33 способа превращения воды в лекарство

Такой документ показал мне Белоусов, когда мы несколько лет назад вернулись из экспедиции в Бирму. Александр Федорович дал сравнительно точную датировку этой расшифровки – март 1943 года. Вот только место, откуда был послан оригинал шифрограммы, равно как и способ ее передачи, и имя того, кто скрывается под псевдонимом «агент № 320», нам тогда обнаружить не удалось. Впрочем, мы не были этим особенно заинтересованы – я и мои коллеги были на тот момент заняты несколько иными делами, нежели поиск аутентичной воды [3] . Однако теперь, когда в сфере наших интересов оказались уникальные свойства воды как сверхпроводника, та давнишняя расшифровка стала актуальной.

Белоусовские умозаключения

Я решил встретиться с Александром Федоровичем, чтобы обсудить возможные исторические интерпретации этого документа. Мы сидели у него дома на Петроградской стороне Петербурга, пили любимый белоусовский чай, который он сам умудрялся выращивать на своей даче на Карельском перешейке, и беседовали, глядя на ксерокопию «Расшифровки докладной записки агента № 320».

– Александр Федорович, – обратился я к своему товарищу, – есть ли хоть какие-то сведения о том, что стало с автором этой записки в дальнейшем?

– Я, дорогой Рушель, сразу после вашего звонка поднял свой архив и обнаружил кое-что.

– Что же? Не томите меня, Александр Федорович, ведь вы же понимаете, что именно сейчас для меня, да и для всех нас, крайне важно понять не только сущность того события, но и место, куда была направлена экспедиция Аненербе.

Тут Белоусов достал тоненькую папку, из которой выудил листок. На нем была нарисованная от руки карта без каких бы то ни было буквенных обозначений.

– Здесь, Рушель, изображена та местность, по которой и шла экспедиция Аненербе в поисках сверхпроводящей воды. Как видите, на карте нет ни одного названия, а потому точно идентифицировать географическое расположение поисков вряд ли возможно. Однако прошу вас обратить внимание вот на эти черные полосы и полукружья. Как вы считаете, Рушель, что это?

Пока я собирался с мыслями, чтобы ответить, Александр Федорович ответил за меня – видимо, ему не терпелось поделиться со мной всеми известными ему фактами. Белоусов паузу не держит в принципе, хотя при этом обожает задавать вопросы, на которые, правда, тут же сам и отвечает:

– Это, дорогой Рушель, горы…

В тоне Александра Федоровича, который в скором времени собирался отметить свой 135-летний юбилей, чувствовалась снисходительность пожилого дядюшки, участвовавшего в Бородинском сражении, к племяннику-несмышленышу, однако такая коммуникативная позиция меня ничуть не смущала.

– А что нам это дает? – спросил Белоусов, чтобы тут же ответить на свой же вопрос. – А дает нам это, что искать стоит в тех краях, где есть горы. И кстати говоря, горы не низкие. Гляньте, Рушель, сколь сильно отличается плотность окраса вот этих полукружий и вот этих…

Действительно, то, что Белоусов назвал плотностью окраса, различалось в пределах карты очень сильно. Несложно было понять, что это означает степень разницы между низом горы и ее вершиной.

– Таким образом, – продолжил Белоусов, – объект поиска локализуется какими-то очень высокими горами. Только вот высоких гор на карте мира ох как много: это могут быть и Альпы, и Кордильеры, и Гималаи, и Кавказ… Куда только немцев в годы войны не носило.

– Но мы ведь решили, Александр Федорович, что поиск воды велся, скорее всего, где-то в Азии, не так ли?

– Так-то оно так, но…

Тут Белоусов вновь потянулся в тонкой папке, откуда вытянул еще один листок.

– Это, – сказал Александр Федорович, – перевод еще одной записки из Вевельсбурга, которую я склонен связывать с деятельностью агента № 320.

И я прочитал: