрудники ФСБ. С тех пор он его больше не видел, да и мы тоже. Тем не менее нам удалось узнать, что «Грааль» находится в секретном московском НИИ. Там он и хранился вплоть до недавнего времени. А потом произошло то, что могло произойти только у нас в России: ведущий научный сотрудник, работавший с артефактом, просто вынес его однажды вечером. Надеялся хорошо на этом заработать, но в итоге получил удар ножом в сердце. Но у тех, кто убил этого человека, артефакт тоже не задержался надолго. Той же ночью произошла автомобильная авария, в ней погиб сотрудник одного из иностранных посольств — он переправлял артефакт в Питер, оттуда планировал вывезти его в Финляндию. Артефакт попал к водителю, первым оказавшемуся на месте происшествия. Он попытался продать «Грааль» некоему антиквару, в итоге тот его попросту «кинул», заплатив сущие копейки. Сказал, что вещь оказалась не столь ценна, как он предполагал, сам же продал ее известному московскому «авторитету» и по совместительству собирателю антиквариата, уже за очень хорошие деньги. Водитель, нашедший артефакт на месте аварии, решил отомстить антиквару за обман и убил его. Сейчас он сидит в колонии, ему дали восемь лет. Что касается «авторитета», то его дела сначала резко пошли в гору, но уже где-то через год его застрелили. Сундучок с артефактом — контейнер для «Грааля» сделали в институте — оказался у жены криминального «авторитета». Та продала его московскому бизнесмену буквально за копейки. Спустя неделю бизнесмен умер при очень подозрительных обстоятельствах. «Грааль» Пропал. У этого человека был брат, поэтому мы предположили, что артефакт мог попасть к нему. Встретились с ним, поговорили. Он все отрицал, божился, что ничего не знает. Мы ему не поверили — как, впрочем, и «серые».

— Они тоже искали «Грааль»?

— Да. Они охотятся за подобными вещами. Я не знаю точно, что произошло между «серыми» и этим человеком, но закончилось все у вас в универмаге. Мне кажется, этот человек понимал, что договориться не удастся, что его все равно убьют, как и его брата. Поэтому предпочел умереть, но не отдать «Грааль» своим врагам.

— А зачем им было его убивать? — спросил я. — Всегда ведь можно договориться — «Грааль» в обмен на жизнь.

— Это ты так считаешь. У «серых» совсем другая логика, они предпочитают устранять лишних свидетелей. Нет человека — нет проблемы. Им невыгодна утечка информации об их деятельности, они стараются все держать в тайне.

— И как они узнали обо мне?

— Точно так же, как и мы, — один из наших увидел вечером сюжет по ТВ о цветущем шкафе. Тут же позвонил мне, я связался с Калиной. Выяснили, где снят сюжет, и погнали в твой город. Правда, «серые» оказались еще расторопнее нас, и мы едва не опоздали.

— Понятно… И что с «Граалем» будет дальше?

— Завтра мы отвезем его туда, где взяли. Сталкер был прав, когда советовал нам вернуть его на место. Мы этого не сделали, наша ошибка стоила жизни многим людям.

— Ясно… — Я немного помолчал. — Скажи, а откуда ты все это знаешь? Что с кем случилось, у кого побывал артефакт?

— У нас есть некоторые источники информации. Но позволь мне не говорить о них. Я не хочу подвергать этих людей риску.

— Да, я понимаю… Скажи, а «серые» — кто они?

— Одни из тех, кто реально правит миром. Легион, мировое правительство — их называют по-разному. Это очень богатая и хорошо организованная структура, опутавшая своими сетями весь мир. Нам они не сделают ничего — знают, кто мы, знают о наших правах на «Грааль». Прямые столкновения внутри нашего мира довольно редки, здесь предпочитают действовать другими методами. Но ты не входишь в наш круг, поэтому тебе грозит реальная опасность.

— И что мне делать? — спросил я, пытаясь осмыслить слова хозяина дома.

— Мы подумаем над этим. Здесь ты в полной безопасности, они не посмеют сунуться на нашу территорию. Сейчас чаю налью… — Антон встал и потянулся к чайнику.

Пока он наливал в стаканы чай, я думал о том, как это все странно и нелепо. Абсурдность происходящего просто выбивала меня из колеи — зоны, артефакты, «серые»…

— Держи, — сказал Антон, придвинув ко мне стакан. — Сахар, масло, булочки — бери все сам.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Ты сказал, что вы исследуете аномальные зоны. Что они вообще собой представляют?

— Видишь ли, зоны бывают очень разные, — сказал он, медленно помешивая чай ложечкой. — И причины их возникновения могут сильно отличаться. Это могут быть причины, имеющие геологическую природу — например, глубинные разломы земной коры, резкие повороты рек, другие неоднородности пространства. Зоны могут появляться на местах древних захоронений или каких-либо культовых сооружений. Аномальные пространства возникают на местах посадок НЛО или падения крупных метеоритов. Наконец, во многих случаях зона просто существует, при этом понять, почему она возникла именно на этом месте, не представляется возможным. Нас интересуют не столько причины возникновения зон, сколько их свойства. Зона для нас — это уникальное место, своеобразный перекресток миров. Когда ты попадаешь в зону, она начинает воздействовать на тебя. Сначала изменения незаметны. Но чем чаще ты ходишь в зону, тем сильнее проявляется ее влияние на тебя. Ты реально меняешься. Начинаешь по-новому жить, мыслить. У тебя появляются способности, о которых ты раньше даже не подозревал. В этом смысле зона выступает в качестве некоего катализатора. Но это не единственное ее свойство. Как я уже сказал, зона — это перекресток миров. В зоне шляются существа из самых разных миров, через зону ты сам можешь попасть в иные миры. Именно там, на стыке реальностей, и можно заполучить какие-то необычные вещицы.

— И это все реально? — недоверчиво спросил я. — Просто очень сложно поверить в то, о чем ты говоришь.

— Я тебя понимаю, — кивнул Антон. — Подожди минутку… — Он встал и вышел из кухни.

Вернулся он через пару минут.

— Держи… — Хозяин дома протянул мне какой-то маленький, размером не больше спичечного коробка, предмет. Потом снова сел за стол.

— Что это? — удивленно спросил я.

— Артефакт. В отличие от «Грааля», он безопасен.

На ладони у меня лежало необычное устройство. Оно состояло из нескольких связанных между собой пазами и выступами металлических частей и внешне напоминало некую головоломку. Я аккуратно надавил на одну часть, она легко сдвинулась. Столь же легко двигались и другие части артефакта. Осмотрев артефакт, я понял, что он состоял из пяти элементов: крестообразного центрального и четырех боковых. Металл артефакта был матовым, очень гладким, даже немного скользким. Торцы деталей выделялись зеркальным блеском. Присмотревшись, я не смог разглядеть между соприкасающимися поверхностями ни малейших зазоров — настолько тщательно были подогнаны детали. Металл был похож на сталь, но казался более тяжелым.

Немного подвигав грани артефакта, я удивленно взглянул на Антона:

— Занятная штука… А что это вообще такое?

— Все детали артефакта обладают магнитными свойствами. При изменении их взаимного расположения меняются и параметры общего магнитного поля. Возможно, кроме магнитного поля, есть еще что-то, о чем мы пока не знаем. Мы считаем, что это навигатор — прибор, позволяющий перемещаться между мирами. Изменение взаимного расположения деталей определяет параметры настройки на тот или иной конкретный мир. Но как им пользоваться, мы пока так и не разобрались. Когда ходим в зоны, берем его с собой. Иногда он на это отзывается.

— Как именно?

— Один раз все его грани неожиданно склеились. Уже дома мы попытались сдвинуть, сорвать их тисками. В итоге сломали тиски, но сдвинуть грани не смогли. К слову, повредить, поцарапать его очень сложно, артефакт покрыт какой-то защитной пленкой. Дальше мы его решили не мучить, оставили в покое. А во время очередного визита в зону он вдруг снова расклеился. Как видишь, совершенно целенький — хотя мы с Калиной вдвоем крутили тиски.

— Непонятно, как он сделан… — сказал я, продолжая разглядывать артефакт. — Я по профессии много работаю с металлом, но сделать подобную штуку не смог бы. Просто непонятно, на каких станках можно все это высверлить и отфрезеровать.

— Именно, — согласился Антон. — Мы показывали его специалистам. Они не смогли сказать, по какой технологии и на каких станках он сделан. В нашем мире это просто невозможно. Кстати, а кто ты по профессии?

— Ювелир. Точнее, дизайнер ювелирных изделий, но занимаюсь и собственно ювелирным делом. Да, занятная штука… — Я с неохотой вернул артефакт Антону. — И часто в зоне можно найти подобные вещицы?

— Довольно редко. Особенно теперь.

— То есть?

— Наибольший период активности зон был в середине восьмидесятых — начале девяностых годов. Кто успел на этот праздник, смог многое узнать и повидать. Мы застали конец этой активности, теперь вот ждем, пока зоны оживут вновь.

— То есть сейчас там ничего нет?

— Я этого не говорил. Просто сейчас встретить в зоне что-то аномальное на порядок сложнее, чем раньше. В то же время мы знаем, что в ближайшие годы зоны снова начнут оживать, и готовимся к этому. К сожалению, — тут Антон сделал паузу, — готовимся не одни мы.

— А именно?

— Понимаешь, зоны интересуют очень многих людей. Тут тебе и «серые», и наши власти, и спецслужбы других стран… Именно поэтому вокруг аномальных зон в последнее время довольно много дезы. Рекламируются широко известные зоны, в которых все уже давно вытоптано. И тщательно скрываются зоны, имеющие реальную ценность. Более того, за координатами таких мест идет настоящая охота. Хорошая зона может стоить миллионы долларов. Я не шучу. — Антон улыбнулся. — В наше время все переводится на язык денег. Все продается, все покупается. В том числе и зоны.

— Ну хорошо, есть у кого-то координаты аномальной зоны. Что с этого можно реально поиметь?

— Очень многое. Зона — это источник знаний, источник новых технологий. Это дорога в другие миры. Государство, первым овладевшее технологией перехода между мирами, станет подлинным лидером. Поэтому за аномальные зоны, за знание о них сейчас идет настоящая война. И в этой войне порой убивают.

— Странно все это… — Я покачал головой. — Я ни о чем таком и не слышал.

— Не слышал, потому что все это не выносится за рамки круга посвященных. Волею случая ты оказался вовлечен во все это, за что теперь и отдуваешься.

Я ничего не сказал. Какое-то время молчал, глядя на артефакт в руках хозяина дома, потом вновь обратил внимание на его перстень.

— Что значат буквы «NN» на твоем кольце? — спросил я.

— «Неман», — ответил Антон. Потом, видя мой непонимающий взгляд, добавил: — Так называется наша группа.