2424

Глава 1

Это художественное произведение. Любое совпадение с реальными людьми и событиями в будущем является случайным.

Все права защищены. Эта книга или любая её часть не может быть воспроизведена или использована каким-либо образом без письменного разрешения автора или его законного представителя, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу. Обращение к пиратам и флибустьерам: данная книга эксклюзивно публикуется на Автор.Тудэй. Если непременно хотите ей поделиться, дождитесь завершения книги. Неприятно видеть у вас ошибки, исправленные к концу книги в оригинале. Copyright © Titus

____

Мы родились слишком поздно, чтобы стать пиратами, и слишком рано, чтобы стать космическими пиратами.

***

Май 2024 года.

- Куба либрэ, порфавор! – озвучил для начала шоколадной официантке, подошедшей к моему столику. Шесть часов вечера, терраса только открылась для посетителей, и я в одиночестве занял самый маленький столик. Столик для двоих в La Guarida – одном из самых лучших (на мой вкус, так в самом лучшем) и дорогих ресторанов Гаваны. Ещё только начало короткого по-летнему жаркого майского вечера, солнце спряталось за крышу дома, дав немногочисленным поклонникам местной кухни отдых после знойного дня.

- Мучо грасиас, сеньорита, - поблагодарил бойкую официантку, быстро доставившую запотевший бокал с коктейлем. Она приняла мой заказ и упорхнула, одарив тёплой улыбкой. Чёрт, опять. Так получилось, что в любом месте меня принимают за своего, легко переходя на неформальное общение. Ведь со своими можно быть попроще, не так ли? Хотя, я совсем непохож на местных.

Меня зовут Данила, я – русский, мне двадцать четыре, и я никогда не был на Кубе. После окончания школы в северном Прибайкалье поехал покорять Белокаменную. Поступал в Международных Отношений, МГУ и Дружбы Народов. МГИМО и Университет – мимо. В первом – слишком большой конкурс на одно бесплатное место, доставшееся детям дипломатов и прочим блатным, во втором – на бюджет прошли одни медалисты. А так как у меня медали не было, пришлось урезать осетра. Зато без проблем смог поступить в ВУЗ имени Патриса Лумумбы на иностранные языки. На бюджет, что для парня из сибирской глубинки было очень даже.

В нашей деревне многие охотились, четырнадцатилетние подростки спокойно уходили в тайгу брать птицу и зверя. Не всякого, конечно же, только мелкого. На медведя, сохатого или кабана в одиночку не ходят, потому как зверя надо не только добыть, но и шкуру снять, и мясо из леса вынести, что одному сделать практически невозможно. Меня Бог силушкой не обидел – в отца пошёл, а тот до сих пор первый силач на деревне. Коренастый, квадратный, руки, как лопаты, один в лес ходил, когда меня не брал. В тот раз мы вместе пошли в ночь с острогами на налима – семья захотела жареной налимьей печёнки, по сравнении с которой фуа-гра отдыхает. Конец октября, небольшие речушки уже почти скованы льдом. Только на стремнинах ещё река не встала. Соскользнул с камня, затянуло под лёд, отец увидел, сориентировался – через десяток метров ниже по течению взломал ледяной панцирь и вытащил меня бессознательного. Откачал, отогрел. Я, конечно, потом заболел – пару недель с воспалением дома валялся, температурил. А когда выздоровел, выяснилось, что стал понимать языки. Любые. И не только понимать, но и говорить. В голове что-то щёлкало, и я начинал шпрехать на уровне носителя языка. Все кругом удивились, конечно. Особенно училка, преподававшая русский, английский и литературу в девятилетке. Но случай не единичный – некоторые после клинической смерти начинали на скрипках играть и говорить на старофранцузском. Вот и успокоились: голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит. Подумаешь, человек начал испанский свободно переводить, как и любой другой язык? Только училка все уши моим прожужжала, что нельзя такой талант в землю зарывать. Вот и отправили меня в райцентр в интернат заканчивать среднюю школу. А там подтянулся в учёбе и замахнулся на столичный ВУЗ, потому как учителя с такими способностями очень рекомендовали родителям учить меня дальше, проча светлое будущее.

Ребёнок в семье я был старший, ещё младшая сестра была, которой учиться и учиться. Вот и собрали денег, отправили меня поступать на бюджет, потому как на платное обучение денег не хватало. Сибиряки, хоть и живут позажиточнее, чем на той же Кубани, но тянуть платное обучение и дорогую жизнь отпрыска в Москве тяжеловато. Поехал, поступил, чё. Правда, я к тому времени уже перестал всем говорить, что любой язык понимаю. Ибо достали – всяк норовил меня проверить, взять на слабо, особенно когда сами едва чужой язык знали. М-да.

Столичная жизнь была дорога, хватало на еду и только. Были мысли о работе, но совмещать подработку и учёбу, чтобы не вылететь с бюджета, не получалось. Выход нашёлся неожиданно. Богатые студенты-арабы увидели во мне палочку-выручалочку, мигом найдя со мной общий язык – я помогал им с переводами по некоторым предметам. Уже позже обо мне пошла молва, как о полиглоте, и меня стали приглашать переводчиком на переговоры разного уровня: сарафанное радио – великое дело! Деньги появились, я стал лучше одеваться, купил приличный смартфон, но амбициозные длинноногие однокурсницы-красавицы по прежнему меня сторонились. Ещё бы, не для того они в иняз поступали, чтобы обратить внимание на какую-то деревенщину. Квартиры московской нет, денег курам на смех, да и внешность… Я же говорил, что пошёл в отца? Он был невысоким, я был на четыре сантиметра выше – метр семьдесят два. Да и лицом не Ален Делон – обычный коренастый парень с квадратной челюстью. В деревне у нас много таких крепких и скуластых – кровь казаков-первопроходцев давно перемешалась с бурятами, зырянами и другими малыми народностями необъятной Сибири-матушки. А то, что силён, так это на стройке и у грузчиков требуется, а никак не среди русских красавиц с тонкими длинными пальцами, приехавших покорять столицу. Для москвичек я вообще был невидимкой – они всех приезжих парней считали сплошь и рядом охотниками за невестами со столичными квадратными метрами в приданом. Но я не страдал без женского внимания – неожиданно стал популярен среди незакомплексованных латиноамериканских студенток. Большинство были невысокими, плотно сбитыми, жопастыми, с выдающимися формами – я им очень напоминал оставшихся на родине парней. Тем более языкового барьера не было. Так что через некоторое время за мной закрепилась слава Дон Жуана, хотя, с большинством девиц я был просто дружен. Некоторым парням на курсе пришёлся не по нраву мой образ сердцееда, и они попытались меня зачморить, но вовремя подправленные мной физиономии отбили у будущих филологов всю охоту: драться я умел и любил – это было одно из развлечений деревенской молодёжи. Стенка на стенку, борьба якутских мальчиков, огнестрельные игрушки вместо смартфонов… интересное у меня было детство.

После четырёх лет обучения в ВУЗе поступил в магистратуру и поехал по программе обмена студентами в Штаты, как самый успевающий со всего курса – по иностранным языкам у меня была стабильная пятёрка, и я больше изучал культурные особенности народов мира, чем языки. А что ещё делать, если вместе со способностью к языкам у меня открылась феноменальная память? Не водку же пить, в самом деле! Вот я и посвятил свободное время собственному развитию, куда входили не только тяжело дающиеся мне точные науки, но и занятия спортом – рядом с институтом была секция новомодного айкидо, куда я стал ходить со второго курса. Я хотел на бокс, так как у меня с детства была тяжёлая рука, но с моим ростом, весом и длиной рук мне посоветовали не терять время.

В Стэнфорде мне понравилось – дружелюбные латиносы, на улицах и в магазинах везде испанская речь. Я мигом нашёл общих знакомых среди студенческой братии и даже поднял денег на организации приватных вечеринок с двумя колумбийцами, с которыми жил в кампусе. Там же и подружку себе нашёл. Камила из Бразилии. Страстная штучка, но поверхностная. Не в нашем культурном коде – после секса даже поговорить не о чем. Но я не теряю надежд встретить ту самую…

Тем временем в мире сгустились тучи. Собственно, недолго музыка играла – СВО, университеты отказываются от обмена студентами, и вот я уже пакую вещички для возвращения на Родину раньше срока. Моя бразилюха сделала вид, что сильно расстроилась, но как-то неубедительно, так что расстался без сильного сожаления. Вылетел из провонявшего марихуаной и превратившегося в зомбиленд Сан-Франциско в Москву через Гавану. Решил задержаться в кубинской столице на три дня – хотелось увидеть страну победившего социализма. Мои родители с такой теплотой вспоминали сытые спокойные годы брежневского застоя, что я был в предвкушении…

- Ещё одну Куба либрэ, порфавор, - я закончил ужин и заказал уже пятый коктейль, не желая покидать гостеприимный ресторанчик. Вообще-то обычно я пью два, максимум три раза за свободу Кубы, но завтра улетать, а Гавана оказалась таким душевным местом! Она произвела ошеломительное впечатление – оглушила постоянным шумом, чуть не сшибла с ног вонью свалок мусора на улицах, поразила контрастом трущоб, когда напротив строгого белого Капитолия увидел старинные здания в колониальном стиле с зияющими провалами окон и видимым через них синим небом.

Но местные бедные люди с дружелюбными улыбками и широко открытой душой… мне кажется, я начал понимать, что имели в виду мои родители. Меня даже не расстроил хитрован-велорикша, попытавшийся развести на двойной тариф по окончанию поездки – он худой, есть хочется, а марку поддерживать надо. Известно же, что таксисты – вселенское зло независимо от времени и государственного строя на дворе.

Попросил счёт, рассчитался, оставив щедрые чаевые. Улыбавшаяся мне весь вечер официантка в конце оставила свой номер телефона на клочке бумажки. Сунул в карман, чтобы не расстраивать. Звонить я не собирался – завтра улетать, а суетливые отношения на одну ночь меня не интересуют. Домой вернусь, там уже и займусь поиском постоянной девушки для серьёзных намерений. Вышел в опустившиеся на Гавану сумерки и двинул в сторону видневшегося купола Капитолия, около которого находится моя гостиница. В отеле меня убедили, что на улицах в центре безопасно, вот я и решил проветриться.

Иду в лёгком подпитии по неосвещённой улице, никого не трогаю, как слышу в подворотне крики. Худой длинновязый парень ругается с ярко одетой полноватой девицей – он требовал с неё деньги, она визгливо отвечала, что он сам Хуан и пусть идёт в дупу какого-то Педро. Скоро у парня закончился словарный запас и он приступил к решительным действиям: ударом по лицу свалил девицу на землю и стал убеждать её пинками по толстой заднице.

В глазах потемнело. Женщины, любые, даже толстые – они для любви и поцелуев, для скандалов и выноса мозга, для того, чтобы создавать уют в доме и доставлять присутствием массу неудобств своим жертвам-избранникам, но не для побоев. Львы и волки в горячке битвы с другими самцами никогда не нападут на самку – это прописано у них в генах для выживания всего вида. И чем же венец творения лучше волка, когда поднимает руку на женщину? Без лишних разговоров в два шага оказался у парня, развернул его к себе и ударил в грудь. Его снесло – он упал и завозился в зловонной луже, пытаясь подняться. Подошёл, взял его за затрещавшую на груди рубашку и замахнулся, желая добавить. Пусть только даст повод сопротивлением – вырублю сразу, сучонка. На руке сзади повисли. Оглянулся – девица резво подскочила и вцепилась в меня, как клещ, вереща что-то про «что же это, граждане, делается?!? совсем уже страх потеряли приезжие, избивают честных людей!!!». Я немного растерялся от такого яростного напора жертвы и попытался оттолкнуть её от себя. Получилось не очень – от невнятного толчка девица пошатнулась и впилась мне в лицо хищным маникюром, целясь в глаза.

***

Да, уж. Двое дерутся, третий не лезь. Ещё чуть меня крайним не сделали. Хорошо, хоть, соседи подоспели и разняли, отпустили с миром. Красавчик, мля, ценитель Шекспира в подлиннике – взглянуть на себя нельзя без содрогания, - я шипел и матерился похмельным утром у зеркала, прижигая одеколоном расцарапанное лицо и разглядывая бланш под глазом. А вообще, синька – зло. Не были бы мозги затуманены алкогольными парами «Куба либры», глядишь, и разобрался бы сначала, а не полез руками махать – пострадавшая девица оказалась супругой избивавшего её парня. Да, в каждой избушке свои погремушки… ну и хрен с ними, скоро дома буду.

В четыре вечера был у стойки регистрации экономкласса в аэропорту. Уцелевшие глаза скрыты солнечными очками, царапины из-под них видны, но тут уж ничего не поделаешь. Пропустил перед собой мидовцев с двумя тележками упакованных в брезент коробками диппочты, зарегистрировался, прошёл в дьюти-фри, где затарился двумя литровыми флаконами семилетнего «Гавана клуба». Пусть будет. Взял ещё блок кубинских сигар подороже. Сам я не курю, а вот наш декан очень уважает. Проставлюсь сигарами и бутылкой «Гаваны», может ещё какой обмен студентами обломится. Пишут, с Китаем мы очень дружны стали, иномарки миллионами уже завозим, так что чем чёрт не шутит. А вообще, конечно, в мире неспокойно. Все как с ума сошли – разом вспомнили старые обиды и начали играть мускулами. Страшно подумать, что нас ждёт в будущем, если конфликты продолжат катиться по наклонной.

Объявили посадку, зашёл в самолёт, где красавицы-стюардессы авиакомпании «Россия» помогали пассажирам занимать свои места.

Вылетели на закате. Не успел налюбоваться на темнеющий горизонт, как предложили напитки.

- Куба либрэ, порфавор! – сказал на автомате улыбчивой стюардессе, вмиг ставшей строгой.

- А что, по-русски говорить не умеете? – наехала девица с чудесным именем Жанна на бейджике. Ну, никакого чувства юмора! Хотя, с таким-то именем да в стюардессы... точно никакого чувства юмора не хватит. Уверен, каждый второй старается с ней пошутить. Я окинул её с ног до головы. Худющая, высокая, блондинка… Я подкатывал к похожей однокурснице в инязе, но получил от ворот поворот.

- Девушка, а выходите за меня замуж! Давно мечтаю жениться на стюардессе! – сейчас я уже не тот смущающийся парень из сибирской глубинки. Пообтесался, научился с девушками общаться, мир увидел и вообще хочу стать предпринимателем, в отличие от сверстников, в большинстве своём мечтающих стать блогерами.

Она со скепсисом посмотрела на моё поцарапанное лицо и фингал: - Не интересует. Не в моём вкусе.

Всучила в руки стаканчик с водой и подвинула тележку к следующему ряду. Зато её коллега, двигавшаяся следом, наклонилась ко мне:

- А вы и вправду хотите взять замуж стюардессу? Не врёте? – она кокетливо поправила непослушный локон.

- Да чтоб мне провалиться на этом месте! – заверил я.

- Ну-ну, - хмыкнула она и, подарив многообещающую улыбку, покатила свою тележку дальше.

А ничё так, вполне... Не такая красивая и тёмненькая, в отличие от первой, но тоже очень даже. На международные линии у нас берут только худых, молодых и красивых, я только за.

Наконец, ужин закончился, у меня и соседей забрали пустые коробки из-под еды, в салоне погасили свет. Я устроился поудобнее в кресле и уснул – лететь в ночь, прилетаем на следующий день, надо поспать, чтобы легче перенести смену часовых поясов. А проблему с невестой буду решать по приземлению. Стюардесса это будет или нет, какая, в принципе, разница?

***

- Семёныч, а ты не боишься над Бермудским треугольником летать? – спросил второй пилот у командира воздушного судна. Командир был почти в два раза старше, и молодой любил потрындеть о всяком-разном. Как-никак лететь больше двенадцати часов, молчать всю дорогу – с ума можно сойти.

- А чего бояться? – откликнулся капитан. – Лёха, байки это всё про треугольник, поменьше смотри хрень-тэвэ.

- Ну, не скажи! – с энтузиазмом подпрыгнул в кресле Алексей. – Вот случай был, между прочим, зафиксированный официально. Амерский лётчик влетел над треугольником в какой-то облачный шестиугольник! Приборы отказали, компас крутит, всё, думает, хана. А вылетел из облака и, оказалось, прилетел в точку назначения раньше срока. Топливо сэкономил. А?

- Попутный ветер поймал и всё. А пи$деть журналистам – не мешки ворочать. Не верю я.

- Семёныч, а то, что целая эскадрилья пиндосов над Бермудами пропала в годы Второй мировой и даже не пикнула? А то, что корабли пропадают, которые потом находят за тысячи миль без единой души на борту?!? По телеку говорили, что во всём виноваты рептилоиды, которые хотят захватить Землю!

- Лёха, кончай языком молоть, - рассердился капитан. – Если что-то и есть, то нефиг об этом болтать! Тем более над треугольником. Маршрут утверждён в Росавиации, а там не дураки сидят. Была бы какая-то опасность, нарисовали бы другой маршрут.

- То понятно, но интересно же! – прикрутил свой энтузиазм второй пилот и отвернулся от командира к лобовому стеклу. – Ой, смотри, впереди шестиугольник светится…

- Вот пи$дюк! Накаркал, - только успел сказать капитан, перед тем как самолёт влетел в неожиданно возникшее перед ними странное по форме облако, подсвеченное вспышками молний.

***

- Что за…!?! – я резко проснулся, когда желудок подскочил к горлу. Самолёт провалился в очередную воздушную яму, на полке ручной клади жалобно звякнуло стекло. Игнорируя предупреждающие сигналы пристегнуть ремни, встал с кресла, достал с верхней полки запечатанный пакет из дьюти-фри и прижал к себе. Только успел закрыть полку ручной клади, как самолёт провалился куда-то вниз. Пол ушёл из-под ног, и я со всей дури впечатался бестолковкой в потолок самолёта.

- Только бы не разбить бутылки, - была последняя мысль перед тем, как сознание покинуло моё тело.