23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

ВВЕДЕНИЕ

Мировая экономика лежит в руинах. Пусть фискальные и монетарные меры, применяемые в беспрецедентных масштабах, предотвратили превращение финансового кризиса 2008 года в полный крах мировой экономики, кризис 2008 года по-прежнему остается в памяти человечества вторым по глубине экономическим кризисом в истории после Великой депрессии. Когда я заканчивал эту книгу (март 2010 года), некоторые уже заговорили об окончании рецессии, однако устойчивое восстановление экономики отнюдь не представлялось неизбежным. В отсутствие финансовых реформ мягкая денежно-кредитная и налогово-бюджетная политика ведет к образованию новых финансовых «пузырей», а реальная экономика лишается средств. Если эти «пузыри» лопнут, мировая экономика может пострадать от следующей, второй волны рецессии. И даже если восстановление действительно началось, последствия кризиса будут ощущаться в течение многих лет. Понадобится, возможно, несколько лет, чтобы корпоративный сектор и домашние хозяйства восстановили положительный баланс. Огромный бюджетный дефицит, порожденный кризисом, заставит правительства сокращать государственные инвестиции и существенно ограничить социальные расходы, что негативно скажется на экономическом росте, усугубит проблемы бедности и социальной нестабильности, решать которые, быть может, придется на протяжении десятилетий. Некоторые из тех, кто потерял работу и дом во время кризиса, больше никогда не вернутся к активной экономической жизни. Пугающая перспектива, не правда ли?

Эта катастрофа, в конечном счете, явилась логичным следствием идеологии свободного рынка, которые правит миром с 1980-х годов. Нас уверяли, что, если предоставить рынкам самостоятельность, эти рынки обеспечат наиболее эффективное и справедливое распределение средств. Эффективное потому, что индивиды лучше понимают, как использовать ресурсы, которыми они обладают, а справедливое потому, что конкуренция гарантирует — вознаграждение за труд соответствует производительности. Нам говорили, что бизнесу следует даровать максимум свободы. Компании, действуя непосредственно на рынках, отлично знают, что лучше для бизнеса. Если позволить им делать то, к чему они стремятся, создание богатства будет максимизировано и принесет пользу обществу в целом. Нас убеждали, что вмешательство государства в рыночную экономику ведет к снижению эффективности последней. Государственное вмешательство часто направлено на ограничение масштабов создания богатства — по ошибочно толкуемым эгалитарным соображениям. И даже если это не так, никакое правительство не в состоянии превзойти результаты самого рынка, так как оно не имеет ни необходимой информации, ни стимулов принимать эффективные бизнес-решения. Короче, нам предлагали положиться во всем на рынки и попросту не мешаться под ногами.

Следуя этому совету, большинство стран придерживались в течение последних трех десятилетий политики свободного рынка — приватизировали государственные промышленные и финансовые компании, обеспечивали дерегулирование финансового и промышленного секторов, либерализовывали международную торговлю и процедуры инвестирования, а также снижали налог на прибыль и социальные расходы. Подобная политика, как признавали даже ее поборники, может временно породить ряд проблем, скажем, увеличить социальное неравенство, но в итоге всем станет лучше, а общество сделается более динамичным и богатым. Прилив поднимает все лодки вместе — очень популярная метафора, помните?

На деле же последствия этой политики оказались полной противоположностью увлекательным обещаниям. Забудем на время о финансовом кризисе, шрам от которого останется на «лице» мира много десятилетий. Еще до него, о чем не подозревало население планеты, политика свободного рынка привела к замедлению темпов роста, усугублению социального неравенства и повышению нестабильности в большинстве стран. Во многих богатых государствах эти проблемы удавалось прятать за грандиозной кредитной экспансией, и потому тот факт, что в США заработная плата оставалась на уровне 1970-х, хотя продолжительность рабочего времени увеличилась, маскировался, к радости властей, кредитно-потребительским бумом. А если оставить богатые страны в стороне, мы увидим, что в развивающихся странах дела обстояли еще хуже. Уровень жизни в странах Африки южнее Сахары нисколько не улучшился за последние три десятилетия, тогда как в Латинской Америке рост доходов на душу населения сократился на две трети в течение того же периода. Да, некоторые развивающиеся страны сумели обеспечить быстрый прирост экономики (пусть и за счет стремительного нарастания социального неравенства), например, Китай и Индия, но именно эти страны, хотя и допустили частичную либерализацию, отказались принимать целиком политику свободного рынка.

Итак, то, что в чем нас убеждали апологеты свободного рынка — как их часто называют, неолиберальные экономисты, — оказалось в лучшем случае правдой лишь отчасти (а в худшем — откровенной ложью). Как я покажу на страницах этой книги, «истины», которые пропагандируют идеологи свободного рынка, основаны на некорректных гипотезах и зашоренном видении, даже на неприкрытой корысти. Моя цель состоит в том, чтобы поведать некоторые важные факты, о которых идеологи свободного рынка обычно умалчивают.

Эта книга не является антикапиталистическим манифестом. Да, она критикует идеологию свободного рынка, но это не означает, что я выступаю против капитализма как такового. Несмотря на немалые проблемы и свойственные ему ограничения, капитализм, по моему мнению, является наилучшей экономической системой среди всех, изобретенных человечеством на сегодняшний день. Я критикую конкретную версию капитализма, доминирующую в мире в последние три десятилетия, то есть свободно-рыночный капитализм. Это отнюдь не единственный вариант капитализма и явно не самый лучший, как показывает история последних трех десятилетий. В книге рассказывается, что существуют другие варианты капитализма, куда более разумные и эффективные.

Хотя кризис 2008 года заставил нас задаться вопросом, как устроена и как работает наша экономика, большинство людей все же игнорируют этот вопрос, наивно полагая, что он интересен только для специалистов. Да, так и есть — но до определенного уровня. Точные ответы требуют знаний во многих технических областях, причем зачастую настолько сложных, что сами специалисты нередко путаются. И естественно, что большинству из нас попросту не хватает времени или необходимой подготовки, чтобы разобраться в технических деталях, дабы осмысленно рассуждать об эффективности программы TARP (спасения «плохих» активов), полезности существования группы G20, целях и методах национализации банков или выплатах топ-менеджменту. А когда речь заходит о нищете в Африке, деятельности Всемирной торговой организации или правилах обеспеченности капиталом банковских операций при международных расчетах, в большинстве своем мы откровенно теряемся.

Тем не менее, нам вовсе не нужно отлично понимать технические детали, чтобы оценить происходящее в мире и требовать того, что я называю «активным экономическим гражданством», то есть добиваться правильных действий от различных звеньев в цепочке принятия решений. В конце концов, мы же судим о многих сложных вопросах, не обладая необходимыми специфическими знаниями. Нет нужды привлекать эксперта-эпидемиолога, чтобы осознать обязательность гигиены в пищевой промышленности и в ресторанном бизнесе. Разговоры об экономике ничем не отличаются от прочих: если вы понимаете основные принципы и факты, значит, вы в состоянии выносить некоторые обоснованные суждения, не вдаваясь в технические детали. Единственное условие — снимите, пожалуйста, розовые очки неолиберальной идеологии, которые мы привыкли носить с утра до вечера. Эти очки делают мир простым и прекрасным. Но пора их снять и взглянуть на реальность, нас окружающую, собственным взглядом.

Когда вы осознаете, что на самом деле свободный рынок — не более чем фикция, вас больше не обманут люди, осуждающие любое регулирование на том основании, что оно ограничивает свободу рынка (см. Тайну 1). Когда вы поймете, что большое активное правительство может содействовать развитию экономического динамизма, вам станет ясно, что широко распространенное недоверие к институту правительства является необоснованным (см. Тайны 19 и 21). Зная, что мы живем вовсе не в постиндустриальной экономике, вы усомнитесь в мудрости пренебрежения (или даже неявного одобрения) спадом промышленного производства, свойственным отдельным правительствам (см. Тайны 9 и 17). А когда усвоите, что «усеченная» экономика не работает, вы поймете, что истинный смысл радикального снижения налогов на богатство — это просто перераспределение доходов, а не способ сделать богатыми всех, как нас уверяют (см. Тайны 13 и 20).

То, что произошло в мировой экономике, не было случайностью или следствием действия непреодолимой силы. Вовсе не потому, что сработал какой-то суровый закон рынка, заработная плата обычных американцев заморозилась, а рабочее время увеличилось, тогда как доходы топ-менеджеров и банкиров выросли в разы (см. Тайны 10 и 14). Вовсе не из-за неостановимого прогресса в технологиях связи и транспорта мы все острее ощущаем международную конкуренцию и беспокоимся о собственной занятости (см. Тайны 4 и 6). И вовсе не был неизбежностью отрыв финансового сектора от реальной экономики в последние три десятилетия, отрыв, с каждым годом возраставший и в конечном счете обернувшийся экономической катастрофой, которую мы сегодня переживаем (см. Тайны 18 и 22). И бедные страны бедны отнюдь не по причине каких-то постоянных структурных факторов — тропического климата, неудачного географического положения или слаборазвитой культуры (см. Тайны 7 и 11).

Человеческие решения, в особенности решения тех, кто обладает могуществом устанавливать правила, заставляют происходить именно те события, которые происходят (ниже я объясню подробнее). Пусть ни один человек, принимающий решения, не может быть уверен, что его выбор обязательно приведет к желаемому результату, — те решения, которые были приняты до сих пор, не являлись неизбежными. Надо признать, что мы живем не в лучшем из всех возможных миров. Будь приняты иные решения, мир оказался бы совершенно другим. Учитывая это, мы должны спросить: а основаны ли решения, принимаемые богатыми и сильными мира сего, на здравом смысле и надежных доказательствах? И только после этого мы вправе требовать правильных действий от корпораций, правительств и международных организаций. Без активного экономического гражданства мы обречены оставаться жертвами людей, которые имеют возможность решать за нас, которые объясняют нам, что все происходит потому, что так надо, а значит, изменить что-либо невозможно, какими бы тяжелыми и несправедливыми ни казались эти решения.

Моя книга призвана наделить читателя пониманием того, как на самом деле устроен и работает капитализм, и как можно заставить его работать лучше. Однако это не экономика для «чайников». Она одновременно проще и сложнее.

Она в известном смысле проще экономики для «чайников», поскольку я не слишком вдаюсь в технические подробности, каковые объясняются даже в базовых книгах по экономике. Снова оговорюсь: этими техническими деталями я пренебрегаю не потому, что убежден, будто они недоступны пониманию.

Я верю, что 95 процентов экономики — это здравый смысл, зачем-то нарочито усложненный; и даже оставшиеся 5 процентов можно разъяснить простыми словами, равно как и пресловутые технические подробности. Просто-напросто я считаю, что лучший способ познать экономические принципы — это использовать их для проникновения в суть проблем, более всего интересующих читателя. Следовательно, я останавливаюсь на технических деталях лишь тогда, когда они актуальны, и не следую систематическому принципу изложения, как в учебниках.

Но, будучи полностью доступной для читателей-неспециалистов, эта книга одновременно гораздо сложнее экономики для «чайников». Более того, она гораздо глубже многих передовых книг по экономике в том отношении, что ставит под сомнение изрядное число экономических теорий и эмпирических фактов, которые прочие авторы принимают как данность. Хотя может показаться, что некорректно заставлять читателя-неспециалиста подвергать сомнению теории, одобренные «экспертами», и не доверять эмпирическим «фактам», признанным большинством специалистов в данной области, вы увидите, что все на самом деле проще, нежели видится со стороны, стоит только перестать безоговорочно принимать на веру заявления большинства «экспертов».

Основная часть вопросов, которые я затрагиваю в книге, не имеет простых ответов. Во многих случаях я как раз и стараюсь доказать, что простого ответа не существует, вопреки заверениям идеологов свободного рынка. Тем не менее, если не разобраться в этих вопросах, мы не поймем, как в действительности устроен мир. И не поняв этого, мы не сумеем защитить наши собственные интересы, не говоря уже о том, чтобы действовать в качестве экономически активных граждан.